Алиев С. М. - История Ирана. XX век - 2004 (текст поверх изображения)

5.5.Обострение политических противоречий

иавгустовский переворот 1953 г.

Мосаддык, тем не менее, сохранял уверенность в себе. Уповая на свою популярность во взаимоотношениях с шахом и его окружением, он вел себя без оглядки. Он не принимал во внимание, с какими коварными политиками имеет дело. Воспользовавшись его доверчивостью, наивностью, шах и министр двора Хосейн Ала в феврале 1953 г. инсценировали и успешно провели детально продуманную провокацию. От имени Мохаммеда Резы министр двора позвонил Мосаддыку и сообщил ему, что Его Величество решил временно покинуть страну. Сославшись на плохое самочувствие шахской четы, министр от имени монарха передал премьеру приглашение на аудиенцию, чтобы совместно обсудить некоторые важные политические проблемы страны. При этом X. Ала попросил Мосаддыка хранить информацию о предполагаемой поездке в строгой тайне. Было сказано, что, опасаясь реакции народа, шах намеревается полулегально выехать на машине в Багдад.

24 февраля, во время встречи с шахом, Мосаддык обсуждал свои некоторые идеи, в частности намерение распустить меджлис. Между ними не было достигнуто желаемого взаимопонимания. Хотя и неохотно, Мосаддык согласился с планом шаха о его временном отъезде [61].

28 февраля, в день, когда по договоренности шах будто бы должен был покинуть иранскую столицу, ряд близких двору деятелей, в число которых входили оппозиционные к правительству депутаты меджлиса, группа шиитских священнослужителей и уволенных из вооруженных сил офицеров с участием уголовных элементов, устроили у шахского дворца демонстрацию, слезно моля шаха не покидать страну. Шах, «уступая» просьбам демонстрантов, отложил свой отъезд. Об этом он сообщил Мосаддыку, прибывшему к нему попрощаться. Но при выходе из дворца Мосаддык оказался лицом к лицу с хулиганствующими демонстрантами. Спасаясь, он был вынужден вернуться обратно во дворец. Ему удалось избежать нападения прошахски настроенных демонстрантов благодаря тому, что он ушел из дворца незаметно через заднюю дверь. После возвращения домой Мосаддык, однако, вскоре был вынужден, спасаясь от преследования прошахских элементов, в одной пижаме бежать в здание Генерального штаба,

а оттуда добираться до здания меджлиса [62].

Выступая перед членами меджлиса, премьер рассказал им о своих злоключениях и потребовал, чтобы члены парламента за 48 часов нашли ему преемника в качестве главы правительства. Во время этого выступления в меджлисе Мосаддык произнес не отражавшие действительное положение вещей, но тем не менее, ставшие крылатыми слова: «Я - премьер-министр, представляющий интересы народа, а не меджлиса или шаха». Он сообщил депутатам о своем намерении провести референдум по вопросу о роспуске меджлиса.

Инцидент 28 февраля («девятого эсфанда» по иранскому календарю) обозначил определенный временной рубеж, после которого происки «оппозиции сверху», другими словами шахского двора в союзе с правыми националистами, включая группировку аятоллы Кашани, время от времени повторялись. После указанного события Мосаддык и его соратники фактически упустили из рук политическую инициативу, которая оказалась у их противников. Симптоматично, что, узнав, судя по всему, от самого монарха о его договоренности с Мосаддыком, аятолла Кашани на страницах газет опубликовал два открытых письма шаху, в которых предложил ему отказаться от предполагаемого отъезда из Ирана. Он же совместно с аятоллой Мохаммедом Бехбехани выпустил обращение к народу, призывая его препятствовать отъезду шаха [63].

