новая папка / Моммзен Т. История Рима В 4 томах. / Моммзен Т. История Рима. В 4 томах. Том второй. Кн. 3 продолжение, Кн. 4
..pdfСенат пришел к убеждению, что слишком долго медлил и что пора положить конец этим проискам. Изгнание находившегося в со юзе с римлянами фракийского вождя Абруполиса и вступление Ма кедонии в союз с византийцами, этолийцами и некоторыми из бео тийских городов были нарушениями мирного договора 557 г. и по служили достаточным поводом для официального объявления вой ны; настоящей же причиной войны было очевидное намерение Маке донии превратить ее номинальную самостоятельность в действитель ную и освободить эллинов от римского протектората. Еще в 581 г. римские послы открыто заявили на ахейском совете, что вступить в союз с Персеем значило разорвать союз с Римом. В 582 г. царь Эвмен приезжал в Рим с длинным списком жалоб и объяснил сенату насто ящее положение дел; вслед за этим сенат неожиданно решился на тайном заседании немедленно объявить Македонии войну и приказал занять римским войскам в Эпире те пункты, которые были удобны для высадки. Только для формы было отправлено в Македонию по сольство; оно возвратилось с известием, что Персей, сознавая невоз можность сделать попятный шаг, изъявил готовность заключить с Римом действительно равноправный союз, но что он считает договор 557 г. уничтоженным и приказал послам выехать в течение трех дней из его владений. Таким образом, война была фактически объявлена. Это происходило осенью 582 г.; если бы Персей хотел, он мог бы занять всю Грецию, повсюду передать управление в руки македонс кой партии и, быть может, даже уничтожить римскую дивизию из 5 тыс. чел., стоявшую подле Аполлонии под начальством Гнея Сици лия, и воспрепятствовать высадке римлян. Но царь, уже начинавший со страхом помышлять о предстоявших опасностях, пустился со сво им гостем, консуляром Квинтом Марцием Филиппом, в разные тол ки о вздорном значении римского объявления войны и склонился на его убеждения отсрочить нападение и еще раз завести переговоры о мирном соглашении с Римом; на это сенат отвечал, как и следовало ожидать, высылкой всех македонян из Италии и посадкой легионов на суда. Хотя сенаторы старой школы и порицали «новую мудрость» своего коллеги и его неримское коварство, но цель была достигнута, когда зима прошла, Персей еще не трогался с места. С тем большим усердием римские дипломаты использовали эту отсрочку, для того чтобы лишить Персея всякой поддержки со стороны греков. В ахей цах они были уверены. Даже принадлежавшие к патриотической партии ахейцы не принимали никакого участия в социальных смутах и ограничивались желанием соблюдать нейтралитет, поэтому они от нюдь не были расположены кинуться в объятия Персея; сверх того именно в это время римлянам удалось поставить там во главе управ ления людей, безусловно державших сторону Рима. Этолийский союз хотя и обращался во время внутренних смут за помощью к Персею, но выбранный под влиянием римских послов новый стратег Ликчск
«€Э з2
заботился о римских интересах более самих римлян. И у фессалийцев римская партия одержала верх. Даже беотийцы, которые издавна дер жали сторону Македонии и дошли до крайнего экономического рас стройства, не стали все открыто на сторону Персея; только три бео тийских города, Фисбы, Галиарт и Коронея, примкнули к нему по собственной инициативе. Когда в ответ на жалобы римского посла правительство беотийского союза объяснило ему настоящее положение дел, он объявил, что следует предоставить всем городам право выс казаться поодиночке, так как только этим способом можно узнать, какие города за Рим и какие против; вслед за этим беотийский союз совершенно распался. Нет никакого основания утверждать, что воз двигнутое Эпаминондом великое здание было разрушено римляна ми: оно развалилось, прежде чем римляне прикоснулись к нему, и это послужило прелюдией к распадению и других, еще более крепко сплоченных, греческих городских союзов*. С войсками преданных Риму беотийских городов римский посол Публий Лентул приступил к осаде Галиарта еще до появления римского флота в Эгейском море. Халкида была занята ахейскими войсками, Орестийская область — эпиротскими, дассаретские и иллирийские крепости, находившиеся у западных границ Македонии, — войсками Гнея Сициния, и, лишь только возобновилось судоходство, в Лариссу был доставлен гарни зон из 2 тыс. чел. На все это Персей смотрел сложа руки; в его власти не было ни одной пяди земли вне его собственных