Государство и право Древнего мира и Средних веков - Кучма В.В
..pdfЧасть вторая. ГОСУДАРСТВО И ПРАВО СРЕДНИХ ВЕКОВ |
361 |
|
|
|
|
В целом, деятельность Генеральных штатов объективно содействовала росту авторитета и политического влияния королевской власти. Когда тот или иной акт короля получал поддержку Генеральных штатов, считалось, что он санкционирован всей нацией в целом, и авторитет такого акта оказывался максимально высоким. Поскольку на Генеральных штатах были представлены и владетели неприсоединенных территорий, принятые решения были обязательными и для них. В этом смысле Генеральные штаты являлись своеобразным феодальным конгрессом, вырабатывавшим по инициативе короля важнейшие принципы государственной политики. Именно в период сослов- но-представительной монархии королевская власть стала приобретать тот ореол выразительницы общенациональных интересов, который был присвоен ей официальной доктриной в последующий период развития французской государственности — в период абсолютизма.
По мере укрепления позиций королевской власти роль сословно-представительных учреждений стала падать. По самому своему смыслу эти учреждения являлись закономерным атрибутом определенной исторической эпохи, когда состояние феодальной раздробленности сменялось политической сплоченностью. С точки зрения правящих верхов Генеральные штаты выполнили свое предназначение, обеспечив носителя верховной государственной власти постоянными источниками доходов, необходимыми для создания и поддержания боеготовности наемной армии и функционирования разветвленного бюрократического аппарата управления. Людовик XI, фактически правивший уже абсолютистскими методами, созывал Генеральные штаты только один раз (в 1468 г.). После его смерти и вступления на престол Карла VIII (1483—1498 гг.) была предпринята последняя попытка возродить общенациональное сословное представительство. Выборы в Генеральные штаты 1484 г. прошли по всем бальяжам страны; в ряде случаев на эти избирательные собрания приглашались даже представители крестьян. Когда ассамблея приступила к работе, было постановлено проводить заседания штатов не по сословиям, а по секциям, отражающим территориальное деление страны; решения должны были приниматься путем поименного голосования. В целом, сословия заняли независимую позицию по отношению
362 |
В.В. Кучма |
к правительству. В высказываниях ряда депутатов звучали идеи верховенства власти сословий как общенационального представительства над королевской властью. В заключительном документе, принятом на собрании, содержались требования уменьшить налоги, упразднить талью, распустить наемные войска, приступить к систематизации кутюмного права и т.п. Депутаты разошлись, поверив обещанию правительства быть вновь собранными через два года. Однако новые штаты были созваны лишь через 14 лет, а предъявленные правительству требования так и остались невыполненными.
В XVI в. Генеральные штаты созывались уже очень редко; на весь XVII в. пришелся только один случай их созыва. Королевская власть стала все чаще созывать собрания т. н. нотаблей (знатных, именитых подданных), которые были ей более послушны. Первое собрание нотаблей произошло еще в 1314 г. и в дальнейшем они действовали параллельно с Генеральными штатами. Нотабли назначались королем из лиц высшей светской и церковной знати, ответственных государственных чи- новников, профессоров богословия, юристов и наиболее влиятельных представителей третьего сословия. Эти собрания имели чисто совещательные функции и по своему юридическому статусу не имели аналогий с Генеральными штатами. К их созыву короли прибегали тогда, когда они желали заслушать мнение представителей нации, но не допустить проявления против себя каких-либо оппозиционных настроений, на что были способны Генеральные штаты, но от чего нотабли были практически полностью гарантированы.
Провинциальные штаты. Наряду с Генеральными штатами во Франции существовали сословно-представительные уч- реждения в масштабе отдельных провинций (Прованс, Фландрия, Нормандия и др.). Исторически они вырастали из сеньориальных курий крупных королевских ленников. Иногда они возникали даже раньше, чем оформилось представительство сословий в центре: так, в Беарне (на юго-западе Франции) это учреждение стало формироваться уже в XII в. Названия этих собраний вначале были неустоявшимися («консилиум», «парламент», «люди трех сословий» и т.п.), и лишь в XVI в. за ними закрепилось официальное наименование «провинциальные штаты». Уже к концу XIV в. существовало свыше 20 местных
Часть вторая. ГОСУДАРСТВО И ПРАВО СРЕДНИХ ВЕКОВ |
363 |
|
|
|
|
сословно-представительных учреждений; в XV в. они имелись практически в каждой из провинций.
