Алиев С. М. - История Ирана. XX век - 2004 (текст поверх изображения)

возглавлял министр финансов д-р Али Амини), в ультимативном порядке потребовал ратификации соглашения иранским парламентом. Захеди пришлось уступить [2].

Для того чтобы создать «соответствующую обстановку» в стране на завершающих этапах переговоров с иностранными компаниями, осенью 1954 г. иранские власти усилили репрессии против демократических и оппозиционно настроенных лиц, в число которых входило большое количество профсоюзных деятелей и армейских офицеров. Из 660 арестованных по всей стране после переворота лиц 130 были бывшими работниками нефтяных предприятий в городе Абадане. Значительная часть арестованных офицеров были членами партии Туде [3].

Обсуждение в меджлисе проекта соглашения о нефти началось 19 октября 1954 г., после приведения в исполнение смертных приговоров группе офицеров - членов Туде. 29 октября соглашение было одобрено обеими палатами парламента и после утверждения шахом вступило в силу (против соглашения открыто выступили М. Дерахшеш в меджлисе и Лесани и Диванбеги в сенате). На следующий день была расстреляна вторая группа офицеров - членов Туде в составе шести человек и 8 ноября - третья (пять человек). 10 ноября по приговору военного трибунала был казнен Хосейн Фатеми - министр иностранных дел в правительстве Мосаддыка. Перед казнью он был подвергнут зверским истязаниям [4].

В октябре 1954 г. президент США вручил послу США в Иране Л. Гендерсону орден «За отличную службу» - высшую награду, присуждаемую сотрудникам госдепартамента. Посол был награжден «за важную роль, которую он сыграл в урегулировании англо-иранского конфликта». Американский журнал «Тайм», опубликовавший это сообщение и фотоснимок посла, в том же номере от 1 ноября 1954 г. поместил статью о продолжавшихся в Иране расстрелах противостоявших шаху деятелей, а также фотографию, изображавшую сцену расстрела группы иранских офице- ров-тудеистов.

Все это явилось ознаменованием наступления новой, американской, эры в современной истории Ирана. Решающая помощь американского правительства шаху и господствующему классу в свержении правительства Мосаддыка обеспечила супермонополиям США внушительную долю в иранской нефти. Первоначаль-

но все акции МНК полностью принадлежали семи крупнейшим нефтяным компаниям Запада: 40% акций получила АИНК, которая вскоре стала именоваться «Бритиш Петролеум К°» (БП), 14% - англо-голландская «Ройял Датч-Шелл» (РД-Ш), 40% - американская «большая пятерка» («Стандарт Ойл оф Нью-Джерси», «Сокони Вакуум Ойл», «Стандарт Ойл оф Калифорниа», «Тексас Ойл» и «Галф Ойл Корпорейшн»), 6% - французская государственная «Компани Франсез де Петроль» (КФП). Узнав, что в результате тайных переговоров крупнейшие нефтяные тресты США вкупе с «БП» и «РД-Ш» и «КФП» образовали международный консорциум для добычи, переработки и экспорта иранской нефти, ряд небольших американских нефтяных компаний подняли шум. Их представители подчеркивали, что создание подобного объединения является нарушением антитрестовских законов США [5].

Государственный секретарь США Джон Ф. Даллес открыто встал на сторону «большой пятерки» и выступил против применения антитрестовских законов в отношении указанных компаний. Тем не менее, поскольку дело получило большую огласку, в апреле девять американских нефтяных компаний («Гетги Ойл», «Америкен индепендент Ойл К°» и семь других «мелких» трестов) образовали объединение под названием «Ирикон Эдженси», которое получило 5% акций МНК из доли «большой пятерки». Этой уступкой американское правительство пыталось снять с себя ответственность за пособничество в организации многонациональной монополии [6].

МНК явился новым типом организации англо-американского капитала. Входившие в нее восемь компаний контролировали 99% производства сырой нефти в капиталистическом мире за пределами США. Условия соглашения, заключенного между Ираном и МНК, в некоторых важных пунктах соответствовали предложениям, сделанным АИНК иранскому правительству в 1951-1952 гг. и отвергнутым Мосаддыком. Так, соглашение устанавливало выплаты Ирану 50% суммы чистых прибылей компаний, входивших в консорциум. Вся промышленная и коммерческая деятельность была сосредоточена в руках компаний - членов консорциума. Срок действия соглашения был определен в 25 лет-до 1979 г.

