Государство и право Древнего мира и Средних веков - Кучма В.В
..pdfЧасть вторая. ГОСУДАРСТВО И ПРАВО СРЕДНИХ ВЕКОВ |
271 |
|
|
|
|
ных интересов человека органами публичной власти. Процесс по Салической правде имел обвинительно-состязательный характер. Основная задача суда сводилась к организации такого состязания, а в конце — к констатации победы одной из сторон. Судебное дело возбуждалось по инициативе потерпевшей стороны; процесс целиком строился на началах частного обвинения. Отыскание украденных вещей, вызов в суд ответчика и свидетелей должен был производить сам истец. Вместе с тем, Сали- ческая правда вооружалась угрозой штрафа (в 12 солидов) в отношении ответчиков и свидетелей, если их неявка в суд происходила по неуважительной причине. Уважительными причинами неявки в суд считались: пребывание на королевской службе, болезнь, смерть родственников, стихийные бедствия (например, пожар в доме). Если ответчик не являлся в суд после третьего вызова, он должен был предстать перед королем, и тот объявлял его вне своей защиты, как нарушителя мира, — это было равносильно объявлению ответчика вне закона.
Предварительного расследования не существовало. Суд ограничивался теми доказательствами, которые предъявляли стороны. Главным видом судебных доказательств считались показания свидетелей, сопровождаемые религиозными клятвами или клятвами на обнаженном оружии. Лица, отказавшиеся от дачи показаний или допустившие лжесвидетельство, подвергались штрафу и объявлялись вне закона, — в этом случае их имущество подлежало конфискации, а сами они оказывались в состоянии полного и всестороннего бойкота со стороны общества.
Если свидетелей не было, прибегали к условно-объектив- ным доказательствам: привлекались соприсяжники из числа родственников, соседей, друзей в количестве 6, 12 и более (максимально до 72) человек. Их главное предназначение состояло в том, чтобы коллективной клятвой, присоединившись к клятве одного из участников процесса, оказать ему помощь, защитить его от обвинений, исходя не из обстоятельств дела, которых они могли и не знать, а из благонравия и добропорядочности защищаемого, его честности и неопороченной репутации. Институт соприсяжничества уходил в глубь старой родовой организации германских племен. Свидетельства соприсяжников производились по строго установленной торжественной форме, отступления от которой хотя бы одного из соприсяжников влекли утрату доказательной силы всего показания и
272 |
В.В. Кучма |
в конечном счете — проигрыш дела; сами же соприсяжники, допустившие ошибку, подвергались штрафу. Распад родовых связей, обеднение основной массы крестьянства ослабляли роль института соприсяжничества для представителей низов общества. Зато для богатых и знатных сеньоров, окруженных верными им вассалами, этот старинный правовой институт сохранял свою значительную эффективность.
На третьем месте по доказательной силе стояли ордалии («божьи суды», т. е. обращения к сверхъестественным силам), заключавшиеся в испытании кипящей водой в котелке, куда опускалась рука обвиняемого и где она держалась, пока произносилась строго установленная сакраментальная формула. Применялись и испытания огнем, раскаленным железом, водой (когда подозреваемого бросали в реку) и т. д. Если раны, полу- ченные вследствие таких испытаний, плохо заживали, это служило аргументом в пользу признания испытуемого виновным. От такого испытания можно было откупиться, внеся определенную сумму, величина которой зависела от размеров предполагаемого штрафа, если дело будет проиграно, — так, например, если сумма штрафа определялась в 35 солидов, выкуп составлял 6 солидов (глава LIII «О выкупе руки от котелка»). Естественно, что подобное допущение создавало преимущества для состоятельных участников процесса по сравнению с бедняками.
При отсутствии более сильных доказательств прибегали к другим видам доказывания, например, к жребию. Информация, содержащаяся в Салической правде, позволяет предполагать и возможность доказательств вины посредством судебных поединков (поединок назначался во всех случаях, когда ответ- чик обвинял истца в намеренной лжи). Выходить на поединок следовало лично; только женщины и старики могли выставлять наймита. Побежденный или убитый на поединке считался виновным и подлежал наказанию. По мере усиления процессов общественной дифференциации поединки между представителями различных социальных слоев становились невозможными. К рабам, являвшимися ответчиками, могла применяться пытка. Если хозяин раба троекратно отказывался выдать его суду, вся вина и вся ответственность за преступление перекладывалась на этого хозяина.
