2.Розыскной процесс – характерные черты.

1497г: Розыск применялся по государственным и другим тяжким преступлениям, по делам «лихих людей». Дело начиналось по инициативе государственного органа или должностного лица. Главными доказательствами были поимка с поличным, обыск и собственное признание, для получения кᴏᴛᴏᴩого могла применяться пытка. Судоговорение не велось, основными формами розыскного процесса были допросы, очные ставки и пытки.

1550г: При рассмотрении государственных и тяжких уголовных преступлений применялся розыскной процесс. Он начинался по иску потерпевшего или инициативе государства. При установлении истины в нем использовались устрашающие методы — арест, предварительное содержание под стражей,

повальный обыск (массовый опрос населения), допрос, очная ставка и пытка. Бесспорными доказательствами вины являлись признание обвиняемого и поличное. Розыскной процесс был письменным. Протокол и копия велись дьяком и удостоверялись присутствовавшими в процессе «судными» мужами. По самым важным делам отсылались «доклады» в центральные суды. Апелляция по приговорам, вынесенным в розыскном процессе не предусматривалась.

1649г: «Розыск» - процессуальная форма инквизиционного характера, для которой характерна активная роль государственного органа, обвинительная направленность, применение допросов и пыток, письменная и закрытая форма судоговорения.

3.Характеристика стороны судебного процесса.

Сторонами, которые до Судебника 1497 г. не подразделялись на истцов и ответчиков, а именовались «истцами», «суперниками», «сутяжниками» могли быть все. В отличие от Русской Правды, лишавшей некоторые категории населения (холопов, частично закупов) права на обращение в суд, Судебник 1497 г. признает всех, в том числе и холопов, субъектами права, т. е. могущими искать и отвечать на суде. Чужестранцы, не обладавшие правом экстерриториальности, также отвечали и искали по законам той страны, в которой жили, т. е. по русским законам . Исключение составляли лица, обвиненные в «коромоле», «составе», клятвопреступники, а также дети, выступавшие против родителей.

Вместе с тем дееспособность сторон могла быть ограниченной по полу и возрасту. Так, женщины могли представлять свои интересы в суде лишь с соблюдением особых условий. Жена, равно как и вдова, должна была целовать крест, т. е. присягать не лично, а через своего сына. Только при отсутствии такового она присягала сама, но не в суде, а у себя на дому, куда для этого должны были являться истец и приставы новгородские. В дальнейшем, и в частности по Уложению, женщины могли искать лично, но им предоставлялось право, отговорившись неумением, передать свою защиту родственникам.

Не могли быть истцами малолетние, которых представляли опекуны. Однако возраст совершеннолетия определен не был. Обычно для возбуждения дела о возвращении поместья, промененного обманом, требовалось достижение 20-летнего возраста, но при физической возможности и умении искать и отвечать возраст снижался до 15 лет. В случае иска «недоросля», т. е. несовершеннолетнего, его дело вел родственник. Под стороной понималось не одно физическое лицо. Ею могла быть семья либо родственники, а зачастую община в целом как лицо юридическое, связанное круговой порукой и являвшееся на суд для «помоги» своему члену.

Неизвестный Русской Правде институт представительства вводится впервые в НСГ (ст. 15—17) и получает подробную регламентацию в ПСГ. Ограничив участие в суде двумя «сутяжниками», последняя разрешает участие «пособника», если одной из сторон является женщина, несовершеннолетний, монах, монахиня или человек, который «стар велми или глух» .Такими «пособниками» были в первую очередь «естественные» или необходимые представители — сын за мать, муж за жену, брат за брата, племянник за дядю, а также домочадцы и слуги за хозяина и другие частные поверенные, за исключением лиц, облеченных административной властью . Среди поверенных наиболее часто встречались «холопи боярские». Они не только «ходят в доводах за своих государей», но и «наймуются в судех у иных».