8. Гиперспециализация.

Для размещения промышленности при капитализме типична повышенная специализированность отдельных районов и центров на определенных отраслях. Это принято объяснять т.н. эффектом неопределенности: в частнокапиталистическом хозяйстве очень трудно предсказать поведение рынка и конкурентов, поэтому выбор места для новых заводов часто делают по аналогии (если конкурент процветает в данном центре или районе. почему бы и нам не построиться тут). Так скапливаются сходные производства в одном центре или районе.

Это традиция: город как бренд. Однако в США это свойство приняло гипертрофированные размеры. Можно сказать, что сверхъузкая специализация центров стала в Америке просто культурной традицией. Вся страна знает, что главный центр производства часов в стране - это коннектикутский Уотербери, скобяная столица страны - тамошний же Нью-Хейвен, "стульевая" - массачусетский Ллеминстер, металлургический - Питтсбург, рукавичный - Гловерсвилл в штате Нью-Йорк и т.п. Многие городки гордятся тем, что они "цыплячья" или "индюшачья" столица страны, и ставят этим птичкам громадные памятники на главных площадях. Соответственно потребитель уверен: если этот стул из Леминстера, то значит качество его отличное. На самом деле это не всегда, но всё же…

Домашнее задание в американской школе: будете завтракать – обратите внимание, откуда продукты на вашем столе, а потом расскажите на уроке. Выясняется, что если ты ел арбуз, тог 90 из 100 – он из Техаса, если картофель, то либо из Айдахо, либо графство Арустук в штате Мэн, на границе с Канадой. Если клубника, то почти наверняка из Калифорнии, если лук, то 80 из ста – он из долины Салинас в той же Калифорнии. Если утёр уста салфеткой, то на упаковке наверняка значится: город Нина, штат Висконсин. А в туалете можно заметить, что 90 из ста – писсуар сделан компанией Колер в г. Колер, тот же штат Висконсин.

Это кажется чем-то искусственным. Спрашивается, зачем львиная доля лука и кое-каких других овощей выращивается в знаменитой калифорнийской долине Салинас; под Нью-Йорком тоже можно выращивать лук, так нет же - везут его из Калифорнии. Очевидно. Концентрация производства даёт огромную экономию на масштабе, которая перекрывает перерасход на транспорте.

Встречная специализация. Иногда гиперспециализация охватывает целые районы, и специализация становится как бы встречной: данный район специализирован именно на этой отрасли, а в ней он играет лидирующую роль. Так, например, львиная доля американского текстиля и мебельной промышленности сосредоточена на Юго-Востоке, в основном в предгорной аппалачской полосе от Виргинии до Джорджии. Мне довелось однажды ехать много часов на автобусе по этой полосе, и я бы поражен зрелищем десятков (!) мебельных фабрик, которые тянулись вдоль дороги вне каких-либо населенных пунктов, просто в чистом поле; это было в округе Ленойр, который гордо называл себя "самым мебельным округом в мире".

Жизнь постепенно размывает эти традиции, хозяйство растет быстрее, чем уплотняется экономическая среда, и в старых центрах становится тесно. Последняя домна погашена в Питтсбурге в 1982 году, закрыт последний пивной завод в бывшей пивной столице страны Милуоки, резко упала доля Мичигана вообще и Детройта в особенности в производстве автомобилей.

НЕГАТИВЫ. Гиперспециализация несет много негативного. Тесное сращение отраслевой структуры с региональной приводит к тому, что отраслевые кризисы - а они весьма часты и где-то полезны в частной экономике - тут же превращаются в кризисы городов и целых районов - ведь вся жизнь в них зависела от этой отрасли.. Так, кризис черной металлургии привел к почти буквальному вымиранию северо-западной Пенсильвании; пресса называла местную долину Бивер "Некрополем" - настолько удручающим было зрелище десятков заброшенных металлургических заводов.

Другая негативная сторона - сильнейшая растянутость коммуникаций снабжения и опасность разрыва связей, которые сплошь и рядом становятся трансконтинентальными по размаху. Тем не менее американцы идут на этот риск; пресловутый американский оптимизм заставляет больше думать о сегодняшнем выигрыше на масштабе производства, чем о возможном уроне завтра, а в устойчивость своей транспортно-снабженческой системы они привыкли верить издавна (был бы потребитель, а производители и перевозчики найдутся).

9. HIGH-TECH

Определение: это новый объект, незнакомый старой экономгеографии. Это так называемые наукоемкие отрасли, в которых на НИОКР тратится больше 5% выручки. Как правило, это многие отрасли общего машиностроения, радиоэлектроника, тонкая химия, авиакосмическая пром-сть и нек. др. отрасли.

