многократном прохождении душою жизненного пути с постепенным повышением или понижением, или с чередованием повышений и понижений ее меры нрав- ственного совершенства)? Будем считать, что это и есть платоновский ответ на платоновский вопрос: в диалогах корпуса не только ставятся бесконечные вопросы, но и даются бесконечные ответы, однако это не линейная бесконечность — от начала и в необозримое, «η + 1», — это неоднократное прохождение уже пройденного, вся- кий раз в новом контексте, в новом аспекте, с новыми трудностями, с достижением ответов, которые выли- ваются лишь в новые и новые вопросы. Не прозрел ли Платон из своего исторического далека последующую судьбу философии, по крайней мере, на ближайшие две-три тысячи лет?

4. Платон грядущего века

Любая попытка решить или поставить платонов- ский вопрос как вопрос о составе корпуса, об аутен- тичности, порядке или иерархии составляющих, его сочинений по самой сути своей всегда была и с неиз- бежностью будет безнадежным анахронизмом. Из на- шего исторического далека нам не дано ни прозреть, ни угадать некогда имевший место однократный акт создания того или иного диалога, равно как и всей их совокупности в целом. Но что мы можем, а потому и должны проследить, — это многократно возобновляв- шиеся и по сей день возобновляющиеся и — даст Бог

• еще не раз способные возобновляться в будущем акты соприкосновения с творческой мыслью, запечат- ленной в диалогах платоновского корпуса, мыслей, чувств, творческих потенций его бесчисленных чита- телей. Для однократно свершаемой истории человече- ства Платон — это имя собственное, имя единожды рожденного и единожды умершего великого челове- ка, а для непрерывно длящейся человеческой мысли

Платон — это синоним платоновского корпуса вместе с происходящим от него шлейфом толкований, пере- певов и пародий. Был ли Платон, не было ли Плато- на, — кто выносил, выстрадал и выразил в слове идеи платоновского корпуса, тот и есть Платон. Для лич- ностной характеристики Платона корпус представляет собой принципиально неразрешимую проблему, нераз- решимость которой, однако, вовсе не отменяет ценно- сти всех возможных, пусть и заведомо безуспешных, попыток ее разрешить, ибо без «пылких и блестящих натяжек» исторических реконструкций человечество никогда не понимало бы своего настоящего. Для фи- лософского прочтения платоновский корпус вовсе не проблема, но бесценный дар, который требует не оцен- ки, а возможно более полного освоения. «Инструкция к применению», по счастью, приложена к самому кор- пусу в виде VII письма, однако и без этого чрезвычай- но полезного сопроводительного документа каждый отдельно взятый диалог, сумма некоторых избранных или всех в целом говорит недвусмысленно о том же самом: путь мысли не может быть пройден единожды и в одном направлении — снизу вверх или сверху вниз

• если бы это было так, истины философии давно бы уже все были открыты и преподавались бы в начальной школе наряду с таблицей умножения и элементарной геометрией Эвклида. Как человек, так и человечество обязаны пройти этот путь не раз, многократно отправ- ляясь от разных пунктов и возвращаясь с достигну- тых позиций на исходные. Мир идей покоится в своем неизменном и неизреченном великолепии, а сотворен- ный по его образцу и подобию космос в своем станов- лении к совершенству никогда его не достигает, но и не перестает вновь и вновь повторять путь совершен- ствования. Слово философии вновь и вновь пытается изобразить путь мысли и тождественного ей бытия, но на каждом новом витке опять что-то остается недо-

445

сказанным, а что-то и недодуманным. Так и должно быть: человек не Бог, и даже не смеет именоваться мудрым, он философ, любомудр, он обречен на дви- жение без конца по орбитам, все ближе и ближе под- ходящим к Солнцу истины, но никогда не способным его коснуться.

Все это не означает, однако, что платоновская фи- лософия не может быть законченной системой — ведь платоновский космос вполне систематичен, не будучи бытием, оставаясь становлением. Просто наше поня- тие системы в приложении к наследию платоновской мысли должно учесть циклический, а не линейный характер платоновской идеи развития. Платон ставит вопросы и дает ответы, согласовывает одни ответы с другими, обнаруживает апории и разыскивает спосо- бы их преодоления, меняет подходы, аспекты, пере- бирает аналогии, вводит все более и более четкие разграничения, доводит до абсурда собственные идеи и снова возвращается к ним, чтобы подправить ход рассуждения — и так бесконечно. Задачу системы Пла- тон видел в том, чтобы охватить весь познаваемый и непознаваемый мир каким-то новым философским повествованием, словом объять необъятное (неопре- деленно-беспредельное), но и в словесном изображе- нии объять необъятное, как он полагал, можно было бы только одним способом — закрутить хоровод своих сочинений подобно тому, как закрутил круговраще- ние космоса придуманный им самим Демиург. Чте- ние Платона можно начинать с любого диалога, с любой сцены или фразы. Главное — не ограничиваться одно- кратным прочтением, не пытаться понять каждую фразу или каждый диалог из них самих, изолирован- но от целого корпуса. Понимание «Кратила» предпо- лагает знакомство с «Парменидом» (имя — орудие распределения сущностей, звуковое изваяние идеи, но равно ли число идей числу имен?), «Теэтета» — с