Азербайджанцы (Народы и культуры) - 2017

Сформировавшаяся азербайджанская интеллигенция стала создателем качественно новой национальной культуры, функционирующей на родном языке. Ради справедливости следует отметить, что царизм, заинтересованный в ослаблении иранского влияния на азербайджанцев, вначале немало способствовал этим устремлениям национальной интеллигенции. В царской администрации не без основания полагали, что вытеснение местным наречием персидского языка, который в тот момент доминировал в литературной и культурной жизни Азербайджана, будет способствовать уменьшению политико-идеоло- гического влияния Ирана на азербайджанцев и укреплению позиций России в регионе (Yüksel, 1988. S. 45).

Этим и объяснялось благожелательное отношение первого кавказского наместника М.С. Воронцова к начинаниям основоположника современной азербайджанской литературы М.Ф. Ахундова. Чтобы донести просветительскиеидеидонеграмотныхвосновноймассеширокихслоевнаселения,Ахундовобратилсяк драматургии ис1850по1856 г. написалшестьоригинальных комедий на азербайджанском языке, которые стали базой для возникновения современного национального театра в Азербайджане. Но главная заслуга Ахундова заключается в том, что он своим творчеством заложил основу полного перехода национальной литературы на азербайджанский язык. Немаловажное значение имела и поддержка этих устремлений Ахундова местными властями. Так, его пьесы на азербайджанском языке впервые были напечатаны в 1850 г. в типографии наместника в Тифлисе. Во дворце кавказского наместника состоялась и первая постановка комедии Ахундова на русском языке (Расулзаде, 2010. С. 173). Не без содействия царских властей 22 июля 1875 г. увидел свет и первый номер газеты «Экинчи», заложившей основу периодической печати на азербайджанском языке. Ее учредителем и редактором был выпускник Московского университета Гасан бек Зардаби (1842–1907), которого известный просветитель, издатель газеты «Терджуман» Исмаил бек Гаспринский считал «своим учителем и патриархом тюркской печати в России»

(Топчибашев, 2010. С. 52).

В отличие от И. Гаспринского, который при издании газеты «Терджуман» широко использовал обороты турко-османского языка, Г. Зардаби стремился издавать свою газету на понятном местному населению языке, т.е. на тюрк- ско-азербайджанском. Он использовал простые и доступные общему пониманию народные слова и выражения. Одновременно на страницах «Экинчи» жесткой критике подвергались местные писатели и поэты, создававшие произведения на персидском языке и считавшие родной язык неразвитым и неприспособленным для литературной деятельности. Отмечая заслуги Г. Зардаби в деле возрождения национального языка, М.Э. Расулзаде подчеркивал, что «Гасан бек считал возможным существование и развитие тюркской (азербайджанской. – А.Б.) нации исключительно на основе родного тюркского языка. Максимальное приближение используемого им литературного языка к народно-разговорной речи являлось основным элементом его идеала культурной нации» (Resulzade, 1952. S. 2). Газета «Экинчи», несмотря на кратковременность ее существования (1875–1877), создала прочный фундамент, на базе которого началось развитие азербайджаноязычной печати. Традиции «Экинчи» были продолжены другими азербайджанскими изданиями – «Зия» (1879–1880), «Зияйи Гафгасийе» (1880–1884) и «Кешкюль» (1883–1891).

40

Создавая некоторые возможности для развития азербайджанского языка, царские власти руководствовались, прежде всего, своими политическими интересами. Для них ослабление позиций персидского языка путем некоторого расширения функций азербайджанского было ситуативной тактикой, призванной расчистить путь для последующего доминирования русского языка. Вотличие от персидского, азербайджанский язык не рассматривался царской администрацией как серьезный конкурент русскому языку.

Тем не менее, независимо от субъективных устремлений царских чиновников, подобная политика, наряду с модернизационными процессами в азербайджанском обществе, обусловленными социально-экономическими факторами, привела к созданию азербайджанского театра, периодической печати и системы светского образования, функционирующих на национальном языке. К тому же

кконцу XIX в. борьба за утверждение азербайджанского языка была уже уделом не одиночек, а целого поколения молодых представителей азербайджанской интеллигенции. Правда, к тому времени власти уже отказались от политики вытеснения персидского языка азербайджанским, поскольку осознали, что углубление процесса деиранизации в азербайджанском обществе ведет к еще более нежелательному для имперских интересов результату – пробуждению национального самосознания азербайджанцев со всеми вытекающими отсюда последствиями. Поэтому конец XIX – начало ХХ в. ознаменовались усилением политики русификации в регионе, что отразилось и в отношении властей