Абаданский завод и примыкавшие к нему промышленные объекты передавались во временное пользование МНК. Распределительная сеть бывшего АИНК в Иране, небольшой нефтепере-

гонный завод в Керманшахе и промыслы в Нефтшахе за определенную компенсацию перешли в собственность Иранской национальной нефтяной компании.

ИННК формально предоставлялось право контролировать деятельность оперативных и коммерческих компаний в Иране, объединенных в МНК. Однако в целом соглашение не обеспечивало полный суверенитет Ирана над его нефтяными ресурсами, что предусматривалось иранскими законами, касавшимися национализации нефти. После свержения Мосадддыка они не были отменены.

Финансовая помощь входивших в международный консорциум нефтяных монополий, широкая сеть их коммерческих и транспортных организаций дали им возможность в кратчайший срок восстановить и резко увеличить добычу и экспорт иранской нефти. Соглашение с МНК позволило Ирану получить значительно большую сумму от нефти, чем в период существования АИНК. В 1950 г. АИНК, добыв 31,8 млн. тонн нефти, выплатила Ирану в качестве концессионных платежей 16 млн. ф. ст., то МНК в 1957 г., добыв 34,9 млн. тонн, выплатил тегеранскому правительству 75,4 млн. ф. ст. [7]. Однако наибольшую выгоду от иранской нефти получили компании МНК. Дело в том, что себестоимость иранской нефти была в несколько раз ниже себестоимости американской. Поэтому зарубежные компании были глубоко заинтересованы в резком увеличении добычи именно сырой нефти в Иране. Далее при дележе доходов основой служила цена на сырую нефть. В то же время компании МНК основную массу добываемой в Иране нефти сбывали в виде нефтепродуктов, в результате чего общая сумма прибылей, получаемых ими от иранской нефти, становилась во много раз больше, чем сумма, которая доставалась правительству Ирана.

Функционирование в Иране Международного нефтяного консорциума оказало сильное воздействие на политическую и экономическую ситуацию в стране. Возобновление деятельности нефтяной промышленности и начало экспорта нефти из зоны Персидского залива содействовали процессу консолидации правящего в Иране слоя вокруг шахского двора. Западные страны, прежде всего США и Англия, всемерно способствовали этой тенденции. Хотя США, как было отмечено, сразу после августовского переворота 1953 г. заявили о своем намерении оказать шахскому правительству всемерную финансовую помощь и поддержку, но

настоящая их активность в этой области началась лишь после ноября 1954 г., когда иранское побережье Персидского залива покинул первый танкер, нагруженный сырой нефтью [8].

С этого времени США приступили к оказанию систематической финансовой, военной и технической помощи и, конечно, политической поддержки возрождавшемуся шахскому режиму. Отныне США превращались в наиболее влиятельную внешнюю силу в Иране. В августе 1955 г. был заключен договор о дружбе, экономическом сотрудничестве и консульских отношениях между Ираном и США. Но для шаха этого было недостаточно. Ради упрочения своей власти он добивался более тесных связей с Западом, и особенно с США, рассматривая их гарантом сохранения монархии Пехлеви.

Намерение шаха установить широкие отношения с Западом имело под собой довольно твердое основание. Западные державы, главным образом США и Великобритания, оказали серьезную поддержку иранскому руководству во время советско-иранского кризиса, связанного с демократическим национальным движением в Иранском Азербайджане и Северном Курдистане, и с советскими домогательствами в отношении так называемой «северной нефти» в конце Второй мировой войны. Западная, главным образом американская, поддержка и помощь имели чуть ли не решающее значение для выживания шахского режима в начале 50-х годов, когда конфликт между правительством Мосаддыка и АИНК в конечном итоге перерос в антагонистическое противостояние между шахом и главой иранского правительства. Исходя из этих обстоятельств, шах добивался официального закрепления союзнических отношений Ирана с Западом. Он не без основания полагал, что в результате такого сближения западные державы будут нести большую, чем прежде, ответственность за сохранение иранского режима. Шах также надеялся, что новые отношения позволят ему модернизировать вооруженные силы, которые показали свою политическую значимость во время конфликта двора с правительством Мосаддыка.

