Морфология растений / Нухимовский Е.Л. Основы биоморфологии семенных растений. III. Теория интегральной соматической эволюции

ал или ресурс возможностей (подробно см. Нухимовский, 2002): «прогенетическая и генетическая информация сама по себе мало на что способна, если не связать её с энергией, обеспечивающей сохранение этой информации и возможность её выхода («считывания»), развёртывания в конституциальные структуры» (т. 2, с. 51). Идиоэнергия, таким образом, проявляет себя как понтикулярная деятельность любых телесных систем, в результате которой в нужное время и в нужном месте включается и (или) выключается механизм развёртывания и (или) свёртывания пластосоматической организации телесных систем, их конституции (именно для этого нужна преднаследственность и наследственность, действующая в образе идиоэнергии). Одно дело идиоэнергетически включать и выключать механизм соответствующего организационного строительства и существования телесных систем, а другое — пластоэнергетически непосредственно осуществлять процесс пластосоматического строительства и достигать изначально выбранной цели — создание конституции (пластосомы), через которую тела, проходящие своё целостное развитие, осуществляют функциональную активность в интерканальном взаимодействии с окружающим миром, обеспечивая надёжную защиту (убежище) носителям преемственности — прогенам и генам и, тем самым, поддерживая ресурсное соматическое разнообразие в Природа. Пластоэнергия (от греч. plastos — вы-

лепленный + энергия) — это информационно-энергетическое обеспечение движения материи на уровне пластосоматической организации тел и сам процесс развития, опосредованный идиоэнергией, следующий на её основе и через её трансформации, как строительство и функционирование пластонов (парафенов, фенов) — обязательных элементов конституций (пластосом) соответствующих тел. Пластоэнергия, будучи опосредованной в развитии тел их идиоэнергией и из неё возникающая, принимает выбранные ранее (в понтикулах — прогенах, генах) цели и реализуется в разной мере при взаимодействии с окружающей средой как пластосоматическая организация тел (парафены, фены).

Есть важное обстоятельство, которое сопровождает бытие каждого соматического ресурса — неживого и живого тела: всем им присуще корректирующее целестремление, т.е. способность сопровождать своё существование выбором цели развития и далее стремиться к достижению выбранной цели (подробнее см. в главе 3). Целестремление не есть некий божественный дар, а происходит реально только на материальной основе, имея свой механизм создания, активного действия и преобразования в пространстве-времени. Всякие целестремления возникают не на пустом

месте, а вытекают из развития прежних целестремлений, что всегда возможно только потому, что развитию всех тел свойственно особое инфор- мационно-энергетическое обеспечение — энергия цели, или телеоэнергия.

Вероятно, в начальных условиях бытия нашей Вселенной, когда только что произошёл Большой Взрыв, ещё не было мира телесных систем и связанной с ними телеоэнергии, а проявлял себя лишь субатомный хао-

тический мир, в котором действовала протоэнергия (буквально с греч. — «первичная энергия») — это информационно-энергетическое обеспечение

движения разнообразных свободных элементарных частиц в условиях хаоса соответствующих субатомных пространственно-временных миров,

каковым, в частности, предположительно была в самом начале своего существования и наша Вселенная.

По сути дела, изучением протоэнергетических процессов и связанного с ними поведения свободных элементарных частиц занят созданный в Швейцарии Международный Большой адронный коллайдер (ускоритель заряженных частиц).

По мере возникновения мира телесных систем, в основании которого сложилась атомная организованность материи, её информационно-

энергетическое обеспечение перешло от протоэнергии к телеоэнергии, и целестремление в развитии материи стало атрибутом известного нам сейчас бытия нашей Вселенной как высокоорганизованной целеразвивающейся гиперсистемы. Каждый конкретный соматический носитель целей (тело) этой особой системы получает свою порцию целей развития по разным рядам признаков не в готовом виде, что утверждается в теории эволюции органического мира К.М. Бэром, получившей распространение в XIX веке, по определению К.М. Завадского (1973), как теория «автогене-

тического телеогенеза».

Телеологическое направление в эволюции живой природы наиболее активно в XIX веке разрабатывалось К.М. Бэром (Baer, 1873, 1876), кото-

рый критиковал дарвинизм и рассматривал «вселенную» и особенно органический мир как результат развития, стремящегося к «высшей цели и руководимого разумом» (Завадский, 1973, с. 207). Именно К.М. Бэр (Baer, 1873) ввёл интересный термин «целестремительность» (Zielstrebigkeit) в

объяснении эволюции, проявив при этом непоследовательность («двуплановость», по определению Б.Е. Райкова, 1961), подчеркнув, с одной стороны, что она «обусловлена материей и её силами», а с другой стороны, напротив, указал, «что общая закономерность в мире исходит от единого духовного начала»; во многом «теологические идеи» К.М. Бэра принимали форму агностицизма: «причины возникновения … нельзя распознать, а

цели заметны» (цит. по обзору К.М. Завадского, 1973, с. 207).

