новая папка / Моммзен Т. История Рима В 4 томах. / Моммзен Т. История Рима. В 4 томах. Том второй. Кн. 3 продолжение, Кн. 4

города Деметриады в Халкиду и, не найдя там никаких других следов неприятеля кроме пожарища, пошел далее на Афины с целью отпла­ тить злом за зло. Но попытка овладеть городом врасплох не удалась; приступ также не имел успеха, хотя царь и подвергал опасности свою собственную жизнь; приближение Гая Клавдия из Пирея и Аттала из Эгины принудило Филиппа удалиться. Однако Филипп еще оставал­ ся какое-то время в Греции, но его успехи и политические и военные были одинаково незначительны. Он тщетно убеждал ахейцев взяться за оружие, чтобы оказать ему содействие; также безуспешны были его нападения на Элевзис и на Пирей и вторичное нападение наАфи­ ны. Ему не оставалось ничего другого, какудовлетворить свою злобу позорным опустошением края и истреблением деревьев Академии и затем возвратиться на север. Так прошла зима. Весной 555 г. прокон­ сул Публий Сульпиций покинул свой зимний лагерь в намерении по­ вести свои легионы из Аполлонии кратчайшим путем в собственно Македонию. Этому главному наступлению с запада должно было со­ действовать вспомогательное наступление с трех сторон: с севера — вторжение дарданов и иллирийцев, с востока —нападение соединен­ ного римского флота и флота союзников, собравшегося у Эгины, и, наконец, с юга —вторжение афаманов и этолийцев, если бы удалось склонить этих последних к участию в войне. Гальба перешел через горы, которые пересекает река Апсос (теперешняя Бератино), прошел по плодородной Дассаретской равнине, достиг горной цепи, отделяю­ щей Иллирию от Македонии, и, перейдя через эти горы, вступил на территорию собственно Македонии. Филипп выступил навстречу; однако на обширной и слабо заселенной македонской территории про­ тивники несколько времени тщетно искали друг друга; наконец, они сошлись в Линкестийской провинции, на плодородной, но болоти­ стой равнине, недалеко от северо-западной македонской границы, и стали лагерем на расстоянии не более 1 тыс. шагов один от другого. После того как Филипп стянул к себе отряды, отправленные для за­ щиты северных горных проходов, его армия насчитывала приблизи­ тельно 20 тыс. пехотинцев и 2 тыс. всадников; римская армия почти равнялась с ней по численности. Но на стороне македонян было то важное преимущество, что они были у себя дома, хорошо знали все пути и тропинки, без большого труда получали провиант и стали ла­ герем так близко от римлян, что эти последние не осмеливались пред­ принимать фуражировки на дальнем расстоянии. Консул неоднократ­ но пытался вступить в решительное сражение, но царь упорно укло­ нялся от битвы, а стычки между легкими отрядами хотя иногда и кончались в пользу римлян, но ничего не изменяли в положении дел. Гальба был вынужден покинуть свою лагерную стоянку и занять но­ вую, подле Октолофа, в полутора милях далее, надеясь, что там ему будет не так трудно добывать провиант. Но и там отряды, посылав­ шиеся для фуражировки, уничтожались легкими войсками и конни­

