Внешняя политика и безопасность современной России - 3 - Хрестоматия - Шаклеина - 2002 - 491

ной целью которой было распространение идей и институтов свободной торговли, укрепление торговых соглашений и союзов, подобных НАФТА и ГАТТ.

Победа на выборах 1996 г. была расценена администрацией Клинтона как признание ее концепции внешнеполитической стратегии Соединенных Штатов. В дополнение к уже обнародованным документам, в мае 1997 г. Белый Дом представил еще один важный доклад — «Стратегия национальной безопасности в но-

вом столетии» (A National Security Strategy for a New Century), в котором были из-

ложены основы политики администрации Клинтона на второй срок правления. В докладе выделялись следующие основные положения стратегии:

1.США — нация с глобальными интересами. В мире существуют вызовы интересам страны, которые распространяются далеко за пределы ее границ.

2.Задача руководства страны — поддерживать превосходство во всех сферах — дипломатической, технологической, индустриальной и военной для защиты интересов США.

3.Для выполнения указанной задачи США могут действовать как совместно с другими странами, так и в одиночку, когда это необходимо.

4.Соединенные Штаты являются единственной страной, способной осуществлять мировое лидерство при разрешении международных проблем.

5.Политика по обеспечению безопасности и процветания Америки включает шесть стратегических приоритетов:

—способствовать развитию мирной, единой, демократической Европы;

—благоприятствовать формированию сильного и стабильного АзиатскоТихоокеанского сообщества;

—построить новую открытую систему торговли для XXI в., которая принесла бы существенные выгоды для Америки и всего мира;

—поддерживать статус Америки как основной международной силы по обеспечению мира;

—повысить значение коллективных действий для урегулирования проблем безопасности, в первую очередь угроз национальному суверенитету;

—усилить военные и дипломатические средства, необходимые для ответа на существующие вызовы.

Россия была переведена из разряда государств с особым статусом в американской внешней политике в разряд одной из стран группы новых независимых государств (ННГ).

Выделялись четыре цели американской политики в ННГ:

—уменьшить угрозу ядерной войны и распространения ядерного оружия

илюбого оружия массового уничтожения;

—оказывать помощь ННГ в развитии демократии и рыночной экономики, способствовать их интеграции в сообщество демократических государств;

—включить Россию, Украину и другие ННГ в новую систему европейской безопасности;

—оказывать помощь всем ННГ в разрешении этнических и региональных конфликтов, поддерживать их устремления к укреплению независимости.

В целом политика США в странах СНГ и Балтии наделяется особым статусом. Объявляется, что независимость, суверенитет и территориальная целостность, а также успех политических и экономических реформ в этих государствах представляют особую важность для американских интересов. В докладе отмечается, что гарантией демократического развития постсоветских государств будет

служить американское лидерство в международных институтах, развитие двусторонних отношений между США и ННГ, мобилизация финансовых средств (частных и на многосторонней основе) при американском содействии.

Несмотря на то, что концепция евро-американского сообщества и новая концепция национальной безопасности США оставляют «открытые двери» для России, в случае ее успешного развития на пути реформ и демократических преобразований, в целом она вызывает серьезную критику со стороны российских политиков и ученых, особенно когда речь идет о ближайших соседях Российской Федерации — странах СНГ и Балтии. Особое внимание российские эксперты уделяют роли европейских структур, в первую очередь ОБСЕ. Российские ученые расценивают именно эту организацию как более подходящую для формирования новой структуры европейской безопасности. Е.М. Примаков особо отметил роль ОБСЕ: «СБСЕ и ОБСЕ оказались столь необходимыми для народов и континента именно по причине их уникальных качеств. Прежде всего ОБСЕ — единственная действительно универсальная организация европейских государств. В ней к тому же воплощена и глубокая связь интересов государств Европы и Северной Америки… ОБСЕ это организация, основанная на принципе консенсуса, гарантирующего права всех входящих в нее государств, больших и малых»34.