владений, когда весной 583 г., или, по официальному календарю, в июне этого года, римские легионы высадились на западном берегу. Сомнительно, на шел ли бы Персей сколько-нибудь значительных союзников, даже если бы он проявил столько же энергии, сколько на самом деле про явил вялости; а при обстоятельствах того времени он, естественно, остался в совершенном одиночестве, и все его старания приобрести приверженцев пока что не привели ни к чему. Иллирийский вождь Генфий, Карфаген, Родос, малоазиатские вольные города и даже на ходившаяся до того времени в тесной дружбе с Персеем Византия предложили римлянам свои военные корабли, от которых римляне отказались. Эвмен мобилизовал свои сухопутные и морские военные силы. Царь Каппадокии Ариараф прислал в Рим заложников без вся кого требования со стороны римлян. Зять Персея, царь Вифинии Прузий II, остался нейтральным. Во всей Греции никто не шевель нулся. Сирийский царь Антиох IV, называвшийся на канцелярском языке «богом, блестящим победоносцем» в отличие от своего отца, прозванного «великим», не оставался в бездействии, ко только для того, чтобы отнять во время этой войны сирийское побережье у со вершенно бессильного Египта.
*Впрочем, беотийский союз был юридически уничтожен не в то время, а лишь после разрушения Коринфа {Павзаний, 7, 14, 4, 16, 6).
Однако хотя Персей и вступил в борьбу почти^ез всяких союзни ков, он был не из таких противников, которыми можно пренебрегать. В его армии было 43 тыс. чел., в том числе 21 т&с. фалангитов и 4 тыс. македонских и фракийских всадников, остальные войска со стояли большею частью из наемников. В состав римских военных сил в Греции входило от 30 до 40 тыс. италийских войск и более 10 тыс. вспомогательных войск нумидийских, лигурийских, греческих, крит ских и в особенности пергамских. К этому следует прибавить флот, в котором было только 40 палубных судов, так как у неприятеля вовсе не было флота (Персей, которому договор с Римом воспрещал стро ить военные корабли, только что приступил к сооружению верфи в Фессалониках), но на этих судах было до 10 тыс. десантных войск, так как они предназначались главным образом для содействия при осаде крепостей. Флотом командовал Гай Лукреций, а сухопутной армией — консул Публий Лициний Красе. Этот последний оставил сильный отряд в Иллирии, для того чтобы беспокоить Македонию с западной стороны, а сам направился с главной армией обычным пу тем из Аполлонии в Фессалию. Персей вовсе не пытался препятство вать этому трудному переходу; он ограничился вступлением в Перребию и занятием ближайших крепостей. Он ожидал неприятеля подле горы Оссы, а первое сражение между конницей и легкими войсками двух противников произошло недалеко от Лариссы. Римляне потер пели решительное поражение. Котис во главе фракийской конницы опрокинул и рассеял италийскую, а Персей во главе македонской — греческую; у римлян было убито 2 тыс. пехотинцев и 2 тыс. всадни ков и было взято в плен 600 всадников; они должны были считать за особое для себя счастье, что могли без всяких препятствий перейти обратно за Пеней. Персей воспользовался этой победой, для того что бы просить мира на тех же условиях, на каких были заключен мир с Филиппом; он даже изъявил готовность уплатить такую же сумму денег, какую уплатил Филипп. Римляне отвергли это предложение; они никогда не заключали мирных договоров после понесенного по ражения, а в настоящем случае заключение мира безусловно имело бы последствием утрату Греции. Однако плохой римский полководец не знал, как вести наступательную войну; он бродил взад и вперед по Фессалии без сколько-нибудь значительных результатов. Персей мог бы перейти в наступление; он видел, что римляне в руках плохого вождя и что они не знают, на что решиться; быстро, как молния, пронеслась по Греции весть, что греческая армия одержала в первом сражении блистательную победу, а вторая победа могла вызвать об щее восстание греческих патриотов и начало партизанской войны, по следствия которой были бы неисчислимы. Однако Персей был хоро шим солдатом, но не таким хорошим полководцем, каким был его отец; он приготовился к оборонительной войне и, когда дела приняли новый оборот, совершенно растерялся. Незначительной победой, ко
