Диссертация Трубицын

зу на философско-мировоззренческом. Это открывает широкие возможности спекуляции – отбора наиболее подходящих случаев для доказательства мне-

ния, минуя процедуру обретения знания, которая, как уже говорилось, состо-

ит в выдвижении и доказательстве проверяемых положений. Такая стратегия,

предполагающая лишь интерпретацию фактов, их избирательное использо-

вание для обоснования мировоззренческой позиции посредством «нанизыва-

ния» на имеющиеся теории и концепции, ставит под угрозу объективность и научность познания, превращает исследование в околонаучный идеологиче-

ски ангажированный текст.

Проблема корреляции методов познания. Сложность соединения фи-

лософского и собственно научного уровней познания состоит в том, что та-

кой синтез не должен игнорировать именно методологическую специфику каждого из них. Философия необходима не только как средство выполнения мировоззренческих и этических функций, но и как специфический метод по-

знания, при котором факты меняющейся действительности описываются при помощи категорий, не имеющих непосредственного эмпирического проявле-

ния («развитие», «эволюция», «прогресс» и т.п.). Но философия может быть разной: рациональной и иррациональной, научной, ненаучной и даже анти-

научной (ту же самую социальную динамику можно осмыслить и при помо-

щи категорий «жизнь», «воля», «поток», «божий промысел»). И социальная философия, как уже упоминалось, подразделяется на «ценностную», рас-

сматривающую бытие общества с точки зрения идеала, и «рефлексивную»,

интересующуюся его собственной логикой, не зависящей от мировоззренче-

ских предпочтений субъекта1. Выбор – за исследователем; но если целью научного познания являются законы, здесь в любом случае обнаруживается существенное противоречие и трудность исследования долговременных ис-

торических процессов. Проблема модернизации, равно как и сопутствующие ей категории, возникли и находятся в сфере социальной философии, но по-

1 Момджян К.Х. Социальная философия. С. 609 – 611.

221

следняя не дает методологических средств обнаружения законов реального,

данного нам в фактах, социального процесса.

История социальных наук позволяет рассмотреть вопрос о специфике методологии двух уровней познания более основательно. Теоретики и фило-

софы науки утверждают, что специфической чертой социального познания является его «укорененность во вненаучных формах познания и деятельно-

сти, прежде всего в жизненном мире людей, в их повседневности», а также его «субъект-объектная природа» – включенность субъекта в познаваемый объект1. Хотя здесь актуализируются отличия социального научного позна-

ния от естественнонаучного, мы полагаем, они проливают свет и на пробле-

му взаимоотношения научного и философского. В истории эпистемологии имеет место противостояние этих двух способов познания, которое является продолжением «спора о методе», порожденного в конце XIX в. попытками непосредственного применения принципов естественных наук к познанию общества. Социология не случайно зародилась в лоне позитивизма, стре-

мившегося под влиянием успехов естественных наук решить проблемы соци-

ального познания по их образцу. Признавая специфику социального относи-

тельно природных объектов, позитивизм тем не менее строил свою эписте-

мологию на убеждении, что эта специфика не должна влиять на познание.

Социология появилась на свет именно в результате данной попытки, это со-

циальная наука, изначально задуманная как не зависящая от «включенности» и «укорененности». Она родилась как наука, изучающая то, что, как счита-

лось до этого, научно изучать невозможно, возникла как результат методоло-

гической экспансии естественнонаучного знания в социальное. Ситуация ее появления близка той, которую спровоцировали английские философы XVII

в. программой «очищения разума», в частности, Ф. Бэкон с его «идолами пе-

щеры и рынка». Но, как и в начале научной революции, мыслители, не при-

надлежащие к «северо-западному углу» европейского мира (Италия – Дж.

1 Федотова В.Г. Познание социальное // Новая философская энциклопедия. В 4 т. Т. III. М., 2001. С. 264. См. также: Шюц А. Смысловая структура повседневного мира: очерки по феноменологической социологии. М., 2003; Шюц А. Избранное: Мир, светящийся смыслом. М., 2004.