В организации демонстрации, кроме религиозно-политических деятелей, активное участие принимали члены клуба отставных офицеров, сын сенатора Ф. Захеди-Ардешир, сотрудник американской организации по распределению помощи по линии 4-го пункта «программы Трумэна», братья Рашидян, распределявшие среди участников средства, предоставленные англичанами и др. [64]

Характерно, что Мохаммед Реза в своей книге «Мое служение Родине», изданной в 1961 г., излагает тему отъезда совсем иначе. Он пишет, что будто 28 февраля Мосаддык советовал ему некоторое время побыть вдали от страны. «Я согласился с его предложением, чтобы дать ему свободу рук для исполнения задуманной им политики и, в некоторой степени, находиться вдали от его интриг и подстрекательств».

Премьер был просто обманут. Призывая Мосаддыка хранить в тайне известие о поездке, шах и его министр широко распро-

странили свою версию. Особо подчеркивалось, что шах собирался покинуть страну по требованию Мосаддыка.

Пойдя на эту провокацию, шах и Хосейн Ала намеревались напугать премьера, дискредитировать его, а самое главное, содействовать дальнейшему распаду Национального фронта и консолидации промонархически-прозападных сил.

Подстрекательства и провокации, призванные ослабить позиции правительства Мосаддыка, продолжались. 1 марта на известной площади Бахарестан в столице уволенные из армии в запас офицеры совместно с подкупленными ими уголовными элементами учинили драку со сторонниками Мосаддыка. В ночь на 2 марта верные правительству силы задержали 85 отставных офицеров. Были взяты под стражу также группы политических деятелей, известных связями с шахским двором и посольствами Великобритании и США.

Всвоих публичных выступлениях 12 марта и б апреля Мосаддык настаивал на том, что шах должен царствовать, а не управлять. Он потребовал от меджлиса дать более ясное толкование содержания статей 35, 44, 48, 50, 52-й «Дополнений» к Основному закону Ирана с целью уточнения полномочий шаха. В обращении к народу Мосаддык обвинил сестру шаха Ашраф Пехлеви, его мать, его братьев и других членов семьи главы государства, а также близких ко двору отставных генералов и офицеров в организации кровавых столкновений и в расстреле массовых демонстраций в июле 1951 г. и в июле 1952 г. [65]

Всередине апреля 1953 г. верные правительству армейские части подавили начавшийся еще в феврале мятеж одного из бахтиарских полукочевых племен на Юге. Ханы данного подразделения бахтиаров в начале Второй мировой войны входили в прогерманскую группировку, организованную генералом Захеди.

Консолидация антиправительственных сил продолжалась, о чем свидетельствовали события апреля-мая 1953 г. 20 апреля был похищен и убит начальник Главного управления полиции генерал Махмуд Афшартус, один из верных приверженцев Мосаддыка. Он приложил большие усилия к тому, чтобы произвести чистку офицерского корпуса полиции и жандармерии от антиправительственных и монархических элементов. М. Афшартус сыграл важную роль в раскрытии ряда антиправительственных заговоров, готовившихся офицерами и генералами, уволенными в отставку в

период премьерства Мосаддыка. Это убийство было организовано отставными офицерами в сотрудничестве с одним из правых лидеров НФ - М. Багаи. Пользуясь депутатским иммунитетом, он избежал ареста. Другой активный организатор этого злодейского акта, Ф. Захеди, во избежание ареста прибегнул к «бесту» в здании меджлиса.

Разногласие между правительством и дворцом достигло нового накала в конце мая 1953 г. На этот раз вопрос о разделении власти между главой правительства и шахом вновь стал предметом острых дискуссий в парламенте и печати в связи с обсуждением рекомендаций «комиссии восьми», созданной из членов меджлиса для устранения разногласий между правительством и двором. В ее заключении говорилось, что вся ответственность за состояние вооруженных сил ложится на военного министра, действующего от имени главы государства. Большинство присутствующих на заседании меджлиса проголосовало за это заключение, что вызвало у сторонников правительства большое разочарование.

В то же время не прекращавшиеся раздоры придворных кругов и примыкавших к ним правых сил с правительством, и особенно возраставшее отступничество аятоллы Кашани, в конечном итоге вызвали существенный негативный сдвиг в позиции малоимущих слоев города, сельских мигрантов и пауперов. Значительная их часть перестала активно поддерживать правительство.