Цели развития, причём и живых, и неживых тел, по моему глубокому убеждению, являются результатом атрибутивного, по-разному жёстко-

го, корректирующегося целеотбора (см. гл. 3) из множественных вариантов преемственной основы в пучине взаимодействий с лабильным окружением внешней среды, когда отбирается и реализуется, если всё успешно сложится, цель развития в образе откорректированной надпреемственной конструкции, т.е., по сути дела, надстройки, именно пластосоматической (из парафенов у неживых тел и фенов у живых тел) над преемственной основой (соответственно, из прогенов или генов). В этой книге я склонен отмежеваться от телеологических концепций прошлых авторов, критический анализ которых проводился в работах Б.Е. Райкова (1961), К.М. Завадского (1973), К.М. Завадского, А.Б. Георгиевского, 1977) и др., но не

вижу оснований, чтобы «закапывать» в небытие идеи целеразвития в соматической эволюции, поэтому разработал здесь новую эволюционную концепцию — теорию соматической эволюции на основе корректирующейся телеоэнергии (см. гл. 3).

Итак, мы обратили внимание на явления, которые тоже представляют, на мой взгляд, не что иное, как виды энергии, статус которых иного рода, он особенный. Процесс и результат взаимодействия гравитации, энергии и др. сил, наполняющих собой бытие Природы и её ресурсов, — это есть, не что иное, как их развитие. Однако прежде чем рассматривать вопросы развития телесных систем, каковыми являются также и фитобиоморфы, уместно очертить границы поведенческого механизма как атрибутивной части всякого развития.

1.4.Формула универсального поведения

вресурсной организованности Природы

Тела, наполняя собой известную нам Природу, нашу Вселенную, находятся относительно друг друга в активных отношениях; они как-либо

взаимосвязаны и определённым образом взаимодействуют. Этот процесс

— нетелесное явление; он осуществляется по интерканалам — каналам связи, которые видимо или невидимо для нас пронизывают панкосмическое пространство где-либо и как-либо. Основу существования тел, в том

числе биоморф, составляет морфогенез — «процесс (во временном отношении — цикл) существования (сохранения изменений) телесной системы от её возникновения до преобразования в новое структурно-

функциональное качество — новое тело. … Это одно из универсальных свойств всех тел в Природе» (т. 2, с. 297). «Второй атрибутивный показатель динамизма организации телесных систем — их поведение, т.е. функциональное или структурно-функциональное признаковое проявление материальных систем-тел, в определённых отрезках времени их существова-

ния — стадиях морфогенеза. Такое понимание термина «поведение» имеет общенаучный смысл» (т. 2, с. 298). Поведение всегда — только часть морфогенеза, которая, в свою очередь, меротомируется (членится на части) на формы поведения, или этоморфы, которые, безусловно, разный результат в существовании любых телесных систем.

Дать или не дать, взять или не взять — вот в чём, как я считаю, суть вопроса универсального соматического поведения в Природе. Замечу сразу, уважаемые читатели, что это, на мой взгляд, вопрос далеко не риторический; он непременно возникает в бытии любых тел (живых и неживых), и они, тела, всегда обязаны отвечать на него своим поведением (!) определёнными его формами, или этоморфами (т. 2, гл. 4). Все, причём как самые главные, формы поведения любых тел, хотя это и может показаться странным, отражены, в полной мере, в упомянутом выше вопросе. Чтобы отдельные слова из нашего, прямо-таки сакраментального, вопроса прибли-

зили к ответу, надо, на мой взгляд, их правильно расставить по двое, но как? Это опять вопрос, поскольку образовывать «двойки» надо не как попало. Чтобы ответ получился полновесным, сделаем следующее (рис. 2).

проявляют себя в разнообразных взаимоотношениях (!) одних материальных систем с какими-либо другими объектами, составляющими окру-

жающий их мир. Это универсальные результаты таких бинарных взаимодействий, а их в Мироздании всегда и везде только 8 — восемь типов бинарных поведенческих реакций (этомеров), которые постоянно фиксирует универсальный поведенческий квадрат.

