Алиев С. М. - История Ирана. XX век - 2004 (текст поверх изображения)

успешного окончания войны и удовлетворения территориальных притязаний Великобритании и Франции, предоставлялось право установить свой контроль над Стамбулом и черноморскими проливами [130].

В то же время усиление совместного русско-английского засилья вызвало накануне Первой мировой войны ответную реакцию со стороны центральных держав, прежде всего Германии и Османской Турции. Одновременно чрезмерное политическое и финансово-экономическое давление на иранское правительство привело к негативной реакциии. Некоторые феодальные аристократы, издавна связанные с Англией и Россией, в новых условиях решились на сближение с Германией и Османской Турцией. Так, Эйн од-Доуле, впервые возглавивший шахское правительство в апреле 1915 г., искал содействия германского посланника для получения крупного займа у Османской Турции. Он же, рассчитывая на поддержку центральных держав, 27 мая 1915 г. направил России и Англии ноту, в которой выдвигалось требование о выводе с иранской территории российских воинских частей. В ноте также содержались пункты об отмене капитуляционного режима и практики незаконных сборов малиата (поземельного налога) российскими чиновниками в Иранском Азербайджане. Серьезной реакции на иранскую ноту не было. Но вскоре правительство Эйн од-Доуле оказалось вынужденным уйти в отставку (август 1915 г.) [131].

Тем не менее, в 1915 г. деятельность сотрудников германотурецких разведывательных служб и эмиссаров в Иране приняла угрожающие для интересов Антанты масштабы. Их успехи имели прямую связь с ростом националистическо-патриотических настроений в стране. В выступлениях против англичан на территории Юго-Западного и Центрального Ирана активное участие принимали как оседлые жители, так и племена, в том числе частично бахтиары. Исключение составляла часть арабского населения побережья Персидского залива, которая находилась под влиянием шейха Хазаля, верного союзника Англии.

Германия и Османская империя, а также их союзники в борьбе против Англии и России особое внимание обращали на пропаганду панисламизма. Разжигание антианглийских и антирусских настроений под флагом ислама вызывало сильное беспокойство у правящих кругов Великобритании. Английские

дипломаты полагали, что призыв к джихаду, т. е. к священной войне против иноверцев, в определенных условиях может вызвать широкое движение не только в Иране, но и в соседних странах, в частности в Афганистане и Индии. Тоунлей утверждал, что

вРоссии «недостаточно считаются с возможностью взрыва панисламизма со всеми его последствиями для английских интересов

вАзии» [132]. Идеи панисламизма и джихада находили поддержку как у религиозных кругов, так и у широкой общественности, включая отдельных буржуазных демократов и националистов. Эти идеи также вызвали симпатию у ряда видных представителей правящих кругов, стремившихся с помощью одной группировки империалистических держав содействовать ослаблению позиций другой.

Дипломаты и эмиссары Германии и Османской империи к осени 1915 г. сумели привлечь на свою сторону и коронованного

в1914 г. самого юного и слабовольного Ахмед шаха Каджара. Представители центральных держав достигли серьезного взаимопонимания и с премьером Мостоуфи оль-Мамалеком. Глава правительства в конце ноября тайно сообщил им о готовности подписать с дипломатами указанных государств договор о политическом сотрудничестве. В ноябре 1915 г. Мостоуфи сделал официальное предложение посланнику, принцу Рейсу заключить с Германией договор о союзе. В ответ германское правительство обязано было гарантировать территориальную целостность и независимость страны, оказать иранскому правительству финансовую и военную помощь. Вскоре германский посланник получил из Берлина инструкцию относительно предполагаемого союзнического договора. В принципе германское правительство согласилось с предложениями Мостоуфи оль-Мамалека, но с одним условием: Ирану необходимо было заявить о своем вступлении в войну на стороне Германии и ее союзников [133].

Тем временем передовые части русских войск к середине ноября передислоцировались в район небольшого города Кередж, что давало им возможность непосредственно угрожать Тегерану. Принимая это во внимание, большая группа политиков из числа сторонников правительства (депутаты меджлиса, журналисты, чиновники и т. д.) начали покидать столицу. Руководители германской миссии настойчиво уговаривали Ахмед шаха вместе с близкими покинуть Тегеран. Германский посланник подписал

текст предварительного союзнического договора с Ираном. В здании миссии Османской Турции прошло совещание дипломатов Германии, Ирана, Османской Турции и Австро-Венгрии.