МИР БЕЗ АМЕРИКАНСКОГО ЛИДЕРСТВА

В американском обществе, прежде всего в его политико-академических кругах, отсутствует прочный консенсус в отношении провозглашенной доктрины Клинтона. Критика исходит не только со стороны традиционных оппонентов из Республиканской партии, но и от ученых, которые видят в предлагаемой модели международных отношений завышенные амбиции, считают, что провозглашаемая стратегия является плодом «кулуарной» политики, отражает узкие интересы правящей группы. Известный специалист в области внешней политики Ч. Мейнс, уходя с поста главного редактора журнала «Форин полиси», заявил, что администрация Клинтона организовала пропаганду идей новой доктрины, которые вызывали критику со стороны большинства ведущих экспертов и аналитиков. Для популяризации внешнеполитических идей и планов администрации были привлечены средства массовой информации, которые фактически выполнили политический заказ. Сторонники указанной точки зрения считают, что в Соединенных Штатах победил консерватизм, именуемый «жестким либерализмом», в основе которого лежат действия с позиции силы, политика, далекая от демократических принципов, ею провозглашаемых. Ч. Мейнс так характеризует сложившуюся в стране ситуацию: «Сегодня в Вашингтоне идеи не являются больше достоянием каждого. Они создаются главным образом для привлечения политических союзников. Цель выработки идей состоит не в том, чтобы сделать их достоянием гласности и усовершенствовать политику той или иной администрации, а в том, чтобы обеспечить победу администрации, деятельность которой строится в соответствии с идеологией конкретного деятеля»35.

Высказывается мнение, что обольщение сверхдержавностью после распада СССР уже привело к ряду серьезных ошибок в политике США. Отмечается, что произошел процесс трансформации роли Америки из международного лидера в мирового гегемона, за которым страны следуют только потому, что у них нет другого выбора. Действия Соединенных Штатов по форсированию расшире-

ния НАТО, давление на Кубу и Иран, проведение кампании по смещению Генерального Секретаря ООН Б. Бутроса-Гали расцениваются критиками «доктрины Клинтона» как демонстрация не лидерства, направленного на общее благо, а глобализма. Сторонники рационального подхода к американской внешней политике, свободного от переоценки своих возможностей, считают необходимым для США признать неизбежность сокращения сферы распространения своих обязательств. В противном случае, по их мнению, они вынуждены будут пойти на этот шаг под влиянием меняющейся международной ситуации.

Ряд известных американских политических деятелей и экспертов высказывают опасение, что жесткая политика, «новое сдерживание» таких стран, как Иран или Китай, могут оказаться неэффективными и создадут предпосылки для сближения этих стран с Россией. Американскому руководству предлагается проводить более компромиссную, завуалированную политику вплоть до смягчения американской позиции по ядерной программе Ирана в обмен на установление всестороннего и строгого контроля над ее осуществлением36.

Многие американские стратеги, высказывающие критические суждения относительно перспектив реализации «доктрины Клинтона», считают, что предлагаемая стратегия была разработана под влиянием двух основных факторов: неспособность быстро и эффективно решить проблемы европейской безопасности и слабость позиций президента Клинтона в стране. Под давлением внешнего фактора — угрозы положению США в мире и в результате интенсивного давления внутри страны, администрация избрала более жесткий внешнеполитический курс.

Фактически, считают критики новой доктрины, Соединенные Штаты отказались от тех позитивных достижений в области дипломатии, с которыми США и

СССР завершили «холодную войну». Именно такой нигилистский подход привел, по мнению ряда политологов, к возникновению серьезных проблем в отношениях с Россией. Наша страна все более рассматривается как один из многих компонентов глобальной стратегии США, и политика по отношению к ней выстраивается в контексте отношений Америки с теми странами, которым отведена более важная роль при реализации «большой» американской международной программы.

Примечания:

1Allison G., Blackwill R. America's Stake in the Soviet Future // Foreign Affairs. — 1991, Summer. — Vol. 70. — № 3. — P. 77-97.

2Hunter R.E. Starting at Zero: U.S. Foreign Policy for the 1990-s // The Washington Quarterly. — 1992, Winter. — Vol. 15. — № 1. — P. 27-42.