Ничего другого в самом общем (универсальном) виде с телами в ресурсной организации Природы не бывает и быть не может. Всё, что можно вроде бы назвать другим в поведении тел — это только какие-либо нюан-

сы (специальные формы поведения) на фоне проявления 4, именно всего четырёх, универсальных форм поведения, или этоморф, и 8 (да, только

восьми) поведенческих двоек, или этомеров, которые олицетворяют собой главное содержание в поведении всех тел в ресурсной организации Природы, в её круговерти (другого не дано). Взаимосвязи универсальных поведенческих «двоек» — этомеров (связки из двух форм поведения) никогда полностью не обрываются, а всегда их что-то или кто-то продолжает,

соединяя со следующими этомерами этих же тел или других, нередко весьма трансформированных, и т.д., вплоть до бесконечности. Одни этомеры, будучи соединёнными со следующими этомерами и т.д., образуют непрерывные цепи из взаимосвязанных звеньев-этомеров, которые для

удобства можно обозначить единым термином «цепные поведенческие реакции» (ЦПР). Именно они, цепные поведенческие реакции, наполняют и дополняют собой то активное содержание Природы, что составляет её ресурсную круговерть, её развитие, эволюцию в том числе.

Приведённый выше материал позволяет сделать следующее обобщение как принцип соматического бытия (существования): когда фрагменты материи, взаимодействуя во времени между собой и с пространством, образуют тела, то используют для этого преемственные [преднаследственные и (или) наследственные] возможности, прибегая при необходи-

мости к субмутациям или мутациям, и весь арсенал приспособительных реакций из четырёх форм поведения (этоморф), которые фиксируются в формуле универсального поведения тел в их отношениях со своими и чу-

Итак, нами представлена формула универсального соматического поведения, которая подчёркивает главное, что свойственно поведению и живых, и неживых тел, фитобиоморф в том числе, а оно всегда проявляется в развитии, которое сопровождается разнообразными поведенческими событиями, в которых тела в одни моменты что-то из своих ресурсов дают, а в другие — берут себе или не себе что-то чужое из ресурсов и так по

цепочке … до бесконечности. Все поведенческие взаимоотношения тел укладываются в общую формулу их универсального поведения и составляют в бесконечности ресурсной круговерти Природы цепные поведенческие реакции, в которых каждое звено этой цепи — это отдельный этомер [соединение двух разноплановых форм поведения (этоморф), например, «дал–не взял»].

Внешне тела могут нагреваться, испаряться, плавиться, затвердевать и т.п. — это всё разнообразие специальных форм поведения, которое перекрывается действием наиболее общих, универсальных, форм поведения (этоморф), которых всегда и везде только 4 (дал, не дал, взял, не взял) и цепными поведенческими реакциями, в которых всегда и везде только 8 вариантов звеньев — этомеров (рис. 2).

1.5.Системность и синергизм в ресурсной организованности Природы

Большой Взрыв, который, по господствующему мнению современных космологов и астрофизиков, породил нашу Вселенную, наполнил её неистовой энергией, которая, спустя уже много миллиардов лет, всё ещё ускоренно расширяет её границы (Хокинг, 2001; Черепащук, Чернин, 2004; Чернин, 2005; Мэй и др., 2007 и др.). Кроме того, наша Вселенная

приняла с момента своего возникновения единственно возможный для неё образ существования — тип бытия: ресурсную организованность как круговерть бесконечного развития ресурсов в форме тел и нетел, которые повсюду в круговоротах бесконечно рождаются и разрушаются. Сначала, а оно было непродолжительным (мгновения по нашим меркам), в только что рождённой Вселенной пробушевал вихрь взаимоуничтожения материи и антиматерии в неистовом энергетическом пекле (миллиарды градусов), в котором, в конце концов, материи оказалось несколько больше. Некоторое время ресурсную круговерть Природы представлял мрачный (света ещё не было) хаотический мир из элементарных материальных частиц. Далее развитие юной нашей Вселенной стало упорядочиваться и сменилось организационным порядком не на субатомном, а на вновь приобретённом атомном уровне организации материи, который стал преемственной основой — преднаследственностью тел, которые в своём существовании развили способность многогранно и многослойно усложняться. К нашему времени Вселенная, в которой мы, люди, существуем, — это иерархически организованная гиперсистема, состоящая из неизмеримого числа звёзд, планет, галактик, скоплений галактик и т.п. (см. т. 1, гл. 2).

Наша Вселенная освоила в своём развитии обязательное правило быть системной на разных уровнях организованности материи в телах и нетелах на основе существования в телах атрибутивной преемственной основы — преднаследственности (неживые тела) и наследственности (живые тела), а это всегда гарантия к поддержанию определённого порядка в существовании как исходных, так и производных тел.