222

Вико; Германия – И.Г. Гердер, И. Кант, Ф. Шеллинг, Ф. Шлегель), противо-

поставили чисто рациональному познанию познание с опорой на этих «идо-

лов», образующих целые, не относящиеся к науке, сферы человеческой жиз-

ни (мораль, религию, искусство), в результате чего появилась на свет фило-

софия культуры, так и теперь были даны ответы позитивизму как новой про-

грамме «очищения разума». С критикой идеи «эпистемологии без познающе-

го субъекта» К. Поппера, против логико-рационального построения познава-

тельного процесса в отвлечении от его культурно-исторической и социаль-

ной детерминации выступил, например, М. Полани1. Он утверждал, что со-

циокультурная среда оказывает воздействие не только на организацию науч-

но-исследовательской деятельности, но и на ее содержание. Фактически это означало критику демаркационизма – утверждения о возможности проведе-

ния четкой разграничительной линии между наукой и философией, а также попытку пересмотра принципа научной рациональности и воссоздания «ор-

ганического единства культуры», воссоединения ее иррациональных и ин-

теллектуальных составляющих.

Мы полагаем, что эта попытка не отличается принципиально от ожида-

ний классических философов и романтиков XIX в. (Ф. Шеллинг, Ф. Шлегель)

будущего слияния науки, философии и искусства, разделение которых они считали временным, в некую единую поэтическую форму познания. Нельзя не отметить, что стремление к тому, чтобы «разбавить» научное познание повседневным, религиозным, эстетическим восприятием действительности было характерно именно для интеллектуалов Южной и Центральной Европы,

особенно Германии, в чем проявилось их желание оградить свои науку, куль-

туру и общество от влияния англо-французского рационализма и сциентизма.

В последующем именно немцы – представители неокантианства и филосо-

фии жизни В. Дильтей, В. Виндельбанд, Г. Риккерт – весьма безапелляцион-

но поставили вопрос о том, каким должно быть исследование общества, ме-

1 См.: Полани М. Личностное знание. На пути к посткритической философии. М., 1985.

223

тодологически отделив «науки о природе» от «наук о духе» (или «о культу-

ре»), и открыли тем самым знаменитый Methodenstreit – «спор о методе».

В данном случае нет нужды останавливаться на подробностях этой дис-

куссии, отметим только ее перманентно актуальный характер. Важен вопрос:

ведут ли эти споры к какой-то конечной истине? Окончательный и однознач-

ный ответ невозможен, но в процессе познания каждому исследователю при-

ходится его давать, т.е. делать методологический выбор. Представляется, что при изучении долговременных исторических трансформаций продуктивен не выбор одной из этих позиций с отказом от другой, а их совмещение.

С самого начала «спора о методе» наметились два пути познания соци-

альной действительности – обобщение и индивидуализация. Хотя В. Диль-

тей, В. Виндельбанд, Г. Риккерт ввели данное деление для различения «наук о природе» и «наук о культуре»1, в последующем это стало критерием отде-

ления социальных наук, где преобладает генерирующий метод, от гумани-

тарных индивидуализирующих. Под «гуманитарным» стала подразумеваться неповторимость, уникальность человеческих проявлений, под «социальным»

– общее, характерное для всего социума. Специфика философского познания состоит в том, что его субъекту не воспрещено использование индивидуали-

зирующего подхода, главный же метод эмпирических наук, таких, как эко-

номика или социология, – генерирующий2.

Из этого обстоятельства следует, что социолога или экономиста при ис-

следовании крупномасштабного исторического процесса с необходимостью будет интересовать вся полнота случаев этого процесса, причем посредством строгого анализа и синтеза результатов, философу же как гуманитарию для выдвижения идеи достаточно одного случая – здесь методом будет как раз

1Виндельбанд В. Философия культуры и трансцендентальный идеализм // Избранное. Дух и история. М., 1995. С. 7 – 20; Дильтей В. Введение в науки о духе // Собр. соч. М., 2000. Т. 1. С. 279 – 395; Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. Пер. с нем. М., 1998. С. 44 – 128.