Усиление прозападной, точнее проамериканской, тенденции во внешней политике шаха было в немалой степени связано и с происходившими в регионе событиями. Расширение националь- но-демократического движения на Арабском Востоке, поддерживаемого социалистическим лагерем, провал тройственной (англо-

франко-израильской) агрессии осенью 1956 г. против Египетской Республики (благодаря твердой поддержке СССР Египта) и некоторые другие события подталкивали иранскую верхушку на воен- но-политический союз с Западом. Но руководство США в противостоянии с Советским Союзом не рассматривало Иран в качестве вероятного военного союзника.

Американский президент считал, что значительное усиление военного потенциала «страны шаха» окажется слишком тяжелым бременем не только для иранской экономики, но и для США. Может быть поэтому, когда в 1955 г. Великобритания, Турция, Пакистан и Ирак приступили к созданию военно-политического союза, он будто бы намеревался отговорить шаха от вхождения в это объединение. Но после подписания соглашений о сотрудничестве между Турцией и Пакистаном, между Турцией и Ираком в иранской печати и радио была развернута широкая кампания в пользу присоединения Ирана к создаваемому пакту.

Шах в своих устных высказываниях, а позже и в написанной им книге следующим образом объяснял тягу Ирана к союзу с западными державами и прозападными государствами Среднего Востока. Он утверждал, что нейтралитет, которого, согласно ему, придерживался Иран в области внешней политики в течение 150 лет ничего хорошего не принес. «Поэтому, - писал он, - необходимо смело избрать свой путь, чтобы, с одной стороны, приобрести себе достойных союзников, а с другой - добиться уважения других государств» [9].

Выбор шаха вызвал отрицательную реакцию как крайне правых сил, исламских экстремистов (группа «Федаян-е эслам»), так и левых - просоветской партии Туде. Обе эти организации действовали в подполье. Против вступления в пакт высказывались также не только находившиеся в эмиграции сторонники Мосаддыка из НФ, но и некоторые правые националисты (Хаеризаде, Хадженури и др.). В политических кругах Тегерана ходили слухи о том, что против вхождения Ирана в Багдадский пакт будто высказывался и Захеди.

Принимая во внимание сведения, полученные от своих англоамериканских друзей, шах решил избавиться от генерала Захеди, которого он в августе 1953 г. был вынужден назначить главой правительства. Беззастенчивая коррумпированность стала чуть ли не главной чертой в деятельности первого послемосаддыковского

правительственного кабинета. В секретном отчете, отправленном в начале 1956 г. из английского посольства в Тегеране в Лондон, говорилось, что «имеется большое подозрение, что за последние месяцы нахождения у власти его (т. е. Захеди - С.А.) главной целью было набить свои карманы и карманы своих друзей» [10].

Преувеличивая свою роль в осуществлении правительственного переворота в августе 1953 г., в результате которого была восстановлена власть шаха, генерал и его сын Ардешир Захеди в обществе своих близких друзей называли себя «таджбахш» (в переводе с перс, «даровавший корону»). Во время одной из личных встреч с британским послом Ф. Захеди мимоходом указал на «неискренность и интриганство» шаха, но тут же, видимо опомнившись, добавил, что «шах имеет для Ирана существенное значение и нельзя сменить шаха всякий раз, когда это кому-то хочется». [11] Судя по имеющимся данным, Ф. Захеди добровольно не пожелал уйти в отставку. Шаху пришлось оказать на него сильное давление. Отстранение генерала стало для шаха неизбежным после получения данных из внутренних и иностранных источников. Но скрытные происки Захеди с целью сохранить свой пост изменить что-либо не могли. Окончательное решение о его отстранении шахом уже было принято. Захеди ничего не оставалось, как подать в отставку.

На посту премьер-министра его сменил Хосейн Ала (17.VII.1956), бывший министр двора, один из близких шаху придворных деятелей старшего поколения. Он был выходцем из аристократического рода Каджаров. Еще в 1919 г. он был направлен

вСША в качестве посланника, где ему удалось заручиться определенной поддержкой американской администрации в вопросе, касавшемся участия Ирана в работе Парижской мирной конференции. По поручению премьера Кавам ос-Салтане он подписал в США соглашение о деятельности американской финансовой миссии в Иране. Миссию возглавил известный эксперт по налоговофинансовым вопросам д-р А. Мильспо. Впоследствии он входил

всостав иранских правительств, возглавлял дипломатические представительства в Париже, Вашингтоне и т. д.