Часть вторая. ГОСУДАРСТВО И ПРАВО СРЕДНИХ ВЕКОВ |
273 |
|
|
|
|
В случае, если лицо, проигравшее дело, отказывалось выполнить решение суда добровольно, ответственность за выполнение судебного решения возлагалась на графа и его помощников. Лица, препятствовавшие судебно-исполнительной деятельности графа, сурово наказывались.
Заключительный период истории Франкского государства.
Наивысшего блеска и могущества Франкское государство достигло при Карле Великом (768—814 гг.). Вступив на престол в 26 лет и совершив в течение своего царствования 53 военных похода, он объединил под своим господством почти все христианские земли Западной Европы, от Барселоны на юго-запа- де до границ современной Польши на востоке, от Ютландского полуострова на севере до Рима на юге. И если походы против лангобардов, арабов, баварцев, словенцев, аваров и некоторых других народов были непродолжительными, то, например, война против саксов длилась свыше 30 лет (с 772 г. по 804 г.) и явилась самой длительной и тяжелой во всей франкской истории. В конце концов, Франкское государство превзошло по военной мощи всех своих соседей, и его внешняя безопасность была полностью обеспечена.
Завоевывая авторитет в глазах церкви и ее высшего понтифика, Карл проявил себя самым ревностным защитником чистоты христианской веры. Когда в результате интриг римской знати папа Лев III был вынужден покинуть свою резиденцию, Карл укрыл его при своем дворе, а позднее предпринял поход на Рим в защиту папы. Усилия Карла не пропали даром: 25 декабря 800 г., в первый день Рождества Христова, он полу- чил от папы титул императора Священной Римской империи. Этим символическим актом была подчеркнута преемственность между властью франкских королей и прерогативами римских императоров. Самому же Карлу эта интронизация была нужна для укрепления его внутреннего положения в феодальной иерархии и повышения международного авторитета на фоне других европейских государей. Существенным было также то, что под- чинив себе церковную столицу Запада — Рим, Карл мог претендовать на руководство церковью и на господство над всеми христианскими народами Западной Европы. Идея цезарепапизма (т. е. подчинения церкви главе государства) стала важнейшим принципом государственной политики как самого Карла, так
274 |
В.В. Кучма |
и его преемника — Людовика Благочестивого. «Дело короля — управлять церковью и защищать ее, а дело папы — за нее молиться», — говорил Карл папе Льву III. Руководствуясь этой формулой, Карл созывал церковные соборы (как это делали византийские императоры Константин I и Юстиниан I), распоряжался епископами и аббатами как своими служащими, а церковными землями — как собственным фондом. На прелатов церкви возлагалось исполнение государственных административных функций.
Получение Карлом императорского титула вызвало, однако, его острый конфликт с Византией, правители которой считали себя единственными законными наследниками власти римских императоров. Лишь в 812 г. императоры Византии с определенными оговорками вынуждены были признать императорский титул франкского короля.
Приобретение Карлом императорского титула не означа- ло, однако, превращения его власти в абсолютную. Как уже было показано выше, к IX в. реальная политическая власть сосредоточилась в руках местных светских и духовных правителей, так что на долю императора оставалась лишь определенная часть из общего реестра государственных полномочий. Наиболее значительными были функции императора как «охранителя мира» внутри страны и гаранта внешней безопасности государства. Формально он продолжал оставаться и высшей апелляционной инстанцией, хотя основная масса судебных дел уже окончательно решалась местными судебными органами или на уровне графов.
Обрисованная выше диффузия политической власти, окон- чательно оформившаяся к концу периода раннефеодальной монархии, нашла свое воплощение в построении и принципах функционирования центральной и местной администрации.
Королевский двор при Карле Великом состоял уже не из прежних дружинников и «королевских сотрапезников», а из его личных вассалов. Длительное время Карл не имел постоянной столицы, и его резиденция часто меняла свое месторасположение. Лишь в самом конце своего правления Карл избрал своей резиденцией город Аахен (современный город Ахен в германской земле Северный Рейн-Вестфалия).