торая была одержана римлянами во время кавалерийской схватки подле Фаланны, он воспользовался как предлогом, для того чтобы возвра титься, как это свойственно ограниченным и упрямым людям, к сво ему первоначальному плану военных действий и очистить Фессалию. Это, конечно, было то же, что отказаться от всяких надежд на восста ние эллинов, а чего мог бы достигнуть Персей, если бы действовал иначе, видно из перехода эпиротов на сторону их прежних противни ков. С тех пор ни та, ни другая сторона не предпринимали ничего серьезного; Персей осилил царя Генфия и наказал дарданов, а Котис, по его приказанию, выбил из Фракии преданных Риму фракийцев и пергамские войска. С другой стороны, западная римская армия зав ладела несколькими иллирийскими городами, а консул постарался выгнать из Фессалии македонские гарнизоны и оградить себя от бес покойных этолийцев и акарнаицев занятием Амвракии. Всего тяже лее обрушилось геройское мужество римлян на несчастные беотийс кие города, державшие сторону Персея; римский адмирал Гай Лукре ций продал в рабство и жителей Фисбы, которые сдались ему без сопротивления, лишь только он появился перед городом, и жителей Галиарта, который запер перед ним свои ворота и был взят штурмом. Точно так же поступил с жителями Коронеи консул Красе, несмотря на то, что этот город сдался на капитуляцию. Никогда еще в римской армии не было такой плохой дисциплины, как при этих начальниках. Они до такой степени распустили армию, что даже в следующую кам панию 584 г., новый консул Авл Гостилий не мог помышлять ни о каком серьезном предприятии; к тому же новый адмирал Луций Гор тензий оказался таким же неспособным и недобросовестным челове ком, каким был его предшественник. Флот без всяких результатов подходил то к одпому, то к другому из городов, расположенных на Фракийском побережье. Западная армия, находившаяся под началь ством Аппия Клавдия, для которого главной квартирой служил Лихнид на дассаретской территории, терпела одну неудачу вслед за дру гой; экспедиция, предпринятая оттуда внутрь Македонии» совершен но не удалась, а в начале зимы, когда глубокий снег сделал непрохо димыми горные ущелья на южной границе Македонии и вследствие того оказались ненужными стоявшие там войска, царь напал с этими войсками на Аппия, отнял у него много городов, захватил много плен ников и завязал сношения с царем Генфием; он даже смог сделать попытку вторжения в Этолию, благодаря тому что Аппий потерпел поражение от гарнизона в какой-то крепости, которую он безуспешно осаждал в Эпире. Главная римская армия несколько раз пыталась проникнуть в Македонию сначала через Камбунийские горы, а потом через ущелья Фессалии» но это наступление велось слабо и было от ражено Персеем. Консул был главным образом занят реорганизацией армии, которая, конечно, была чрезвычайно необходима, но для ко торой нужен был более строгий начальник и более знаменитый пол
ководец. Отставки и отпуска продавались за деньги, поэтому отряды никогда не были в полном составе, войско размещалось на лето по квартирам, офицеры крали крупными кушами, а солдаты — по мело чам; к дружественным народам римляне относились с оскорбитель ным недоверием; так, например, они свалили вину постыдного пора жения при Лариссе на мнимую измену этолийской конницы и совер шили неслыханную несправедливость, отправив офицеров этой кон ницы в Рим для предания их уголовному суду, а своей необоснован ной подозрительностью побудили живших в Эпире молоттов отло житься от Рима; союзные города облагались военными контрибуция ми, как будто они были завоеваны, а когда местные жители обраща лись с жалобами к римскому сенату, их предавали казни или прода вали в рабство — так было поступлено с Абдерой и Халкидой. Сенат обратил на это серьезное внимание*: он приказал освободить несчас тных граждан Коронеи и Абдеры и запретил римским должностным лицам облагать союзников повинностями без разрешения сената. Гай Лукреций был единогласно осужден гражданством. Однако это не могло изменить результатов этих двух кампаний, которые были в военном отношении ничтожны, а в политическом позорны для рим лян, обязанных своими необычайными успехами на Востоке в нема лой степени безукоризненному в нравственном отношении поведе нию, представлявшему резкий контраст со скандальным поведением эллинов. Если бы на месте Персея был Филипп, то эта война, вероят но, началась бы уничтожением римской армии и отпадением боль шинства эллинов; но Рим был счастлив, что его ошибки всегда ока зывались ничтожными в сравнении с ошибками его противников. Персей ограничился тем, что укрепился в Македонии, представляв шей с южной и с западной стороны настоящую горную крепость, как
восажденном городе..