2Именно поэтому философию относят чаще к гуманитарным, чем к социальным наукам, в том числе – социальную философию. В том же случае, если философ общества опирается исключительно на данные точных социальных наук – социологии или экономики, а тем более – демографии или экономической географии, – он вступает в жесткие противоречия с традициями философствования господствующих гуманитариев, что мы испытали на собственном опыте.

224

интерпретация, описание, понимание. Социальная философия допускает это не только возможностью широкого применения индивидуализирующих ме-

тодов, но и самой иерархией критериев научности, которая предполагает на первом месте логическую непротиворечивость, и далеко не на первом – до-

стоверность.

О необходимости и возможности совмещения методов социальных наук разного уровня вопрос ставился неоднократно. Так, В.Г. Федотова пишет о них как о социальных и гуманитарных науках, следующих, соответственно,

естественно-научной и культур-центристской научно-исследовательским программам, как о взаимодополняющих уровнях научных экспертиз, имею-

щих дело с объективными и субъективными сторонами реальности. Напри-

мер, по ее мнению, натуралистические экономические теории говорят о мак-

симально эффективном экономическом устройстве, в то время как результа-

ты применения культур-центристской программы должны характеризовать мотивации и способности людей к достижению такого устройства1.

Такой проект синтеза представляется неосуществимым. Для выполнения поставленной задачи придется отвечать на вопросы, подобные следующему:

когда и при каких условиях совпадет субъективное и объективное? А для от-

вета на него по отношению к объекту индивидуализирующего исследования потребуется применить метод обобщающий. В общем-то, и «мотивации и способности людей» к достижению чего бы то ни было можно оценить, толь-

ко применяя генерирующие методы к обработке данных. Здесь выявляется главное: индивидуализирующий метод не способствует достижению важ-

нейшей цели науки – выявлению законов. В предложенном проекте и подходе к различению социального и гуманитарного познания ничего не говорится об их отношении к этой цели, вопрос о том, что индивидуализирующий метод, в

отличие от генерирующего, не ведет к выявлению законов, замалчивается.

Понимание, интерпретация, описание – широко применяемые в гуманитар-

ных науках методы, но их результаты нельзя формализовать и обобщить в

1 Федотова В.Г. Познание социальное. С. 265.

225

закон. Здесь раскрывается, например, главное противоречие культурной ан-

тропологии релятивистов (Ф. Боас, М. Мид и др.) – если одну культуру не-

возможно выразить в понятиях другой, а можно только описать изнутри, у

нас никогда не будет данных для обобщения. Вопрос, является ли полноцен-

ным научным исследование, ограничивающееся описанием, – один из клю-

чевых в культурологическом кластере «спора о методе». Наша принципиальная позиция состоит в том, что, если целью исследования является не прояснение понятия, а закономерность, привлечение методов социологии, сравнительной истории и экономики в исследовании модерниза-

ции обязательно. Закономерности реально протекающего, данного нам в фактах социального процесса можно выявить только на основе обработки этих данных конкретно-научными методами.

Задачи, теоретические основания и требования к научно-

исследовательской программе. Все вышеуказанные обстоятельства много-

кратно усиливают сказанное в заключении к первой главе. На трудности об-

наружения и доказательства факта отрицательного воздействия ресурсного изобилия и благоприятных природных условий на развитие общества накла-

дываются методологические проблемы исследования модернизации как крупномасштабного социально-исторического процесса, требующие соеди-

нять в едином исследовании несоединимые, на первый взгляд, принципы и методы эмпирических наук и философии. Интересующий нас аспект пробле-

мы, связанный с поиском природно обусловленных закономерностей модер-

низации, – ее ресурсные и территориальные факторы – требует непосред-

ственного анализа данных. Несмотря на то, что интенсификация как черта модернизационного процесса отмечалась многими учеными, а большое ко-

личество исторических, социологических, экономических и других исследо-

ваний указывает на нее косвенно, соответствующее ей положение о стеснен-

ности в ресурсах как непосредственной причине модернизации по-прежнему вызывает возражения. Очевидно, что для признания интенсификации сущ-

ностной характеристикой модернизационного процесса необходимо прове-

226

сти исследование методами эмпирических наук и обнаружить эту интенси-

фикацию во всех реально развивающихся обществах.