К середине 1953 г. отказались от поддержки правительства почти все правонационалистические партии и группировки. Одной из последних (июль 1953 г.) отошла от Мосаддыка и его соратников Партия трудящихся иранского народа, руководимая социалистом X. Малеки.

Кардинальные перемены в расстановке общественно-полити- ческих сил немедленно сказались на позиции правительства в меджлисе. К маю 1953 г. число твердых сторонников правительства в меджлисе сократилось до 29 (из 79 депутатов) [66]. Бывшие лидеры и сторонники НФ - М. Багаи, X. Макки, аятолла Кашани, Хаеризаде, Канатабади и их приверженцы превратили меджлис в центр антиправительственных подстрекательств. Бесконечные обструкции, устраиваемые ими членам правительства, стали для работы парламента обычным явлением.

Мосаддык оказался вынужденным вновь вернуться к идее о необходимости роспуска меджлиса.

15 июля 1953 г. депутаты - сторонники Мосаддыка - коллективно отказались от своих мандатов. Они распространили заявление, в котором отмечалось, что правительственная оппозиция парализовала работу меджлиса. На созванном в Тегеране 22 июля массовом митинге, в проведении которого активное участие принимали и члены партии Туде, была принята резолюция с требованием роспуска меджлиса и изгнания из Ирана всех американских военных советников, а также ликвидации администрации по осуществлению Ирану помощи по 4-му пункту «программы Трумэна». 27 июля, выступая по радио, Мосаддык заявил о необходимости проведения всенародного референдума по вопросу о роспуске меджлиса [67]. Примеру сторонников Мосаддыка последовал ряд других небольших фракций меджлиса, заявивших об отставке.

Кашани, Бехбехани и другие видные религиозные деятели, а также оппозиционные партии и организации выступили против этого решения. Тем не менее Совет министров принял постановление о проведении предложенного главой правительства референдума. Результаты состоявшегося 3-10 августа референдума выявили полную победу правительства: большинство участников массовых манифестаций поддержали предложение правительства о роспуске меджлиса. 12 августа было официально объявлено о прекращении деятельности меджлиса XVII созыва. В телеграмме, отправленной 9 августа 1953 г. на имя генерального секретаря ООН, руководитель оппозиционной фракции «Азади» («Свобода») А. Хаеризаде обвинил Мосаддыка в том, что тот намеревался «навязать иранскому народу жестокий режим коммунистической диктатуры».

Активную деятельность против правительства развернул и ряд других депутатов, в частности бывший член руководства НФ А. Азад, который действовал по наущению шахской семьи, пророчившей ему пост главы правительства. Вслед за официальным сообщением о роспуске меджлиса в Тегеране, с легкой руки оппозиции, распространились слухи о скором проведении второго референдума - по вопросу о государственном строе Ирана, т. е. сохранить ли конституционную монархию или установить республику.

Одновременно с растущим ослаблением политических позиций правительства Мосаддыка внутри страны наблюдалось ухуд-

шение его международного положения. Как верно прогнозировали в Форин офисе, новая администрация США почти открыто показывала свое недовольство политикой Мосаддыка.

В мае 1953 г. новый госсекретарь США Дж. Даллес совершал официальный визит в страны Среднего Востока. По совету посла

вТегеране Л. Гендерсона он отказался посетить Иран. Но с ним по иранским делам Даллес совещался в Карачи. По возвращении

вТегеран американский посол опубликовал в местной прессе письмо госсекретаря иранскому премьеру, в котором Дж. Даллес подчеркивал, что обстановка в Иране не благоприятствует его приезду в страну. Куда более откровенным и грубым было заявление Дж. Даллеса в июле 1953 г.: «Любое иранское правительство, не являющееся коммунистическим, будет для нас лучше нынешнего правительства. Мы считаем невозможным иметь дело с Мосаддыком».