казербайджанскому языку. Так, с момента закрытия газеты «Кешкюль» в 1891г. вплоть до 1903 г. действовал негласный запрет на азербайджаноязычные издания. Не случайно, что в этот период многочисленные попытки национальной интеллигенции получить разрешение на издание азербайджанской газеты не увенчались успехом. Тогдашний начальник Главного управления по печати Российской империи Соловьев на одну из подобных просьб ответил следующим образом: «Зачем вашему народу газета? Ваша интеллигенция должна читать на русском языке, а простые азербайджанцы пусть пасут своих овец»

(Балаев, 2012. С. 164).

Однако царским властям не удалось остановить процесс дальнейшего функционального развития азербайджанского языка, в том числе в сфере печати. Тем более что революционные события 1905–1907 гг. заставили власти смягчить свою позицию в отношении национальных языков империи, чем воспользовались представители азербайджанской интеллигенции. Впериод с 1905 г. по май 1918 г. на азербайджанском языке издавалось, в общей сложности, 43 газеты и 32 журнала различной тематики и политической направленности. Тем самым Азербайджан стал главным центром мусульманской журналистики вРоссийскойимперии.После 1905 г. увеличился и объем книжной продукции на азербайджанском языке. Так, только в 1913 г. на азербайджанском языке была издана 91 книга общим тиражом 112 тыс. экз. По сравнению с концом XIX в. это было значительным шагом вперед, хотя по объему функционирования в области печати азербайджанский язык заметно уступал грузинскому и армянскому. В том же 1913 г. на грузинском языке было напечатано 232 книги тиражом 463 тыс. экз., а на армянском – 257 книг тиражом 349 тыс. экз. (Страна Советов, 1967. С. 291).

Расширение социальных функций стимулировало процесс формирования национального языка, который по своим основным параметрам кардинально отли-

41

чался от ненормированного, элитарного и функционально ограниченного азербайджанского литературного языка донациональной эпохи.

Под национальным языком понимается определенный этап в эволюции языка, связанный с процессом становления наций, когда в результате активного и сознательного вмешательства в языковые процессы общества в архисистеме языка происходят кардинальные изменения. Они проявляются прежде всего в становлении и укреплении языковой нормы, приобретении литературным языком приоритетного положения по отношению к региональным диалектам, а также в вытеснении чуждых народу письменных языков (в данном случае персидского и арабского), доминировавших в местной культуревдонациональнуюэпоху.Одновременнорасширяетсясфераприменения литературного языка, усложняются его функции. Эти черты были характерны и для развития азербайджанского литературного языка на рубеже XIX–ХХвв. Вчастности, адресованность газет и журналов массовому читателю способствоваладемократизации азербайджанского литературного языка, его сближению с разговорной речью. В итоге увеличивалось количество активных носителей литературного языка, который, утрачивая социальную маркированность, переставал быть привилегией узкого круга лиц. С другой стороны, расширение сферфункционированияазербайджанскоголитературногоязыкаускорилопроцессы его стилистической дифференциации. Всвязи с его постепенным превращением в язык книгопечатания и периодической прессы, науки и образования, художественной прозы и повседневного общения в азербайджанском литературном языке закладывались основы таких новых функциональных стилей, как научный, публицистический, обиходно-деловой, газетный и пр.

Ключевым моментом в этноязыковых процессах последних двух столетий следует считать провозглашение в мае 1918 г. независимости Азербайджана, после чего азербайджанский язык впервые в своей истории получил возможность свободного функционального развития. В воззвании правительства Азербайджана к населению от 17 июня 1918 г. подчеркивалось, что «одной из ближайших задач правительства является национализация всех правительственных учреждений, суда и школы» (ГААР. Ф. 895. Оп. 1. Д. 19. Л. 1).

Сущность языковой политики Азербайджанского правительства в период независимости (1918–1920) наиболее адекватно отражается термином «национализация». В языковом плане этот термин понимается как планомерное вытеснение языка империи (в данном случае русского языка), с одновременным восстановлением позиций и статуса национального языка (азербайджанского). Этот процесс означает перестройку всей структуры языковой ситуации путем устранения одного из ее компонентов и восполнения его другим

(Никольский, 1986. С. 111).