Ситуация усугубляется тем, что до сих пор остается без ответа один из ключевых вопросов – о характере воздействия природных условий и ресур-

сов на развитие общества. Как констатирует Дж. Даймонд, по мнению одних,

процветание присуще суровому климату, а застой – теплому, но есть и об-

ратная точка зрения, согласно которой мягкий климат, освобождая людей от борьбы за существование, оставляет им достаточно времени для занятия творчеством… Споры ведутся и о том, способствует ли большему прогрессу изобилие или дефицит природных ресурсов1. Таким образом, социолог и ис-

торик начала XXI вв. фиксирует отсутствие ответа на вопрос, поставленный мыслителями еще в древности, поднимаемый просветителями XVIII в., по-

литэкономистами XIX, социологами XX, и так и не получивший сколько-

нибудь внятного ответа до настоящего момента. Это также обязывает к про-

ведению эмпирического исследования, но такого исследования, целью кото-

рого будет анализ динамики переменных, отражающих теоретические кон-

структы и концепты философского уровня рефлексии. Необходимо свести

философские категории к эмпирическому уровню, в чем и заключается глав-

ная задача предлагаемой нами исследовательской программы.

Фактически это означает необходимость переформулировки концепта,

т.е. перевода философского текста на собственно научный язык, главная чер-

та которого – верифицируемость. Концепт «интенсификация», гипотетиче-

ски обозначающий сущность модернизационного процесса, предполагает необходимость проверки вполне научного утверждения о том, что везде, где имеется успешная модернизация как необратимое формирование структуры и ценностей современного индустриального общества, должна обнаружи-

ваться интенсификация под влиянием стесненности в ресурсах. Отметим особо: в ресурсах, служащих для удовлетворения базовых потребностей именно исходной для модернизации социальной системы – аграрного обще-

1 Даймонд Дж. Ружья, микробы и сталь. С. 317.

227

ства, следовательно, в ресурсах традиционной аграрной экономики. Интен-

сификация взаимодействия природы и общества будет означать реальную интенсификацию экономического производства – рост производительности труда и других макроэкономических показателей, рост производства и экс-

порта в промышленности и высокотехнологических отраслях экономики,

рост наукоемкости производства, рост эффективности экономики; в сельско-

хозяйственном производстве – увеличение его продукции при сокращении посевных площадей. Должна обнаружиться также интенсификация социаль-

ных отношений в виде утверждения капиталистических элементов – рынка,

частной собственности, наемного труда. Таким образом, философский кон-

цепт отразится в непосредственных данных эмпирических наук.

Проблема корреляции уровней социального познания ставилась в миро-

вой эпистемологии неоднократно, наиболее яркая и используемая нами по-

пытка – идея «теории среднего уровня» Р. Мертона1. По мнению американ-

ского социолога, универсальные теории-концепции (в первую очередь его интересовала структурно-функциональная) выходят за пределы научного анализа, а социологические обобщения ограничены «средним уровнем». Он исходил из того, что социологическая теория всегда носит частный характер,

применима лишь к конкретному явлению или процессу и формируется на ос-

нове обобщения только его данных. Однако вставал вопрос: могут ли взаи-

модействия на универсальном уровне, переходом к которому была задумана

«теория среднего уровня», стать предметом социологического знания?

Именно он стал камнем преткновения в спорах по поводу мертоновской идеи, которую одни использовали как инструмент социологической экспан-

сии в область социальной философии, а другие критиковали их за «размыва-

ние» социологии. Экспансия проявилась, например, в представлениях о

«трехуровневой системе социологического знания», в которой выделили 1) «общесоциологические» теории, объявленные «фундаментальными», 2) спе-

1 Merton R.K. On Sociological Theories of the Middle Range // Merton R.K. On Theoretical Sociology. Five Essays, Old and New. N.Y., 1967. Pp. 39 – 72.