3Freedman L. Order and Disorder in the New World // Foreign Affairs. — 1991/92, Winter. — Vol. 71. — № 1. — P. 20-37.

4Hyland W.G. The Case for Pragmatism // Ibid. — P. 38-52.

5Posen R.B., Ross A.L. Competing Visions for US Grand Strategy // International Security. — 1996/97, Winter. — Vol. 21. — № 3. — P. 5-53.

6Brzezinski Z. The Cold War and Its Aftermath // Foreign Affairs. — 1992, Fall. — Vol. 71. — № 4. — P. 31-49.

7Рогов С.М. Россия и США в многополюсном мире // США — экономика, поли-

тика, идеология. — 1992. — № 10. — С.3-14.

8См.: Независимая газета. — 1992. — 19 авг. — С. 4.

9 Козырев А.В. Стратегия партнерства // Международная жизнь. — 1995. —

№ 5. — С. 5-15.

10Кортунов А.В. США и Россия. К более зрелой фазе отношений // Междуна-

родная жизнь. — 1994. — № 11. — С. 45-55.

11Brzezinski Z. The Great Transformation // The National Interest. — 1993, Fall. —

P. 3-13.

12Mead W. No Cold War Two. The United States and the Russian Federation // World Policy Journal. — 1994, Summer. — Vol. XI. — № 2. — P. 1-17.

13Sestanovich S. Andrei the Giant // The New Republic. — 1994, Apr. 11. — P. 24-27.

14Арбатов Г.А. Российско-американские отношения: проблемы и задачи // США — экономика, политика, идеология. — 1994. — № 12. — С. 3-12.

15Foreign policy. — 1995, Spring. — № 98. — P. 29-34.

16The Washington Post. — 1994, Dec. 26. — P. A34.

17Foreign Affairs. — 1995. — Vol. 74. — № 2. — Mar.-Apr. — P. 116-126.

18Abshire D. U.S. Global Policy: Toward Agile Strategy // The Washington Quarterly. — 1996, Spring. — Vol. 19. — № 1. — P. 41-61.

19Bradley В. Eurasia Letter: A Misguided Russian Policy // Foreign Policy. — 1995– 1996, Winter. — № 101. — P. 81-97.

20Об этом писали авторы книги Д. Ергин и Т. Густафсон (см.: Россия: двадцать

лет спустя / Пер. с англ. — М.: Международные отношения, 1995).

21Bradley В. Ор. cit. — P. 87-88.

22Matlock J., Jr. Dealing with a Russia in Turmoil // Foreign Affairs. — 1996. — Vol. 75. — № 3. — May/June. — P. 38-51.

23Кременюк В.А., Богатуров А.Д. Российско-американские отношения: между конфронтацией и партнерством // США — экономика, политика, идеология. — 1996. —

№7. — С. 3-12.

24The Washington Post. — 1996, Jan. 27. — P. A01.

25USIA Wireless File. — 1996, Febr. 1. — P. 24.

26Кортунов С.В. Кризис партнерства // Независимая газета. — 1996, 12 янв. — С. 4.

27Богатуров А.Д., Кременюк В.А. Сами американцы не остановятся никогда // Независимая газета. — 1996, 29 июня. — С. 6; см. также: Рогов С.М. Нас выталкивают из Европы // Век. — 1996. — № 42. — 25-31 окт. — С. 10; Кременюк В.А. Теряет ли Запад Россию? // Независимая газета. — 1995, 1 дек. — С. 5.

28Chicago Tribune. — 1996, Febr. 12. — P. 13.

29Brzezinski Z. U.S. Must Shed Myths on Russia // Newsday. — 1996, Febr. 7. —

P. A29.

30Congressional Record. — 1996, Wedn. Jan. 24. — 104th Congress. — 2nd Session. — 142 Cong. — Rec. E 80. — Vol. 142. — № 9.

31The Washington Post. — 1995, Dec. 22. — P. A19.