цей македонян; легионы были принуждены выходить к ним на по­ мощь и однажды прогнали назад в лагерь зашедший слишком далеко вперед македонский авацгард, который понес при этом значительные потери; в этом сражении сам царь был сбит с лошади и спасся только благодаря доблестному самоотвержению одного из всадников. Из этого опасного положения римляне были выведены более успешным напа­ дением, предпринятым союзниками по настоянию Гальбы, или, вер­ нее, слабостью македонской армии. Хотя Филипп набрал в своих вла­ дениях столько рекрутов, сколько мог, и хотя он принимал к себе на службу римских дезертиров и разных наемников, он все-таки не был в состоянии набрать никакой другой армии кроме той, какую сам при­ вел против римлян (не считая гарнизонов, стоявших в Малой Азии и во Фракии), да и для того, чтобы организовать ту армию, ему при­ шлось оставить незащищенными северные горные проходы и Пелагонскую область. Для защиты восточного побережья он рассчитывал частью на организованное им опустошение островов Скиафса и Пепарефса, которые мощи бы служить пристанищем для неприятельско­ го флота, частью на занятие Фазоса и побережья и на флот, стоявший подле Деметриады под командой Гераклида. Для защиты южной гра­ ницы ему пришлось поневоле полагаться на более чем сомнительный нейтралитет этолийцев. Но этолийцы внезапно присоединились к со­ ставленной против Македонии коалиции и немедленно вторглись вме­ сте с афаманами в Фессалию; в то же время дарданы и иллирийцы наводнили северные провинции, а римский флот, выступивший из Керкиры под начальством Луция Апустия, появился в восточных во­ дах, где к нему присоединились корабли Аттала, родосцев и истрийцев. Тогда Филипп добровольно покинул свою позицию и отступил в восточном направлении; но труднорешить, почему он так поступил — потому ли, что нужйо было отразить, по всей вероятности, неожи­ данное вторжение этолийцев, потому ли, что он надеялся увлечь вслед за собой и погубить римскую армию, или же потому, что он намере­ вался выбрать одну из этих двух целей, смотря по обстоятельствам. Он совершил сво^ отступление так искусно, что Гальба, отважно ре­ шившийся преследовать его, потерял его след; Филипп успел достиг­ нуть окольными путями ущелья, отделяющего Линкестийскую об­ ласть от Эордейской, и занял его с намерением ожидать там прибы­ тия римлян и приготовить им жаркую встречу. Но длинные македон­ ские копья оказались негодными к употреблению влесистой и неров­ ной местности; македоняне были частью обойдены римлянами, час­ тью разбиты и понесли большие потери людьми. Впрочем, несмотря на то, что армия Филиппа уже не была в состоянии после этого не­ удачного сражения воспротивиться дальнейшему наступлению рим­ лян, эти последние сами не захотели подвергать себя новым неизвес­ тным опасностям в непроходимой неприятельской стране и возврати­ лись в Аполлонию, предварительно опустошив плодородные страны

Верхней Македонии — Эордею, Элимею, Орестию, — завладев самым значительным из городов Орестии Келетроном (теперешней Касторией на полуострове озера, носящего такое же название), который добровольно отдался в их руки; это был единственный из македонс­ ких городов, отворивший свои ворота перед римлянами. В Иллирий­ ской области, у верхних притоков Апсоса, римляне взяли приступом город дассаретов Пелион и оставили в нем сильный гарнизон с целью сделать из него опорный пункт на случай нового вторжения в Маке­ донию. Филипп не препятствовал отступлению римской армии, адви­ нулся форсированным маршем против этолийцев и афаманов, кото­ рые в уверенности, что царь занят борьбой с легионами, воспользова­ лись этим временем, чтобы беспощадно опустошать богатую долину Пенея; он нанес им полное поражение, и те из них, которые не легли на поле сражения, были принуждены спасаться врассыпную по хоро­ шо им знакомым горным тропинкам. Боевые силы союзников очень уменьшились как вследствие этого поражения, так и вследствие того, что египетское правительство деятельно набирало для себя рекрутов в Этолии. Дарданы были без большого труда и со значительными по­ терями прогнаны назад за горы начальником легких македонских от­ рядов Афенагором. Римский флот также не достиг никаких значи­ тельных результатов; он выгнал македонский гарнизон из Андроса, заходил на Эвбею и на Скиаф и попытался завладеть Халкидским полуостровом, но это нападение было отражено македонским гарни­ зоном при Менаде. Остальная часть лета была употреблена на то, что­ бы завладеть Ореосом на Эвбее, но взятие этого города очень замед­ лилось вследствие энергичного сопротивления македонского гарни­ зона. Слабый македонский флот стоял под командой Гераклида в без­ действии подле Гераклеи и не осмеливался оспаривать у неприятелей владычества на море. Эти последние рано отправились на свои зим­ ние стоянки — римляне в Пирей и Керкиру, а родосцы и пергамцы к себе домой. В общем итоге Филипп мог быть доволен исходом этой кампании. После крайне трудного похода римские войска стояли осе­ нью на том самом месте, откуда они выступили весной; если бы этолийцы не предприняли вовремя своего вторжения в Македонию и если бы римляне не одержали неожиданной победы близ ущелья Эордеи, быть может, ни один римский солдат не возвратился бы на родину. Наступление, предпринятое с четырех сторон, нигде не достигло сво­ ей цели, и не только владения Филиппа были совершенно очищены осенью от неприятеля, но Филипп даже был в состоянии напасть, хотя и безуспешно, на принадлежавший этолийцам укрепленный го­ род Фаумаками, расположенный на границе Этолии и Фессалии и господствовавший над Пенейской равниной. Если бы Антиох, о при­ бытии которого Филипп тщетно молил богов, присоединился к нему для следующей кампании, то он мог бы ожидать больших успехов. На короткий миг показалось, что Антиох готов исполнить это жела­