Правительство Мосаддыка не сделало надлежащие выводы из поведения Дж. Даллеса. Уже во время поездки американского госсекретаря на Средний Восток шла подготовка антиправительственного переворота в Иране. Незадолго до президентских выборов в США руководитель группы сотрудников ЦРУ на Среднем Востоке Кермит Рузвельт был приглашен в Лондон, где его ознакомили с секретным планом под кодовым названием «Операция Аякс». План предусматривал подготовку и проведение в Иране тайной операции, предназначенной для насильственного отстранения от власти правительства Мосаддыка. В начале февраля 1953 г. во время своего пребывания в Вашингтоне официальная делегация из Лондона предложила новому директору ЦРУ утвердить К. Рузвельта в качестве руководителя операции предполагаемого переворота в Иране. Одновременно в Тегеране продолжалась давно начатая работа по консолидации антиправительственных сил.

22 июня 1953 г. в офисе государственного секретаря Дж. Даллеса в Вашингтоне состоялось совещание относительно проведения переворота в Тегеране. В нем, помимо госсекретаря, принимали участие его брат - директор ЦРУ Аллен Даллес, посол США в Тегеране Л. Гендерсон, военный министр Ч. Вильсон, Кермит Рузвельт и ряд высокопоставленных сотрудников государственного департамента. Самым решительным сторонником антиправительственного переворота оказался Дж. Даллес. Именно во

время этого совещания было принято окончательное решение относительно осуществления переворота в Тегеране.

Президент США ответил на письмо Мосаддыка через неделю после завершения этой встречи. Публикация этого ответа, о содержании которого говорилось выше, как пишет иранский историк Ф. Азими, развеял активно распространяемый левыми (партией Туде) миф о неизменной поддержке правительства Мосаддыка американцами.

1 августа 1953 г. в Тегеране К. Рузвельт тайно встретился с шахом. Он информировал Мохаммеда Резу о назначении своей миссии, о полной поддержке плана переворота со стороны президента США Д. Эйзенхауэра и премьер-министра Англии У. Черчилля. Шах согласился принять непосредственное участие в реализации намеченного переворота под руководством К. Рузвельта. Мохаммед-Резе, как участнику тайного мероприятия, был дан даже специальный пароль. Непосредственное участие в осуществлении переворота должны были принять лишь четыре дипломата.

Американский разведчик внес коррективы в первоначальный план переворота, разработанный англичанами. Главное место в осуществлении переворота он отвел высшим чинам иранской армии, в первую очередь тем, кто был уволен в отставку правительством Мосаддыка. Английская разведывательная служба настойчиво добивалась использования религиозных деятелей, среди которых у нее было немало агентов.

По свидетельству аятоллы М. Талегани, одного из руководителей революции 1978-1979 гг., аятолла Мохаммед Бехбехани и его подручные в июле-августе 1953 г. развили бурную провокационную деятельность. Специально подобранные писцы в его доме красными чернилами писали в адрес видных шиитских священнослужителей поддельные послания от имени партии Туде. В этих посланиях говорилось: «Мы вскоре устроим всем вам казнь, повесив вас на ваших шалях (речь идет о длинном куске ткани, из которого делается чалма. - С. А.) на уличных столбах». Под таким текстом стояла подпись: «Народная партия Ирана» [68].

В критические дни первой половины августа 1953 г., когда разногласия между двором и правительством достигли апогея, Иран покинули посол Гендерсон и сестра шаха Ашраф. Как стало ясно из материалов, опубликованных позже, Ашраф приезжала в Тегеран из Швейцарии с поручениями от ЦРУ. Накануне своего

отъезда обратно она имела «бурное объяснение с братом в Мраморном дворце из-за его нерешительности в отношении Мосаддыка». В эти же дни в Иран из США приезжал бригадный генерал Норман Шварцкопф, под руководством которого в 19431948 гг. проводилась реорганизация иранской жандармерии и полиции. Он имел конфиденциальные встречи с шахом, Ф. Захеди, и что очень было важно, также с К. Рузвельтом - тайно. Левая газета «Шахбаз», обращая внимание на эти факты, 9 августа 1953 г. отмечала, что в этих встречах таится серьезная опасность для правительства. Она писала: «Заявление Эйзенхауэра не является пустой и бесплодной угрозой... Недаром генерал Шварцкопф, сотрудник ЦРУ, уединяется с шахом. Не случайно, что одновременно с поездкой Шварцкопфа в Пакистан туда приглашают Али Резу, брата шаха, убийцу, "принять участие в охоте на леопарда". И опять не случайно в то же время приходит известие о серии провокаций в Кермане и Белуджистане, устроенных местным командующим бригадным генералом Иманпуром - придворным холуем» [69].