32World Policy Journal. — 1996, Spring. — Vol. XIII. — № 1. — P. 1-7.

33Основы новой концепции были изложены Э.Лейком 21 сентября 1993 г. во время выступления в Школе перспективных международных исследований Университета Джонса Гопкинса в Вашингтоне. Президент Б. Клинтон представил новую американскую стратегию 27 сентября 1993 г. на заседании Генеральной Ассамблеи ООН.

34Примаков Е.М. На горизонте многополюсный мир // Независимая газ. — 1996, 22 окт. — С. 1, 5.

35Maynes Ch. A Closing Word // Foreign Policy. — 1997, Spring. — №106. — P. 15.

36Brzezinski Z., Scowcroft В., Murphy R. Differential Containment // Foreign Affairs. — 1997. — Vol. 76. — № 3. — Mar.-Apr. — P. 20-30.

Третий блок расхождений — проблемы контроля над вооружениями. Негативные тенденции в российско-американских отношениях по всем трем упомянутым направлениям в последнее время наложились друг на друга. В результате возник самый острый кризис в российско-американских отношениях со времен окончания холодной войны и распада Советского Союза.

ЭКОНОМИКА РЕШАЕТ ВСЕ

90-е годы стали периодом небывалого экономического упадка России и беспрецедентно длительного роста американской экономики.

При Клинтоне в США было создано 20 млн. новых рабочих мест, резко сократились безработица и бедность, в четыре раза вырос биржевой индекс ДоуДжонса. Федеральный бюджет в следующем финансовом году достигнет 2,1 трлн. долларов. Это позволило Клинтону недавно объявить о планах одновременно выплаты государственного долга, увеличения социальных расходов и военного бюджета, а также снижения налогов.

Показательно, что в американском обществе сегодня преобладают позитивные эмоции. Опрос Гэллапа в январе нынешнего года показал, что 73% американцев считают, что живут лучше, чем в 1992 году. По данным опроса Си-эн- эн в феврале, 80% опрошенных считают, что дела в стране идут хорошо.

Вдекабре 1999 года, согласно опросу ВЦИОМ, только 19% россиян считали, что дела идут в правильном направлении, а 67% полагали, что страна оказалась в тупике.

Врезультате распада Советского Союза и затяжного экономического кризиса ВВП России сократился почти в два раза, занятость уменьшилась на 8 млн. человек, средняя заработная плата упала до примерно 50 долларов в месяц, а доходы федерального бюджета в этом году составят меньше 30 млрд. долларов по обменному курсу. Хотя в 1999 году экономический спад прекратился и наметился незначительный рост, крайне низкий уровень инвестиций (24 млрд. долларов из всех источников) делает трудным возрождение экономической мощи. В прошлом десятилетии страна потеряла в результате оттока капитала не менее 300 млрд. долларов, в том числе более 80 млрд. долларов по линии государственных выплат внешнего долга. Таковы результаты безответственной и некомпетентной политики российского руководства в 90-е годы.

Вто же время в Соединенные Штаты шел колоссальный приток внешних капиталовложений. Ежегодно ВВП США увеличивался почти на 3%, а российский ВВП сокращался примерно на 6%. В глобальном масштабе на долю США приходится примерно 4,5% населения, но 21% ВВП и примерно половина капитализации мирового рынка, а на долю Российской Федерации — только 2% населения, 1,6% ВВП и меньше 0,1% капитализации рынка. Это значит, что экономически Москва не может соперничать с Вашингтоном. Показательно, что только 4% американцев видят в России главную экономическую угрозу Соединенным Штатам, в то время как Японию такой угрозой считают 29%, а Китай — 26%.

Используя свои господствующие позиции на мировом рынке, США пытаются диктовать условия интеграции России в глобальную экономику. Это касается не только нажима на Москву по вопросам двусторонней торговли и инвестиций (сохранение дискриминационной поправки Джексона-Веника, американские квоты на российскую продукцию на американском рынке и санкции США против российских

компаний, обвинения в коррупции и неспособности Российской Федерации обеспечить привлекательный климат для иностранных капиталовложений). Хотя на долю США приходится всего лишь 8% российского экспорта и меньше 5% внешнего долга, от Вашингтона зависит решение таких ключевых вопросов экономического развития России, как условия внешней торговли, предоставление кредитов МВФ и ВБ, реструктуризацияиностраннойзадолженностиивступлениеРоссиивВТО.

