Диссертация Трубицын

Достоевского о том, что зло содержится не в общественном устройстве, а в душе каждого человека.

Представляется, что точка зрения Руссо, а вслед за ним и марксистов, на цивилизацию и просвещение, на усилия человека по удовлетворению своих потребностей лишает его смысла существования. По Руссо человек несчаст-

лив именно потому, что оторвался от природы и получил неприродные по-

требности (т.е. стал «цивилизованным»). Это верно, если считать, что целью эволюции является счастье человека. Но это не так. Смысл ее в том, «чтобы человек все то, что находится за пределами его механического устройства его животного существования, всецело произвел из себя и заслужил только то счастье, которое он сам создает… природа беспокоилась вовсе не о том, что-

бы человек жил хорошо, а о том, чтобы он сам достиг того положения, когда благодаря своему поведению он станет достойным жизни и благополучия»1.

Поэтому и смысл модернизации состоит не в том, чтобы дать человеку блага, а в том, чтобы он сам их создал. Если бы природа имела своей целью в человеке только то, что она может обеспечить ему сама, то непонятно, зачем человеку разум и воля. Природа, писал Кант, не расточительна в своих сред-

ствах: не дав человеку ни «рогов быка», ни «когтей льва», она дала ему лишь руки, чтобы он сделал все сам. И она не наделила его «прирожденными зна-

ниями», а дала ему задатки ума и свободу воли. «Природа вовсе не сделала его своим особым любимцем и нисколько не осыпала его своими благодея-

ниями предпочтительно перед остальными животными; скорее, она щадит его также мало, как и всякое другое животное»2.

Отсюда видно, что понятие «ресурсное проклятие» содержит не только экономический смысл и имеет значение не только как фактор, не детермини-

рующий развитие. Оно имеет экзистенциальный смысл. В обществе-рантье человек не просто не развивается, он исчезает, поскольку исчезает смысл его существования. Подобно марксову механизму отчуждения человека от труда

1Кант И. Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском праве // Соч. в 6 т. Т. 6. М., 1966. С. 9 – 10.

2Кант И. Критика способности суждения. С. 463.

391

частной собственностью, и тем самым от самой сущности человека, человека отчуждает от его собственно человеческого существования избыток ре-

сурсов, позволяющий ему существовать без труда.

Вывод. Основным содержанием морально-этической трансформации в процессе модернизации является формирование ценностей человеческой лич-

ности и свободы, труда и экономической независимости, этики индивиду-

альной ответственности и договорных отношений. Данные свойства лично-

сти и культуры возникают как следствие активизации экономической дея-

тельности человека по удовлетворению своих потребностей в условиях стес-

ненности в ресурсах. Поэтому важным результатом интенсификации являет-

ся также приобретение способности к отложенному потреблению и форми-

рование экологического сознания, центральной установкой которого является вывод об ограниченности природных ресурсов. Не менее важными следстви-

ями (и одновременно – условиями) продвижения общества по шкале модер-

низации являются рационализация, преодоление религиозного экстремизма,

великодержавного шовинизма и империализма.

Отсутствие главного объективного условия интенсификации – стеснен-

ности – порождает проблемы этой трансформации в странах высокой обеспе-

ченности ресурсами, обозначенных в литературе как страны-рантье. Про-

изошедшая во второй половине XX – начале XXI в. деформация мирового рынка в сторону увеличения ценности сырья и понижения ценности труда

(как в экономическом, так и духовном плане) отразилась на судьбе прежде всего богатых ресурсами стран, не завершивших свою модернизацию, не сформировавших необратимо структуру и ценности современного индустри-

ального общества. Природная рента стала для них не просто «отдельным не-

достатком» экономики (как это часто представляется в научной литературе и общественно-политической мысли), и не «потенциалом» или «ресурсом раз-

вития» (такая точка зрения доминирует в отечественной литературе по про-

блеме модернизации, вполне логично сочетаясь с формулой «больше ресур-

сов – больше развития»). Она стала фактором, полностью исключающим раз-

392

витие, позволяющим элите и значительной части населения избежать транс-

формации общества в современный тип. То есть она стала объективным условием реализации закона минимальной трансформации.

Аномальной в мире дорогих и редких ресурсов является ресурсная обес-

печенность России, что не может не породить аномалии этической. Предло-

женная концепция позволяет объяснить социокультурные явления современ-

ной России, отраженные в понятиях «культурный коллапс», «моральный ва-

куум», «коллективный цинизм», «моральная деформация», а также «негатив-

ная идентичность» и «негативная мобилизация». Деградация системы ценно-

стей, утрата самой способности к производству ценностей и норм происходят в условиях, когда сырье становится дороже готовой продукции, следователь-

но, дороже человеческого труда. Это полное, затрагивающее нравственный уровень, искажение системы ценностей. Если ранее в основе мировой систе-

мы экономических отношений лежали исчисленные в акциях предприятий человеческий труд и талант, то теперь, в силу огромного финансового влия-

ния сырьевых компаний, глобальную экономику определяют запасы нефти и газа и те, кто ими случайно владеет.