Возглавив правительство, X. Ала успешно выполнил возложенную на него шахом миссию - организовал вступление Ирана

вБагдадский пакт. При этом за свои энергичные действия в этой области он чуть не поплатился жизнью. Перед самым отъездом в

Багдад, где должна была состояться церемония оформления официального вхождения Ирана в пакт, он был слегка ранен членом организации «Исламские федаины» [12].

Возглавляемое X. Ала правительство предприняло новые шаги в области развития ирано-американских политических отношений. Оно одобрило «доктрину Эйзенхауэра». Визит в декабре 1956 г. американского президента явился новым выражением возраставшей поддержки шаха правительством США. Оказываемая в конце 50-х гг. по различным линиям помощь шахским властям со стороны Вашингтона имела огромное значение для известной стабилизации внутриполитического положения в Иране. Однако время от времени вновь давала о себе знать политическая напряженность. Американские друзья постоянно напоминали шаху о необходимости общественно-политических реформ.

С присоединением Ирана к Багдадскому пакту четко определился внешнеполитический курс режима. Несколько позже руководители окрестили линию иранской политики «позитивным национализмом». Сам глава государства противопоставлял новый курс «негативному равновесию» Мосаддыка (т. е. отрицательному отношению к противостоянию великих держав и к вызывавшим напряженность международным конфликтам). Доктор Мосаддык полагал, что Иран может плодотворно развиваться лишь в обстановке политической разрядки, поэтому должен соблюдать нейтралитет в условиях возраставшей напряженности между капиталистическим Западом и социалистическим Востоком, своей политикой способствуя сохранению мира. Шах отвергал идею «негативного равновесия» как несостоятельную с точки зрения интересов Ирана. Он утверждал, что сторонники Мосаддыка, настойчиво выступая против Великобритании, будто в то же время открыли двери «для проникновения в Иран коммунизма».

Характеризуя идею Мосаддыка о нейтралитете как «пассивный национализм», как политику самоизоляции, шах утверждал, что «позитивный национализм... подразумевает политику максимальной политической и экономической независимости, совместимую с интересами определенного (иностранного) государства. В то же время позитивный национализм не предполагает политику неприсоединения или выжидания» [13].

Шах также отмечал, что его страна готова «принять дружбу любого государства». При этом он подчеркивал огромное значе-

ние американской поддержки для сохранения существовавшего в Иране политического строя, особенно в августе 1953 г. (речь идет об антимосаддыковском перевороте. - С.А.).

6.2. Хрущевская инициатива

Преобладание в иранской внешней политике явно проамериканской ориентации, однако, не помешало шаху позитивно относиться к предложениям советского руководства, направленным на улучшение взаимоотношений между двумя государствами. Эти предложения были сформулированы по инициативе и при участии Н. С. Хрущева, нового советского руководителя. В декабре 1954 г. было заключено соглашение по пограничным и финансовым вопросам. В частности, были удовлетворены справедливые финансовые претензии Ирана, связанные с периодом Второй мировой войны [14]. Были разрешены и некоторые другие спорные вопросы.

В апреле 1957 г. в Тегеране были подписаны протоколы о декларации редемаркации советско-иранской границы, а также соглашение о транзите через территорию СССР. В августе того же года было заключено соглашение о совместном использовании ирригационных и энергетических ресурсов пограничных участков рек Араке и Атрек, а в январе 1958 г. - соглашение о железнодорожном сообщении между Москвой и Тегераном. Однако выполнение некоторых соглашений, заключенных с Советским Союзом, иранской стороной затягивалось, что отчасти было связано с дальнейшим сближением Тегерана с Вашингтоном.

Американцы продолжали оказывать Ирану финансовую помощь. Иранская армия получала из Америки также вооружение и военную технику. Но объем поставок не удовлетворял иранских руководителей. Шах усердно добивался вступления США в Багдадский пакт. Однако вначале Дуайт Эйзенхауэр отрицательно относился к предложениям шаха. Это было связано с тем, что заключение американских экспертов относительно шахского режима носило негативный характер. В аналитических записках и статьях они обращали внимание на рост авторитарности шахского правления и расширение масштабов коррупции среди руководителей властных структур, особенно среди членов правительственного кабинета. Подчеркивалось: иранские лидеры не сумели эффективно воспользоваться нефтяными поступлениями и собственно американской помощью. Американцы полагали, что

шахская армия в критической ситуации будет не в состоянии выполнить роль союзника США и НАТО [15].

