Алиев С. М. - История Ирана. XX век - 2004 (текст поверх изображения)

главе адвокатской фирмы «Маклинток и К°» от имени иранского правительства проверить финансовую отчетность АПНК. Проверка выявила, что английская нефтяная компания не полностью выплачивает правительству Ирана его долю доходов от нефти.

Тем временем переговоры между представителями АПНК и министерством иностранных дел продолжались. Большой отпечаток на ход этих переговоров накладывал вопрос о признании Ираном Советской России. Лорд Керзон всемерно добивался отказа иранского руководства от установления официальных отношении с Москвой.

Как свидетельствуют документы, в вопросе о признании советского правительства, значительные разногласия между Лондоном и Тегераном обнаружились в период пребывания у власти кабинета Восуга. Находившийся в Лондоне министр иностранных дел правительства Носрет од-Доуле Фируз мирза, в беседе с корреспондентом газеты «Таймс», текст которой был опубликован 6 апреля 1920 г., положительно отозвался о действиях правительства Советской России. Он подчеркивал большое значение для Ирана аннулирование Москвой неравноправных договоров и соглашений, заключенных между царской Россией и Ираном. Лорд Керзон во время встречи с Фируз мирзой оказал на него открытое давление, чтобы склонить иранское правительство к отказу от идеи установления официальных отношений с советским правительством. «В конце встречи, - отметил Керзон в своих личных записях, - я, пригрозив, сказал ему, что если между Ираном и советским правительством будет заключен договор, то большевистские эмиссары очень скоро сумеют проникнуть в Иран и приступить к антибританской агитации и действиям» [166].

Правительство Восуга, однако, 10 мая 1920 г. обратилось к советскому правительству с предложением об установлении государственных отношений между Ираном с одной стороны, и РСФСР и Азербайджанской ССР - с другой. Как явствует из текста телеграммы, отправленной Восугом в начале июня 1920 г. Фируз мирзе в Лондон, иранский премьер выразил желание, как можно скорее воспользоваться «благоприятными предложениями, сделанными большевиками».

После долгих переговоров 4 июня 1920 г. была достигнута предварительная договоренность между АПНК и министерством иностранных дел Ирана. 11 июня 1920 г. руководство компании

отправило в МИД Ирана письмо. В нем, с учетом роста антианглийских выступлений и появления советского фактора а также ввиду значительных перемен на мировом нефтяном рынке (в 1920 г. цена на сырую нефть подскочила на 50%, втрое превысив 1913 г.), сообщалось об отказе от финансовых претензий к Ирану и о согласии при подсчете чистой прибыли принять во внимание критические замечания иранской стороны в адрес компании. АПНК изъявила готовность выплатить Ирану за отрезок времени с начала промышленной деятельности по 31 марта 1919 г. дополнительно 500 тыс. ф. ст. наличными или 100 тыс. в обычных акциях компании [167].

В то же время Восуг выразил резкое недовольство вторжением Волжско-Каспийской флотилии Красной Армии в порт Энзели 18 мая 1920 г. В телеграмме в Лондон (от 4 июня 1920 г.) он охарактеризовал военную акцию частей Красной Армии в районе Энзели как вооруженную интервенцию и предложил ему информировать об этом Совет Лиги наций. Одновременно, невзирая на недовольство широкой общественности, Восуг фактически приступил к реализации англо-иранского соглашения 1919 г. Весной 1920 г. в Тегеран прибыла английская финансовая миссия во главе с Армитейдж-Смитом. Начала свою работу в Иране и английская военная миссия.

Политика заменившего Восуга на посту премьер-министра Мошира од-Доуле (Хасан хан Пирния) отличалась гибкостью. Освободив Армитейдж-Смита от обязанностей главного финансового советника Ирана, он, тем не менее, поручил ему продолжать в Лондоне переговоры с АПНК от имени Ирана. При этом он наказал ему добиться увеличения доли Ирана в доходах компании. Отказываясь в принципе признать соглашение до его утверждения меджлисом, премьер продолжал поддерживать контакты с прибывшими в Тегеран по линии соглашения 1919 г. финансовыми и военными советниками. Новый английский посланник Г. Норман, вручивший шаху свои верительные грамоты 10 июня 1920 г., умело использовал страх нового премьера перед ростом национально-освободительного движения в северных провинциях Ирана и активно распространял слухи неизбежности предстоявшей «большевистской интервенции». В то же время Мошир направил официальную делегацию в Москву. Представители Форин офиса и АПНК выразили недовольство его

действиями и добились его смещения.