Долларизация российской экономики привела к тому, что на доллары приходится, согласно оценкам экспертов, 65% валютных резервов Центрального банка, 80% внешнеторговых контактов и 90% банковских депозитов в СКВ. Кроме того, 75% российского совокупного внешнего долга деноминированы в долларах. Наконец, количество долларов, находящихся в обращении в России, превосходит по своей покупательной способности рублевую массу.

Все это означает, что отношения с Соединенными Штатами имеют существенное значение даже для прямо противоположных сценариев экономического развития Российской Федерации. Продолжение сложившегося при Ельцине сценария означает дальнейший упадок и закрепление зависимого от США положения России, окончательную утрату статуса великой державы, что может привести к распаду страны. Возврат на путь авторитаризма ведет к возобновлению конфронтации с США и превращению Российской Федерации в своего рода Северную Корею или Кубу. Переход к продуманным экономическим и политическим реформам может позволить восстановить мощь России и укрепить ее позиции на мировой арене, но только при условии, если мы сможем поддерживать такой модус вивенди с Западом, который не требует отказа от защиты российских жизненно важных интересов.

На мои взгляд, только тщательно обоснованная стратегия развития страны может позволить выбраться из «черной дыры», в которой мы оказались. Это требует четких ориентиров: с одной стороны, отказа от продолжения экспериментов наших младореформаторов по разрушению государственной роли в экономике, а с другой — недопущения попыток восстановления прямого бюрократического контроля над сферой производства. Пора серьезно оценить современный опыт США, Англии, Германии, Франции, взять на вооружение доказавшие свою эффективность методы косвенного государственного регулирования рыночной экономики, сочетающие социальные приоритеты с финансовой дисциплиной. Нам тоже надо выбрать свой «третий путь».

Но для этого необходимо изменить формулу наших отношений с Западом, убедить США и их партнеров отказаться от навязывания России экономических рецептов, которых никто не применяет на самом Западе. Российский экономический потенциал сможет заработать в полную силу только в том случае, если удастся решить с Вашингтоном в рамках двусторонних и многосторонних договоренностей следующие вопросы:

—списание советских и долгосрочная реструктуризация российских внешних долгов;

—снятиеограниченийнаэкспортроссийскойпродукцииназападныерынки;

—предоставление государственных гарантии США и их западным частным партнерам по инвестициям в Россию;

—согласование льготных условий для российской промышленности и финансового сектора при вступлении в ВТО;

—достижение договоренностей, позволяющих вернуть в Россию нелегально вывезенные капиталы.

Без решения этих проблем наши реформы не могут увенчаться успехом. России не нужны новые кредиты МВФ и Всемирного банка, которые мы все равно не сможем вернуть. Но, естественно, навязать эти условия Западу мы не можем. Поэтому компромиссное решение потребует и жестких обязательств с нашей стороны, если они отвечают российским интересам. Можно полагать, что к таким условиям относятся ликвидация бартера, сохранение первичного профицита федерального бюджета, обеспечение прав собственности, поддержание закона и порядка.

ГЕОПОЛИТИКА

Врешении ключевых вопросов международной политики у России и США имеются как общие, так и противоположные интересы. Поэтому в россий- ско-американских отношениях будут сохраняться элементы и сотрудничества, и соперничества. По ключевым проблемам международной безопасности, таким, как нераспространение оружия массового поражения, урегулирование региональных конфликтов, борьба против международного терроризма, Москва и Вашингтон могут вполне успешно взаимодействовать.

