Список использованной литературы

1. Бодлер, Ш. Цветы Зла: стихотворения / Ш. Бодлер. – СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2016. – 448 с.

Выразительные средства создания образа нью-йорка в произведении г. Мюссо «сентрал-парк»

В.Е. Рязанова

Оренбургский государственный университет

Научный руководитель: Л.В. Мосиенко, доктор педагогических наук, доцент

Город в художественном произведении играет роль всеобъемлющего и вездесущего персонажа, отражающего национальный характер, образ жизни его обитателей, атмосферу, царящую в нем. Город в произведениях писателей становится, с одной стороны, символом силы жизни, деловитости, организованности, с другой – одиночества, самоизоляции, уныния. Эти два подхода к описанию города (гуманистический и отчужденный) «отражают мировидение и мироощущение художника, поставленную художественную задачу» [1, с.73].

Одним из самых ярких городских образов, привлекающих внимание таких писателей, как Ф.С. Фицджеральд, Д. Дос Пассос, Т. Драйзер, М. Горький, И. Бродский, является Нью-Йорк. Сильное впечатление он произвел и на современного французского писателя Г. Мюссо и фигурирует практически в каждом его романе. В одном из последних романов «Central-park» Нью-Йорк предстает как яркий, многоликий, многонациональный мегаполис.

Центральный парк является самым живым, самым дышащим, самым чистым местом мегаполиса. Писатель представляет его неким отдаленным, обособленным от внешнего мира, загадочным местом. То и дело автор сравнивает его с лесом: la plus sauvage de Central Park. Peu à peu, les bosquets et les arbustes laissèrent la place à une véritable forêt : des ormes, des chênes, un tapis de mousse et de feuilles séchées, de hauts rochers – «настоящий лес: вязы, дубы, под ногами ковер из мха и сухой листвы, впереди что-то вроде диких скал». Его метафоричные описания («лесной лабиринт», «золотой шатер», «ковер из мха») дают понять, что Центральный парк нечто совершенно отличное от той суматошной стихии, что царит за его пределами. Жизнь в нем протекает совершенно по иному сценарию: La lumière était belle, l’air vif et sec, et l’endroit déjà très animé: goggers, skateurs, cyclistes, promeneurs de chiens se croisaient dans une sorte de ballet improvisé mais harmonieux – «бегуны, любители скейтбордов и велосипедов, хозяева, прогуливающие собак, все они встречались и расходились, радуя глаз, точно гармоничный импровизированный балет». Такое сравнение создает только положительное впечатление об атмосфере этого места.

При создании образа парка Г. Мюссо уделил немало внимания деталям, используя множество средств художественной выразительности. Например, эпитеты («дикая растительность», «людная аллея», «густые заросли») и олицетворения (выглядывающие камни) придали более живой и реалистичный окрас описанию. Довольно значимым дополнением к образу Центрального парка стал мост Боу-Бридж, который стал его изюминкой: Bow Bridge assurait une transition douce entre la végétation sauvage du Ramble et les jardins sagement agences au sud du lac. Обилие эпитетов делает объект описания по-настоящему уникальным.

Г. Мюссо создает настоящую топографическую карту. Так как герои его романа постоянно в движении, их маршрут охватывает довольно обширную часть Нью-Йорка: множество районов и кварталов. Каждый из них автор описывает подробно: Ils vadrouillèrent un moment entre le Meatpaking District et Chelsea, jusqu’à dénicher une petite boutique dans la 27 Rue qui tenait davantage du surplus américain que de la friperie.

Автор описывает каждый квартал, имеющий собственную национальную индивидуальность. Например, Астория-бульвар: «Вид города изменился разительно. Вместо небоскребов из стекла и металла их окружали маленькие домики из заурядного кирпича, а бьющая ключом жизнь Манхэттена сменилась провинциальной тишиной» (антитеза: шумный город – тихий район). «В воздухе пахло оливковым маслом, чесночной приправой и свежей мятой. Прилавки манили кальмарами и жареными спрутами, мусакой, сувлаки, пахлавой, виноградными листьями и пирожками с брынзой. Аппетитные лакомства не оставляли ни малейшего сомнения: Астория – это район, издавна принадлежащий грекам. Astoria était bien le quartier grec historique de New York.