О системах, системности и системном подходе мы уже писали (т. 1, гл. 2), а далее (гл. 2, 4) ещё кое-что будет добавлено; это неисчерпаемая

тема в современных научных исследованиях. Здесь же считаю полезным

обратить внимание на проявление в системах ещё одного свойства: их способности развивать, обладать и по-разному использовать синергию при

определённых целеустремлённых действиях.

Синергия (буквально с греч. «действующий вместе»), как известно, была открыта Г. Хакеном (1980); этим термином предложено обозначать совместное функционирование элементов системы, суммативный эффект от которого превышает возможности отдельных её элементов. В процессе эволюции растительных биоморф возникло единение в общей системной организации корневых и листостебельных структур, которое стало нормой их развития. Синергетический эффект от взаимодействия листостебельных и корневых структур в целостном развитии семенных фитобиоморф всегда создаёт единый вегетативный результат, превышающий возможности отдельных структурных элементов и более того, их взаимодействие, обеспечивает получение дополнительного результата, который в процессе эволюции также стал нормой биоморфного развития, — это обязательное формирование системы размножения, высшим звеном которой является репродуктивная система.

Уместно напомнить, что системность — это атрибутивное свойство материи проявлять себя в параметрах определённых систем при различных условиях её существования. «Систему и системность мы усматриваем буквально во всём — теоретически любой объект научного исследования может быть рассмотрен как особая система; системность характеризует процесс познания таких объектов» (Садовский, 1974, с. 5). Система — это «комплекс элементов, находящихся во взаимодействии» (Bertalanffy, 1949,

1956. 1971). Система — это «любой набор элементов (вещественных, энергетических, информационных), выделенных совместно по какому-

либо принципу из других элементов окружающего мира» (Малиновский, 1980, с. 82). «Любой объект — система и любой объект-система должен

непременно принадлежать хотя бы одной системе объектов того же рода»

—это закон системности по Ю.А. Урманцеву (1978, с. 699). Всякая материя в системах более или менее организована (Беклемишев. 1964; Леонович, 1973 и др.). Организация — это единство относительно устойчивого

—структуры и изменчивого — функции. «Организация — это структура в действии, не просто форма объекта, а структура объекта, выполняющего определённые функции (Абрамова, 1974, с. 145).

Синергия (греч. син — вместе, ergos — действующий, действие) в

самом общем виде обычно понимается как совместное действие для достижения общей цели, основанное на принципе, что целое представляет нечто большее, чем сумма его частей.

Вкачестве примера образования у семенных фитобиоморф органов-

синергистов можно отметить развитие придаточных корней или прида-

точных побегов, совместная деятельность которых с другими органами способствует усилению и улучшению метаболизма, а в целом достижение организмов и (или) некоторыми его частями более значимых общих результатов жизнедеятельности.

Термин «синергия» фиксирует внимание на согласованность взаимодействий частей при развёртывании структуры как единого целого. Нам интересно явление синергии тем, что оно, будучи неотъемлемой составляющей в системной организации различных тел, особенно таких, как растительные тела, работает на ускорение и оптимизацию способов и средств получения результата, который в наибольшей степени будет отвечать конкретным, часто весьма неустойчивым, условиям существования.

Синергия активно работает на эволюцию, на совершенствование формы и содержания системной самоорганизации, каковая, в частности, присуща и биоморфам (организмам и синорганизмам). Синергия превращает телесные системы, а значит и фитобиоморфы, в строго мотивированные в развитии, для получения определённого результата, единые конструкции, образный девиз элементов которых может быть выражен прямо- таки по-мушкетёрски так: «один за всех и все за одного». Синергическая

активность элементов систем способствует совершенствованию целестремительности в достижении адаптаций живых систем, которые в наибольшей степени отвечали бы конкретным условиям обитания, например, в одних условиях способствовали эвриэфемеризации, а в других, напротив, персистентности в развитии структурных основ растительных биоморф.