Однако стратегическое партнерство между Россией и США, провозглашенное в начале 90-х годов, оказалось декларативным, поскольку администрация Клинтона была не готова к развитию равноправных отношений и взяла курс на действия с позиции силы. Москва больше не является геополитическим конкурентом Вашингтона в различных частях земного шара. Хотя Россия больше не рассматривается в качестве непосредственного противника США, она попрежнему не воспринимается как составная часть или надежный партнер Запада. Слабая и непредсказуемая Москва не может играть приоритетной роли для Вашингтона в регулировании новых правил игры в мировом сообществе.

Отношения с Москвой больше не считаются основным направлением американской политики. Главным упор Вашингтон делает на укрепление и развитие своих связей с союзниками по НАТО и Японией. Одновременно приоритетное место в политике США занял Китай, стремительный рост мощи которого чреват превращением в новую сверхдержаву XXI века, которая может отказаться играть по американским правилам.

Согласно февральскому опросу ВЦИОМ, 66% россиян относятся к США «хорошо» и только 22% — «плохо». Показательно, что по опросам, лишь 38% американцев относятся к нашей стране «положительно», а 58% — «отрицательно». 6% американцев считают Россию союзником США и 30% — дружественной страной, в то время как 34% — недружественной страной и 20% — врагом. Более негативные оценки преобладают только в отношении Китая.

Вэтих условиях американцы все чаще действуют, не считаясь с интересами России. Об этом свидетельствуют решение о расширении НАТО за счет бывших союзников СССР, растущее проникновение США в бывшие советские республики, попытки американского диктата при решении региональных конфликтов (Босния, Косово, Ирак, Иран, Корея и т.д.). Хотя Вашингтон продолжает декларировать готовность к сотрудничеству с Москвой, однако на практике США все чаще стремятся решать региональные проблемы без участия России. Это проявляется не только в подходе к арабо-израильскому конфликту и урегулированию ситуации на Корейском полуострове, но и в военных акциях против Ирака, войне НАТО против Югославии. Вашингтон начал игнорировать Москву не только в

Европе, на Ближнем Востоке и в АТР, но и в бывших советских республиках. США все меньше считаются с российскими интересами в Прибалтике, Закавказье и Средней Азии, активно вмешиваются в российско-украинские отношения.

Особое значение имеет вопрос о расширении состава и функций НАТО, которая под руководством США превратилась в доминирующую военнополитическую структуру в Европе. В результате Россия, не будучи членом НАТО, в значительной степени оказалась в изоляции при решении ключевых вопросов европейской безопасности.

К сожалению, Москва не смогла противопоставить этому курсу свою собственную эффективную стратегию. В начале 90-х годов Россия действовала крайне безынициативно, позволив ОБСЕ превратиться в маргинальную организацию. Затем несколько лет мы блефовали, пытаясь не допустить расширения НАТО. Из-за этого Основополагающий акт был заключен с большим опозданием и не смог компенсировать ущерб, нанесенный отношениям между Западом и Россией. В Совместном Постоянном Совете (СПС) мы заняли пассивную позицию, что играло на руку НАТО. Таким образом, возникла неприемлемая ситуация, при которой Соединенные Штаты и НАТО присваивают себе право использовать в одностороннем порядке военную силу, не считаясь ни с решениями ООН, ни с возражениями России, как это произошло в Косово.

Бойкот СПС в связи с войной против Югославии также не принес успеха. Бессмысленно отказываться от диалога с крупнейшим военным альянсом в мире. Россия и НАТО могут либо сотрудничать, либо соперничать. Третьего не дано. Теперь же мы вновь возвращаемся к работе СПС в полном формате, хотя Запад не дает нам никаких гарантий, что Косово не повторится.

Пора предложить США и их европейским союзникам далеко идущую программу военно-политического сотрудничества в полном объеме Основополагающего акта, что требует создания разветвленной сети совместных политических и военных органов. Не являясь членом НАТО, мы должны добиваться создания механизма совместного принятия и осуществления решений по тем вопросам, которые выходят за рамки внутренней юрисдикции Североатлантического альянса и затрагивают проблемы европейской безопасности в целом. Если Россия не сделает этого, то мы окажемся в еще большей изоляции в Европе, чем на Стамбульском саммите СБСЕ. Только таким образом мы сможем сохранить свою роль в европейских делах в начале XXI века.