ние: его армия появилась в Малой Азии и заняла несколько местечек во владениях царя Аттала, который стал просить римлян о помощи. Но римляне поспешили устранять всякий повод для разрыва с вели­ ким царем; они отправили к нему послов, которые убедили его очис­ тить территорию Аттала. С этой стороны Филиппу не на что было надеяться. Удачный исход последней кампании до такой степени уси­ лил отвагу и самоуверенность Филиппа, что весной следующего (556) года он сам стал действовать наступательно, предварительно упрочив нейтралитет ахейцев и преданность македонян тем, что пожертвовал несколькими укрепленными пунктами и ненавистным адмиралом Гераклидом; он вторгся во владения атинтанов с намерением ycfро­ ить хорошо укрепленный лагерь в той узкой теснине, где река Аоос (Viosa) извивается между горами Эропосом и Асмаосом. Против него стала лагерем усиленная вновь присланными подкреплениями римс­ кая армия, находившаяся сначала под начальством прошлогоднего консула Публия Виллия, а с лета 556 г. под начальством выбранного на этот год консулом Тита Квинкция Фламинина. Этот последний был очень даровитый человек, только что достигший тридцатилетне­ го возраста; он принадлежал к молодому поколению, которое начи­ нало отбрасывать вместе с обычаями прадедов и их устарелый патри­ отизм и которое хотя еще не перестало заботиться о своем отечестве, но было еще более занято самим собою и эллинизмом. Искусный военачальник и еще более искусный дипломат, он во многих отноше­ ниях отлично подходил для решения сложных греческих вопросов; однако, быть может, и для Рима и для Греции было бы лучше, если бы выбор пал на человека, менее проникнутого эллинскими симпати­ ями, и если бы туда был послан такой главнокомандующий, которого нельзя было бы ни подкупить хитрою лестью, ни оскорбить язви­ тельными насмешками, которого литературные и художественные реминисценции не заставляли бы забывать об убожестве эллинского государственного строя и который обходился бы с Элладой так, как она того стоила, а римлян избавил бы от погони за неосуществимы­ ми идеалами. Немедленно вслед за своим прибытием на место но­ вый главнокомандующий имел с царем личное свидание, во время которого две армии стояли в бездействии одна против другой. Фи­ липп предложил заключить мир; он соглашался возвратить все, что было им завоевано, а относительно убытков, причиненных им гре­ ческим городам, изъявил готовность подчиниться справедливому тре­ тейскому приговору; но переговоры были прерваны вследствие его отказа уступить старинные македонские владения, в особенности Фес­ салию. В течение сорока дней стояли обе армии в теснине Аооса: Филипп не отступал, а Фламинин не решался ни вести свои войска на приступ, ни оставить царя на его крепкой позиции и пуститься в та­ кую же экспедицию, какая была предпринята в предшествовавшем году. Римского главнокомандующего вывела тогда из затруднения