Еще задолго до событий осени 1953 г. английское посольство тщательно занималось подбором кандидата, способного организовать в Тегеране антиправительственный заговор с участием недовольных военных. Выбор пал на бывшего сенатора - отставного генерала Ф. Захеди. Во время встречи с сотрудником британского посольства Захеди сказал, что его прогерманская деятельность в прошлом является лучшим прикрытием для тайных связей с англичанами. В августе 1953 г., во время встреч К. Рузвельта с шахом, Ф. Захеди был избран не только одним из главных организаторов антимосаддыковского заговора, но и как глава нового правительства в случае успешного завершения предполагаемой операции. Скрываясь в своем имении (к северу от Тегерана), он при посредничестве своего сына Ардешира сыграл активную роль в развертывании антиправительственного выступления в августе 1953 г. [70]

Накануне планируемого заговора К. Рузвельт имел, как он сам пишет, несколько тайных встреч с шахом, во время которых они обсуждали детали предстоящей операции. После этих встреч шах вылетел на побережье Каспия. Во время последней встречи американский разведчик передал шаху устное послание президента Д. Эйзенхауэра, в котором, в частности, говорилось: «Если

Пехлеви и Рузвельт не сумеют решить эту небольшую проблему, то не останется никакой надежды. Я полностью верю, что Вы это сделаете» [71].

13 августа шах, отдыхавший на севере страны, подписал указ о смещении Мосаддыка с поста премьер-министра и о назначении на его место отставного генерала Ф. Захеди.

14-15 августа шахская гвардия совместно с некоторыми войсковыми частями должна была осуществить предполагаемый переворот. Однако этот план стал известен левым кругам и получил освещение в печатных органах партии Туде и других левых организаций. Правительство, хотя и приняло кое-какие меры предосторожности, в основном бездействовало. В ночь на 16 августа несколько офицеров шахской гвардии во главе с полковником Н. Насири сделали попытку взять под стражу Мосаддыка и его соратников. Однако, увидев, что дом премьер-министра окружен сильной охраной, заговорщики заявили, что прибыли для вручения главе правительства указа шаха. Насири был взят под стражу. В ту же ночь шахская гвардия совершила нападение на дома верных премьеру членов правительства. Начальнику Генерального штаба Таги Рияхи удалось избежать ареста, а члены кабинета Фатеми, Хакшенас и Зиракзаде были арестованы и увезены в Саадабад (летний дворец шаха), где находилась штаб-квартира заговорщиков.

По приказу генерала Рияхи верные правительству воинские части и силы общественного порядка разоружили шахскую гвардию. Задержанные члены правительства были освобождены. К утру 16 августа правительство объявило о предотвращении военного путча. Шах, извещенный обо всем этом, вылетел из Рамсара (Гилян) через Багдад в Италию [72].

16 августа видные члены правительства - Хосейн Фатеми, Зиракзаде и другие - в своих выступлениях перед массами обрушились на шаха и представителей рода Пехлеви и придворных кругов, призвали к ликвидации монархии. X. Фатеми был настроен очень оптимистично, считая свержение Мохаммеда Реза шаха уже делом совершенным, он, в частности, говорил: «... Сегодня мы восстали и опрокинули позорное учреждение, основы которого были заложены английским полковником (имеется в виду Реза-шах. - С.А.) тридцать два года назад для защиты интересов Великобритании в отношении южной нефти Ирана. Сегодня вы