Статус провинциальных штатов вырабатывался самостоятельно в каждой отдельной области. Их состав, структура, порядок работы и полномочия строились по образцу Генеральных штатов (но, разумеется, с корректировкой на масштаб региона). Каких-либо организационных связей с общенациональными Генеральными штатами местные сословно-предста- вительные учреждения не имели.
Главная функция провинциальных штатов заключалась в санкционировании сбора королевских налогов в пределах данной области. Как правило, местные сословия стояли на той точке зрения, согласно которой налоги в королевскую казну могли выплачиваться только с их официально выраженного согласия. На этой почве имели место неоднократные столкновения провинциальных штатов с центральным правительством; иногда местные сословия не признавали решений Генеральных штатов и отказывали королю в исполнении его финансовых распоряжений. Провинциальные штаты занимались также распределением налогового обложения, контролировали осуществление общественных работ (строительство дорог, общественных зданий, мостов, каналов и др.).
Королевская власть первоначально рассматривала провинциальные штаты в качестве своих союзников в борьбе против сепаратизма местной аристократии. Однако она все чаще сталкивалась с такой ситуацией, когда провинциальные штаты (особенно в Нормандии, Лангедоке и др.), подпадая под влияние местной феодальной элиты, сами оказывались зараженными сепаратистскими настроениями. Поэтому уже с середины XV в. королевская власть встала на путь планомерного ограничения роли местных сословно-представительных учреждений с перспективой их последующей ликвидации. Раньше всего это удалось осуществить в отношении провинциальных штатов Центральной Франции, где финансовые функции перешли в руки королевских чиновников и специально назначенных лиц. В других регионах страны (особенно на Юге) провинциальные штаты, благодаря своим сильным финансовым полномочиям, продолжали эффективно функционировать даже тогда, когда об-
364 |
В.В. Кучма |
щенациональное сословно-представительное учреждение уже окончательно сошло со сцены.
Органы центрального управления. Центральное управление в период сословно-представительной монархии развивалось из прежней системы управления королевским доменом. Суть происходящих здесь перемен состояла в перерастании двор- цово-вотчинной системы управления в общегосударственную, что сопровождалось превращением личных слуг короля в государственных чиновников. Утвердился принцип независимости королевских распоряжений от мнения его советников. Прежние домениальные должности утратили свое значение и превратились в придворные титулы. Назначение на государственные должности стало происходить, как правило, пожизненно, вследствие чего должности приобретали новый вид особого феодального пожалования, с тенденцией превращения этого пожалования в наследственное. Именно в рамках рассматриваемого периода начался процесс формирования особой социальной прослойки — «дворянства мантии», представители которой приобретали дворянский титул за исполнение не военной, а гражданской службы.
Из всех должностных лиц предшествующей эпохи единственным, кто не только сохранил, но и укрепил свои позиции, был канцлер. Эта должность была восстановлена в 1316 г. (на протяжении почти 90 лет до этого она была вакантной). Канцлер превратился в ближайшего королевского помощника: он по-прежнему возглавлял королевскую канцелярию, являлся хранителем государственной печати, составлял проекты важнейших нормативных актов (ордонансов и эдиктов), от имени короля назначал чиновников на судебные должности, председательствовал в королевской курии в случае отсутствия короля. Канцлер представлял корону в Генеральных штатах и в дипломатических отношениях.