Это объясняет и представленная типология ресурсов развития и ресур-

сов сохранения, а также трудовая теория происхождения человека, общества и культуры. Последние возникли не благодаря потреблению, а благодаря производству как специфическому, отличающему людей от животных, спо-

собу потребления природы, в основе которого лежит труд. К появлению и развитию человека как разумного, социального и морального существа при-

водит именно производственное потребление ресурсов, и в этом смысле ре-

сурсы развития есть подлинно-человеческие ресурсы. Понятия «производ-

ство» и «труд» приобретают онтологически важный смысл не только в гене-

тическом плане, но и в актуальном. Они выступают не просто как средство удовлетворения потребностей, а как специфически человеческий способ су-

ществования, когда важны не столько их продукты, сколько сам процесс, от-

личающий людей от животных.

393

Ресурсы, посредством которых можно удовлетворять потребности без труда, есть потребительские ресурсы. Их потребление, несмотря на важную функцию поддержания жизни человека и форм его организации в неизмен-

ном виде, не приводит ни к появлению, ни к развитию общества. Наличие данных ресурсов в большом количестве означает возможность существова-

ния общества без труда, что полностью исключает необходимость развития, а

также блокирует механизм формирования ценностей и норм. Социальное бо-

гатство создается трудом, а не природой. Общество, разрабатывающее при-

родные ресурсы и производящее из них ценности, живет человеческим тру-

дом, приложенным к природе, общество-рантье – природой непосредственно.

В условиях современного мира это приводит к формированию в странах-

рантье феномена «идеального общества потребления», т.е. общества, бази-

рующегося исключительно на природных ресурсах, а не на производстве.

Концепция позволяет затронуть и экзистенциональный аспект проблемы бытия человека. Наиболее распространенная методологическая установка, в

соответствии с которой целью модернизации является повышение уровня жизни, оказывается неверной. Целью модернизации, равно как и любой дру-

гой фазы исторического развития, является не материальное благополучие и увеличение уровня жизни, и даже не массовая грамотность и образование, а

собственное, своими усилиями, экономическое, социальное и нравственное развитие человека.

394

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Результатом теоретико-методологической части исследования стало вы-

явление затруднений, препятствующих определению роли природных факто-

ров – ресурсов и территорий – в процессе модернизации. Анализ литературы показал, что оценки этой роли колеблются в диапазоне диаметрально проти-

воположных: от формулы «больше ресурсов – больше развития» до конста-

тации необходимости дефицита ресурсов для экономического и социального прогресса. Если в науках, выходящих на эмпирический уровень, прежде все-

го, в экономике и социологии, положение об отрицательном воздействии ре-

сурсного изобилия на социальное развитие оформилось в общепризнанные теории, то в философских и междисциплинарных исследованиях модерниза-

ции эта закономерность либо отрицается, либо игнорируется.

Немалую проблему составляет уровень абстракции философских исследований взаимодействия природы и общества, который дает возможность не учитывать данные эмпирических наук. Это приводит к про-

тиворечиям, в частности, между детальной разработкой базовых понятий,

использованием положений дарвинизма, диалектики, синергетики для интер-

претации механизма развития общества, выводящих его из противоречия или затруднения, и социально значимыми рекомендациями к практическому осуществлению модернизации, игнорирующими такие ее составляющие, как интенсификация, вызов со стороны природы, конфликтность, революцион-

ность, необходимость социально-экономической трансформации. Затрудне-

ние составляет и собственно социально-философская принадлежность про-

блемы модернизации, т.к. философия в чистом виде не дает познавательных средств для выявления закономерностей реальных, данных нам в фактах, со-

циальных процессов.

В то же время социологические и экономические исследования модер-

низации и исторической динамики в целом требуют философской рефлексии.

Однако критическое отношение ученых-эмпириков к понятиям «аграрное» и

395

«индустриальное общество», «модернизация», тезисы об их научной невери-

фицируемости, идеологизированности закрывают дорогу к их использованию при выявлении общих законов социального развития. Это хорошо видно по главному, интересующему нас вопросу: хотя мысль о том, что одним из важ-

нейших показателей модернизации является интенсификация воздействия общества на природу, озвучивалась в литературе неоднократно, ее примене-

ние ограничивается интерпретацией фактов первичных очагов индустриаль-

ного общества и не распространяется на современность. Считается, что после появления первых индустриальных стран становится важнее их внешнее воз-

действие на модернизирующиеся общества, чем внутренне обусловленный процесс трансформации последних под влиянием ресурсной и территориаль-

ной стесненности. Это затрудняет обобщение закономерностей модерниза-

ции в онтологии природы и общества, препятствует выявлению ее сущност-

ных черт, характеризующих процесс на всем его протяжении.