ОСОБЕННОСТИ: У них своеобразная жизнь, основанная на бешеном темпе технического прогресса и на выигрыше от стремительного внедрения его плодов. Своеобразие и в очень высоком деловом риске, и в нужде самим формировать рынок сбыта (товар новый, надо приучать к нему), и в необходимости опираться на мощные НИОКР. У них странная организация, в которой ключевую роль играет т.н. венчурный капитал - заемный капитал, выдаваемый из-за риска под очень высокие проценты и дающий обычно право вмешиваться в дела компании-получателя.

Социальная роль таких фирм противоречива. Казалось бы, это двигатель прогресса. Но в этих отраслях не нужны кадровые "рукастые" рабочие, нужны либо слепые исполнители, трудовая доблесть которых только в том, чтобы как можно точнее исполнить приказаное, либо "яйцеголовые" ученые или инженеры, занятые творческой работой. Первые получают мало (работа примитивная), вторые очень много. Отсюда - рост имущественных контрастов.

КЛАСТЕРЫ. Наукоемкие отрасли чаще всего размещаются в крупных кластерах вроде дороги 128 вокруг новоанглийского Бостона или Силиконовой долины возле Сан-Хосе (Калифорния), а также других сгустках, которые принято называть чем-то со словом "кремниевый": Кремниевый лес возле орегонского Портленда, Кремниевая прерия возле техасского Остина, Кремниевый Пидмонт в шт.Колорадо. Надо запомнить хоть пару – Силиконовую долину, Силиконовую прерию, Силиконовый лес.

ФАКТОРЫ РАЗМЕЩЕНИЯ. Сравнение этих сгустков друг с другом позволяет без труда определить факторы размещения этих отраслей. Это, во-первых, близость мощных университетов, во-вторых, хорошая природная и культурная среда, которую так любят "яйцеголовые" (именно на них ориентируются здесь компании, потому что младшее звено можно найти везде и всегда).

Однако теперь толкового программиста можно найти практически везде. Летом 2002 года я находил объявления об их услугах в самых затерянных городишках Невады. Благодаря этому у американских фирм появились отличные возможности размещаться где угодно.

ГЕОГРАФИЯ ХАЙ-ТЕКА. За считанные годы стремительно изменилась география хай-тека. Ещё в конце 90-х годов она была по-прежнему привязана в основном к известным гнёздам – Силиконовой долине, Силиконовой прерии, Силиконовому лесу и т.п. Ныне специалистов по софтвэру можно найти где угодно. Все штаты и все города стараются заманить к себе хайтековые фирмы. Кстати, если брать относительные показатели – число занятых в хай-теках на 1000 занятых в частном секторе, - то первое место в стране займёт Нью-Гэмпшир. (Work in progress. Economist 24.07.2000).

Тем не менее производство инноваций (т.е. софтвера) очень сильно сконцентрировано географически, несмотря на распространение Интернета. Главная причина в том, что в производстве нового знания Интернет не особо помогает. Такое знание на своей первой стадии, в период зарождения, заключено в т.н. некодифицируемой информации, то есть такой, которую нельзя представить в виде кодов для передачи по Интернету. Она передаётся в основном при личном общении. Психологи говорят, что при таком общении информация лишь на 10% заключена в словах, на 20% в мимике и на 70% в жестах (в «языке тела»). Поэтому лучшим контейнером для такого знания, по выражению Майкла Сторпера, является сам человек, а его транспортировать не так-то просто. Поэтому творцы нового знания стараются «кучковаться», работать неподалёку друг от друга. Так возникают «силиконовые долины». В США это и Силиконовая долина к югу от Сан-Франциско (столица – Сан-Хосе), и Силконовый лес к западу от Портленда (шт. Орегон), и Силиконовая прерия вокруг Остина (шт. Техас), и Силиконовый Пидмонт к северу от Денвера (шт. Колорадо), и «дорога 128» к западу от Бостона (шт.Массачусетс – это был первый хайтековый кластер в США, сложившийся в первые послевоенные годы).

.

СПАД в ОТРАСЛИ. Вложение венчурных денег в 90-е годы росло очень быстро. В 1998 году это были 19,2 млрд. долл., в 1999 году 28 млрд., в 2000 году 48 млрд. Это была настоящая эйфория.

Вслед за этим начался спад. Только за март 2000 года акции ведущих компаний хай-тека потеряли от 40 до 50% стоимости на бирже. Однако на Сэнд Хилл Роуд, этом Уолл-стрите Силиконовой долины, нет паники. Здесь считают, что компьютер уже внедрён в ткань американской жизни навечно и что нынешние трудности – под стать тем, которые испытывали фирмы и раньше при внедрении таких крупных инноваций, как железные дороги или автомобиль. В 1840-х годах в Великобритании прокатилась серия банкротств железнодорожных компаний, но те, кто выжил, возглавили могущественный сектор экономики. В автомобильной промышленности США с 1910 по 1925 состоялось более 3000 старт-апов, в том числе на самых вычурных технологических идеях, от трёхколёсного автомобиля до автомобиля-парусника. (Stocks' Slide May Spark a Dot-Com Shakeout. STEVE LOHR. NYTimes April 17, 2000)