Алиев С. М. - История Ирана. XX век - 2004 (текст поверх изображения)

Еще в 1941 г. в северо-западные районы Ирана из Советского Азербайджана по указанию Москвы была командирована большая группа партийных работников, врачей, хозяйственников, деятелей культуры и других специалистов. Первоначально руководил работой группы бывший секретарь Азербайджанской компартии (Баку) Азиз Алиев. Члены прибывшей из Баку миссии развернули заметную активность в Иранском Азербайджане. Врачи безвозмездно лечили больных, консультировали местных докторов, организовывали медицинские осмотры детей, взрослых, страдавших хроническими недугами и т. д. Ученые-историки, литературоведы, музыканты знакомили представителей местной интеллигенции с культурой и наукой Северного Азербайджана и всего СССР [21].

Для жителей Иранского Азербайджана в Тебризе члены миссии на тюркском языке издавали специальную газету. Политический успех этой миссии вызвал негативную реакцию, как иранских властей, так и представителей США и Великобритании. Избегая возможного ухудшения отношений с союзниками, советское руководство приняло решение об ее отзыве, и к весне 1942 г. большинство членов группы уже вернулось в Баку.

Когда в ходе Второй мировой войны наступил переломный момент в пользу антифашистской коалиции, Иран сразу стал ареной нараставшего политического соперничества США, СССР и Великобритании. Каждое из трех государств намеревалось упрочить свои позиции в стране, где до войны наибольшим влиянием пользовались англичане. Главный упор западные державы делали на установление и расширение связей с правящими кругами, прежде всего с шахским двором и его политической опорой. Что касается СССР, то его представители продолжали свою деятельность в области формирования в стране леводемократических организаций, содействуя также росту националистического течения среди азербайджанских тюрок и курдов Северного Ирана. Одновременно к концу войны были приняты меры для расширения межгосударственных экономических отношений.

4.2. Советский Союз и «вопрос о северной нефти»

Советское руководство увлеклось идеей проникновения в иранскую нефтедобывающую промышленность. Оно принимало во внимание значение нефти в политике и экономике Ирана, а также учитывало активность западных (американских) монополий,

направленную на получение здесь нефтяных концессий. Особую инициативу в этом вопросе проявил Л. Берия. По его указанию были составлены секретные записки и собраны данные о предполагаемых нефтяных запасах в северных прикаспийских провинциях Ирана, включая Иранский Азербайджан и Хорасан. К разработке материалов по данной проблеме был привлечен Мир Джафар Багиров, первый секретарь компартии Азербайджанской ССР [22]. Позже проект приобрел известность как «вопрос о северной нефти».

Впервые интерес Советского Союза к иранской нефти возник задолго до Второй мировой войны. Еще в 1925 г. советское правительство приобрело у бывшего российского промышленника А. Хоштария долю акций (65%) иранской нефтяной компании «Кевир-Хуриан». Этой компании принадлежало несколько маломощных нефтяных скважин возле деревушек Хаджиабад и Хуриан в районе г. Семнана. Достоверных данных об объеме производства указанной компании не существует. Известно, что, исходя из нового законодательства, иранские власти оспаривали законность сделки между бывшим российским подданным и правительством СССР. Тяжба по этому вопросу продолжалась почти до середины 50-х годов [23].

Л. Элвелл-Саттон, упоминая о ноте советского правительства Ирану от 30 августа 1941 г., подчеркивает, что «Россия вновь вернулась» к вопросу о нефти, «предложив Ирану помощь в освоении нефтяных ресурсов Кевир-Хуриана» [24].

Одновременно в этот период Москва сделала попытку приступить к геофизическим изысканиям нефтяных районов Северного Ирана с помощью специалистов Советского Азербайджана.

Еще в сентябре 1941 г. М. Дж. Багиров срочно был вызван в Москву, где он встречался с И. Сталиным и другими членами советского правительства. Во время этих встреч вопрос о нефти впервые стал предметом основательного обсуждения. После возвращения М. Дж. Багирова в Баку из Советского Азербайджана в приграничные с СССР провинции Ирана (без официального приглашения иранских властей) выехала геологоразведочная группа. Ее основная задача была поиски нефти и газа. После длительных изысканий члены группы пришли к заключению, что, будто по запасам нефти Южный (Иранский) Азербайджан, Гилян, Мазендеран, Астрабад и Северный Хорасан, вместе взятые, не

уступают богатейшим нефтяным месторождениям Юго-Запад- ного Ирана,* входящим в концессионную зону английской компании (АИНК) [25].