Часть вторая. ГОСУДАРСТВО И ПРАВО СРЕДНИХ ВЕКОВ |
275 |
|
|
|
|
Двор оставался одновременно и высшим государственным учреждением, и органом управления королевскими домениальными владениями. Королевский двор значительно разросся;
âнем проявилась известная управленческая специализация. Наряду с министериалами, составлявшими основной штат центрального управления, при дворе состояло множество других лиц военного, штатского и духовного звания, распределенных по соответствующим рангам.
Элементом центральной государственной структуры являлся королевский совет, состоявший из высших сановников двора и некоторых представителей провинциальной светской и духовной аристократии. В полномочиях совета было решение всех дел, относящихся к благу короля и всего королевства. С согласия совета Карл издавал указы (капитулярии) по всем вопросам об- щественно-политической жизни страны, которые были общеобязательными для исполнения на всей ее территории. Если Карл еще обладал достаточными возможностями контролировать деятельность совета, то после его смерти совет фактически диктовал свою волю преемникам первого императора.
Регулярно собирались также государственные совещания знати, созываемые обычно дважды в год — весной и осенью. На весеннее собрание (обычно в мае) должна была в обязательном порядке являться вся знать государства. Здесь решались наиболее важные дела, которые были предварительно обсуждены королем в кругу своих ближайших сподвижников; принятые решения, оформленные в виде королевских капитуляриев, приобретали силу закона. Здесь же обычно королю вручались упомянутые ранее ежегодные «подарки». Осенние собрания были более узкими по своему составу; принимаемые на них решения считались предварительными и зачастую даже не оглашались. Обычно совещания проводились в королевском дворце и продолжались
âтечение 2—3 дней. Подсчитано, что Карл Великий за годы своего правления провел 35 таких совещаний.
Местная администрация была представлена как светскими (графы), так и духовными (епископы) правителями. Графы, превратившиеся при «ленивых королях» в наследственных владетелей графств, вновь были возвращены в положение королевских уполномоченных. Карл стремился ослабить связь графов с местными землевладельцами, часто смещал графов и наказывал их за служебные злоупотребления. Система графс-
276 |
В.В. Кучма |
ких округов (их общее количество достигало 700) была факти- чески воссоздана заново. Однако эта политика проводилась весьма непоследовательно. Кроме того, развернувшиеся в стране процессы суверенизации власти шли в разрез с королевскими намерениями. После смерти Карла графская должность вновь стала наследственной. Подобные же тенденции обнаруживались в эволюции подчиненных графам должностных лиц — вицеграфов, викариев è центенариев.
Герцогская власть при Карле была почти повсеместно упразднена, а прежние герцогские функции были переданы
ò.í. маркграфам, должность которых была учреждена Карлом для управления марками— крупными пограничными административными округами, созданными с военными целями. Маркграфы располагали более широкими полномочиями, чем обыкновенные графы, — в частности, постоянной военной властью, необходимой для обеспечения безопасности границ государства. Следует, однако, сказать, что ликвидация наследственных герцогств при Каролингах также оказалась лишь временной мерой, как и в отношении графств.
Связующим звеном между императором и органами местной власти являлись т. н. «государевы посланцы» (missi dominici, nuncii), действовавшие, как правило, попарно, в составе одного светского и одного духовного лица. В течение года они объезжали несколько графств, контролируя хозяйственную деятельность королевских поместий, взимание налогов и других финансовых поступлений, осуществление правосудия (с этой целью они принимали к своему рассмотрению апелляционные жалобы на решения местных судов по наиболее тяжким преступлениям), правильность отправления религиозных обрядов и
ò.д. Неподчинение распоряжениям «государевых посланцев» со стороны местных светских и церковных властей влекло наказание виновных крупными штрафами. Подобная система контроля со стороны центра над местными управленческими структурами могла быть вполне эффективной до тех пор, пока обладал достаточной силой тот импульс, который приводил ее в движение. Ослабление же властного потенциала этого импульса приводило весь сложно настроенный механизм в полную негодность, поскольку ни на какие другие варианты повышения своей энергетической мощности он изначально не был рассчитан. После
Часть вторая. ГОСУДАРСТВО И ПРАВО СРЕДНИХ ВЕКОВ |
277 |
|
|
|
|
Людовика Благочестивого упоминаний о королевских посланцах в документах того времени больше не встречается.