Правительственное постановление от 27 июня 1918 г., согласно которому «тюркский язык объявлялся государственным языком Азербайджанской Республики» (ГААР. Ф. 100. Оп. 2. Д. 7. Л. 9), стало первым шагом в этом направлении. В правительстве прекрасно понимали, что темпы языковой национализации во многом зависят от подготовки кадров, в совершенстве владеющих азербайджанским языком, что в свою очередь требовало создания за короткий срок разветвленной системы образования на этом языке. Дело в том, что многие образованные азербайджанцы не могли читать и писать на родном языке. В этих условиях 28 августа 1918 г. правительство Азербайд-

42

жана приняло постановление о национализации начальных и средних учебных заведений (ГААР. Ф. 51. Оп. 1. Д. 1. Л. 27–28), согласно которому лишь в низших начальных учебных заведениях обучение должно было вестись на родном языке учащихся, с обязательным и усиленным преподаванием государственного тюркского (азербайджанского) языка. Преподавание же в высших начальных и средних учебных заведениях планировалось вести исключительно на тюркском языке.

Правда, очень скоро выяснилось, что из-за отсутствия педагогических кадров и соответствующих учебников достижение этой цели в ближайшей перспективе нереально. Поэтому 13 ноября 1918 г. правительство вынуждено было принять новое постановление, которое допускало функционирование параллельных классов в высших начальных и средних школах с обучением на родных языках учащихся (Азербайджанская Демократическая Республика, 1998. С. 251–252). В 1918/19 уч. г. преподавание в школах Азербайджана велось на пяти языках: азербайджанском, русском, немецком, армянском и еврейском (Адрес-календарь, 1919. С. 31).

Характерно, что правительственное постановление от 13 ноября 1918 г. обязывало детей азербайджанцев обучаться в национализированных или же подлежащих национализации учебных заведениях. Лишь в исключительных случаях, когда азербайджанские дети совершенно не владели родным языком, с особого разрешения министра народного просвещения они могли быть допущены в ненационализированные школы (ГААР. Ф. 51. Оп. 2. Д. 185. Л. 87). Этот шаг был направлен на усиление социального престижа азербайджанского языка.

Как уже было отмечено, существовала острая нехватка педагогических кадров, способных вести преподавание на азербайджанском языке. Достаточно отметить, что в тот момент для обучения всех детей школьного возраста Азербайджана требовалось около 7500 учителей, а государство не располагало даже десятой частью этих кадров (Балаев, 2005. С. 66). Для частичного решения этой проблемы с 1 июля 1919 г. в Баку, Гяндже, Шуше и других городах Азербайджана начали действовать кратковременные педагогические курсы, которые подготовили несколько сот преподавателей для начальных школ (ГААР. Ф. 51. Оп. 1. Д. 7. Л. 81). С целью «пополнения кадров учителей национальных предметов» Министерством просвещения также были приглашены около 50 учителей из Турции (ГААР. Ф. 895. Оп. 3. Д. 18. Л. 11). Все эти меры позволили несколько снизить остроту проблемы.

Коренная реформа системы образования требовала также создания качественно новых учебников на азербайджанском языке, отвечающих требованиям национальной идеологии. Чтобы привести учебные программы в соответствие с целями и задачами национально-государственного строительства, при Министерстве просвещения была создана комиссия по разработке и изданию учебников на азербайджанском языке, на нужды которой из резервного фонда правительства было выделено 152 тыс. руб. (Азербайджан. 1919. 27 июня). За год комиссия сумела создать и напечатать немалое количество учебников на азербайджанском языке для начальных и средних школ. Принятые меры позволили к началу 1919/20 учебного года национализировать не только все начальные школы, но и 15 из 23 государственных средних учебных заведений страны. В учебных же заведениях с преподаванием на рус-

43

ском языке в обязательном порядке изучался азербайджанский язык в объеме 3–4 уроков в неделю (ГААР. Ф. 51. Оп. 1. Д. 7. Л. 80–81).

Наряду с национализацией и расширением сети общеобразовательных школ предпринимались меры для создания системы высшего образования, которая полностью отсутствовала в Азербайджане в царский период. Учрежденный по решению парламента от 1 сентября 1919 г. Бакинский университет стал первым вузом Азербайджана (ГААР. Ф. 895. Оп. 3. Д. 73. Л. 55–56).