Новым этапом в этой интриге стал год 1944. Тогда в Иране появились представители ряда крупных западных нефтяных компаний. «Паломничество» американских компаний стало более интенсивным во время пребывания у власти Мохаммеда Саеда, профессионального дипломата, получившего юридическое образование в царской России и Швейцарии. В войну он был послом Ирана в Москве.

Известную роль в появлении представителей двух крупных американских нефтяных компаний в Иране в этот период сыграли члены финансовой миссии А. Мильспо [26]. Одновременно М. Саед пригласил еще двух известных экспертов [27].

Активность американцев и доброжелательное отношение к ним правительства Саеда вызвали отрицательную реакцию АИНК и английского правительства. Вскоре в Вашингтоне состоялось англо-американское совещание по нефти [28]. Опасаясь за то, что в результате обострения соперничества между союзниками в Иране может разразиться политический скандал, 2 сентября 1944 г. правительство Саеда (по его личной инициативе) приняло решение не выдавать никаких новых концессий иностранным компаниям до окончания войны.

Советское руководство, однако, не отказывалось от намерений получить концессии. В данной ситуации оно явно переоценивало свои политические позиции в Иране, главным образом возлагая надежды на присутствие в Северном Иране частей Советской Армии, на поддержку партии Туде и находившихся под ее влиянием общественных организаций. Невзирая на реакцию иранского правительства Советский Союз принял решение направить делегацию в Иран. Ее официально декларированной целью было изучение состояния Кевир-Хуранской акционерной компании.

Несмотря на все это, в иранскую прессу просочилась информация об истинных целях указанной комиссии. Тем не менее, первоначальная реакция средств массовой информации Ирана на слухи о советских предложениях относительно совместной разра-

* Кстати, до сих пор верность этого предположения полностью не подтверждена. Видимо, опасаясь гнева Л. Берия, геологи решили его «не огорчать».

ботки «северной нефти» была позитивной. Вскоре по договоренности с иранской стороной в Тегеран прибыла советская правительственная комиссия (10.09.1944 г.). Ее возглавлял заместитель комиссара иностранных дел СССР С. Кавтарадзе. Осмотрев окрестности города Семнан, члены комиссии приступили к выполнению основной части своей программы. После встреч с председателем иранского правительства члены комиссии были приняты шахом. Они совершили поездку в предполагаемые районы деятельности будущей совместной нефтяной компании. 25 сентября разработанные советской комиссией предложения по нефтяной концессии были вручены иранскому премьеру Мохаммеду Саеду. В проекте указывались вероятные участки расположения концессионной зоны, а также условия работы и сроки деятельности предполагаемого советско-иранского предприятия. Проект предлагаемого концессионного соглашения состоял из 22 статей, а срок его действия определен в 60 лет. В начале октября 1944 г. в близких к властям газетах появились статьи, авторы которых недвусмысленно высказывались против выдачи СССР нефтяной концессии. В статьях выражалось опасение, что предоставление советскому правительству нефтяной концессии может вызвать резкое недовольство американской стороны. 9 октября на закрытом заседании меджлиса Саед выступил с докладом о позиции правительства. В его выступлении раскрывались мотивы отказа от заключения нефтяного соглашения с Советским Союзом. Большинство членов меджлиса поддержало его позицию. Отказ правительства и меджлиса от предложенного советской стороной нефтяного соглашения вызвал грубый выпад С. Кавтарадзе в адрес иранского руководства. В частности, он предлагал иранскому парламенту «исправить свою ошибку» и одобрить текст отвергнутого проекта соглашения [29].

