8. Прекращение дела.

Неявка истца влекла за собой прекращение дела. В этом случае ответчикам «после тое указныя недели суда не давать и ответчиком записи выдать». Дело могло быть прекращено или отклонено, помимо незначительности иска, также в силу истечения срока давности, смерти стороны и обмана, лежащего в основе иска.

ПСГ, различавшая давности исковую и приобретательскую, устанавливает единый срок — четыре-пять лет .Судебник 1497 г. впервые в законодательстве вводит два срока, а именно трехлетнюю давность по искам частных лиц и шесть лет для изъятия великокняжеских земель у неправомочного владельца Если «использование земли в севообороте (трехлетием) является фактором, в достаточной степени свидетельствующим о полном хозяйственном освоении участка», то ограничение общинных сервитутов и сосредоточение распоряжения земельной собственностью в руках великокняжеской власти требовали увеличения срока исковой давности.

Давность в течение 40 лет устанавливалась впервые Судебником 1550 г. для дел о выкупе родовых, проданных или заложенных вотчин (ст. 85) и годового срока для передела поместья .Иски о беглых крестьянах и бобылях вменялись не позже чем в год составления писцовых книг .

Впервые в Уложении вводится годичный срок для исков о приплоде животных и пятилетний срок (с 15 до 20 лет) для исков малолетних, по достижении ими совершеннолетия .

В случае смерти стороны вещные иски, к которым относились иски о холопе и рабе, землях, меже и проданных лошадях, всегда переходили на наследников. На них же могли переходить и личные иски по «бою» и грабежу, т. е. взыскание стоимости отнятого или поврежденного имущества, а также плата за бесчестье — «потер- ку» . Обязательства, особенно по кабалам, могли переходить не только к прямым наследникам, но и к третьему лицу . Обманными исками признавалось предъявление кабальных записей на возвращенных в тягло посадских людей, живших в закладчиках), либо предъявление на одного холопа двух кабал.

9. Доказательства в судебном процессе (перечень).

К видам доказательств относились собственное признание, показания свидетелей, а за невозможностью указать свидетелей «поименно» — повальный обыск, «поле», присяга, жребий, письменные доказательства

10. Свидетельские показания как вид доказательства.

Свидетельские показания в отличие от Русской Правды не разделялись на «видоков-очевидцев» и «послухов», которые являлись как бы «пособниками», «соприсяжниками» сторон, свидетельствовавшими о их доброй славе», а также приглашались в качестве свидетелей при заключении договоров либо для подтверждения обстоятельств.

Значение свидетельских показаний зависело и от социальной принадлежности свидетеля. «Свидетельство одного человека из благородного сословия значит более, чем свидетельство многих людей низшего состояния» . Во всяком случае, свидетели должны быть «добрыми людьми», т. е. пользующимися репутацией благонадежного человека. Наиболее часто послухами, особенно по земельным спорам, являлись старожильцы, именуемые также «знахорями».

Послухами могли быть также прежние владельцы спорного имущества, составители письменных документов, дьяки и должностные лица: разъездные мужи, «отводчики» (лица, участвовавшие в отводе земель) и даже сами судьи. Показания этих лиц признавались безусловным доказательством, которое не могло быть заменено ни полем, ни присягой, но сила доказательства зависела от степени должностного лица.

Необходимыми условиями свидетельских показаний были личная непричастность к делу и совершеннолетие. От свидетелей требуется «ясной понятности, крепкой памяти и достаточного суждения. Точно так же послухи не должны были находиться в тяжбе или вражде с тяжущимися.

Свидетель должен был явиться в суд в определенный ему должностными лицами (доводчиками, праветчиками, ездоками, приставами, неделыциками) срок. От явки его освобождала лишь болезнь или служба. Однако и в этом случае он должен был прислать свое письменное свидетельство. За неявку в суд независимо от того, мог ли свидетель дать показания по делу или нет, он нес материальную ответственность в размере суммы иска, убытков и пошлин. Если неявка свидетеля вызывалась неверным указанием срока явки, ему предоставлялось право оспаривать перед судом правильность срока явки, определенного ему «праветчиком», т. е. лицом, вызывавшим на суд .

Свидетель, давший ложные показания, помимо возмещения ущерба, подвергался торговой казни. От свидетелей-послухов, которых в зависимости от большой или малой тяжбы должно было быть от одного до семи или трех, требовалась присяга. Их показания могли не совпадать с показаниями сторон, но должны были «слово противу слова» совпадать друг с другом, иначе дело решалось полем или жребием.