Кадры центрального управленческого аппарата, построенного на бюрократических началах, комплектовались в основном из незнатных, но образованных дворян, которые своим возвышением были обязаны лично королю. По этой причи- не такие чиновники являлись наиболее решительными сторонниками королевской власти, проводниками политики государственной централизации. Нуждаясь в деньгах, короли поощря-
Часть вторая. ГОСУДАРСТВО И ПРАВО СРЕДНИХ ВЕКОВ |
365 |
|
|
|
|
ли практику продажи должностей, что облегчало проникновение в государственный аппарат зажиточных горожан и других лиц неблагородного происхождения, которые впоследствии могли выслуживать дворянские титулы. С их помощью короли имели возможность оттеснить аристократическую знать, проявлявшую сепаратистские настроения, от основных рычагов государственного управления.
Органом принятия важнейших государственно-политичес- ких решений являлся Большой совет, функционировавший с 1316 по 1497 г. В его состав входили 24 представителя высшей светской и духовной знати, а также назначенные королем легисты, способные оказать властям квалифицированную юридическую помощь. Совет собирался на ежемесячные заседания и принимал решения, имевшие для короля исключительно рекомендательный характер; состав совета мог меняться в зависимости от характера обсуждаемых законодательных и административных мероприятий. По мере усиления королевской власти и институционализации Генеральных штатов роль Большого совета постепенно падала. Уже с начала XIV в. монархи стремились ограничить круг деятельности Совета рассмотрением дел из сферы королевской юрисдикции. После 1497 г. Совет превратился исключительно лишь в учреждение юстиции с персоналом из числа королевских чиновников. Еще до этого короли охотнее прибегали к услугам более узкого Тайного совета в составе лиц, назначенных непосредственно королем.
Местное управление. Система органов местного управления не была единообразной по всей стране. Во вновь присоединенных территориях (особенно если они вошли в состав королевства на основе соответствующих договоров) зачастую сохранялась старая система, построенная на основе местных кутюмов, которую центральная власть обязывалась соблюдать. Королям не сразу удавалось провести в местные структуры своих личных представителей, а тем более обеспечить их преобладающее влияние. Управление присоединенными территориями чаще всего продолжало осуществляться на первых порах местными сеньорами, которые с большой неохотой расставались со своими традиционными привилегиями. Тем не менее, монархия настойчиво, неуклонно и целенаправленно формировала подконтрольные ей низовые управленческие структуры,
366 |
В.В. Кучма |
и этот процесс, несмотря на его замедленные темпы, имел поступательный и необратимый характер.
Система превотств, бальяжей и сенешальств, сложившаяся в свое время в рамках королевского домена, подверглась серьезной перестройке. Прево и бальи постепенно теряли некоторые из своих прежних функций, в частности, военную, что было связано с падением роли местных феодальных опол- чений; ограничивались также их финансовые и административные полномочия. Что касается судебных дел, то бальи перепоручали их ведение особым должностным лицам, именуемым лейтенантами. С 1498 г. назначение лейтенантов стало прерогативой королевской власти. Назначенные в бальяж, королевские лейтенанты фактически заменяли бальи, приобретая не только судебные и военные, но и другие административноуправленческие полномочия.
Несколько бальяжей объединялись в более крупные административные округа, которые с конца XV в. стали именоваться провинциями. Для управления провинциями направлялись должностные лица, именуемые генерал-лейтенантами и назначаемые из числа высшего титулованного дворянства (вклю- чая принцев крови). Они являлись представителями новой централизованной администрации, которым были делегированы все права короля в пределах определенного для них административного округа, а потому были правомочны издавать обязательные распоряжения, осуществлять помилование, разверстывать подати. Сроки пребывания в должности и объем полномо- чий генерал-лейтенантов постоянно увеличивались. К началу XVI в. число таких «губернаторств» достигло 11.
Централизация государственной власти затронула и организацию управления городами. Короли прибегали к лишению многих городов статуса самоуправляемых коммун, изымали у городских муниципалитетов ранее выданные хартии. Городская юрисдикция ограничивалась параллельно с ограничением юрисдикции сеньориальной. Представители королевской администрации на местах, под видом установления контроля и борьбы со злоупотреблениями, не только активно вмешивались в повседневную деятельность городских муниципалитетов, но и стремились регламентировать саму процедуру выборов муниципальных органов (городских советов и пожизненно избирае-
Часть вторая. ГОСУДАРСТВО И ПРАВО СРЕДНИХ ВЕКОВ |
367 |
|
|
|
|
мых городских голов — мэров). На заседаниях городских советов, как правило, председательствовал королевский чиновник. К концу рассматриваемого периода большинство городов, формально сохранявших элементы самоуправления, фактически были поставлены под контроль королевской власти: их магистраты оказались включенными в общую систему местного су- дебно-административного устройства.