Азербайджанское национальное правительство уделяло значительное внимание распространению грамотности на азербайджанском языке среди взрослого населения страны, в первую очередь среди госслужащих. Министерство просвещения «в целях успешного проведения полной национализации всех правительственных, общественных и других учреждений республики» приняло специальное постановление, предусматривавшее открытие

вБаку, Шуше, Нухе, Закатале и Казахе бесплатных общеобразовательных вечерних курсов для желающих изучить азербайджанский литературный язык и письменность (Балаев, 2005. С. 71). Постановление содержало просьбу к руководителям всех правительственных и частных учреждений «вменить

вобязанность всем своим служащим, нуждающимся в знании азербайджанского языка и грамоты, поступить на эти курсы» (Азербайджан, 1919. 6 сентября).

Процесс национализации постепенно охватывал все больше государственных структур. В частности, делопроизводство в высшем государственном органе власти АДР – парламенте было полностью переведено на государственный язык; все обсуждаемые законопроекты в обязательном порядке переводились на азербайджанский язык (ГААР. Ф. 100. Оп. 2. Д. 7. Л. 70). Основнымрабочимязыкомпленарныхзаседанийпарламентатакжебылазербайджанский язык. Характерно, что в ходе парламентских прений М.Э. Расулзаде неоднократно требовал, чтобы даже правительственные телеграммы, отправляемые в иностранные государства, сначала «оглашались на тюркском языке, ибо здесь Азербайджан и официальным языком должен считаться тюркский язык» (ГААР. Ф. 100. Оп. 2. Д. 7. Л. 99).

Азербайджанское правительство предпринимало шаги для широкого функционирования государственного языка даже в военной сфере, где по сравнению с другими областями удельный вес национальных кадров был еще более низким. Несмотря на это обстоятельство, военный министр С. Мехмандаров приказом за № 76 от 16 февраля 1919 г. обязал всех офицеров, независимо от их национальности, в месячный срок усвоить командные слова на азербайджанском языке. По истечении данного срока все офицеры, не выполнившие этот приказ, подлежали увольнению из рядов армии (ГААР. Ф. 2894. Оп. 1. Д. 40. Л. 50). Одновременно по приказу С. Мехмандарова в армейских частях повсеместно были созданы батальонные и полковые школы азербайджанского языкадля рядовогосостава (ГААР. Ф. 51. Оп. 1. Д. 153. Л. 17).

Предпринятые правительством меры дали мощный импульс развитию социальных функций азербайджанского языка во всех сферах жизни общества. В этом отношении период 1918–1920 гг. можно считать переломным

вфункциональном и внутриструктурном развитии азербайджанского языка

втечение последних двух столетий. Ведь происходившие в последующие десятилетия ХХ в. процессы развития азербайджанского языка во многом яв-

44

Уличный писец

Баку Фото И.А. Адибекова, 1925–1926 гг.

Архив Института археологии и этнографии НАНА

лялись продолжением и углублением тенденций, заложенных именно

вгоды национальной независимости. Даже большевики, стремясь дистанцироваться от дискриминационной политики царского режима в отношении национальных языков, вынуждены были создать определенные условия для функционирования азербайджанского языка, хотя и максимально ограничили его использование в некоторых сферах, в частности

вгосударственных учреждениях. Даже Н. Нариманов, имевший

«неоспоримые заслуги» в уничтожении национальной независимости и большевизации Азербайджана, от-

крыто обвиняя своих товарищей в республиканском руководстве в проведении «колонизаторской политики», писал: «В столице Азербайджана тюрки (азербайджанцы. – А.Б.) поневоле должны обращаться устно и письменно к служащим Бакинского Совета на русском языке... Я утверждаю, что когда была городская Дума, такого стеснения тюркское (азербайджанское. – А.Б.) население не испытывало» (Нариманов, 2002. С. 63). Ситуация не измениласьдажепослетого,как27 июня 1924г.былиздандекретЦИКАзербайджана, объявивший «государственным языком Азербайджанской ССР тюркский (азербайджанский. – А.Б.) язык» (Собрание узаконений, 1924. С. 214).

Как известно, государственный язык – это, прежде всего, язык управления (Губогло, 2003. С. 60). Но в течение всего 70-летнего советского периода азербайджанский так и не получил реальный статус государственного языка и в госучреждениях республики полностью господствовал русский язык. Что же касается декрета ЦИК Азербайджана от 27 июня 1924 г. и последующих конституционных положений, законодательно закреплявших государственный статус азербайджанского языка, то они скорее являлись политическими декларациями, призванными продемонстрировать населению Азербайджана «отеческую заботу» властей о национальном языке.