измена нескольких знатных эпиротов, в особенности Харопса, до того времени постоянно державших сторону македонян. Они привели по горный тропинкам римский отряд из 4 тыс. пехотинцев и 300 всадни­ ков на высоты, господствовавшие над македонским лагерем, а когда консул напал вслед за тем на неприятельскую армию с фронта, этот отряд спустился с высот и своим неожиданным нападением решил исход сражения. Филипп был принужден покинуть лагерь и окопы и лишился почти 2 тыс. чел.; он поспешно отступил к Темпейскому ущелью, через которое шел путь в собственно Македонию. Он отка­ зался от всех своих владений, кроме крепостей, и сам стал разрушать фессалийские города, которые не был в состоянии защищать; только Феры заперли перед ним ворота и тем избежали гибели. Частью вслед­ ствие этих успехов римского оружия, частью под влиянием диплома­ тической обходительности Фламинина зпироты прежде всех отказа­ лись от союза с Македонией. При первом известии о победе римлян афаманы и этолийцы вторглись в Фессалию, а вслед за ними скоро вступили туда и римляне; ничем не защищенные равнины были без большого труда заняты неприятелем; но укрепленные города, кото­ рые были преданы Македонии и получили от Филиппа подкрепле­ ния, сдавались лишь после упорного сопротивления, и некоторые даже устояли против более сильного противника; к числу этих последних принадлежал Атракс, на левом берегу Пенея, где в пробитой неприя­ телем бреши взамен стены стояла фаланга. За исключением этих фес­ салийских крепостей и территории верных акарнанцев вся Северная Греция была в руках коалиции. Напротив того, юг в основной своей части был еще во власти македонян благодаря крепостям Халкиде и Коринфу, поддерживавшим между собою сообщение через террито­ рию преданных Македонии беотийцев, и нейтралитету Ахаии. Так как в этом году было уже поздно для вторжения в Македонию, то Фла­ минин решился направить свое сухопутное войско и свой флот про­ тив Коринфа и ахейцев. Римский флот, к которому снова присоеди­ нились родосские и пергамские корабли, занимался до того времени завоеванием двух маленьких городков Эвбеи Эретрии и Кариста — в надежде найти там хорошую добычу, но как оба эти города, так и Ореос были покинуты римлянами и снова заняты македонским ко­ мендантом Халкиды Филоклесом. Союзный флот направился оттуда к восточной гавани Коринфа Кенхреям с целью угрожать этой силь­ ной крепости. С другой стороны, Фламинин вступил в Фокиду и зав­ ладел всей страной, в которой только Элатея выдержала довольно продолжительную осаду; там и особенно в Антикире у Коринфского залива были выбраны места для зимней стоянки. Когда ахейцы уви­ дели с одной стороны приближавшиеся к их владениям римские ле­ гионы, а с другой стороны уже подошедший к их берегам римский флот, они отказались от своего, делавшего им честь в моральном отношении, но политически уже ставшего невозможным нейтралите­

та; после того как послы от самых преданных Македонии городов — от Диме, Мегалополя и Аргоса — удалились с местного собрания, последнее решило присоединиться к составленной против Филиппа коалиции. Киклиад и вместе с ним другие вожди македонской партии покинули свое отечество; войска ахейцев немедленно объединились с римским флотом и поспешили обложить с суши Коринф, который служил оплотом владычеству Филиппа над ахейцами и был обещан римлянами этим последним в награду за их присоединение к коали­ ции. Однако македонский гарнизон, в котором было 1300 чел. и кото­ рый состоял большею частью из италийских перебежчиков, упорно защищал почти неприступный город; кроме того, туда прибыл из Хадкиды Филоклес с отрядом в 1500 солдат; он не только освободил Ко­ ринф от осады, но даже проник во владения ахейцев и при содействии преданных Македонии граждан завладел Аргосом. Однако наградой за такую преданность было то, что царь подчинил верных аросцев жестокому режиму спартанца Набиса. Филипп надеялся, что после вступления ахейцев в римскую коалицию ему удастся привлечь на свою сторону Набиса, который был до того времени союзником рим­ лян. Этот последний только потому был в союзе с римлянами, что был врагом ахейцев и даже вел с ними в 550 г. войну. Но дела Фи­ липпа были в таком отчаянном положении, что уже никто не обнару­ живал намерения брать его сторону. Хотя Набис и принял от Филип­ па Аргос, но изменил изменнику и остался в союзе с Фламинином, который ввиду неудобства иметь союзниками два воюющих между собою государства сумел пока что склонить спартанцев и ахейцев к заключению перемирия на четыре месяца.