Организация финансового управления. В связи с объединением страны и распространением государственной юрисдикции на все население страны государственные доходы значи- тельно возросли. Тем не менее, королевская власть испытывала необходимость в дальнейшей стабилизации финансовой базы и значительном возрастании финансовых поступлений в казну, особенно в связи с громадными расходами на военные нужды во время Столетней войны.
До XIV в. основные поступления в казну шли из королевского домена и из источников, связанных с реализацией верховных сеньориальных прав короля (т. н. «обычные доходы»). Домениальные доходы складывались из судебных пошлин и штрафов, из конфискованного по суду и безнаследного (выморочного) имущества, из сборов, взимаемых при совершении различных юридических актов, из доходов от королевской монетной регалии. Последние из указанных доходов представляли для королей особую важность. При этом короли не гнушались порчей монеты, стремясь увеличить финансовые потоки за счет выпуска неполноценных (с уменьшенным золотым содержанием) денег. Особенно широко такая практика была распространена в годы правления Филиппа IV Красивого, за что он получил у своих современников и потомков прозвище «коро- ля-фальшивомонетчика». Для увеличения «обычных» доходов короли, используя свои традиционные сеньориальные права, оказывали свое «покровительство» городскому населению, особенно банкирам и ростовщикам еврейского происхождения, а в оплату за такое покровительство подвергали эти группы финансовых собственников различным поборам и конфискациям. Очень часто финансовую подоплеку имели действия королей как «защитников веры»: реализуя эти свои прерогативы, короли осуществляли конфискации имущества еретиков. Большой общественный резонанс имела конфискация имущества духов-
368 |
В.В. Кучма |
но-рыцарского ордена Тамплиеров, одного из самых могущественных феодальных собственников и самого крупного европейского банкира того времени, осуществленная Филиппом IV по приговору церковного суда (1307 г.). Значительные финансовые возможности открывала замена военной службы денежным взносом. Это давало основания королям требовать выплаты военных налогов теми категориями населения, которые не были обременены обязанностью непосредственной воинской службы (крестьянство, духовенство и др.). Денежное выражение военного взноса было определено Филиппом IV в размере одной десятой от общей суммы доходов; оценка доходности имущества производилась королевскими чиновниками на основании показания соседей.
Начиная с XIV в. главным источником доходов королевской казны становятся «необычные» (нерегулярные) государственные налоги, формально распространяемые на всех подданных королевства и уже не связанные с прежней системой сеньориально-вассальных отношений. Наиболее динамичной была система косвенных налогов (пошлин и акцизов). Теорети- чески косвенные налоги являлись всесословными, однако на практике основная их тяжесть возлагалась на плечи трудящегося населения. Высшие сословия имели возможность избавиться от таких налогов: в угоду им было установлено, что с продуктов, «произведенных в собственных владениях», пошлины и акцизы могут не взиматься. Филиппом IV был введен ряд новых пошлин на продукты питания — зерно, вино и т. д. Наиболее тяжелым являлся налог на соль — т. н. габель (la gabelle du sel), которая стала взиматься регулярно с 1383 г. Для того, чтобы доходы по соляному налогу не уменьшались, государство установило монополию на производство и продажу этого продукта, а также минимальную норму его семейного потребления, и государственные чиновники зорко следили за тем, чтобы ни одна семья не смогла уклониться от установленной нормы.