Новый правительственный кабинет пришел к власти (1 ноября 1920 г.) благодаря усилиям английских дипломатов. В телеграмме от 26 октября 1920 г. английский посланник сообщал Керзону о подробностях своей встречи с шахом. «Я предложил Сепахдар Азама, - говорилось в телеграмме, - шах одобрил это предложение, и мы обсудили в течение короткого времени, каким должен быть состав нового кабинета».

В октябре в Лондоне начался новый раунд переговоров с АПНК, в которых иранское правительство представлял Арми- тейдж-Смит. Они в принципе завершились в первой декаде декабря. 11 декабря Керзон поручил английскому посланнику в Тегеране передать иранскому премьер-министру и министру финансов сведения о достигнутых договоренностях. 22 декабря 1920 г. Армитейдж-Смит от имени кабинета Сепахдара Азама подписал новое соглашение с АПНК [168].

Новое соглашение сохранило 16%-ную долю Ирана в чистых доходах компании и определяло принцип ее подсчета. Принимая во внимание экономические трудности иранского правительства, АПНК обещала вместо фигурировавшей прежде дополнительной суммы в 500 тыс. ф. ст. выплатить Ирану 1 млн. ф. ст., чтобы удовлетворить все финансовые претензии иранского правительства за период по 31 марта 1919 г. (в эту сумму были включены 192 тыс. ф. ст., уже выплаченных Ирану). Усилиями АрмитейджСмита в соглашение были включены пункты (ст. 3 и 4), которые освободили АПНК от уплаты иранскому правительству 16%-ной доли чистых доходов ее дочерних компаний и филиалов, в то время как «капитал для создания всех этих коммерческих предприятий, - как пишет Элвелл-Саттон, - был взят из прибылей от иранской нефти» [169].

Новый иранский кабинет, заменивший правительство Сепахдар Азама, обратился к известной лондонской адвокатской фирме за консультацией относительно соответствия условий подписанного соглашения (22 декабря 1920 г.) первоначальному тексту концессии. В своем заключении от 27 июля 1921 г., направленном в иранскую миссию в Лондоне, фирма подчеркнула, что новое соглашение в принципе можно охарактеризовать не иначе, как «пренебрежение правами и значительными интересами» Ирана [170].

Иранское правительство, однако, в конкретных условиях того времени, в силу неполной информированности о характере финансовой деятельности АПНК и недостаточного профессионального уровня своих министров, не сумело оценить, какой значительный ущерб в будущем нанесет стране соглашение, заключение которого было доверено Армитейдж-Смшу. Решение англичан увеличить выплачиваемую компанией Ирану сумму, видимо, затмило для иранцев остроту восприятия негативных сторон соглашения 1920 г.

В целом конец Первой мировой войны принес для Ирана весьма неоднозначные результаты. Завершение на иранской территории военных действий не привело к миру и спокойствию. Великобритания в новой обстановке, когда ее главная соперница и союзница Россия ушла из Ирана, решила распространить свое военно-политическое присутствие на всю страну. Она объясняла это желанием сдержать наступление большевизма на ее позиции на Среднем Востоке. С другой стороны, антианглийские, продемократические движения в северных провинциях страны и локальные сепаратистские восстания полукочевых обществ явились новой опасностью для правящей династии Каджаров и ее главной опоры"- земельной аристократии. Тем не менее, еще недавно находившаяся на грани гибели правившая в Тегеране прослойка предприняла ряд акций, направленных на возрождение авторитета центральной власти и ее позиций в области международных отношений. Наиболее важную часть этих мер составляли попытка установления дипломатических отношений с Советской Россией, а также желание получить официальное приглашение на Парижскую мирную конференцию с правом голоса.