Г. Мюссо создает уникальную атмосферу квартала, описывая запахи, людей, прилавки, местную кухню, архитектуру, используя сравнения (Ils parcoururent une longue artère bordée d’arbres et de maisons de ville mitoyennes qui rappelaient certains quartiers de Londres. Небольшие домики, стоявшие здесь, напоминали провинциальные городки и окраинные кварталы Лондона), метафоры («Dans une ambiance cosmopolite, traiteurs grecs, delis végétariens, comptoirs à kebabs, kaiten-zushis japonais et épiceries coréennes cohabitaient harmonieusement», «un véritable melting-pot gastronomique concentré le long de quelques pâtés de maison»), олицетворения («на подносах в полной гармонии соседствовали кебабы, японские роллы и пряные корейские овощи»). При этом предложения отличаются большим количеством однородных членов, что детализирует городской пейзаж.

Нельзя представить себе современный Нью-Йорк без Чайна-тауна. Мюссо при его описании использовал всю палитру средств выразительности: метафоры и эпитеты (Mott Street était une rue étroite qui grouillait de monde et bourdonnait d’animation; un corridor d’immeubles en brique sombre, bardées d’escalier en fonte, qui traversait Chinatown du nord au sud – «Мотт-стрит – узкая улица, всегда оживленная, всегда бурлящая народом»), сравнения («Она похожа на коридор между жилыми домами из темного кирпича с пожарными лестницами»), лексические повторы («тут и салон тату и акупунктуры, тут и украшения, тут и фальшивые предметы роскоши»), парцелляцию в сочетании с эпитетами (Cette effluve lui donnèrent une nausée soudaine. Des effluves de poisson séché qui soulèvent le coeur. Le grincement d’une porte métallique. – «Разноголосица толпы. Тошнотворный запах сухой рыбы. Скрип металлической двери»). Данные детали живо передают дух вечно шумящего, суетливого, пестрого китайского квартала.

Отдельного внимания заслуживает район Рэд-хук: Ceinturé parleseaux, l’ancien quartier des dockers s’avançait sur un bout de péninsule à l’ouest de Brooklyn – «Бывший квартал докеров, с трех сторон окруженный водой, занимал окончание мыса полуострова в восточной части Бруклина». Автор использует метафору, называя улицу Ван-Брант-стрит главной артерией города. Особенно интересен paysage industriel – «индустриальный пейзаж» этого района: La beauté rugueuse du paysage industriel, les entrepôts désaffectés, le ballet des grues, la cohabitation des cargos et des péniches. «Используемые не по назначению склады, кордебалет подъемных кранов, плоскодонки в соседстве с баржами», где автор использует интересную метафору. В целом Мюссо представляет Ред-Хук безлюдным, безмятежным местом, где туристы почти не появляются. La vue sur tout était enivrante. D’un seul regard, on balayait toute la baie de New York depuis la Statue de la Liberté jusqu’au New Jersey. «Зато какой волшебный вид открывался на залив! Взгляд обнимал его весь целиком – от нью-йоркской статуи Свободы до Нью-Джерси», – пишет автор, используя риторическое восклицание и эпитеты.

В романе мелькает и Манхэттенский мост, который Г. Мюссо весьма интересно описывает с помощью метафор и сравнений: «Семь полос для автомашин, четыре – для поездов метро и одна – для велосипедистов. Манхэттенский мост, словно огромный людоед, поглощал людей и транспорт Бруклина, чтобы выплюнуть их на берегу Ист-ривер».

А вот и за мостом появляется сам Манхэттен – самый престижный район города. «Справа тысячью огней сияли небоскребы Мидтауна, а слева ряды жилых домов Нижнего Ист-Сайда». «Здесь много воздуха, света, красивых домов, красочных вывесок». Les deux tours jumelles du San Remo, la façade mythique du Dakota, les appartements Arts déco du Majestic – «Великолепные здания: башни-близнецы «Сан-Ремо» в стиле ардеко, отель «Мажестик», прославившийся своими апартаментами, легендарный импозантный, песочного цвета фасад «Дакоты», здание, под аркой которого тридцать три года тому назад был убит Джон Леннон. Своими башенками, шпилями, окнами, балкончиками «Дакота» сильно выделялась среди других, украшая готикой небо Манхэттена»; Гостиница «Гринвич», высокое здание из кирпича и стекла, стояла в самом сердце Трайбека, в нескольких метрах от берега Гудзона».

В целом, для Г. Мюссо Нью-Йорк – это вечный гул, суета, улицы, переполненные людьми, пробки, желтые такси, большие дороги, «леса небоскребов», bourdonnement, rumeur de la ville. Он будто бы маленькая вселенная, в которой живут представители всех стран мира, одаряя жизнь города своими традициями. Здесь дух истинной Америки смешивается с запахом арабской кофейни, с громкими восточными акцентами. Здесь «урчание моторов», бой рабочих молотков и недовольный крик таксиста создают целую симфонию звуков.