Растительные биоморфы в процессе эволюции широко используют синергетические приёмы в своих морфогенезах. Обычно у семенных фитобиоморф листостебельные вегетативные части и корни действуют в унисон друг с другом в стремлении максимально использовать ресурсы окружающей среды, чтобы на определённом этапе целостного для биоморфы развития сосредоточить основной поток водных и минерально-

органических веществ к репродуктивным структурам, оптимально совместно участвуя в развёртывании половых органов и в достижении ими главного результата — производстве жизнеспособных пыльцевых зёрен и семян. Все вегетативные и репродуктивные части, максимально совместно задействованные в половом размножении, являются синергистами — синергетическими участниками репродуктивного размножения. Однако в эволюции семенных фитобиоморф их определённые части-синергисты ведут себя по-разному, например, корни и листостебельные вегетативные

части после достижения организмами репродуктивного результата, а то и задолго до него, функционируют сдержанно (как бы «с оглядкой»), перестраиваясь частично, чтобы должным образом отдаться синергизму в репродуктивном усилии и между тем участвовать ещё и в создании защит-

ных рубежей, например, образуя зимующие почки или (и) одревесневая и т.п., чтобы выдержать воздействия пострепродуктивных некротических ударов от завершивших развитие и отмирающих бывших репродуктивных структур (многолетние растения). Таким образом, на определённых отрезках жизни семенных фитобиоморф некоторые органы (в нашем случае вегетативные органы) могут становиться антисинергистами в отношениях с другими органами или их частями, например, с непосредственно некротическими пострепродуктивными структурами у многолетников. Безудержная синергия в деятельности некоторых органов, не склонных на какое-то

время превращаться в антисинергистов, способствовала в соматической эволюции образованию эвриэфемеров. Вегетативные структуры семенных фитобиоморф-эфриэфемеров не научились в эволюции перестраивать свои

синергетические связи и превращаться в антисинергистов по отношению к репродуктивным органам, завершившим своё развитие. Находясь, вероятно, в «сладостном» плену синергетических связей и целиком поглощённые обслуживанием репродуктивной эйфории, вегетативные структуры эвриэфемеров в конце концов оказываются беспомощными, чтобы противостоять наступлению на них волн пострепродуктивного некроза.

В дальнейшем мы ещё не раз будем обращаться к анализу различных аспектов системно-синергетических отношений в вегетативно-репро-

дуктивном развитии. Здесь нам важно только уяснить, что у синергии есть особый статус в самоорганизации телесных систем, поэтому далее мы будем более чем обычно фиксировать внимание на фактах её проявления.

Каждый элемент системы, если действует сообща ради достижения общей цели, то достигает синергического эффекта: усиливается проявление телеоэнергетических свойств каждого в единстве с остальными элементами системы на достижение искомого результата — общей цели.

Глава 2. Методология и методика на пути к эволюционному теоретизированию

В научной работе у меня давно сложилась твёрдая позиция, согласно которой, чтобы строить теории, имеющие достойное значение для применения на практике, надо широко привлекать, особенно в начале пути, общие методологические положения. Так я разработал теорию организации жизненных форм (биоморф) семенных растений, так я склонен работать и здесь, занимаясь эволюционным теоретизированием.

«Всюду, куда не посмотри, обнаруживается эволюция, разнообразие форм и неустойчивости. Интересно отметить, что такая картина наблюдается на всех уровнях — в области элементарных частиц, в биологии и в астрофизике с её расширяющейся Вселенной и образованием чёрных дыр» (Пригожин, Стенгерсом, 2003, с. 11). «Что такое эволюция — теория, система, гипотеза? … Нет, нечто гораздо большее, чем всё это: она — основное условие, которому должны отныне подчиняться и удовлетворять все теории, гипотезы, системы. Если они хотят быть разумными и истинными. Свет, озаряющий все факты, кривая, в которой должны сомкнуться все линии, — вот что такое эволюция» (Тейяр де Шарден,1987, с. 175). После столь восторженных обращений к эволюции, где-то даже метафорических,

со стороны известных авторитетов, попробуем увидеть в эволюции телесных (соматических) систем, т.е. тел, составляющих главное содержание Природы, в той её части — нашей Вселенной, которая нам, людям, знакома, а заодно ещё и нетел, без которых существование тел невозможно, то, что их объединяет и позволяет рассматривать в целостной концептуальной системе — единой теории соматической эволюции, особо выделив из неё раздел — теорию эволюции семенных фитобиоморф.

У явления эволюции чего-либо, что есть в Природе, как я полагаю,

всегда присутствует общий для них механизм, на основе которого она, Природа, бесконечно и решает, но и создаёт свои проблемы. Если познать принципы, на основе которых работает этот механизм, то появится шанс с успехом решать и общие, и частные вопросы существования мироздания, причём и наиболее загадочной его части — эволюции живой природы. Искателей в этой области познания немало. Автор в 1-ом и 2-ом томах рас-

сматриваемой монографии наметил решение многих задач соответствующего эволюционного теоретизирования, которое в этой книге получает дальнейшее развитие.