Более или менее приемлемые условия для функционирования азербайджанского языка были лишь в области образования и культуры. Но по мере укрепления сталинского режима, с конца 1920-х годов ситуация и в этих сферах постепенно ухудшалась. А в конце 1930-х годов советским руководством был взят курс на форсирование процесса стирания национальных различий в стране и создание с этой целью приоритетных условий для функционального развития русского языка. Лишь в середине 1950-х годов, после смерти Ста-

45

лина, в Азербайджане были предприняты попытки придать государственный статус национальному языку. Тогда многие искренне надеялись, что в ходе устранения «ошибок и извращений, порожденных культом личности», будут восстановлены принципы действительного равноправия в национальных отношениях, в том числе в языковой сфере.

21 августа 1956 г. III сессия Верховного совета Азербайджанской ССР IV созыва приняла поправки в Конституцию республики, согласно которым государственным языком был провозглашен азербайджанский язык (Балаев, 2005. С. 124). В принятии этого дополнения немалую роль сыграл тогдашний председатель Президиума Верховного совета Мирза Ибрагимов. Вслед заэтимбылипредпринятыконкретныешагипоиспользованиюазербайджанского языка в различных сферах, и в первую очередь в делопроизводстве республиканских министерств и ведомств. 24 июля 1958 г. правительство республики утвердило новые «Правила орфографии азербайджанского языка». Согласно этому документу были внесены некоторые изменения в азербайджанский алфавит. В частности, из него были исключены русские буквы «э», «ю», «я» (из-за отсутствия подобных фонем в азербайджанском языке); буква «й» была заменена латинской буквой «j», как более четко отражающей звук «je» азербайджанского языка (Балаев, 2005. С. 124). Эти меры по обеспечению в реальной практике государственного статуса азербайджанского языка вызвали серьезное беспокойство центральных властей. Вскоре по их прямому указанию все шаги республиканских властей в этом направлении были приостановлены.

Проблемы функционирования азербайджанского языка вновь актуализировались во второй половине 1980-х годов. Зарождение зачатков демократии на территории бывшего СССР способствовало развертыванию национальных движений, которые использовали проблемы возрождения национального языка для этнической и политической мобилизации масс. В этом отношении не составлял исключение и Азербайджан. Так, требование обеспечения государственного статуса азербайджанского языка стало одним из основных положений в программах возникших в то время многочисленных неформальных организаций.

Все это вынудило республиканское руководство предпринять определенныемеры.В частности,вавгусте1989г.ЦККомпартииАзербайджанапринял постановление «О мерах по обеспечению более активного функционирования азербайджанского языка как государственного в Азербайджанской ССР», в котором признавались «факты неудовлетворительного использования азербайджанского языка в государственных и общественных организациях республики» (Балаев, 2005. С. 206). Однако, как и в предыдущих подобного рода постановлениях, намеченные в нем меры носили чисто декларативный характер и за редким исключением остались нереализованными.

Обеспечение государственного статуса азербайджанского языка в реальной практике стало возможным лишь после распада СССР в конце 1991 г. и восстановления независимости Азербайджана. Первым шагом в этом направлении стал закон «О государственном языке Азербайджанской Республики», принятый парламентом 22 декабря 1992 г. (Ведомости, 1992. С. 101– 103). Причем по сравнению с аналогичными документами, принятыми в тот период в некоторых постсоветских республиках, в частности в странах Бал-

46

тии, азербайджанский закон не содержал пункта об обязательном изучении государственного языка всеми гражданами страны. Впоследствии государственный статус азербайджанского языка был закреплен и в новой Конституции страны, принятой 12 ноября 1995 г.

Анализ языковой ситуации показывает, что, несмотря на наличие отдельных недостатков, в целом в период после приобретения независимости был достигнут существенный качественный и количественный скачок в функциональном развитии азербайджанского языка. Как подчеркивается в президентском указе «Об усовершенствовании применения государственного языка» от 18 июня 2001 г., страна добилась серьезных успехов в «устранении последствий несправедливого отношения, гонений и фальсификаций, допущенных на различных этапах истории в отношении азербайджанского языка», и на сегодняшний день «в стране нет такой сферы общественной жизни, где бы азербайджанский язык не мог свободно использоваться» (Балаев, 2005. С. 301).

