Методическое пособие 541

ожить, стать счастливыми и любить. В конце концов, раздавленная чувством вины мать под влиянием оборотня едва не убьет настоящего хозяина дома - аболициониста, который приехал посмотреть на свой старый дом, который он великодушно подарил, и его новых хозяев.

Биполярный денотат «свобода» - «рабство» также обрастает историческими, социальными, психологическими и субъективно-авторскими коннотациями. Особенностью этого коннотативного ряда становится усиление экспрессии и напряженности в пограничной зоне между этими полюсами. Особенно остро это отражено в модальном переживании времени бывшими рабами: прошлое продолжает выжигать им душу, оставаясь более актуальным, чем настоящее, определяя настоящее и будущее.

Духовный лидер чернокожего населения Бэби Сагз, обращаясь к своему народу, трансформирует Нагорную проповедь Иисуса Христа, но его любовь ко всем она сужает до любви каждого чернокожего к себе, к своему измученному телу, натруженным рукам. И это понятно и справедливо по отношению к этносу, пережившему и переживающему нестерпимые страдания и унижения. Чернокожему населению Америки нужно почувствовать себя как ценность, как сообщество личностей:

«O my people they do not love your hands. Those they only use, tie, bind, chop off and leave empty. Love your hands! Love them» («О мой народ они не любят ваши руки. Они их только используют, заковывают, связывают, рубят и оставляют пустыми. Любите свои руки! Любите их») [1*, p.87].

И так же, как Иисус, она особое внимание уделяет растущему поколению, его осо-

бому статусу: «Let your mothers hear you laugh», she told them, and the woods rang. The adults looked on and could not help smiling. Then «Let the grown men come», she shouted.

They stepped out one by one from among the ringing trees. «Let your wives and your children see you dance, she told them, and groundlife shuddered under their feet» («Пусть ваши матери услышат ваш смех», сказала она им, и лес зазвучал. Взрослые смотрели и не могли удержаться от улыбки. Потом она крикнула: «Пусть взрослые мужчины выходят». Они вышли один за другим из-за звеневших деревьев. «Пусть ваши жены и дети видят, как вы танцуете», - сказала она им, и живая земля задрожала под их ногами») [1*, p.88].

Свобода в романе – абсолют мелиоративной модальности. Она важнее любви, жизни, супружеского долга, материнского инстинкта и даже жизни детей.

Биполярный денотат «материнство» - «детоубийство» в романе Т. Моррисон «Beloved», как и его коннотации, - одновременно объективирует архетип материнства во всей его полноте на одном из полюсов, но на противоположном показывает, как героиня безоглядно и бесповоротно переступает через него, чтобы не отдать своих детей в рабство:

«All I knew was I had to get my milk to my baby girl» («Все, что я знала, это то, что я должна отдать молоко моей малышке») [1*, p.16].

Именно гипертрофия материнского чувства привела главную героиню романа Сет к убийству дочери в состоянии аффекта. Трагический конфликт между материнством и переживанием своей вины перед убитой дочерью становится основным нервом нарратива и психологической мотивацией поведения главной героини и всего ее окружения. Обессиленная и опустошенная своей виной перед дочерью, Сети была готова стать безвольным орудием мести в руках материализовавшегося привидения дочери, вплоть до попытки убийства одного из самых великодушных людей и борца за освобождение чернокожего населения США.

Насильственный разрыв связи между матерью и детьми – это норма жизни чернокожей женщины:

147

Научный Вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета

«You lucky. You got three left. …. Be thankful, why don’t you? I had eight. Every one of them gone away from me. Four taken, four chased, and all, I expect, worrying somebody’s house into evil» («Ты счастливая. С тобой остались трое… Будь благодарна, почему ты недовольна? У меня было их восемь, и все они ушли от меня. Четверых арестовали, четверых ищут, и я беспокоюсь, в какой дом они принесут зло») [1*, p.116].