Наконец наступила зима. Филипп снова воспользовался этим вре­ менем года, для того чтобы добиться не слишком обременительных мирных условий. На конференцию, происходившую в Никее у Малийското залива, царь явилсялично и постарался прийти с Фламини­ ном к соглашению: он гордо иискусно отклонил дерзкие требования мелких владетелей, стремясь добиться сносных уеловий от римлян, к которым относился с подчеркнутым уважением как к единственным противникам, равным ему но достоинству. Фламинин был достаточ­ но образован, для того чтобы оценить все, что было для него лестно­ го в вежливости побежденного противника к нему самому и в высо­ комерном обхождении Филиппа с римскими союзниками, которых римляне научились презирать не менее царя; но полномочия Флами­ нина не простирались настолько, чтобы он мог исполнить желание царя; он согласился на двухмесячное перемирие в вознаграждение за уступку Фокиды и Локриды, а относительно главных пунктов предо­ ставил Филиппу обратиться к римскому правительству. Римские се­ наторы уже давно сошлись в убеждении., что от Македонии следует требовать уступки всех ее внешних владений; поэтому, когда в Рим прибыли послы Филиппа, им был предложен только один вопрос:

уполномочены ли они отказаться от всей Греции и в особенности от Коринфа, Халкиды и Деметриады; а когда они ответили на это отри­ цательно, то переговоры были немедленно прерваны и было решено продолжать войну с неослабевающей энергией. При содействии народ­ ных трибунов сенаторам удалось отклонить связанную со столь боль­ шими неудобствами перемену главнокомандующего и продлить срок службы Фламинина; ему были посланы значительные подкрепления, а двум прежним главнокомандующим, Публию Гальбе и Публию Виллию, было приказано состоять в его распоряжении. Филипп так­ же решил еще раз попытать счастья наполе сражения. Чтобы обеспе­ чить себя со стороны Греции, где против него восстали все государ­ ства, кроме акарнанцев и беотийцев, он довел коринфский гарнизон до 6 тыс. чел., а сам, напрягая последние силы истощенной Македо­ нии и набирая в фалангу мальчиков и стариков, составил таким обра­ зом армию, в которой было 26 тыс. чел., в том числе 16 тыс. маке­ донских фалангитов. Так началась четвертая кампания 557 г. Флами­ нин отправил часть своего флота против акарнанцев, которые были осаждены в Левкадии; в собственно Греции он хитростью завладел главным городом Беотии Фивами и этим принудил беотийцев, хотя бы номинально, примкнуть к союзу против Македонии. Довольству­ ясь тем, что ему удалось прервать сообщение между Коринфом и Халкидой, он двинулся на север, где только и можно было довести войну до конца. Чтобы устранить серьезные затруднения, с которы­ ми было сопряжено снабжение армии продовольствием в неприятель­ ской и большею частью пустынной стране и которые уже не раз пре­ пятствовали продолжению военных действий, римскому флоту было приказано сопровождать армию вдоль берегов и подвозить ей съест­ ные припасы, доставлявшиеся из Африки, Сицилии и Сардинии. Впро­ чем, развязка наступила ранее, чем мог предполагать Фламинин. Нетерпеливый и самонадеянный Филипп не стал выжидать прибли­ жения неприятеля кмакедонской границе; он собрал свою армию подле Диона, двинул ее через темпейские теснины в Фессалию и встретился в окрестностях Скотуссы с шедшей навстречу неприятельской арми­ ей. Обе армии, македонская и римская, из которых последняя была усилена вспомогательными войсками аполлониатов и афаманов, при­ сланными от Набиса критянами и особенно многочисленными отря­ дами этолийцев, были почти равны по своему численному составу; в каждой из них насчитывалось до 26 тыс. чел.; но у римлян была бо­ лее многочисленная конница, чем у македонян. Перед Скотуссой на нагорной равнине Карадага в один пасмурный дождливый день рим­ ский авангард неожиданно столкнулся с неприятельским авангардом, который занимал возвышавшийся между двумя лагерями высокий и крутой холм, называвшийся Киноскефалами. Римляне были сначала принуждены отступить на равнину; но, получив из лагеря в подкреп­ ление легкие войска и превосходный отряд этолийской конницы, они