ИСТОРИЧЕСКАЯ ДЕМОГРАФИЯ

Распространение вVII в. в Азербайджане ислама положило конец разрозненности населения и ускорило процесс консолидации этноса. Объединение азербайджанских земель после развала Арабского халифата в единое тюркомусульманское государство Саджаддидов в 879–941 гг. еще более способствовало этноконсолидационным процессам (Буниятов, 1965. С. 222). Мощная переселенческая волна в период Сельджукской империи (1038–1157) оказала серьезное влияние на рост населения Азербайджана, а восстановление независимости государства Ширваншахов на фоне ослабления Сельджуков, как

исоздание в Азербайджане государства Атабеков (1136–1225), значительно ускорили рост численности населения страны.

Во второй половине XIV в. столкновение Джаллаиридов (1341–1431)

иТеймуридов (1370–1507) с Золотой Ордой (первая половина XII – XV в.) негативно сказалось на демографической ситуации в регионе. В XV в. укрепление азербайджанской государственности в результате восстановления независимости государства Ширваншахов, появления новых государств Каракоюнлу (1410–1468) и Аккоюнлу (1468–1501) способствовали в определенной степени стабилизации демографической ситуации в стране. Создание централизованного государства Сефевидов (1501–1736), объединившего практически все азербайджанские земли, закрепило эти тенденции.

В1720–1730-е годы большая часть территорий Северного Азербайджана была включена в состав Османской империи. Османы с целью фискальных сборов составляли специальные налоговые тетради, содержащие подробные сведения о населении страны. Согласно данным этих тетрадей, в Гянджа-Ка- рабахском бейлярбегстве число налогоплательщиков составляло 18 411 человек (Подробные тетради..., 2000). Эта цифра позволяет оценить население как минимум в 92 тыс. чел., но в действительности она могла быть и больше, поскольку система налогообложения османов не охватывала все население региона.

47

После смерти Надир шаха (1736–1747), пришедшего к власти после свержения династии Сефевидов, его империя распалась, и на азербайджанских территориях образовалось до двадцати ханств, между которыми развернулась междоусобная борьба. Однако стремление России завоевать новые территории на Южном Кавказе положило конец перманентным войнам между ханствами. В 1801 г. с присоединением к Российской империи Картли-Кахе- тинского царства в состав России вошли Казахский и Шамшадильский султанаты с азербайджанским населением. В результате русско-иранских войн

в1804–1813 и 1826–1828 гг. азерайджанские территории были разделены. По Туркманчайскому договору (10 февраля 1828 г.) граница между северной частью Азербайджана, подконтрольной России, и южной, отошедшей к Ирану, проходила по р. Аракс.

Сприсоединением Северного Азербайджана российская администрация приступила к ликвидации азербайджанских ханств. На территории Гянджинского ханства был создан Елисаветпольский округ, который подчинялся Грузинской губернии. Шекинское, Ширванское, Карабахское, Талышское ханства были упразднены и стали провинциями. Вместо ликвидированных Бакинского (1806), Дербентского (1806) и Кубинского (1810) ханств был учрежден Дагестанский округ. Завоеванные в ходе войны 1826–1828 гг. НахичеванскоеиИреванскоеханстватакжебылиупразднены, ставпровинциями.На территориях этих ханств 21 марта 1828 г. была создана Армянская область, которая была ликвидирована в 1840 г.

Наряду с изменениями в административном делении и управлении территориями серьезным образом менялась и демографическая ситуация в регионе,преждевсеговрезультатепереселенческойполитикироссийскихвластей. С 1817 г. началось переселение в регион немцев, во время русско-иранской войны и особенно после заключения Туркманчайского договора усилился процесс переселения армян, а с 1830 г. – переселение русских. Вместе с тем последствием российского завоевания стало переселение азербайджанцев

вИран и Османскую империю. Очевидно, что все эти миграционные потоки оказали существенное влияние на численность и этнический состав населения. В течение трех месяцев из Ирана (из региона Южный Азербайджан) на территорию Северного Азербайджана было переселено 8 тыс. армянских семей (около 40 000 чел.) (Глинка, 1831. C. 92). Некоторые источники оценивали численность армянских переселенцев и в 50 тыс. человек (Парсамян,

1983. С. 140). После русско-турецкой войны 1828–1829 гг. из Османской империи на азербайджанские земли было переселено до 14 тыс. армянских семей (около 100 тыс. человек) (Тавакалян, 1978. С. 37).