Итретьему главнокомандующему, отправленному в 585 г. из Рима
вМакедонию, — тому самому Квинту Марцию Филиппу, который, как было ранее замечено, так честно воспользовался гостеприимством царя, — была не по силам вовсе нелегкая задача, за которую он брал ся. Он был честолюбив и предприимчив, но был плохим военачаль ником. Чтобы перебраться через Олимп Лапафским ущельем к запа ду от Темней, он оставил отряд против занимавшего теснины непри ятеля, а сам с главной армией проложил себе дорогу через непрохо димые стремнины в Гераклею; но это дерзкое предприятие нисколь ко не оправдывается тем, что оно удалось. Не только горсть смелых людей могла бы загородить ему дорогу, причем отступление было был для него немыслимо, но и после перехода через горы он имел
*Недавно найденное сенатское решение от 9 октября 584 г., которым ре гулировались правовые отношения жителей Физб (Ephemeris epigraphica 1872, с. 278 и сл.; Сообщение Афинского археологического института, 4, 235 и сл.), дает явное понятие об описываемых событиях.
перед собой главную македонскую армию; у него в тылу находились сильно укрепленные горные крепости Темнея и Лапаф, он был тесно прижат к узкому морскому берегу, был лишен подвоза припасов и не мог продовольствовать свою армию фуражировками; он находился в таком же безвыходном положении, когда в бытность первый раз кон сулом был окружен неприятелем в лигурийских теснинах, с тех пор называвшихся его именем. Но тогда его спасла счастливая случай ность, а теперь — неспособность Персея. Царь, по-видимому, про никся убеждением, что единственное средство обороняться от рим лян — запереть им горные проходы; поэтому, когда он увидел рим лян по сю сторону гор, он счел свое дело проигранным, поспешно отступил к Пидне, приказал сжечь свои корабли и потопить свои со кровища. Но даже это добровольное отступление македонской армии не вывело консула из его трудного положения. Хотя он стал беспре пятственно подвигаться вперед, но после четырехдневного перехода был принужден вернуться вследствие недостатка съестных припасов, а так как царь одумался и поспешил возвратиться назад, чтобы снова занять покинутую им позицию, то римская армия оказалась бы в край не опасном положении, если бы не сдалась на капитуляцию неприс тупная Темпея, в которой неприятель нашел обильные запасы продо вольствия. Благодаря взятию Темпеи было обеспечено сообщение римской армии с югом; но Персей сильно укрепился на своей пре жней, удачно выбранной позиции ка берегах маленькой речки Эльиий и загородил римлянам путь для дальнейшего наступления, по этому римская армия простояла остальную часть лета и всю зиму запертой в крайнем уголке Фессалии; если переход через теснины был во всяком случае успехом и первым важным успехом, достигнутым в этой войне, то римляне были им обязаны не искусству своего главно командующего, а бестолковости неприятельского вождя. Римский флот тщетно попытался завладеть Деметриадой и вообще не достиг
никаких результатов. Легкие корабли Персея смело плавали между Цикладами, защищали направлявшиеся в Македонию суда с хлебом и нападали на неприятельские транспорты. У западной армии дела шли еще хуже: Аппий Клавдий не мог ничего предпринять со своим слабым отрядом, а вспомогательные войска» которых сн требовал из Ахами, не были ему доставлены, потому что консул задержал их из зависти. К тому же Генфий соблазнился обещанием Персея запла тить ему большую сумму денег за разрыв союза с Римом и приказал заключить римских послов в тюрьму; однако бережливый царь на шел излишним уплачивать обещанные деньги, ввиду того что Ген фий и без того был вынужден отказаться от своего прежнего дву смысленного положения и решительно перейти на сторону врагов Рима. Таким образом, кроме большой войны, уже длившейся три года, римлянам пришлось вести и малую. Персей мог бы создать для
римлян и еще более опасных врагов, если бы был в состоянии рас-
4. История Рима. т. 2