При рассмотрении биполярного денотата «мужчина» - «женщина» необходимо предварительно и в дальнейшем иметь в виду то обстоятельство, что в романе «Beloved» доминирует женское начало. Это во всех отношениях женский роман с его повышенной эмотивностью и организующим ближайший социум лидирующим статусом женщин в романе: Бэби Сагс – средоточие мудрости народный проповедник. Сама Сэти – бесстрашный борец за свободу своего этноса. Можно утверждать, что женщины в романе на авансцене во всех сферах жизни – в социальной борьбе, в семье, в личных отношениях, в хозяйстве. Мужчины здесь представлены в значительно более слабой позиции. Муж Сети – Хелл - от непереносимости ее физических страданий, став их невольным свидетелем, «сбегает», по ее мнению, в безумие.

Уходит, не выдержав коварства ожившего привидения и правды о ее прошлом, человек, пробудивший в ней надежду на счастье или хотя бы защиту:

«... the sons, Howard and Buglar, had run away by the time they were thirteen years old— as soon as merely looking in a mirror shattered it (that was the signal for Buglar); as soon as two tiny hand prints appeared in the cake (that was it for Howard)» («… сыновья, Го-

вард и Баглэр, убежали к тому времени, когда им было тринадцать лет — как только всего лишь взгляд в зеркале разрушил все (и был сигналом для Баглэра); как только два крошечных отпечатка руки появились в пироге (что стало сигналом для Говарда») [1*, p.3].

Как мы видим, даже избранные аспекты трансформации биполярных денотатов авторской мультимодальности романа позволяют рассмотреть особенности картины мира произведения и идиостиля писательницы.

Подводя итоги, можно утверждать, что исследование теоретических и экспериментальных аспектов мультимодальности показало, что этот все еще достаточно новый для отечественной науки феномен и одновременно аналитический подход остается актуальным как для российской филологии, в частности, лингвистики художественного текста, так и для зарубежной, тяготеющей преимущественно к семиотике. Сближение лингвосемантического и лингвосемиотического путей мультмодального анализа позволило расширить диапазон исследовательской фокализации, ее перспектив и использовать более совершенный аналитический инструментарий. Рассматривая роман Т. Моррисон «Beloved» с позиций объединенного множества модальностей (точек зрения), адекватных мультимодальности самого текста/дискурса на уровне авторской интеграции всех компонентов произведения, включая и «внешнего», и «внутреннего» автора, удалось рассмотреть различные взаимообогащающие аспекты романа: когнитивные, этнокультурные, гендерные, коммуникативные, дискурсивные - как целостную систему. Сверх того, удалось выявить особенности стилевой организации вербально-эстетического материала, связанные с эстетикой «потока сознания», «многоглазия», «магического реализма», этнокультурного (мультикультурного) своеобразия, которые также, при определенных обстоятельствах и соответствующем контексте можно отнести к модусам/модальностям.

На наш взгляд, возрастающий интерес к мультимодальности как феномену и аналитическому подходу связан с потребностью филологических дисциплин в обновлении и усовершенствовании метаязыка художественных текстов и его научного лингвостилистического описания.

148

Библиографический список

1.Лотман Ю. М. Проблема художественного пространства в прозе Гоголя. // Труды по русской и славянской филологии, XI, Литературоведение, Ученые записки ТГУ, вып. 209 / Ю. М. Лотман. - Тарту: Изд-во ТГУ, 1968. - С. 151.

2.Лавриненко И. Ю. Когнитивные стратегии как средство реализации замысла автора в философском дискурсе Ф. Бэкона (на примере эмоционального концепта « Despise»

/И. Ю. Лавриненко // Научный вестник Воронеж. гос. арх.-строит. ун-та. Современные лингвистические и методико-дидактические исследования. 2014. – вып. 3 (23). – С. 30–46.

3.Балли Ш. Язык и жизнь / Ш. Балли. - М.: Изд-во иностр. лит, 2003. - С 85.

4.Виноградов В. В. О категории модальности и модальных словах в русском языке // Труды института русского языка АН СССР. Т. 2./ В.В.Виноградов - М. – Ленинград:

Наука, 1950. - С. 38 - 79.

5.Kress G. Multimodality: A Social Semiotic Approach to Contemporary Communication

/G. Kress. New York: Routledge , 2010. - P. 79 -157.

6.Walsh M. «Reading Visual and Multimodal Texts: How is ‘Reading’ Different?» Proceedings of the ALEA/UNE 2004 Conference. Multiliteracies and English K-12 in the Age of Information and Communication Technologies./M.Walsh. - [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.goodreads.com/book/show/7608189-multimodality.