К концу длительного правления первого императора в стране происходило прогрессирующее нарастание центробежных тенденций. Империя Карла Великого представляла собою не монолитное единство, а конгломерат многочисленных народов и народностей, не имевший никаких других связующих механизмов, кроме военной силы. Государство постоянно потрясалось межплеменными и межклановыми распрями, мятежами, военными конфликтами. Лишь авторитет и могущество самого Карла поддерживали в стране относительный внутренний порядок. Современников и потомков восхищала сама лич- ность этого незаурядного государственного деятеля — бесстрашного воина и искусного дипломата, энергичного администратора и щедрого покровителя античного наследия — литературы, наук и искусств. Сам Карл для своего времени был весьма образованным человеком, умевшим читать по-гречески и полатыни (но, вместе с тем, так и не научившимся писать даже на родном языке).
Вскоре после смерти Карла Великого его империя перестала существовать как единое целое. Сын и преемник Карла по имени Людовик Благочестивый (814—840 гг.) уже в 817 г. разделил империю между своими сыновьями, сохранив за собой лишь номинальную верховную власть. Однако этот раздел не удовлетворил наследников, следствием чего стали много- численные интриги и смуты, конфликты и войны. Наконец, в 843 г., уже после смерти Людовика Благочестивого его сыновья (внуки Карла Великого) на съезде в городе Вердене заклю- чили договор о новом разделе империи. В принципе империя должна была разделиться на три примерно равные части, но эта задача оказалась очень непростой: по свидетельству современника, 120 советников, готовивших трактат, не всегда имели точное представление о размерах и границах империи.
Земли к западу от рек Шельды, Мааса и Роны, составившие Западно-Франкское королевство, получил младший сын Людовика Благочестивого — Карл Лысый. Земли Западно-Фран- кского королевства составили основную территорию будущей Франции. Проживавшее здесь население пользовалось главным
278 |
В.В. Кучма |
образом романскими диалектами, на основе которых впоследствии сформировался французский язык.
Земли к востоку от Рейна и к северу от Альп достались среднему из братьев — Людовику Немецкому. Первоначально эта страна носила наименование Восточно-Франкского королевства; она явилась исходным территориальным ядром будущей Германии.
Старший сын Людовика Благочестивого — Лотарь, сохранив императорский титул, получил Италию и широкую полосу земель вдоль рек Рейна и Роны, разделявшую два вышеназванные королевства. Владения Лотаря в еще большей степени, чем владения его братьев, являлись искусственным конгломератом совершенно неоднородных политических и этни- ческих образований.
Таким образом, Верденский договор, завершивший период существования первой формы феодального государства, положил начало истории трех будущих стран Европы — Франции, Германии и Италии. Три более поздние государственные формы, последовавшие за раннефеодальной монархией, сменяли друг друга уже в рамках этих вновь образованных нацио- нально-политических объединений.
2. АНГЛОСАКСОНСКАЯ РАННЕФЕОДАЛЬНАЯ МОНАРХИЯ
Массовое проникновение на остров Британию германских племен англов, саксов, ютов, фризов и др., живших на Ютландском полуострове и в нижнем течении Рейна и Эльбы, началось с V века, после ухода из Британии римских легионов, когда остров остался фактически полностью беззащитным. Завоевание Британии, продолжавшееся около 150 лет, сопровождалось массовым уничтожением или насильственной ассимиляцией местных кельтских племен, либо их оттеснением на окраины (в Каледонию — нынешнюю Шотландию, в современные Уэльс и Корнуэлл), где они облагались тяжелой данью. Завоевательные войны ускорили процесс разложения первобытнообщинного строя у англосаксов, однако по сравнению с регионами континентальной Европы этот процесс отличался крайне замедленными темпами. Романизация Брита-
Часть вторая. ГОСУДАРСТВО И ПРАВО СРЕДНИХ ВЕКОВ |
279 |
|
|
|
|
нии, осуществляемая в I—V вв., главным образом коснулась лишь городов и отнюдь не достигла того уровня, который она имела в Галлии; к тому же эти достаточно слабые следы романизации подверглись двухкратному уничтожению — вначале кельтами, когда они временно овладели Британией после ухода римлян, а затем англосаксонскими завоевателями, когда они сменили здесь кельтское господство. Поэтому синтез германских и романских элементов, характерный для Галлии, здесь практически не имел места; феодальная система вырастала из недр англосаксонской родоплеменной организации в результате ее собственной внутренней эволюции.