Это было время, когда политическое влияние Советского Союза на севере Ирана и в столице было очень существенным. Вскоре, 8 ноября, Саед Марагеи был вынужден подать прошение об отставке своего правительства [30]. Новым премьером (конец ноября 1944 г.) стал Мортеза-Коли бек Баят - влиятельный консервативный политик и крупный землевладелец. Но он четких взглядов в отношении выдачи концессии иностранцам не имел. Тем временем, воспользовавшись замешательством правящих кругов и ростом национально-патриотических настроений в

обществе, представители национальной буржуазии активизировали свои политические действия.

Популярный в патриотических кругах депутат меджлиса, д-р Мохаммед Мосаддык 29 октября выступил в меджлисе с обстоятельной речью по истории иранской нефти. Он обратил главное внимание на ущерб, который понес Иран в экономическом и общественно-политическом плане, сдав огромную часть территории страны в концессию АИНК. Вскоре Мосаддык подготовил и вручил меджлису законопроект по нефтяному вопросу, ставший предметом общенациональной дискуссии. 2 декабря 1944 г. он был поддержан большинством парламента.

Этот закон, состоявший из трех статей, запрещал иранскому правительству вести переговоры с иностранными правительствами или частными компаниями относительно иранской нефти, равно как и подписывать с ними соглашения о предоставлении концессий. Нарушившим этот запрет членам правительства законом предусматривалось привлечение к суду и тюремное заключение сроком от трех до восьми лет. И они навсегда должны были лишены права занимать государственные должности [31].

После появления данного закона, казалось бы, путь к получению концессий в Иране для советского правительства и других стран был закрыт.

Несмотря на такой исход «вопроса о северной нефти», советское руководство, однако, не собиралось отступать. 21 июня 1945 г. И. Сталин, как председатель государственного комитета обороны, подписал специальное секретное постановление о проведении соответствующими учреждениями геологоразведочных работ в северных провинциях Ирана. Они должны были быть ориентированы на поиски нефти и природного газа. Для исполнения постановления И. Сталина при объединении «Азнефть» (Баку) было создано специальное гидрологическое управление в составе расположенной в районе г. Казвина воинской части. «Официально» управление занималось поисками подземных водных ресурсов, а в действительности оно осуществляло изыскания в предполагаемых нефтяных месторождениях Иранского Азербайджана и Гиляна [32].

4.3. Движение азербайджанских тюрок и курдов за автономию

К весне 1945 г. в связи со значительными переменами на советско-германском фронте Иранский Азербайджан потерял свое значение как перевалочный пункт для доставки в СССР

поступавших от союзников военных материалов и товаров гражданского назначения. Это изменение имело сильное негативное воздействие на социально-экономическую ситуацию в регионе.

Для преодоления наступившего кризиса местные и центральные власти оказались не в состоянии предпринять эффективные меры. Недееспособность властных структур вызвала политическую активность представителей населяющих Иранский Азербайджан народностей и общин - азербайджанских тюрок, курдов, армян. Особой целенаправленностью отличались выступления интеллигенции и деловых людей из среды азербайджанских тюрок. Они выдвинули вопрос о предоставлении Иранскому Азербайджану политической автономии, о чем подробно говорится в книге Тураджа Атабеки.

Происходившие в Иранском Азербайджане волнения вызвали большое удовлетворение у руководства Советского Азербайджана. Для ознакомления с ситуацией в Иранский Азербайджан был направлен секретарь компартии Советского Азербайджана X. Гасанов (Гасан Гасанов). Он составил обширную записку о ситуации в регионе. Он утверждал, что «иранское государство находится на пороге своего краха и распада». Ему казалось, что лучший путь разрешения «азербайджанского вопроса» в Иране - народное восстание. В записке отмечалось, что якобы все азербайджанские тюрки жаждут отделения от шахства Пехлеви [33]. Однако во время обсуждения данной темы на заседании политбюро в Москве (06.VII.1945 г.) большинство участников, признав наличие в Иране «азербайджанского вопроса», высказались за разрешение его «демократическими средствами», провоцируя массовое национальное движение за предоставление Азербайджану широкой автономии. Ответственность за реализацию этого плана была возложена на В. Молотова, Л. Берию, Г. Маленкова и М. Дж. Багирова.