7.Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин. – М.: Искусство,

1986. – С. 304.

8.Женетт Ж. Фигуры. Том 2 / Ж. Женетт. - М.: Издательство им. Сабашниковых,

1998. – С. 411.

9.Ельмслев Л. Пролегомены к теории языка // Новое в лингвистике. Вып. 1/ Л. Ельмслев - М.: Прогресс, 1960. – С. 370.

10.Сребрянская Н.А. О некоторых аспектах лингвистического анализа художественного текста / Н.А.Сребрянская // Научный вестник Воронеж. гос. арх.-строит. ун-та. Современные лингвистические и методико-дидактические исследования. – 2006. – вып. 6

(2). – C. 59-64.

Список анализируемых источников

1*. Morrison T. Beloved. Vintage international. Vintage Books / T. Morrison - New York: A Division of Random House, Inc., 2007. – 278 p.

Bibliograficheskij spisok

1.Lotman Ju. M. Problema hudozhestvennogo prostranstva v proze Gogolja. // Trudy po russkoj i slavjanskoj filologii, XI, Literaturovedenie, Uchenye zapiski TGU, vyp. 209 / Ju. M. Lotman. - Tartu: Izd-vo TGU, 1968. - S. 151.

2.Lavrinenko I. Ju. Kognitivnye strategii kak sredstvo realizacii zamysla av-tora v filosofskom diskurse F. Bjekona (na primere jemocional'nogo koncepta « Despise» / I. Ju.

Lavrinenko // Nauchnyj vestnik Voronezh. gos. arh.-stroit. un-ta. Sovremennye lingvisticheskie i metodiko-didakticheskie issledovanija. 2014. – vyp. 3 (23). – S. 30–46. Balli Sh. Jazyk i zhizn' / Sh. Balli. - M.: Izd-vo inostr. lit, 2003. - S 85.

3.Vinogradov V.V. O kategorii modal'nosti i modal'nyh slovah v russkom jazyke // Trudy instituta russkogo jazyka AN SSSR. T. 2./ V.V.Vinogradov - M. – Leningrad: Nauka, 1950. - S. 38 - 79.

4.Kress G. Multimodality: A Social Semiotic Approach to Contemporary Communication

/G. Kress. New York: Routledge , 2010. - P. 79 -157.

5.Walsh M. «Reading Visual and Multimodal Texts: How is ‘Reading’ Different?» Proceedings of the ALEA/UNE 2004 Conference. Multiliteracies and English K-12 in the Age of

149

Научный Вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета

Information and Communication Technologies./M.Walsh. - [Еlektronnyj resurs] Rezhim dostupa: http://www.goodreads.com/book/show/7608189-multimodality

6.Bahtin M. M. Jestetika slovesnogo tvorchestva / M.M. Bahtin. – M.: Iskusstvo, 1986. – S. 304.

7.Zhenett Zh. Figury. Tom 2 / Zh. Zhenett. - M.: Izdatel'stvo im. Sabashnikovyh, 1998. – S. 411.

8.Jelmslev L.Prolegomeny k teoriy yazyka // Novoje v lingvistike. Vol. 1 / L. Hjelmslev - M.: Progress, 1960. - S. 370.

10.Srebrjanskaja N.A. O nekotoryh aspektah lingvisticheskogo analiza hudozhestvennogo teksta / N.A.Srebrjanskaja // Nauchnyj vestnik Voronezh. gos. arh.-stroit. un-ta. Sovremennye lingvisticheskie i metodiko-didakticheskie issledovanija. – 2006. – vyp. 6 (2). – C. 59-64.

Spisok analiziruemyh istochnikov

1*. Morrison T. Beloved. Vintage international. Vintage Books / T. Morrison - New York: A Division of Random House, Inc., 2007. – 278 p.

150

Научный Вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета

дать». Следствием этого становится образование лакун в сознании читателя ПТ [2; 3; 4; 5 и др.], что обусловлено в первую очередь различиями в когнитивном багаже реципиентов ИТ и ПТ.