На территории острова Британия первоначально возникло не менее 15 племенных англосаксонских княжеств, а впоследствии образовалось семь варварских королевств: Êåíò, расположенный на крайнем юго-востоке, основанный ютами; Уэссекс, Суссекс è Эссекс — в южной и юго-восточной части острова, основанные саксами; Восточная Англия— на востоке, Нортумбрия— на севере и Мерсия— в центре острова, основанные главным образом англами. Время сосуществования и соперничества этих королевств условно называют «гептархией» (семицарствием, семидержавием). В рамках этих королевств и начали разворачиваться феодализационные процессы, завершившиеся уже в объединенной Англии в IX—ХI вв.
Социальная структура общества. Основную массу населения англосаксонских государств составляли свободные крестьяне общинники — кэрлы, владевшие довольно крупными участками земли (гайдами). Кэрлы обладали всей полнотой имущественных и политических прав — они могли участвовать в народном собрании, в органах местного самоуправления, обладали правом ношения оружия и службы в народном ополче- нии. Вместе с тем, уже самые ранние источники англосаксонского периода свидетельствуют, что кэрлы несли в пользу государства определенные повинности: они безвозмездно предоставляли в пользу короля, когда он находился в данной местности, все необходимые продовольственные и фуражные средства, а также были обязаны выполнять трудовую повинность по строительству и ремонту оборонительных сооружений и мостов. В отличие от соседской общины-марки, характерной для франков, в Англии преобладал большесемейная община,
280 |
В.В. Кучма |
состоявшая, как правило, из одной большой патриархальной семьи. При расселении англосаксов в Британии каждая семья получила надел в одну гайду, равный 120 акрам (около 50 га). Земля, находившаяся в совместном пользовании всей семьи, не могла быть продана, завещана, передана по женской линии, — процесс превращения земли в аллод задерживался фактом ее принадлежности всему семейному коллективу.
Вместе с тем, уже самые ранние англосаксонские правды свидетельствуют о том, что в обществе существовало выраженное социальное неравенство. На одном полюсе формировалась родовая знать (ýðëû), выделившаяся из массы рядовых общинников и имевшая тенденцию к превращению в крупных землевладельцев (имеются основания предполагать, что эрлы владели земельными участками, в два раза превышающими участки кэрлов). Согласно ранним англосаксонским правдам (начало VII в.), вергельд эрла (400 шиллингов) был в два раза выше, чем вергельд кэрла (200 шиллингов); к концу VII в. вергельд эрла вырос еще в полтора раза. На противоположном полюсе группировались слуги-рабы, в основном из числа покоренного кельтского населения. Рабом мог стать и свободный человек, попавший в долговую кабалу. Раб не имел земельного надела, не мог выступать от своего имени в суде; рабское состояние было наследственным. За убийство раба вергельд не выплачи- вался; хозяину лишь возмещалась стоимость убитого. Полусвободные люди (ëýòû èëè óèëè), вергельд которых составлял от 60 до 80 шиллингов, не имели собственной земли и были вынуждены работать на своих господ, выплачивая оброк и выполняя барщинные повинности.
С конца VII в. в англосаксонских государствах приобрели силу процессы феодализации. Основную роль в этих процессах сыграла королевская власть, а главными инструментами формирования феодальной собственности являлись либо прямые королевские земельные пожалования дружинникам и церковным конгрегациям (начало христианизации англосаксов относится к 597 г.), либо — как переходная ступень — предоставления права «кормления» с определенных участков королевских владений. Такие пожалования оформлялись специальными грамотами, а земля, доходы с которых жаловались частным лицам, носила наименование «бокленд». Право получения дохо-