Есть основания полагать, что вышеуказанные затруднения преодолева-

ются посредством проведения комплексного исследования на трех уровнях – философском, теоретическом и эмпирическом – при корреляции их в единой исследовательской программе. Это предполагает 1) разработку философской концепции модернизации с обозначением сущностных характеристик данно-

го процесса; 2) выдвижение теоретического положения, соответствующего данной концепции, но сформулированного категориями эмпирических наук и проверяемого методами этих наук; 3) разработку методологии проверки дан-

ного положения на эмпирическом уровне и осуществление такой проверки.

Выявленные в эмпирических науках многочисленные факты и закономерно-

сти отрицательного воздействия ресурсного изобилия и благоприятных при-

родных условий на развитие общества не должны игнорироваться при разра-

ботке концепции. Но при наличии существенных противоречий, разночтений и критики их концептуализация должна предполагать способы проверки, что означает необходимость обращения к принципам позитивизма, логического эмпиризма и номологического подхода к изучению истории (К. Поппер, И.

396

Лакатос, К. Гемпель). Именно они требуют оперирования на уровне онтоло-

гии максимально достоверными теоретическими положениями.

В качестве исходного тезиса под модернизацией понимается относи-

тельно единый процесс социально-исторической трансформации аграрного общества в индустриальное, происходящий у разных народов в разное время

(в странах Западной Европы – с рубежа XI – XII вв. до XIX в., в Японии – с

XIV – XVI вв. до XIX в., в континентальных странах Востока и в России – с

рубежа XVIII – XIX вв. до настоящего момента) со своими историческими и культурными особенностями, но приводящий в целом к преобладанию отно-

сительно единой формы организации и функционирования общества. Дан-

ную форму характеризует индустриальная экономика, по преимуществу ры-

ночный принцип организации производства на основе частной собственности с его идеологическим и политико-правовым обеспечением. В последний вхо-

дят либеральная идеология (хотя и не везде), правовое государство, парла-

ментаризм и конституционализм, разделение властей, равные политические права и свободы граждан. Характерные особенности культуры – толерант-

ность, обеспечивающая мультикультурное взаимодействие, открытость к внешним воздействиям и изменениям, деидеологизация принципов и меха-

низмов производства культурных образцов, демифологизация и десакрализа-

ция картины мира и принципов функционирования культурных институтов,

рационализация и прагматизация мотивов социального поведения. При этом политико-правовые и культурные аспекты в своем становлении могут суще-

ственно отставать от технологических и социально-экономических, но в большинстве стран, завершивших или завершающих данный процесс, они либо сложились и обладают большой устойчивостью (страны Западной Ев-

ропы и Северной Америки), либо проявляют тенденцию к формированию (на разных уровнях это страны Восточной и Южной Европы, страны Азии и Аф-

рики, страны Центральной и Южной Америки).

Факт неравномерности исторического развития делает необходимым выделение первичных очагов индустриального общества (Западная Европа и

397

Япония) и вторичных (Восточная и Южная Европа, континентальные страны Востока, Россия). В равной мере следует учитывать объективно сложившееся разделение на регионы автохтонной модернизации, характеризующейся пре-

имущественно имманентной трансформацией (Европа, Азия и Северная Аф-

рика) и неавтохтонной, при которой отношения и институты современного индустриального общества были скорее занесены извне, чем зародились внутри (Америка, Австралия и Океания, Африка «южнее Сахары»). Объек-

том данного исследования стали регионы автохтонной модернизации.

На философском уровне модернизацию, понимаемую как фазу соци-

ально-исторического развития, следует рассматривать не как неизбежный процесс, обязательно присущий всякому обществу, а как глубокую социаль-

ную трансформацию, наступающую только в силу весьма серьезных обстоя-

тельств. Такое понимание развития ставит вопрос о причине модернизации, а

не только о факторах, ее ускоряющих или замедляющих. Сущностью модер-

низации является интенсификация: это переход общества от экстенсивной экономической стратегии (традиционная аграрная экономика с простым воспроизводством необходимого продукта) к интенсивной (индустриальная,

в основном рыночная экономика с расширенным и ускоряющимся прибавоч-

ным производством). Данная интенсификация происходит под влиянием необходимости – в условиях ограниченности ресурсов и территорий, насту-