Летом 1945 г. в ЦК ВКП(б) появилось решение о поддержке национально-демократических движений в Южном Азербайджане и других северных провинциях Ирана. Именно в этот период

зародилась идея об образовании в Южном Азербайджане местной демократической партии. Для обсуждения данной проблемы была организована тайная поездка из Ирана в Баку ряда левых иранских деятелей, где они совещались с Багировым. Среди них были Сеид Джафар Пишевари, Камбахш и другие ветераны коммунистического движения.

Пишевари был опытным политиком и журналистом [34]. Он участвовал в работе I съезда народов Востока в Баку (1920 г.) и являлся одним из создателей иранской компартии. В 20-х годах Пишевари был более известен как Джавад-заде. После освобождения осенью 1941 г. из шахской тюрьмы, в которой провел более 10 лет, он приступил к изданию в Тегеране газеты леводемократического направления. Он прекрасно владел как тюркским, так и персидским языками, знал и русский. Два его брата проживали в Советском Азербайджане. Все эти обстоятельства имели немаловажное значение: Багиров и, видимо, Сталин активно поддержали его кандидатуру на пост руководителя предполагаемой Азербайджанской демократической партии, формирование которой началось летом 1945 г. по инициативе демократов Иранского Азербайджана. Пишевари был лично знаком с И. Сталиным [35].

Важнейшим идейно-политическим основанием в ходе становления движения азербайджанских (тюркских) демократов явилась концепция культурно-политического возрождения тюрок Иранского Азербайджана.

По истории национального движения тюрок Иранского Азербайджана опубликовано немало исследований. До сих пор в исторической литературе о характере движения выдвигаются разные, порою резко отличающиеся друг от друга, суждения. Западная, в частности американская, историография часто рассматривает события в Азербайджане и Курдистане просто как попытку СССР

вернуть то политическое влияние над северной частью Ирана, которым обладал русский царизм до революции 1917 г. [36]

В то же время происходившие в Иранском Азербайджане события имели объективные социально-политические и исторические предпосылки. Среди азербайджанских тюрок было немало оппозиционеров. Они выражали недовольство проводимой Реза

шахом политики лингуцида* в отношении их родного языка и культуры. Многие промышленники, торговцы и помещики края резко отрицательно относились к осуществлявшейся при Реза шахе экономической политике в отношении Азербайджана. Она была направлена на сдерживание хозяйственной активности в регионе из-за соседства с Советским Союзом. После отречения Реза шаха и изменения политической ситуации в стране среди азербайджанцев усилились антимонархические настроения. Сильным импульсом для их роста послужило распространение среди тюрок литературы, культуры и искусства Советского Азербайджана. В первые годы войны в Тебризе и других центрах Южного Азербайджана побывали писатели, деятели культуры и искусства. Все это стимулировало возрождение тюркской литературы, культуры и искусства Южного Азербайджана. Несомненно, для Сеида Джафара Пишевари и его соратников, вышедших на свободу после краха диктатуры Реза шаха, борьба за свободу Ирана и родного края была стремлением естественным и неподдельным. И, будучи убежденными сторонниками коммунистической идеологии, они связывали будущее своего народа с поддержкой Советского Союза.

С самого начала выступлений азербайджанских тюрок и северных курдов этим акциям была присуща одна весьма негативная черта. Она стала порождением той значительной роли, которую играли руководители советских государственно-партий- ных учреждений Москвы и Баку в развитии и становлении нацио- нально-демократического движения. Уже изначально эта функция вышла за рамки солидарности и помощи. Она приняла характер прямого вмешательства во внутренние дела азербайджанских и курдских демократов. Так, основные документы (программа, устав и т. д.) Азербайджанской демократической партии (АДП) были подготовлены и утверждены фактически при участии советского и азербайджанского руководства, включая В. Молотова, JI. Берию, Багирова и других. Известны случаи, когда Багиров и его соратники пытались давать непосредственные инструкции лидерам АДП. Пригласив в Баку курдских делегатов из Мехабада, Багиров открыто призывал их к восстанию против иранских властей

* Искоренение определенного языка, по аналогии с понятием геноцида. См.: The Encyclopedia of Language and Linguistics. Vol.4, Oxford, Pergamon Press, 1994, p. 2211.