Утром 15 ноября было распространено официальное сообщение об отъезде иранского шаха из столицы. Несколько позже распространилась информация, что столицу покинут также члены правительства и депутаты меджлиса. По указанию шаха один жандармский полк должен был сопровождать его кортеж до Исфахана, куда предполагалось перенести столицу государства. Дядя шаха Камран мирза, Сепахдар, принцы А. Фарманфарма, Шоа ос-Салтане и ряд других сановников из числа сторонников Англии и России развернули лихорадочную деятельность, чтобы отговорить шаха от отъезда. Одновременно на монарха сильное давление оказывали дипломатические миссии Англии и России, обещая добиться согласия Петербурга на возвращение российских войск к своему прежнему месторасположению в окрестностях Казвина. К полудню шах заявил о своем отказе переезжать в Исфахан.

Таким образом, конфликт в столице был разрешен в пользу Англии и России. После этой пиковой ситуации, в ноябре 1915 г., влияние центральных держав (прежде всего Германии) на иранской территории не сошло на нет. Оно переместилось в различные окрестные регионы.

Германские эмиссары в борьбе против Британии и России особенно заметных успехов достигли в центральных и юго-запад- ных провинциях Ирана. Этот успех в известной степени был связан с особенностями политической обстановки в указанных регионах, где обитало немало полукочевых обществ. С одной стороны, здесь сравнительно слаба была власть центрального правительства. Временами она носила номинальный характер. С другой - активная поддержка англичанами одних племен, например бахтиар, подталкивала соперников последних, кашкайцев, к сотрудничеству с немцами и их союзниками. Другой пример: враждебное отношение полукочевых племен Тенгистана [134] к английским властям в районе Бушира было обусловлено тем, что последние в территориальных спорах и других разногласиях, как правило, поддерживали их соседей - бахтиарские и арабские племена. Немцы оказывали тенгистанцам активную помощь в организации и проведении вооруженного выступления против англичан. Осо-

бенной популярностью у местного населения отличался неуловимый В. Васмус, заслуженно прозванный «немецким Лоуренсом» [135]. Командование британских вооруженных сил провело широкие карательные операции против тенгистанцев. В результате пострадало много мирных жителей. Полностью были разрушены многие жилища и оборонительные сооружения тенгистанцев.

В течение 1915 г. серьезные антианглийские выступления происходили в Южном и Центральном Иране. В феврале 1915 г. сторонники германо-турецкой ориентации вывели из строя нефтепровод АПНК на юге страны. По сведениям российского посланника, летом 1915 г. в Исфахане активно действовали 300 германских агентов, а в Ширазе - 70 [136]. Российский консул в Исфахане в августе 1915 г. сообщал об усилении выступлений духовенства, поддерживаемого бахтиарами, против Англии и России. «Германцы, - телеграфировал он, - дают им (бахтиарам. - С.А.) несколько миллионов туманов и оружие и обещают полную помощь при осуществлении бахтиарами проектируемого выступления на защиту родины от иноземного захвата» [137].

В конце декабря 1915 г. губернатор Кермана бахтиарский хан Сардар Зафар открыто поддерживал антианглийское движение.

Всвоей диверсионной и пропагандистской деятельности против представителей Британии и России германские эмиссары большое внимание уделяли провинции Фарс и ее главному городу, важному торговому центру - Ширазу. Острое соперничество, существовавшее между вождем конфедерации племен Хамсе в провинции Фарс Кавам оль-Молька Ширази и предводителями кашкайских племен, давало германским эмиссарам широкие возможности для привлечения последних в вооруженные выступления против сторонников Великобритании. В декабре 1915 г. ополчение Хамсе потерпели жестокое поражение от кашкайцев и прогермански настроенной группировки жандармов. Кавам ольМольк вынужден был бежать из своей резиденции в Ширазе.

В1915 г. в Ширазе был образован «Комитет защиты независимости Ирана». В его создании активное участие приняли члены Демократической партии и политические деятели прогерманской ориентации. 10 ноября 1915 г. под руководством Васмуса в Ширазе началось антианглийское восстание. Был арестован английский консул и все подданные Великобритании. В Исфахане отрядом бахтиар и муджахидов (ополченцы из сторонников национа-

листов) было разгромлено отделение английского Шахиншахского банка [138].