всвою очередь оттеснили македонский авангард и заставили его от­ ступить за гору. Но там македонян поддержали вся их конница и боль­ шая часть легкой пехоты; неосторожно зашедших слишком далеко вперед римлян они преследовали почти до самого лагеря, так что те понесли большие потери и обратились бы в настоящее бегство, если бы этолийская конница не поддерживала на равнине бой до той мину­ ты, когда Фламинин прибыл с наскоро построившимися легионами. Царь уступил желанию своих победоносных войск, неотступно требо­ вавших продолжения битвы, и спешно двинул свои тяжеловооружен­ ные войска в бой, которого не ожидали в этот день ни сами главноко­ мандующие, ни их солдаты. Ему важно было занять холм, на кото­ ром в то время вовсе не было войск. Правое крыло фаланги прибыло туда под предводительством самого царя достаточно рано, чтобы ус­ петь беспрепятственно построиться на возвышении в боевом поряд­ ке; но левое крыло было еще позади, когда легкие македонские войс­ ка, обращенные в бегство легионами, устремились вверх на холм. Филипп быстро отодвинул бегущих мимо фаланги в центр своей ар­ мии и, не дожидаясь прибытия на левый фланг Никанора с другой медленно приближавшейся половиной фаланги, приказал стоявшей на правом фланге фаланге спуститься с холма с опущенными копья­ ми на легцоны и в то же время вновь построившейся легкой пехоте обойти легионы и напасть на них с фланга. Атака, произведенная фалангой с удобного места, опрокинуларимскую пехоту, и левое крыло римлян было совершенно разбито. На другом фланге Никанор, уви­ дев, что царь идет в атаку, приказал своей половине фаланги спешить вслед за ним; в результате она пришла в расстройство, и, в то время как ее передние ряды поспешно сбегали с горы вслед за победонос­ ным правым крылом, еще более прежнего приходя в расстройство вследствие неровностей местности, ее задние ряды только взбирались на гору. При таких обстоятельствах правое крыло римлян легко спра­ вилось с левым неприятельским крылом; одних слонов, стоявших на этом правом крыле, было достаточно для того, чтобы произвести опу­ стошение среди беспорядочных толп македонян. Пока там происхо­ дило страшное кровопролитие, один отважный римский офицер со­ брал двадцать рот и устремился с ними на победоносное македонское крыло, которое, преследуя римское левое крыло, зашло так далеко вперед, что римское правое оказалось у него в тылу. Фаланга не была

всостоянии обороняться против нападения с тыла, которое и решило исход сражения. Так как обе фаланги были приведены в полное рас­ стройство, то неудивительно, что македоняне потеряли 13 тыс. чел. частью взятыми в плен, частью убитыми; впрочем, число убитых было более значительно потому, что римским солдатам не был знаком македонский знак сдачи в плен — поднятие вверх копья; потери побе­ дителей были незначительны. Филипп спасся бегством в Лариссу, сжег все свои бумаги, чтобы никого не компрометировать, очистил

Фессалию и возвратился на родину. Одновременно с этим решитель­ ным поражением македоняне терпели неудачи всюду, где еще оста­ вались их гарнизоны; родосские наемники разбили стоявший в Карии корпус и принудили его запереться в Стратоникее; стоявший в Ко­ ринфе гарнизон был разбит Никостратом и его ахейцами и понес боль­ шие потери; акарнанская Левкадия была взята приступом после ге­ ройского сопротивления. Филипп был окончательно побежден; его последние союзники, акарнанцы, покорились римлянам, когда узна­ ли о битве при Киноскефалах.

Установление мирных условий вполне зависело от произвола римлян; они воспользовались своей властью, не злоупотребляя ею. Можно было совершенно уничтожить бывшее царство Александра; такое пожелание было настойчиво высказано этолийцами на конфе­ ренции союзников. Но разве тогда не была бы разрушена преграда, защищавшая эллинскую цивилизацию от фракийцев и кельтов? Разве во время только что окончившейся войны не был совершенно разру­ шен фракийцами цветущий город фракийского Херсонеса Лизимахия? Это было серьезным предостережением для будущего. Флами­ нин, близко знакомый с отвратительными распрями греческих госу­ дарств, не мог согласиться на то, чтобы римская великая держава взяла на себя роль палача для удовлетворения гнева этолийского со­ юза, —- даже если бы его эллинские симпатии не говорили в пользу тонкого и рыцарственного царя, а его национальная гордость не была оскорблена хвастовством этолийцев, называвших себя «победителя­ ми при Киноскефалах». Он отвечал этолийцам, что не в обычаях рим­ лян уничтожать побежденных, но что этолийцы — полные хозяева своих действий и им никто не мешает покончить с Македонией, если у них на это хватит сил. С царем римляне обходились самым вежли­ вым образом, акогда Филипп объявил готовность подчиниться ранее предъявленным ему требованиям, то Фламинин согласился заклю­ чить продолжительное перемирие, с тем чтобы ему была уплачена некоторая сумма денег и выданы заложники, в числе которых дол­ жен был находиться и сын Филиппа Димитрий; заключение этого перемирия было крайне необходимо для Филиппа, чтобы изгнать из Македонии дарданов.