во имя «национальной независимости». По решению бакинских властей министерство внутренних дел Азербайджанской Республики организовало и осуществило террористические акции против ряда иранских деятелей в Иранском Азербайджане, которые открыто выступали против политических мероприятий и предполагаемых реформ южноазербайджанских демократов. В различных изданиях, а также радиопередачах с территории СССР распространялись пропагандистские материалы, содержавшие почти неприкрытую враждебность и угрозу в отношении тегеранских властей [37].

За последние годы по истории движения за автономию 1941— 1946 гг. в Иранском Азербайджане появился ряд статей и книг, на базе советских документальных материалов. В основном в них рассматриваются тайные стороны иранской политики советского государства. Наиболее интересная из них - книга проф. Дж. Хасанли «Место, где началась холодная война: Южный Азербайджан». Данное исследование восполняет недостающее звено в историографии тюрско-курдского движения за автономию и так называемого вопроса о северной нефти. В книге вводятся в

научный оборот ранее не использованные советские документы.

Вэтом ее позитивное значение.

Вто же время, к большому сожалению, указанная книга не лишена серьезных недостатков.

Излагая предпосылки движения за автономию и его развитие без оригинальных иранских материалов на базе только одних советских документов, автор, сам того не желая, временами создает искаженную картину исследуемого исторического события.

Из-за обилия данных о деятельности советских руководителей, которые поддерживали движение за автономию, и недостатка собственно иранского материала иранская основа движения и, в особенности, самоотверженная борьба его лидеров оказалась смазанной. В результате выступления азербайджанских тюрок и курдов воспринимаются читателем как инспирированные Советским Союзом.

Игнорирование иранских источников нанесло ущерб в изложении автором ряда других важных вопросов.

Так, поездке иранской правительственной делегации в Москву, возглавляемой Ахмедом Кавамом, посвящена целая глава.

Вконце ее автор утверждает, что «после некоторых колебаний Кавам подписал советско-иранское коммюнике относительно итогов бесплодных двухнедельных переговоров, проведенных в

столице СССР». Это полное искажение факта. О том, что эти переговоры не были бесплодными, свидетельствует подписанное на базе указанного коммюнике советско-иранское соглашение о создании совместного нефтяного общества и соглашение иранского правительства с азербайджанскими демократами.

Вопреки противодействию шахских властей демократическое движение набирало силу. Осенью 1945 г. в Иранском Азербайджане образовалась Демократическая партия Азербайджана (ДПА). В конце ноября 1945 г. ДПА собрала всенародный конгресс Иранского Азербайджана (ИА) в его главном городе - Тебризе, а

вноябре-декабре провела выборы в меджлис ИА. 12 ноября была провозглашена Демократическая Республика Азербайджан. Было сформировано правительство республики во главе с Пишевари. Придя к власти, демократы стали изгонять представителей тегеранских властей. Пишевари заявил: «Мы против персидского шовинизма, мы за то, чтобы иметь автономию в пределах Ирана». Англичане в это время начинали уходить из Ирана, а последние подразделения американских войск покинули страну еще в канун января 1946 г. В декабре истекали оговоренные союзниками шесть месяцев со времени окончания войны. И англичане, и американцы, уходя, оставляли шахскому правительству значительную часть своего вооружения, в том числе тяжелую технику - танки, пушки. [38] Багиров, обещавший Пишевари оружие, был не

всилах полностью это выполнить. Пока советские войска находились в Иранском Азербайджане, отсутствие у демократов необходимого для защиты оружия не имело значения. Но оно могло приобрести решающий характер после эвакуации частей Советской Армии. Однако, несмотря на уход англичан и американцев, они продолжали оставаться в Иране и, кажется, не спешили покидать его. Молодой шах Мохаммед-Реза Пехлеви был в растерянности.

После того, как демократы пришли к власти в Иранском Азербайджане, порою стали раздаваться голоса о необходимости воссоединения двух частей Азербайджана, о создании единого азербайджанского государства или единой республики в составе

СССР. Сталина, конечно, и такой вариант вполне устроил бы, но он понимал, что с этим никогда не согласятся ни США, ни Англия. А ссориться с союзниками Сталин в той обстановке не хотел. В то же время он, видимо, сознавал, что, как только советские войска уйдут из Иранского Азербайджана, Тегеран попыта-