Возникновение в ПТ булгаковских произведений различного типа лакун является следствием особенностей индивидуально-авторского реаликона, который аккумулирует в себе квинтэссенцию смыслового и эмоционального содержания текста. Вследствие этого эквивалентная передача в ПТ авторского реаликона становится приоритетной задачей, решение которой способствует минимизации лакун и достижению импрессивной эквивалентности [6; 7] ИТ и ПТ.

Вопрос лакунарности представляет собой одну из актуальных проблем современной лингвистики и переводоведения. Лакуна как регулярное явление на лексическом уровне языка стала объектом изучения ряда ученых, как отечественных (Ю.С. Степанов, Н.И. Конрад, Ю.А. Сорокин, И.Ю. Марковина, В.Л. Муравьев, З.Д. Попова, И.А. Стернин, М.А. Стернина, В.Г. Гак, О.А. Огурцова и др.), так и зарубежных (Ж.П. Вине, Ж. Дарбельне, В.О. Матезиус, К. Хейл, М. Ледерер, W. Iser и др.).

Трактовка понятия лакуны варьируется в концепциях разных ученых. Мы придерживаемся точки зрения Ю.А. Сорокина и И.Ю. Марковиной, которые употребляют термин лакуна в широком смысле, относя к этому явлению все феномены, требующие пояснения при взаимодействии с другой культурой. Исследователи считают целесообразным применение этого термина при сопоставлении не только языков, но и некоторых других аспектов культуры. С одной стороны, такое расширение понятия «лакуна» опирается на реально существующую тесную взаимосвязь языка и культуры; с другой, - выявление наряду с языковыми лингвокультурологических и культурологических лакун может, по мнению этих авторов, способствовать установлению некоторых конкретных форм корреляции языка и культуры [2].

Подобное видение лакуны представляется, на наш взгляд, актуальным в силу того, что в реалиях также наглядно проявляется близость между языком и культурой. Нацио- нально-культурный код того или иного народа, прописанный в реалиях будет неизбежно создавать «белые пятна на семантической карте» [8, с. 120] другого языка с иным комплексом реалий, создаваемым иным национально-культурным кодом.

По утверждению И.В. Нероновой художественный текст создает эксплицитные, имплицитные и нулевые структуры значений, задавая, таким образом, «в художественном мире области фикциональных фактов, гипотез и лакун» [9]. При несовпадении «смысловых фокусов» автора и читателя наблюдается «эффект смысловых ножниц» [10]. Т.М. Дридзе описывает данный эффект как возникновение «семиотического вакуума», который вызывается несовпадением “смысловых «фокусов»” речи в процессе общения» [11].

Эффект смысловых ножниц может возникнуть в случае, если

-в тексте использованы языковые ресурсы, которых нет в арсенале читателя (неизвестные имена собственные; недоступные пониманию слова и выражения; слова и выражения, отличающиеся по стилистической окраске от привычных читателю; неинформативные заголовки; стереотипные речевые формулы, которые не являются информативными для реципиента и воспринимаются как «провалы в информативном поле»);

-содержательно-смысловая структура текста не соответствует его воплощению в речи, то есть для реципиента является неожиданным, непривычным или неясным порядок появления новых смысловых блоков в тексте;

-семиотическая организация индивидуального сознания реципиента не соответствует семиотической организации текста [11, с. 181].

Очевидно, что подобный эффект недопустим в переводе художественного текста, поскольку импрессивное воздействие ПТ теряет не только смысловую составляющую, но

исвой образный компонент, то есть лишается своих неотъемлемых аспектов.

Ю.А. Сорокин утверждает, что художественная литература может быть рассмотрена как совокупность совпадений и расхождений (лакун), требующих интерпретации и яв-

152

ляющихся способом существования смыслов (реализуемых через представления), традиционно функционирующих в той или иной локальной культуре [2].

Таким образом, применительно к переводу художественного текста элиминирование лакуны является необходимым условием достижения функциональной и импрессивной эквивалентности.