В г. Куме в конце 1915 г. членами Демократической партии был создан «Комитет национальной защиты». Он получил поддержку из Кашана и Исфахана. В результате наступления русских войск вооруженные отряды националистов отступили в Исфахан, а затем ушли в Керманшах. Там они под руководством губернатора Лурестана (Пошткуха) Незам ос-Салтане сформировали оппозиционное «национальное правительство». Формально оно существовало почти до конца войны. В Керманшахе находился лидер Демократической партии Солейман Мирза. Еще раньше на сторону буржуазных националистов перешла значительная часть местной иранской жандармерии во главе со шведскими офицерами.

В этих условиях Великобритания развернула активную деятельность, направленную на подавление антианглийских выступлений. Английские дипломаты путем подкупа и методами грубого давления добивались санкций центрального правительства против германских и турецких эмиссаров. Особую надежду они при этом возлагали на «старших» бахтиарских ханов, живших в Тегеране. Английский посланник передал им 200 тыс. туманов. Российский посланник сообщал в МИД, что «под предлогом урегулирования некоторых тяжебных дел Сардар Асада и Самсам ос-Салтане глава английской миссии вчера вручил каждому из них по три тысячи фунтов стерлингов» [139].

Подобными мерами англичане пытались организовать вооруженное выступление бахтиар против сторонников германо-турец- кой ориентации. Однако ильхану Сардару Джангу, английскому ставленнику, никак не удавалось утвердить свое политическое влияние над находившимися под властью бахтиар районами в Юго-Западном Иране. Тем не менее, официальные представители Великобритании оказывали финансовую поддержку Сардару Джангу и ильбеги бахтиар Бахадуру Дженгу. Кокс, встретившись с этими ханами летом 1915 г., вручил каждому из них по 1000 ф. ст. Он безуспешно пытался получить у них письменное или устное обязательство поддержать Англию в случае вступления Ирана ,в войну на стороне центральных держав. Свой отказ дать такое обязательство ханы мотивировали тем, что, будучи подданными иранского шаха, они вынуждены следовать в вопросе войны и мира политике Тегерана [140].

Английских дипломатов столь неустойчивая позиция правителей Бахтиарии, возвысившихся с их помощью, разумеется, не устраивала. Осенью 1915 г. Сардар Джанг был смещен, новым ильханом при содействии англичан был утвержден Голам Хосейн хан (Сардар Мохташем). 13 декабря 1915 г. английские представители заключили с ним весьма выгодное для Великобритании и АПНК соглашение. (За это ильхан Бахтиарии получил от англичан 1500 ф. ст., а ильбеги - 1000 ф. ст.) Через два месяца соглашение было подтверждено старшими бахтиарскими ханами, жившими в Тегеране [141].

Всоответствии с новым англо-бахтиарским соглашением ханы обязались: защищать нефтяные промыслы АПНК, не перекочевывать в районы, примыкающие к южным границам бахтиарских владений, «за исключением тех случаев, когда это придется совершить по указанию иранского правительства»; поддерживать дружественные отношения с шейхом Хазалем и не предоставлять убежища его «беглым подданным»; пресекать антианглийскую агитацию и волнения в Бахтиарии; не поднимать оружие против Великобритании и ее союзников, «пока между Англией и Ираном сохранится мир»; в случае расширения антианглийских выступлений в Иране препятствовать участию в них членов подвластных им племен; защищать жизнь английских подданных и охранять их имущество и т. д. В случае нарушения условий соглашения ханами, подписавшими его, их доля в АПНК подлежала конфискации английским правительством [142].

Вгоды войны разведслужбы Германии и Османской Турции подготовили и осуществили с территории Ирана ряд диверсионных операций. Их целью было вовлечение в войну против Англии и России афганского эмира. В них главную роль сыграли германские офицеры. По одной из таких операций, носивших в полном смысле авантюристический характер, имеется обстоятельная историческая литература. В архивах сохранились любопытные материалы относительно их героев, одним из которых был видный знаток Ирана капитан Оскар фон Нидермайер. Проникнув на иранскую территорию в районе города Керманшаха, Нидермайер за короткое время подготовил многонациональную диверсионную группу, которая сумела преодолеть огромное расстояние - от западных рубежей Ирана до его восточных границ. Перейдя через афганскую границу, группа установила непосред-

ственную связь с эмиром Хабибуллой. Нидермайер приложил немало усилий, чтобы, пользуясь именами турецкого султанахалифа и германского императора, склонить эмира на вступление в войну против Антанты. Однако крупные денежные средства и партия оружия, которые он обещал эмиру, в Афганистан так и не поступили. В результате, проведя 10 месяцев в стране эмира, германский офицер не сумел выполнить задание. Ему ничего не оставалось делать, как вернуться в Иран [143].