Не стоит забывать, что расширение состава и функций Европейского союза создает перед Россией не менее сложные проблемы, чем расширение НАТО. Сегодня понятие «ЕС» превращается в синоним понятия «Европа», а это чревато превращением России в неевропейскую страну. Нам необходим диалог с ЕС не только по экономическим, но и по политическим и военным вопросам, но не стоит питать иллюзий в отношении раскола между ЕС и США и развала НАТО. При всех американо-западно-европейских противоречиях Западное сообщество сохраняет свою целостность.

Альтернативой стратегии военно-политического диалога с США и американскими союзниками может быть только курс на стратегический союз с Китаем. Но такой союз не может компенсировать выталкивания России из Европы, ведь Пекин не хочет, да и не может защищать европейские интересы Москвы.

Конечно же, расширение взаимодействия Российской Федерации с Европейским союзом, Китаем, Индией, Японией, другими крупными державами, на-

ряду с поддержанием ровных отношении с США, будет способствовать укреплению тенденции к формированию многополярной структуры международных отношений. В нынешних условиях интересам России отвечает поиск многосторонних решений ключевых международных проблем, что, однако, не исключает и поиска двусторонних договоренностей с Соединенными Штатами.

При таком развитии событии открываются перспективы сотрудничества с США, в том числе по предотвращению и урегулированию конфликтов и кризисных ситуаций. Конкретными направлениями такого сотрудничества могли бы стать также противодействие терроризму, особенно связанному с исламскими экстремистскими движениями, наркобизнесу, осуществление разного рода гуманитарных миссий и, не исключено, проведение миротворческих операции (последнее, впрочем, требует существенной коррекции американской политики).

Роль единственной сверхдержавы требует такой концентрации ресурсов и политической воли, которой Соединенные Штаты не обладают. При всем политическом, экономическом, информационном и особенно военном лидерстве Вашингтона его нынешняя сила не позволяет единолично диктовать мировому сообществу свою волю, установить Pax Americana. Если США изберут курс на приспособление к реалиям многополярного мира, то в этой системе международных отношений Россия — важный партнер Соединенных Штатов. Это позволяет надеяться, что нам удастся не допустить разрастания расхождений и возврата к геополитической конфронтации, а в конечном счете обеспечить позитивное взаимодействие на основе национальных интересов обеих держав.

Не следует преувеличивать антизападных настроений в российском обществе. Согласно опросам ВЦИОМ в феврале 2000 года, 74% россиян полагают, что надо укреплять отношения с Западом и только 13% выступают против этого.

Интересам Российской Федерации отвечает нормализация двусторонних отношений с США, конструктивное взаимодействие в решении глобальных и региональных вопросов, что должно стать важным фактором стабильности системы международных отношений в XXI веке. Необходимо сохранить все то позитивное, что было накоплено в отношениях с США в 90-е годы, предотвратить затяжное обострение напряженности и скатывание к конфронтации. Раскол мира на противостоящие блоки и восстановление конфронтационной модели россий- ско-американских отношений имели бы крайне негативные внешне- и внутриполитические последствия для России.

КРИЗИС КОНТРОЛЯ НАД ВООРУЖЕНИЯМИ

В период холодной войны проблемы ограничения гонки вооружений занимали центральное место в советско-американских отношениях. В 90-е годы эти вопросы отошли на второй план.

Договор об обычных вооруженных силах в Европе, который основывался на принципе количественного паритета между НАТО и Организацией Варшавского договора, в значительной степени утратил свой смысл, поскольку прекратил существование сам Варшавский пакт. По нашей вине заблокирован Договор СНВ-2, который позволял России поддерживать примерное равенство в стратегических наступательных вооружениях с США на более низком уровне. Американский сенат провалил ратификацию Договора о всеобщем и полном запрещении ядерных испытаний. Возникла реальная угроза нарушения Соединенными Штатами Договора по