В процессе анализа нашего материала мы основываемся на концепции элиминирования лакун в межкультурном взаимодействии, которая представлена в трудах Ю.А. Сорокина и И.Ю. Марковиной. Согласно данной концепции, элиминирование лакун может происходить в ПТ путем:

а) заполнения лакун, то есть процесса раскрытия смысла некоторого понятия или слова, принадлежащего к чужой культуре;

б) компенсации лакун, то есть снятия национально-специфического барьера, для чего в ПТ вводится специфический элемент принимающей культуры, тождественный или квазитождественный, элементу исходной культуры;

с) создания метатекста, задача которого состоит в том, чтобы обозначить целевое назначение, помочь толкователю правильно понять, воспринять объект (художественный текст) [2].

При этом степень элиминования лакуны зависит от когнитивного багажа переводчика и степени понимания им когнитивного контекста, от характера лакуны, от типа текста, в котором лакуна порождается и существует, от особенностей реципиента и т.д.

Таким образом, текстовые лакуны обусловлены не столько тем, что реалии, свойственные одной культуре, не имеют аналогов в другой культуре, сколько тем, что реалии данного конкретного произведения, составляющие индивидуально-авторский реаликон, выполняют особые эстетические задачи. Они представляют собой квинтэссенцию писательской интенции и несут внушительный пласт имплицитной информации, которая становится источником образования значительного количества лакун.

Наше исследование осуществляется на материале комментариев к корпусу переводов произведений М.А. Булгакова на французский язык, где мы выделяем пять типов лакун, в зависимости от того, какую область лингвокультурного пространства они представляют: этнографические, ассоциативные, социокультурные, стилистические и девиантные.

Рассмотрим подробнее каждый из этих типов и проанализируем способы их элиминирования.

1. Этнографические лакуны. Этнографические лакуны представляют собой разновидность лакун культурного пространства. Они возникают при наличии в ИТ русских R- реалий, которые называют этнографические объекты, существующие в объективной реальности коммуникантов, принадлежащих к исходной лингвокультурной общности, в нашем случае русской. При передаче таких реалий переводчиками используется преимущественно «чужая» L-реалия, что и провоцирует появление данного типа лакун. Ср., например:

ИТ: Балычок имею особенный…

ПТ : J’ai un balyk tout à fait exceptionnel…

* Le dos d’esturgeon salé et séché. ( Спинка соленого и провяленного лосося – перевод здесь и далее наш – Козлова В.В.).

Этнографические лакуны связаны с отражением в лексике жизни общества во всех его аспектах. К этому типу лакун относятся явления русской культуры, не характерные для французской лингвокультуры. Ср., например:

ИТ: Я своими глазами видел, как какая-то неопрятная девушка подливала из ведра в ваш громадный самовар сырую воду…

ПТ: J’ai vu, de mes yeux vu, une fille d’une propreté douteuse ajouter à l’aide d’un seau de l’eau non bouillie dans votre samovar géant…

153

Научный Вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета

* Le samovar - bouilloire munie d’un robinet et fixée à demeure sur une source de chaleur. (Чайник с краном, установленный на источнике тепла).

Так L-реалия samovar в ПТ представляет собой этнографическую лакуну во французском языке и требует использования С-реалии – экспликации, которую переводчик использует в метатексте.

Возникновение подобных лакун обусловлено существованием различающейся экстралингвистической реальности. Сохранение в тексте лакун культурного пространства является, с одной стороны, средством передачи национального своеобразия оригинала, а с другой стороны, источником непонимания или неадекватного понимания текста [12]. Следовательно, их элиминирование – важная задача переводчика.

2. Ассоциативные лакуны. Разновидность лакун культурного пространства, вызываемых наличием в ИТ русской С-реалии-прецедентного феномена, а именно аллюзий, пословиц, цитат, и других интертекстуальных включений.

Данный тип лакун в ПТ элиминируется посредством «французской» С-реалии, представленной в виде развернутого пояснительного метатекста. Глубина заполнения лакуны зависит от типа С-реалии и контекста. Например, пословицы и фразеологические обороты зачастую понятны и без комментария, поскольку имеют функциональные эквиваленты в чужом языке. Переводчики пользуются соответствующими функциональными эквивалентами в ПТ. Ср., например:

ИТ: […] согласна идти к черту на кулички.

ПТ: […] d’accord pour aller au diable vauvert!

Здесь переводчик использует французский эквивалент идиоматического русского выражения (свою С-реалию), не декодируя его в метатексте, поскольку такой необходимости не возникает.