Но это оказалось весьма опасной задачей, поскольку к 1916 г. британским военным властям удалось при поддержке России укрепить так называемый «восточно-персидский кордон». Он представлял собой заслон на западных подступах Афганистана и служил средством, препятствующим проникновению германотурецкой агентуры в Афганистан и Британскую Индию. Эту военную функцию выполняли англо-индийские военные подразделения совместно с наемными ополченцами из местных племен, набранных в Хорасане, Систане и Белуджистане. Несмотря на все трудности и препятствия, группа Нидермайера сумела вернуться в Юго-Западный Иран через территорию Туркестана (Средняя Азия) [144].

К этому времени здесь уже функционировало сформированное в начале 1916 г. английскими военными властями особое вооруженное подразделение иранских наемников - «Южноперсидские стрелки» («South Persian Rifles»). Ими руководил генерал сэр Перси Сайкс. Одной из главных задач подразделения, которым командовали британские офицеры, была зачистка юго-запад- ных и центральных провинций Ирана от действовавших там германских и турецких эмиссаров и пропагандистов. Одновременно «стрелки» вели военные действия против иранских полукочевых племен, совершавших вооруженные рейды против английских учреждений и предприятий в упомянутых районах и в соседних провинциях. Эта операция в основном была завершена лишь к январю 1917 г. Нам удалось обнаружить в бывшем Военно-исто- рическом архиве в Москве документ, отправленный из дипломатической миссии в Тегеране на имя российского посланника в Иране.

В нем сообщается, что из Шираза в Исфахан была выслана «партия вражеских агитаторов, задержанных в разное время в Южной Персии... для передачи их в Исфахане русским войскам и выдворения в Россию в качестве военнопленных». Указанная

«партия» пленных состояла из 66 человек, в числе которых были такие известные разведчики, как уже упомянутый Нидермайер, а также Цугмайер, Шредер, австрийцы, турки, иранцы (бывшие иранские жандармы, перешедшие в начале Первой мировой войны на сторону германо-турецкого блока). Вся группа была передана русским военным властям. Под российским конвоем пленные были отправлены в Баку, далее - в лагерь для военнопленных, расположенный на небольшом острове в Каспийском море - Наргин [145].

Один из главных участников германской авантюры в Иране в годы Первой мировой войны 1914-1918 гг., капитан Оскар фон Нидермайер после своего освобождения из плена, в том же 1917 г., был отозван в Берлин, где ему были оказаны почести, как герою. Он был приглашен во дворец с тем, чтобы лично рассказать императору Вильгельму о своих злоключениях. В годы Второй мировой войны Нидермайер вновь оказался в плену, но на этот раз у советских войск. Есть сведения, что он не одобрял планы Гитлера о походе на Восток. Его осудили на Лубянке как военного преступника и отправили в один из сибирских концлагерей для военнопленных. Осужденный на двадцать лет заключения, Нидермайер скончался от болезни в концлагере в августе 1948 г. В это время ему было 63 года [146].

К началу 1917 г. английские воинские части контролировали почти все южные провинции Ирана. На северо-западе страны все еще продолжались военные действия между русскими и турецкими войсками. В августе 1916 г. части русского экспедиционного корпуса, отправленного в Иран в 1915 г. под командованием генерала Баратова, были вынуждены уступить турецким войскам город Хамадан и занять оборону у Султанбулакского перевала. Однако к концу 1916 г. экспедиционный корпус получил значительное подкрепление из России. Это дало возможность русским войскам весной 1917 г. приступить к наступательным операциям и захватить в начале марта 1917 г. город Хамадан.