В то же время происходившие на Арабском Востоке значительные политические перемены 50-х годов вызвали усиление советского влияния в регионе. Американская реакция на эту ситуацию нашла свое воплощение в провозглашенной 5 марта 1957 г. так называемой «доктрине Эйзенхауэра». Президент писал о необходимости оказания помощи государствам Среднего Востока в «укреплении их национальной независимости от угрозы коммунизма». Америка решила расширять свое официальное сотрудничество с восточными участницами Багдадского пакта.

Попытка реализации военно-политических задач Багдадского пакта на деле обернулась его развалом. В июле 1958 г., в связи с антизападными выступлениями в Ливане, король Иордании Хусейн попросил у иракских властей военной поддержки. Однако офицеры девятой иракской бригады, получившие приказ о направлении в Иорданию, подняли мятеж и двинулись в Багдад. В столице они объявили о свержении короля Фейсала II и торжественно провозгласили образование Иракской Республики. Это событие получило название «Революция 14 июля 1958 года». Король Ирака Фейсал П, его регент Абдулла, премьер-министр Нури Саид и ряд других представителей правящей династии были казнены [16].

Вруководство республики вошли офицеры - приверженцы идей арабского национализма. Иракская Республика вышла из Багдадского пакта. Военный союз сохранился. Он получил новое название - «Сентрал Трити Организейшн» - СЕНТО.

Новое иракское руководство ликвидировало иностранные военные базы и разорвало неравноправные соглашения с Великобританией. Изменилась нефтяная политика республиканского правительства.

Врегионе сложилась новая геополитическая ситуация. Между Ираном и Иракской Республикой с самого начала

возникли серьезные разногласия по пограничным и другим вопросам. На осложнение этих разногласий значительное воздействие оказывали проблемы Персидского залива, связанные с усилением борьбы западных компаний за богатые нефтяные месторождения в континентальном шельфе. Немаловажное значение имело и предстоявшее вынужденное предоставление Великобританией государственной независимости ряду стран арабской части залива.

Происходившие на Среднем Востоке перемены спровоцировали советских лидеров на ответные действия. Рассматривая заключенные с Ираном в конце 50-х годов соглашения как солидную политико-экономическую базу, председатель советского правительства Н. Хрущев решился на прорыв в отношениях с Тегераном. Еще во время визита иранского монарха в СССР летом 1956 г. советское руководство прозондировало возможность заключения с шахом нового всеобъемлющего договора. По сути, он должен был служить целям переустройства советско-иранских отношений. При этом наиболее важным мотивом для СССР было желание предотвратить военное присутствие американцев в Иране.

Уже в начале переговоров выяснилось, что участие Ирана в СЕНТО является главной преградой для заключения с Тегераном документа под рабочим названием Договор о дружбе и ненападении. В случае выхода Ирана из пакта советское правительство было готово денонсировать статьи 5 и 6 советско-иранского договора 1921 г. [17]. Во время переговоров выражалась надежда на рассмотрение и ряда других вопросов: о судоходстве на Каспии, о советско-иранском договоре 1927 г. и др.

Переговоры по советско-иранскому соглашению происходили в Тегеране. Они начались 30 января 1959 г. К этому времени обе стороны уже представили свои проекты. Ожидалось, что в Тегеране будет утвержден текст договора, поскольку у сторон не было серьезных возражений по проектам. Однако в ходе переговоров возникли острые разногласия, которые не удалось разрешить [18].

Дело в том, что «мирный демарш» Н. Хрущева в отношении шахского Ирана был актом запоздалым.

Со времени официального визита шаха в СССР в 1956 г. международное положение Ирана существенно изменилось. Прежде всего, оно было вызвано политикой Иракской Республики. Новое руководство Ирака, пришедшее на смену прозападной монархии, полностью переориентировало внешнюю и военную политику. Иракский лидер генерал Абдулкарим Касим значительно увеличил численность вооруженных сил. Особое значение для Багдада приобрели отношения с Советским Союзом, который стал главным источником поставок вооружения и военной техники.

Политическое влияние Москвы особенно возросло после возвращения из СССР на родину Моллы Мостафы Барзани и подъема курдского национального движения. Этому также способ-