Культурно специфичные действия, напротив, приводят к образованию лакун. Ср., например:

ИТ : …об одном англичанине, пропавшем на необитаемом острове.

ПТ: …l'histoire d'un Anglais naufragé sur une île déserte *

*Il pourrait s'agir d'une reminiscence d'une nouvelle d’Alexandre Grine ( 1880-1932) intitulée La Vie de Gnor—Zizn ' Gnora — publiée en 1912, dont un episode coincide exactement avec l'histoire que résume Boulgakov dans les lignes qui suivent, à l'exception prèsqu'il n’est nulle part précisé chez Grine que son héros fût anglais. On sait, par ailleurs, qu’un autre récit de Grine — Fandango — a pu servir à Boulgakov de point de depart dans la conception de son roman Le Maître et Marguerite. (.: Возможно, речь идет о реминисценции (аллюзии) на рассказ Александра Грина (1880-1932) «Жизнь Гнора», опубликованный в 1912 году. В рассказе описывается история, которую ниже в точности воспроизводит Булгаков, за исключением детали, оставшейся без уточнения у Грина, о том, что герой был англичанином. Кроме этого, известно, что другая повесть Грина, «Фанданго», могла послужить Булгакову в качестве отправной точки при написании «Мастера и Маргариты»).

Данный пояснительный метатекст заполняет ассоциативную лакуну, спровоцированную использованием прецедентного феномена в ИТ, что неизменно ведет к появлению «белых пятен» на «семантическом языковом поле» ПТ.

Ассоциативные лакуны это один из наиболее распространенных типов лакун во французском переводном тексте произведений М.А. Булгакова. Связано это с большим количеством С-реалий-прецедентных явлений в текстах автора. Переводчики не всегда

154

сами владеют достаточным когнитивным багажом, чтобы элиминировать такого рода лакуны, а нередко и не хотят использовать метатекст для их устранения, поскольку С- реалия-экспликация ассоциативных лакун представляет собой развернутый текст, приводящий к обширным многостраничным комментариям.

3. Социокультурные лакуны. Данный тип лакун является результатом использования писателем С-реалий, обозначающих культурно-специфические действия, исторические факты, названия различных общественно-политических и культурных организаций, ИС, имеющих богатые социокультурные коннотации [12]. Социокультурные лакуны создаются также индивидуально-авторскими реалиями-неологизмами. Ср., например:

ИТ: У нас в России, в стране, несомненно, наиболее отсталой, революция уже вы-

родилась в пугачевщину...

ПТ: Chez nous, en Russie, dans ce pays qui est incontestablement des plus arriérés, la révolution a déjà dégénéré en pougatchovisme*..

* Du nom d’Emelian Pougatchov, chef de la sanglante révolte populaire (1773-1774) décrite par Pouchkine dans La Fille du capitaine. (От имени Емельяна Пугачева, предводителя кровавого народного восстания (1773-1774), описанного Пушкиным в «Капитанской дочке»).

Элиминирование социокультурных лакун осуществляется с помощью дополняющего метатекста. Ср. например:

ИТ: В смертях он почему-то обвинил тогдашнего наркома просвещения.

ПТ: Il les imputa entièrement au commissaire du peuple à l’Éducation* de l’époque. *Après la révolution, le terme de «ministre» fut remplacé de « commissaire du peuple ». Anatoli Lounatcharski fut le premier commissaire du peuple à l’Education, il le resta jusqu’en 1929. (После революции термин «министр» был заменен на «народный комиссар». Анатолий Луначарский стал первым народным комиссаром просвещения и оставался на этой должности до 1929 г. ).

В переводах произведений М.А. Булгакова нами отмечено большое количество лакун социокультурного типа, что объясняется использованием в ИТ реалий, передающих особенности быта советской эпохи. Ср., например:

ИТ: И тут гость вынул из внутреннего кармана пиджака белоснежную пачку бу-

мажек…

ПТ: Et là, le visiteur tira de la poche intrieure de son veston une liasse de billets blancs comme neige*…

*Les billets blancs étaient alors les billets de 25 roubles. (Белоснежными банкнотами в то время были банкноты в 25 рублей).