статься со своим золотом. В самой Македонии отряд кельтов, нахо дившийся под начальством Клондика и состоявший из 10 тыс. всад ников жстольких же пехотинцев, предложил поступить к Персею жа службу, но дело же состоялось,, потому что нельзя было достигнуть соглашения относительно размера жалованья. И в Элладе умы были в таком сильномброжении, что там нетрудно было бы начать парти занскою войну, если бы за это взялись с некоторым уменьем и не жалели денет; но так как Персей не хотел платить, а греки ничего не делали даром, то спокойствие страны же было нарушено.
В Риме наконецрешили отправитьв Грецию такогочеловека, какой был там нужен. Это был Луций Эмилий Павел, сын павшего при Каннах консула того же имени; он происходил из старинного знатно го рода, но был небогат и потому не имел на выборах такой же удачи, как на нолях сражения; он необычайно отличился в Испании и осо бенно в Лигурии. Парод вторично выбрал его консулом на 586 г. ради его заслуг, что в то время уже было редким исключением. Он был во всех отношениях подходящим человеком: он был превосходным пол ководцем старой школы, был строг к самому себе и к своим подчи ненным и, несмотря на свои шестьдесят лет, еще свеж умом и крепок здоровьем; он был неподкупным сановником, «одним из тех немно гих римлян того времени, которым нельзя было предложить взят ку», — как отозвался о нем один из его современников; т получил эллинское образование и воспользовалсясвоим назначением в глав нокомандующие, для того чтобы объехать Грецию и познакомиться с ее произведениями искусства.
Лишь только новый главнокомандующий прибыл в лагерь при Гераклее, он приказал Публию Пазике завладеть врасплох слабо за щищенным ущельем подле Пифиоиа, а тем временем отвлекал вни маете македонян форпостными схватками в русле Эльпия; таким образом неприятель был обойден и должен был отступить к Пидве. По римскому летосчислению 4 сентября, а по юлианскому календарю 22 июня 586 г. (один сведущий римский офицер предупредил армию о предстоявшем лунном затмении, для того чтобы она не приняла его за дурное предзнаменование; это и дает нам возможность с точнос тью определить в данном случае время) форпосты случайно вступили в рукопашный бой в то время, когда водили после своего обеда лоша дей на водопой; тоща обе стороны решились немедленно вступить в сражение, которое было назначено наследующий день. Престарелый римский главнокомандующий обходил без шлема и без панциряряды своей армии и сам размещал солдат но местам. Лишь только они выстроились, на них устремилась страшная фаланга; сам полково дец, видавший немало упорныхбитв, потом признавался, что его стала пробирать дрожь. Римский авангард рассыпался в прах; одна пелигнийскаякогортабылаизрублена и почтисовершенно уничтожена; даже легионы стали поспешно отступать, пока не достигли возвышения,
находившегося подле самого римского лагеря. Там счастье переме нилось. Ряды фаланги разделились вследствие неровностей почвы и поспешного преследования; римляне проникли отдельными когорта ми во все разрывы шнашали на нее и с флангов н. с тыла, а так как македонская конница, которая одна только и могла бы помочь, сто яла неподвижно,, а потом стала целыми массами уходить, (сам царь был в этом случае ш первых), то судьба Македонии была решена в течение менее одаото часа. 3 тыс. отборных фалангитов были изруб лены все до последнегочеловека, словно фаланга сама хотела покон чить свое существование в этой своей последней большой битве. По ражение было ужасно: 20 тыс. македонян пали на поле сражения, 11 тыс. были взятмв плен. Война была конченана пятнадцатый день после того как Павел принял главное командование; в течение двух дней покорилась вся Македония. Царь убежал со своим золотом — в его кассе еще оставалось более 6 тыс. талантов (10 млн талеров) — в Самофракию в сопровождении нескольких преданных людей. Но ког да он сам убил одного из них —критянина Зваыдра, которого следо вало привлечь к ответу за подстрекательство, к попытке убить Эвмена, —то его покинули даже царские пажи и его последние спутники. Одну