пающей в связи с ростом численности населения аграрных стран. Рано или поздно складывается ситуация, когда осуществлять прежнюю – экстенсив-

ную – экономическую стратегию становится невозможно, включается меха-

низм интенсификации, с необходимостью требующий глубокой перестройки всей социальной системы. Эта перестройка и есть модернизация. Основная закономерность обозначается нами как закон минимальной трансформации социальных систем, в соответствии с которым всякое общество трансфор-

мируется в сторону усложнения и интенсификации ровно настолько,

насколько это необходимо. Необходимость же определяется наличием и со-

стоянием ресурсов, служащих для удовлетворения базовых потребностей.

398

На теоретическом уровне выдвинуто положение о стесненности в ре-

сурсах традиционной аграрной экономики как необходимом, но не доста-

точном условии модернизации. Данное положение, с одной стороны, не оставляет без внимания факты и теоретические конструкты, фиксирующие закономерность отрицательного воздействия ресурсного изобилия на соци-

ально-историческое развитие, с другой стороны, не игнорирует многофак-

торность воздействий на процесс модернизации, его относительную нели-

нейность и вариативность. Оно не сводит весь механизм социального разви-

тия к одной формуле, но предполагает, что существуют фундаментальные за-

кономерности взаимодействия природы и общества в их влиянии на истори-

ческий процесс. Данное положение учитывает также многочисленные дан-

ные о том, что в ситуации аграрного перенаселения интенсификация и усложнение общества – лишь один из возможных вариантов развития собы-

тий, наиболее редкая стратегия как ответ на вызов стесненности. Как прави-

ло, применяются иные стратегии (ограничение потребления и рождаемости,

миграция, агрессия вовне и внутренний террор и даже убийство новорожден-

ных). Интенсификация же производства и социальных отношений, требую-

щая сверхусилий со стороны общества, происходит в последнюю очередь.

Поэтому, несмотря на то, что модернизация исторически закономерна, для ее наступления нужен ряд других обстоятельств, а дефицит ресурсов является ее необходимым и недостаточным условием.

Поскольку исходная социальная система – аграрное общество – удовле-

творяет базовые потребности за счет ресурсов традиционной аграрной эко-

номики, именно на эти ресурсы должно быть направлено эмпирическое ис-

следование. Установить взаимосвязь между обеспеченностью ресурсами и результатами модернизации позволяет сравнительно-исторический анализ с использованием максимально строгих методов исследования.

На эмпирическом уровне исследования использовались три группы ме-

тодов: 1) методы теоретической истории и исторической макросоциологии, в

частности, факторный анализ исторической динамики посредством выявле-

399

ния единственного сходства/различия; 2) объяснительные методы, в частно-

сти, построение трендов и тренд-структур, позволяющее выявить и зафикси-

ровать взаимосвязи внутри изменяющихся сообществ (в рамках намеченного исследования оказалось недостаточным подтвердить или опровергнуть факт отрицательного воздействия ресурсного изобилия и благоприятных природ-

ных условий на развитие общества, необходимо было выявить конкретные социальные механизмы этого воздействия); 3) сравнительный анализ эконо-

мической динамики разных стран в определенные периоды в зависимости от обеспеченности ресурсами с использованием шкалирования и оценки, с при-

менением графиков и диаграмм.

Результаты исследования подтвердили выдвинутое положение: дефицит ресурсов традиционной аграрной экономики и территориальная стесненность являются необходимым, но не достаточным условием успешной модерниза-

ции как в первичных, так и во вторичных ее очагах.

Характер исторической динамики стран Западной Европы и Японии в XI

– XIX вв. показывает, что трансформация их обществ происходила под влия-

нием ресурсной и территориальной стесненности. Вследствие роста числен-

ности населения эти страны столкнулись с ограниченностью ресурсов и тер-

риторий, не позволившей осуществлять далее экстенсивную экономическую стратегию, результатом чего стала ее смена на интенсивную, приведшая в итоге к устойчивому формированию структуры индустриального общества.

Подтвержден тезис о том, что волны экономического роста и модернизации этих стран совпадают с периодами максимального демографического роста; в

обоих первичных автохтонных очагах индустриального общества обнаружи-

вается единственное сходство их естественных условий – дефицит ресурсов традиционной аграрной экономики и территориальная стесненность.

В странах и регионах Востока в XV – начале XX в. не обнаружены слу-

чаи совпадения явного избытка ресурсов традиционной аграрной экономики и устойчивой трансформации экономики и общества в индустриальный тип,

что также подтверждает выдвинутое положение. Большинство стран Востока

400