Относительно вопроса об установлении государственных отношений с Россией, как было показано выше, правительство Восуга продолжало свои консультации с лордом Керзоном.

Что касается иранской инициативы в отношении Парижской конференции, то ее история такова. Согласно иранским историкам, дипломатические представители Англии, после революции 1917 г. в России, во время встреч с членами иранского правительства, будто делали намеки о возможностях присоединения к иранской территории некоторых приграничных земель Месопотамии, Южного Кавказа и Туркестана. И когда в 1918 г., после провозглашения президентом США Вудро Вильсоном известных

«14 пунктов», в международной обстановке обнаружились признаки новой ситуации, иранское правительство немедленно предприняло шаги для сближения с США. Было решено при поддержке американцев получить доступ к участию в работе Парижской мирной конференции в качестве страны, пострадавшей от войны. В Тегеране был разработан меморандум, в текст которого были включены пункты, представляющие собой свод претензий Ирана к державам-участницам Первой мировой войны. Один из важнейших пунктов касался вопроса о необходимости уплаты иранскому государству компенсации за нанесенный стране и народу ущерб в ходе военных действий. Как известно, эти действия разворачивались по планам европейских государств и происходили между силами, представляющими интересы Антанты и центральных держав. Эмиссары и армии указанных держав принимали в них прямое участие.

Еще один пункт посвящался территориальным претензиям Ирана. В нем было сформулировано требование «о возвращении под юрисдикцию Ирана ряда стран и территорий Южного Кавказа, Туркестана и Месопотамии» (когда-то входивших в состав функционировавших в Иране государств). Когда иранский меморандум был вручен в секретариат Парижской конференции, этот пункт вызвал недовольство стран-организаторов конференции. Лорд Керзон пытался убедить иранского министра иностранных дел Фируз мирзу в том, что озвучивание подобных территориальных претензий будет встречено участниками конференции горьким смехом [171]. Разумеется, для такого утверждения были основания. Во-первых, иранский министр иностранных дел был одним из членов иранского правительства, подписавших англоперсидское соглашение 1919 г. Это соглашение сильно ограничивало государственный суверенитет Ирана. Во-вторых, в этот период на Южном Кавказе де-факто функционировали три независимых республики: Азербайджанская, Грузинская и Армянская. Кстати, во время встреч в Лондоне с лордом Фируз мирза добивался согласия главы Форин офиса на установление дипломатических отношений с одной из них - Азербайджанской Демократической Республикой. Месопотамия в этот период находилась фактически под властью англичан. В Туркестане шел процесс формирования советских республик.

В известной степени из-за своих неоправданных террито-

ГЛАВА II

КРИЗИС ВЕРХОВНОЙ ВЛАСТИ КАДЖАРОВ, ПЕРЕВОРОТ 21 ФЕВРАЛЯ 1921 г.

И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ (1920 - 1925 гг.)

Прекращение военных действий на Азиатских фронтах войны 1914-1918 гг., уход из Ирана турецких частей и завершение военных операций, связанных с деятельностью германских эмиссаров, не принесли иранскому обществу спокойствия и стабильности. Продолжалось разложение центральной власти. Во многих регионах, особенно на окраинах, в руках полукочевых племен оказалось немало оружия. Они совершали частые набеги на оседлое население, грабили мирных жителей. Происходили острые вооруженные стычки между полукочевыми племенами. Шел процесс сокращения производства основных сельскохозяйственных культур. «Хлебные бунты», особенно в осенне-зимние месяцы, из-за нехватки зерна и продовольствия становились обычным явлением. Падал объем промышленно-ремесленного производства. Такой же спад был характерен для внутренней и внешней торговли. Полуфеодальные помещики, в число которых входили многие представители духовенства «первого разряда» («тераз-е аввал»), и высокопоставленные чиновники всячески уклонялись от внесения натурального и денежного налогов. Государственная казна была опустошена. Правительство, шах и его двор все больше попадали в зависимость от финансовой поддержки Великобритании.