Окончательное приведение в порядок запутанных греческих дел было возложено сенатом на комиссию из десяти лиц, головою и ду­ шою которой был все тот же Фламинин. Она продиктовала Филиппу такие же условия, какие были продиктованы раньше Карфагену. Царь лишился всех своих внешних владений в Малой Азии, Фракии, Гре­ ции и на островах Эгейского моря; но собственно Македония осталась нетронутой, за исключением небольших пограничных земельных уча­ стков и округа Орестов, который был объявлен вольным; такое ис­ ключение было крайне нежелательно для Филиппа, но римляне были принуждены это потребовать, потому что ввиду мстительности Фи­

липпа нельзя было оставлять на его произвол отложившихся от него прежних подданных. Сверх того, Македония обязалась не заключать никаких внешних союзов без ведома Рима, не отправлять никаких гарнизонов за пределы своих владений, не предпринимать никаких войн вне Македонии с цивилизованными государствами и вообще с римскими союзниками, содержать не более пятитысячной армии, вовсе не содержать слонов и довольствоваться пятью палубными корабля­ ми, а остальные отдать римлянам. Наконец Филипп вступил с рим­ лянами в союз, который обязывал его доставлять по требованию рим­ ского правительства вспомогательные войска, — и действительно, вслед затем македонские войска стали сражаться вместе с легиона­ ми. Кроме того, Филипп уплатил контрибуцию в 1 тыс. талантов (1700 тыс. талеров). После того как Македония была доведена до со­ вершенного политического ничтожества и ей была уделена только такая доля ее прежнего могущества, какая была необходима, римляне за­ нялись устройством тех владений, которые были им уступил царь. Как раз в то время они только что узнали на опыте в Испании, что приобретение заморских провинций представляет весьма сомнитель­ ные выгоды, и так как они начали эту войну вовсе не с целью приоб­ рести новые владения, то они ничего не ваяли из военной добычи и этим заставили своих союзников быть умеренными в щ требованиях. Они решили объявить свободными все греческие государства, до тех пор находившиеся под властью Филиппа, и Фламинину было поруче­ но прочесть составленный в этом смысле декрет перед собравшимися на истмийских играх греками (558). Серьезные люди, конечно, могли бы спросить: разве свобода — такое благо, которое можно дарить, и разве она имеет какую-нибудь цену без единства и единения всей на­ ции? Тем не менее радость была велика и искренна, как и намерение сената даровать свободу*. Исключение составили только иллирийские земли квостоку от Эпидамна; они достались владетелю Скодры Плеврату, вследствие чего это маленькое государство, наказанное в пред­ шествовавшем поколении римлянами за разбои на суше и на море, снова сделалось одним из самых могущественных в тех краях< кроме того, были исключены некоторые округа западной Фессалии, кото­ рые были заняты войсками Аминандра и оставлены в его власти, а также три острова — Парос, Скирос и Имброс, —отданные афийянам в награду за все вынесенные ими бесчисленные беды и за еще брйее многочисленные благодарственные послания и всякого рода проявле­ ния учтивости. Что родосцы сохранили свои владения в Карии и что Эгина была оставлена во власти пергамцев, понятно само собой. Дру­ гие союзники были награждены лишь косвенно вступлением вновь

*До нас дошли золотые статиры (монеты) с головой Фламинина и над­ писью: F. Quincti [us], чеканено в управление освободителями эллинов в Греции. Характерна вежливость, побудившая употребить в этом слу^ чае латинский язык.