228

циальные частные и 3) эмпирические исследования, при том, что теорию мо-

дернизации, равно как теории индустриального, информационного общества отнесли к первым.

Представляется, однако, что теория модернизации в классическом вари-

анте является именно философской концепцией, призванной описать меха-

низм перехода общества как универсалии от аграрного состояния к инду-

стриальному. Но ее основные положения могут и должны подкрепляться со-

циологическими теориями «среднего уровня». И особая ценность идеи Мер-

тона состоит в том, что она способна уберечь социологию от научно невери-

фицируемых привнесений, а философию – от утраты ею специфики и сведе-

ния ее к эмпирической науке. Именно потому при исследовании модерниза-

ции как крупномасштабной социально-исторической трансформации мы счи-

таем нужным обратиться к этой идее, что она может удовлетворить и тех, и

других. Социология останется социологией (она закончится на научно-

теоретическом уровне, или на «среднем уровне» по Мертону), не будет

«лезть» к социальной философии, а «уживется» с ней в конкретной исследо-

вательской программе, каждый из трех уровней которой сохранит свою спе-

цифику, но будет содержательно согласован с другим.

Эта же логика применима и к экономической науке.

Еще один идейный источник предлагаемого подхода – «методологиче-

ская лестница социального познания» Н. Розова, также призванная соединить философский и эмпирический уровни1. Каждая из десяти ступеней – 1) фило-

софские основания теории; 2) научные основания теории; 3) теории и кон-

цепции (предтеории); 4) теоретические и концептуальные модели и схемы; 5)

формы представления данных, эмпирические модели и схемы как конкрети-

зации; 6) поле эмпирической проверки: формы представления данных, эмпи-

рические гипотезы, эмпирические модели и релевантные факты; 7) нормали-

зованные данные, эмпирические модели и схемы как обобщения; 8) нарратив и факты как эмпирически обоснованные суждения о явлениях; 9) «сырые

1 Розов Н.С. Историческая макросоциология. С. 86 – 105.

229

данные», или репрезентации свидетельств – «источники»; 10) свидетельства как материальные «оригиналы» для репрезентаций – представляет собой,

словами автора, «уровни социально-исторического познания»1. Данная тех-

нология особенно важна для нас тем, что ее автор отстаивает «номологиче-

ский подход» как изучение эмпирических явлений с целью объяснения и/или предсказания на основе законов.

Предлагаемая нами исследовательская программа также выстраивается

на основании принципов позитивизма и логического эмпиризма, представля-

ющего собой синтез идей К. Поппера, К. Гемпеля, И. Лакатоса, в соответ-

ствии с которым целью исторического познания являются законы2. Данный выбор обусловлен как целью настоящей работы (обнаружение закономерно-

стей реального социального процесса), так и общей философской позицией,

связанной со стремлением оперировать на абстрактно-логическом уровне только достоверными научными положениями. Разделяя идею демаркацио-

низма, мы полагаем, что существующая разница между философией и наукой не всегда очевидна, и прежде всего для тех, кто считает свою философию научной, и для тех, чья философия в действительности является таковой. Фи-

лософские концепции являются по существу теми же гипотезами (предполо-

жениями о том, как устроен мир), что и в науке, но их отличие в том, что их авторы не утруждают себя доказательствами. Поэтому любая такая концеп-

ция-гипотеза в философии, претендующей на статус научной, должна преду-

сматривать способы операционализации в целях ее эмпирической проверки:

научной является только такая философия, которая своими принципами предусматривает достижение главной цели науки – выявление законов. И

именно предусматривает и обеспечивает, но не выявляет сама. Важнейшее отличие философии от науки – принципиальная невозможность выявления

1Там же, с. 87.

2Поппер К. Предположения и опровержения: Рост научного знания. М., 2004; Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. М., 1995; Гемпель К. Функция общих законов в истории // Время мира. Вып. 1.: История и макросоциология в XX веке. Новосибирск, 2000. С. 13 – 26.

230