Большой ущерб стране приносило присутствие иностранных войск - английских и российских. После войны численность английских войск продолжала расти. Этому содействовала вооруженная интервенция Великобритании в Туркестане и на Южном

подталкивавшим Керзона и его единомышленников к «новой» политике в Иране, был прежде всего уход России из региона. Однако исторический парадокс состоял в том, что указанное обстоятельство одновременно стимулировало усиление нового националистического течения в стране, зарождение которого четко дало о себе знать в конце 1911 г. Тогда под воздействием ярких выступлений группы депутатов иранский меджлис второго созыва отверг российский ультиматум, представлявший собой неприкрытую угрозу Ирану вооруженной оккупацией. Смелая, антиимпериалистическая позиция членов парламента вызвала подъем патриотических выступлений в основных центрах конституционной революции.

Несмотря на политическое поражение продемократического патриотического течения, входившие в него представители новой светской интеллигенции [6] и пробуржуазные лидеры не отказались от своей политической деятельности.

В период работы меджлиса третьего созыва, в начале декабря 1914 г., приступила к деятельности фракция Демократической партии, которая пользовалась большой популярностью. Характерно, что активисты Демократической партии в этот период были последовательны и принципиальны. Они не отказалась от своей программы, принятой еще в 1910 г., содержавшей социал-демокра- тические тезисы, но в связи с расширением англо-русского военного присутствия в Иране их политическая активность резко упала.

В новой политической обстановке, которая сложилась после Октябрьской революции 1917 г. в России, бывшие лидеры Демократической партии страны вновь активизировали свою деятельность. Не только политические лозунги нового российского руководства о сотрудничестве с иранцами, но и настойчивая политика Форин офиса, направленная на безотлагательное утверждение соглашения 1919 г., вызвали в Иране новую волну патриотических и антианглийских выступлений. Волна эта носила различный характер: от террористических актов, покушений на жизнь проанглийских деятелей, осуществляемых «комитетом возмездия» [7], до массовых движений и восстаний.

2.1.Тебризское восстание

К1920 г. массовые выступления против англо-иранского соглашения расширились особенно в Тегеране и северных

провинциях страны. В Иранском Азербайджане движение против проанглийского курса шаха и правительства развивалось организовано. Им руководили бывшие члены иранской Демократической партии. Эта партия, возникшая в период конституционной революции, после событий конца 1915 г. в Тегеране не функционировала, но полностью своей деятельности она не прекращала. Особую активность ее организация проявляла в Азербайджане.

Признанный лидер азербайджанских демократов шейх Мохаммед Хиябани был к этому времени широко известным политическим деятелем. Он обладал религиозным саном. В прошлом выполнял в мечети обязанность имама (руководителя общественной молитвы). В то же время его политические убеждения были близки воззрениям революционных демократов. Шейх активно участвовал в конституционной революции, от г. Тебриза был избран депутатом меджлиса второго созыва. Именно в ходе деятельности этого меджлиса Хиябани совершил поступок, благодаря которому его имя оказалось в ряду самых авторитетных людей иранской истории.

В ходе обсуждения российского ультиматума от 29 ноября 1911 г., невзирая на давление на меджлис со стороны правительства, шейх Хиябани резко выступил против принятия его условий. Впервые иранский депутат с трибуны парламента раскрыл имперскую сущность действий российского правительства в отношении Ирана. Он призвал депутатов единодушно голосовать против принятия ультиматума. После этого Хиябани произнес большую речь на массовом митинге одной из площадей («Сабзе мейдан») [8], организованном руководством Демократической партии Ирана. Пафос этой речи был направлен на разоблачение антииранской сущности политики царских властей в Иране. В частности, он заявил, что грубая враждебная акция российских лидеров является реакцией на позитивный вклад, внесенный Морганом Шустером в дело упорядочения государственных финансов и налоговой системы в стране. Именно поэтому Россия «так упорно настаивает на удалении Шустера с занимаемого им поста» [9]. Он объяснил, что осуществленные Шустером преобразования затрагивают также личные интересы ряда видных представителей иранского правительства, чем и объясняется их отрицательное отношение к главному казначею. Он дал высокую оценку деятельности Шустера в связи с подавлением мятежа бывшего шаха