Основным видом прямого налога являлась талья. Ее должно было выплачивать все трудящееся население королевства. В большинстве регионов Северной и Средней Франции талья имела вид подушного налога (taille personnelle); на юге (Лангедок, Гиень и др.) она выплачивалась с земельной собственности. Размер тальи в целом по стране не был унифицирован;
Часть вторая. ГОСУДАРСТВО И ПРАВО СРЕДНИХ ВЕКОВ |
369 |
|
|
|
|
некоторые провинции (Фландрия, Бретань) вообще не направляли в казну никаких налоговых сумм. С 1439 г. королевская талья стала постоянным, ежегодно взимаемым налогом, предназначенным для содержания армии (характерно, что это решение было принято Генеральными штатами, созванными не в Париже, а в Орлеане, причем в собрании участвовали только депутаты от Северной Франции, к тому же недостаточно полно представленные). Отныне взимание тальи уже не требовало санкции Генеральных штатов; королю было предоставлено право ее постоянного увеличения. Постоянный рост тальи (так, за 22 года правления Людовика XI она увеличилась в три раза) делал этот налог особенно ненавистным третьему сословию, являвшемуся ее единственным плательщиком.
Деление налогов на «обычные» и «необычные» вызвало существование двух параллельно действовавших систем органов финансового управления. «Обычными» поступлениями ведала т. н. Счетная камера, выделившаяся из состава королевской курии. Она сложилась еще в XIII в. и в рассматриваемый период состояла из 30 чиновников, половина из которых являлась светскими, а вторая половина — лицами духовного звания; возглавлялась Счетная камера двумя президентами — светским и духовным. Деятельность палаты находилась под надзором королевского контролера.
Сбор «необычных» доходов осуществлялся в рамках особых финансовых округов (генеральств, на которые была разделена территория королевства). Во главе этих округов были поставлены генералы финансов, наделенные соответствующими административно-налоговыми полномочиями. Первоначально генералы финансов избирались Генеральными штатами, но со времени царствования Карла V (1364—1380 гг.) они стали назначаться королем. Генералы финансов руководили своими округами из столицы, отвечая главным образом за сбор королевской тальи; на местах их представляли помощники (ýëþ), ведавшие в основном сбором косвенных налогов и акцизов. Независимость генералов финансов от Счетной палаты существовала на протяжении всего XV в. Лишь в XVI в. была введена должность сюринтенданта, который стал координировать деятельность всех финансовых органов. Возглавляемый им Совет по финансам занимался составлением государственного бюджета
370 |
В.В. Кучма |
и контролировал его исполнение. В 1523 г. в результате радикальной реорганизации органов финансового управления была создана единая государственная казна. Ее возглавил казначей, подчинявшийся только королю.
Организация вооруженных сил. Важнейшим показателем централизации французского государства на стадии сословнопредставительной монархии явилось создание сильной армии, которая подчинялась непосредственно и исключительно лишь королю и не зависела от военных сил местных феодальных сеньоров. Она могла формироваться двумя основными способами — путем привлечения на военную службу контингентов наемников (в т. ч. и иностранных) и путем рекрутских наборов. В обоих случаях необходимым условием жизнеспособности такой военной организации было наличие в руках короля значи- тельных финансовых средств. Как уже было показано ранее, оздоровление финансовой системы, начавшееся в XIV в., создавало благоприятные условия для реорганизации национальных вооруженных сил.
В результате важнейших общественно-политических процессов, происходивших во французском обществе рассматриваемого периода, была создана новая социальная база комплектования королевской армии. Значительные военные контингенты смогли поставлять города; освобождавшееся от крепостной зависимости крестьянство также стало активно привлекаться к исполнению воинской повинности. На изменение характера военной организации повлияли и процессы, протекавшие в ее материально-технической базе. Развитие огнестрельного оружия привело к тому, что в XIII—XIV вв. конное рыцарское войско утратило свое первостепенное значение и в качестве основного рода войск вновь выдвинулась пехота. Большое развитие получил новый род войск — артиллерия, без применения которой стало невозможно овладевать крупными, хорошо укрепленными городами. Само собой разумеется, что развитие артиллерии было совершенно невозможно в рамках старой феодально-рыцарской системы.
Уже в XIV в. наемное войско французского короля превосходило по численности ленные феодальные контингенты. В период Столетней войны короли стали прибегать к найму воинских частей, которые формировались отдельными военачаль-