Ср. также создающие лакуны ИС и производные от них:

ИТ: пилатчина

ПТ: pilaterie*

*Ce mot est calqué sur ‘boulgakoverie’, traduction d’un néologisme injurieux forgé par Ossaf Litovski […]. Le même suffixe à connotation pejorative (en russe -chtchina) avait été accolé au nom de Dostoïevski dans les années 1920. (Это слово-калька с «булгаков-

щины» - перевод оскорбительного неологизма, придуманого Осафом Литовским. […] Тот же суффикс с пренебрежительным оттенком (-щина) в 1920-х годах можно было встретить после имени Достоевского).

155

Научный Вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета

Произведения М.А. Булгакова представляют собой текст с высокой концентрацией социокультурных реалий. Большой объем таких С-реалий неизменно влечет появление большого количества лакун в ПТ. Элиминация данного типа лакун возможна лишь частично, так как предполагает использование обширных печатных площадей, не всегда имеющихся в наличии.

4. Стилистические лакуны. Обусловлены расхождением реалий на языковом уровне, вследствие межъязыковой асимметрии и особенностей перехода языкового знака из одной языковой системы в другую. Это происходит, если слово имеет стилистическую помету в словаре, либо авторским использованием реалии в тексте. Ср., например:

ИТ: […]беллетрист Петраков-Суховей

ПТ: Le romancier Petrakov-Soukhveï*

* Nom pittoresque forgé par Boulgakov. Le premier élément du nom évoque plus ou moins le nom Pétrarque; le second est le nom d’une sorte de sirocco (‘qui soufflе le sec’) (Выра-

зительное ИС, придуманное Булгаковым. Первая часть фамилии отсылает нас к имени Петрарки, вторая часть – к названию ветра, схожего с сирокко («тот, что веет сухо»).

Элиминирование лакун данного типа реализуется исключительно с помощью сопоставительного метатекста, как формы комментирования, нацеленного на экспликацию самого процесса перевода и специфики, с ним связанной, а именно поиск переводческого решения при выборе способа перевода, обоснование своего выбора, краткий экскурс в причины порождения вариативности при поиске решения и т.д. Ср.:

ИТ: - Нам нужен блестящий репертуар, - сказал ему Мольер.

Дефонтен объявил, что он понял Мольера, и с завидной быстротой представил театру свои пьесы. Одна из них называлась "Персида, или Свита блестящего Бассы", другая -"Святой Алексей, или Блестящая Олимпия", третья-"Блестящий комедиант".

ПТ: — Il nous faut un brillant répertoire, lui déclara Molière, un répertoire illustre*. Desfontaines assura qu’il l’avait compris et, avec une enviable célérité, fournit ses productions au théâtre. L’une s’appelait ‘la suite de l'illustre Bassa’, l’autre ‘L'Illustre Olympie’, la troisième ‘L'Illustre Comédien’

* Contrairement à l’usage russe, Boulgakov traduit l’adjectif français « illustre » non par

Blistatelny, mais par Blestiachtchy (brillant), ce qui lui permet des jeux de mots sur les titres des pièces du répertoire. Cet adjectif semble en outre avoir eu pour lui une connotation particulière. Ainsi il confia à Pavel Popov qu’il avait d’abord choisi la médecine parce que c’était à ses yeux une profession « brillante » et il écrivait à son frère Nicolas le 7 août 1930: « Sois brillant dans tes recherches.» (Нарушая русскую языковую тради-

цию, Булгаков переводит французское прилагательное " illustre " не как «блистательный», а как «блестящий», что позволяет ему использовать прием игры слов при перечислении названий пьес. По-видимому, это прилагательное имеет для него особое значение. В разговоре с Павлом Поповым писатель признался, что он изначально выбрал медицину, потому что в его глазах это была "блистательная" профессия, также он писал своему брату Николаю 7 августа 1930г.: "Будь блистательным в своих исследованиях»).

Данный пояснительный комментарий раскрывает особенности использования в ИТ игры слов, тем самым элиминирует стилистическую лакуну в ПТ.

Стилистические лакуны могут вызываться целым рядом типов реалий. В частности, говорящие ИС являются неотъемлемой частью индивидуально-авторского реаликона М.А.

156