минуту ©н надеялся, что его спасет право убежища, но он сам наконец понял,, что хватается за соломинку. Попытка бежать к Кошсу ему жеудалась. Тогда он написалписьмок консулу, но это письмо не было принято*потому что он называл себя царем. Он подчинился своей участи и вместе с детьми и сокровищами отдался в руки рим лян с таким унынием штакими слезами, что внушил победителям отвращение. Искренне радуясь и помышляя не столько о своем успе хе, сколько о превратностях судьбы, консул принял самого знатного из всех пленников, каких когда-либо удавалось римским полковод цам приводить в свое отечество. Персей умер через несколько лет после того государственным пленником в Альбе, на Фуцинском озе ре*; его сын впоследствии жил в той же части Италии и был писцом. Таким образом, царство Александра Великого, покорившее и эллини зировавшее Восток, пало через 144 года после его смерти. А, как буд то для того чтобы трагедия не прошла и без забавного фарса, претор Луций Аниций начал и окончил в течение тридцати дней войну с «ца рем» Иллирии Генфием; флот пиратов был захвачен римлянами* сто лица Скордабыла взята, и оба царя —наследник:великого Александ ра и наследник Плеврата —вступили пленниками в Рим рядом друг с другом.
Сенат решил, что та опасность, которую навлекла на Рим неуме стная снисходительность Фламинина, не должна возобновляться.
*Рассказывают, будто римляне, желая в одно и то же время и сдержать свое слово, что его не лишат жизни, и отомстить ему, убили его тем, что лишили сна, но этот рассказ, конечно, принадлежит к разряду вы мыслов.
4*
Македонское государство было уничтожено. На конференции в Ам фиподе, на берегах Стримона, римская комиссия решила разделить крепко сплоченную и цельную монархическую державу на четыре рес- публиканско-федеративных общинных союза, скроенных по образцу греческих союзов, — на амфиполийский в восточной части Македо нии, фессалоникский с Халкидским полуостровом, пеллайский на границе Фессалии и пелагонийский внутри страны. Браки между ли цами, принадлежавшими кразличным союзам, были признаны неза конными, и дозволялось приобретать оседлость только в одном из этих союзов. Все бывшие царские чиновники и их взрослые сыновья были обязаны под страхом смертной казни покинуть свое отечество и переселиться в Италию. Римляне не без основания все еще опасались проявления старинной преданности царю. Что касается всего осталь ного, то гражданские права и прежнее государственное устройство были оставлены без изменений; конечно, назначение должностных лиц должно было впредь зависеть от общинных выборов, а власть была отдана в руки знати как в общинах, так и в союзах. Коронные имущества и доходы не были переданы союзам и было запрещено разрабатывать золотые и серебряные руды, составлявшие главное богатство страны: однако в 596 г. было снова разрешено разрабаты вать по меньшей мере серебряные руды*. Было запрещено ввозить соль и вывозить корабельный строевой лес. Поземельный налог, ко торый до того времени уплачивался царю, был отменен, а союзам и общинам было предоставлено право облагать самих себя налогами, но они должны были уплачивать Риму половину прежнего поземель ного налога в раз навсегда установленном размере — 100 талантов (170 тыс. талеров в год)**. Вся страна была навсегда обезоружена, а крепость Деметриада срыта, только на северной границе было прика
*Утверждение Кассиодора, что разработка македонских рудников во зобновилась в 596 г., подтверждается монетами. До нас не дошли зо лотые монеты из четырех округов Македонии, поэтому следует пола гать, что золотые рудники были закрыты или что добывавшееся из них золото обрезалось в слитки. Напротив того, есть серебряные мо неты первой Македонии (Амфиполис), в области которой находились серебряные руды. Ввиду того что промежуток времени (596—608), в течение которого они чеканились, очень короток, следует полагать, что рудники разрабатывались очень деятельно или что старинная цар ская монета перечеканивалась в огромном размере.