Несмотря на эти массовые передвижения различных групп населения, азербайджанцы составляли основную часть населения Южного Кавказа. После того, как Россия стала контролировать Южный Кавказ, в 1828–1832 гг. стали проводиться камеральные описания населения. Согласно последним, за исключением Джаро-Белоканской области и Ахалцихского пашалыка, вЗакавказьебылозарегистрировано213,89тыс.дворов(679,49 тыс.человек). Из них 319,23 тыс. человек (47%) были азербайджанцами. По российской традиции все тюркские народы в то время назывались татарами; азербайджанцев в официальных российских документах называли адербейджанскими, кавказскими или закавказскими татарами (Обозрение..., 1836. С. 366).

48

Административно-территориальное деление в регионе было адаптировано к политике правительства Российской империи. На Южном Кавказе были созданы Тифлисская, Кутаисская и Шемахинская (центр последней из-за землетрясения 1859 г. в Шемахе был перенесен в Баку) и Дербентская губернии. Административно-территориальные изменения впоследствии были продолжены. В 1849 г. были созданы Эриванская, а в 1867 г. – Елисаветпольская (Гянджинская) губернии.

Согласно статистическим данным, в середине XIX в. в Бакинской, Эриванской, Тифлисской губерниях и Дагестанской области проживало около 1 млн азербайджанцев. Из них 644,66 тыс. жили в Бакинской, 165,81 тыс. –

вЭриванской, 90 тыс. – в Тифлисской губерниях, а 74,71 тыс. – в Дагестанской области (Сборник статистических сведений..., 1869. C. 20–21). По результатам камерального описания, проведенного на Кавказе в 1873 г., численность азербайджанцев в регионе уже превышала 1 млн (Сборник сведений о Кавказе..., 1880). Согласно же составленным в конце 1886 г. посемейным спискам, на Южном Кавказе было зарегистрировано 696 370 дворов с 4702,89 тыс. жите-

лями. При этом 172,56 тыс. (31,13%) дворов и 1163,79 тыс. жителей (30,94%)

приходились на долю азербайджанцев (Свод статистических данных..., 1893). Важным шагом в изучении демографического положения России стала Первая всеобщая перепись населения 1897 г. Однако в ходе этой переписи не велась регистрация жителей по этническому признаку. Поэтому этническую принадлежность можно определить только по родному языку и конфессиональной принадлежности. Согласно ее данным, в России проживало 3737,6 тыс. татар, из которых 1474,57 тыс. были азербайджанцами (Брук, Кабузан, 1980. C. 89). Возможно, численность азербайджанцев была еще больше, поскольку в отдельные группы были выделены карапапахи (29,9 тыс.) – одна из этнографических групп азербайджанцев, а также группы, говорящие

на тюркском наречии без распределения.

Первая мировая война оказала серьезное влияние на демографическую ситуацию в России. Поскольку Азербайджан примыкал к прифронтовой зоне, сюда и в целом на Южный Кавказ устремились потоки беженцев различных национальностей. Несмотря на это, высокая доля азербайджанцев в населении региона продолжала сохраняться. В 1914–1917 гг. численность азербайджанского населения России оценивалась в 1995,9 тыс. человек (Там же). С учетом уже упомянутых карапапахов и других жителей, говорящих на тюркском наречии (43,3 тыс.), число азербайджанцев, видимо, было еще более значительным.

Впериод нахождения в составе Российской империи соотношение между сельским и городским населением в Северном Азербайджане существенно изменилось. Так, население Баку выросло с 86,61 тыс. в 1886 г. до 112,25 тыс.

в1887 г., а Гянджи (Елисаветполь) соответственно с 20,29 до 33,09 тыс. человек. В некоторых же городах, включая Шушу, Нуху (совр. Шеки) и Шемаху, число горожан снизилось в 1897 г. по сравнению с 1886 г. (Сборник статистических сведений по Закавказскому краю, 1902. С. 17–24). В начале XX в. городское население Азербайджана начинает расти. В Баку (без учета промысловых и заводских районов) в 1915 г. оно достигло 262,4 тыс. человек,

вто время как в Гяндже проживало 59,7 тыс., в Нухе (ныне Шеки) – 52,2 тыс.,

вШуше – 43,8 тыс., в Кубе – 17,4, тыс., в Шемахе – 27,3 тыс., в Ленкорани –

49