Как раз в эти дни, в начале марта 1917 г., в Тегеране было получено известие из России о Февральской революции, об отречении императора. Политические перемены в Петрограде громким эхом откликнулись в политических кругах Ирана. Патриотически настроенные иранские деятели полагали, что события в России помогут им приступить к восстановлению правопорядка и

возрождению деятельности органов государственной власти в стране. Руководитель Русской дипломатической миссии, указывая на эти настроения, писал в Петроград: «Лозунг "Без аннексий и самоопределение народностей" зародил в сердцах персов большие надежды, и главная цель их ныне, как видно, состоит в стремлении отделаться от англо-русской опеки, убедить нас отказаться от соглашения 1907 г. - от разделения Персии на зоны влияния» [147].

1.6.Грезы дипломата

Вто же время Временное правительство России в принципе не собиралось отказываться от проводимой царизмом в Иране экспансионистской политики. Русская буржуазия намеревалась не только сохранить завоеванные в Иране позиции, но и расширить их. Надежды иранцев на кардинальное изменение политики России в отношении их страны не оправдывались. В телеграмме от 17 марта 1917 г., отправленной министром иностранных дел Временного правительства П. Н. Милюковым Временному поверенному в делах в Тегеране В. Ф. Минорскому, говорилось: «Считаем ... полезным довести до сведения шахского правительства, что Россия по-прежнему будет придерживаться полного взаимодействия с Англией в персидских делах и ... политика России не претерпит никакого изменения. Имейте, однако, в виду, что при новом нашем строе нам нельзя открыто выступать против либеральных веяний в Персии». Несколько иные ноты, однако, звучали в телеграмме-инструкции, направленной Минорскому чуть позже преемником П. Н. Милюкова на посту министра иностранных дел Временного правительства М. И. Терещенко. В ней, в частности, указывалось: «Общее направление нашей политики в Персии, оставаясь на прежней почве полного взаимодействия с Англией, должно, тем не менее, принять более демократический характер, чем было прежде. В частности, надо по возможности сократить покровительствование разным отдельным личностям и, сближаясь с местными либеральными элементами, способствовать отстаиванию прав и интересов народа» [148].

Вконце марта, обращаясь к Милюкову, В. Ф. Минорский высказал ряд соображений относительно обновления русской политики в Иране: «...я искренне верю, что новый режим изменит многое в способах нашей политики: умерит наши вмешательства

в частные дела наших бесчисленных и, в большинстве, не заслуживающих доверия покровительствуемых; прекратит третирование всего, что похоже у персов на национальное сознание; уменьшит жалобы на тяжелое бремя, которым для мирного населения является пребывание здесь русских войск; наконец, положит предел произволу отдельных лиц, будь то консулы, действующие наподобие сатрапов, или ничтожные проходимцы, свивающие себе гнезда около доверчивых военных...

Думается, однако, что основные наши политические и экономические интересы в Персии: права землевладения, колонизация, проведение железных дорог, телеграфов и т.д. не смогут измениться от перемены образа правления (разрядка наша. - С.А.). В Персии мы тесно связаны соглашениями с Англией и вряд ли сможем уклоняться от тех целей, которые мы ставили себе совместно с нашей союзницей. Как приобретение проливов является задачей неизменной при всяких обстоятельствах, так неизбежно и закрепление хотя бы экономического положения великой державы России в слабой, дряхлой стране, которой является Персия. Итак, пусть цели останутся теми же, но пусть мы усвоим себе методы Франции в Марокко и Англии в Индии и Египте...». В другой своей депеше в Петроград посланник, давая характеристику правящим кругам Ирана, предлагал ориентироваться на средние классы, представители которых вели борьбу за места в меджлисе: «Сближение с Персией должно быть, как мне кажется, по преимуществу общественным. Высшие персидские классы, хотя и представляющие собою почти сплошную гниль, нельзя игнорировать в деловом отношении, пока они стоят у власти. Сближение же должно вестись преимущественно со средними классами, группирующимися около меджлиса. Наиболее организованной персидской партией, которой будет принадлежать, вероятно, большинство Собрания (т. е. меджлиса нового созыва. - С.А.), являются демократы. Предлагаемая программа этой партии кажется, конечно, весьма безобидной по нашим современным русским меркам, но в Персии, еще не вышедшей из феодально-крепостного быта, не имеющей ни фабрик, ни удобных путей сообщения, программа эта носит очень передовой характер и способна сплотить лучшие элементы» [149].

Принимая во внимание дух времени, опытный дипломат предлагал Временному правительству в интересах России воспользо-