**Если македонские общины и «были освобождены римлянами от царс ких барщин и оброков» (P o lib 37,4), то из этого еще не следует, что и впоследствии не взималось никаких налогов. Для объяснения слов Полибия достаточно предположить, что царские налоги превратились в общинные. Впрочем, тот факт, что государственное устройство, вве денное Павлом в провинции Македонии, существовало по меньшей
мере до времен Августа (Ziv, 45, 32; Justin., 33, 2), конечно, совместим с освобождением от налогов.
зано содержать военный кордон для защиты от нашествий варваров. Из выданного македонянами оружия медные щиты были отосланы в Рим, а все остальное было сожжено. Цель была достигнута. Македо ния еще два раза бралась за оружие по зову принцев из прежнего царского дома, однако за исключением этих двух восстаний, не име ла никакой истории с тех пор и до настоящего времени. Это же про изошло и с Иллирией. Царство Генфия было разделено на три не больших вольных государства, и там оседлые жители уплачивали своим новым повелителям прежние поземельные налоги в половинном размере; исключение было сделано только в пользу городов, стояв ших на стороне Рима: они были награждены освобождением от позе мельных налогов; но в Македонии не было никакого повода для по добных изъятий. Флот иллирийских пиратов был конфискован и по дарен самым значительным из находившихся на тех берегах грече ских общин. Таким образом, если не навсегда, то на долгое время были прекращены непрестанные вымогательства, которым подверга ли своих соседей иллирийцы, и особенно иллирийские корсары. Во Фракии римляне простили Котиса и возвратили ему попавшего в плен сына, потому что до него трудно было добраться, да сверх того мож но было при случае воспользоваться его услугами против Эвмена. Таким образом, все было приведено в порядок на Севере, и Македо ния была наконец избавлена от ига монархии. Греция действительно сделалась более свободной, чем когда-либо, и в ней не осталось ни одного царя.
Но римляне не ограничились тем, что перерезали жилы и нервы Македонии. В сенате было решено раз навсегда сделать безвредными все эллинские государства без всякого различия между друзьями и недругами и все их поставить в одинаковую смиренную зависимость от Рима. Само по себе это решение могло быть вполне оправдано, но его выполнение, особенно в отношении самых могущественных из греческих государств, было недостойно великой державы и свидетель ствовало о том, что прошли времена Фабиев и Сципионов. От этой перемены ролей всех более пострадало то государство, которое было создано и возвеличено Римом, для того чтобы держать в покорности Македонию, но в котором римляне уже не нуждались, с тех пор как Македония перестала существовать, — царство Атталидов. Против благоразумного и осмотрительного Эвмена нелегко было приискать сколько-нибудь благовидный предлог, для того чтобы лишить его при вилегированного положения и подвергнуть опале. Около того време ни, когда римляне стали лагерем под Гераклеей, внезапно распрост ранились на его счет самые странные слухи: стали рассказывать, буд то он находится в тайных сношениях с Персеем, будто его флот вне запно исчез, будто за его неучастие в кампании было предложено 500 талантов, а за его посредничество при заключении мира 1 500 талан тов и что соглашение не состоялось только вследствие скупости Пер