4. Новая экономическая политика (нэп)

Переход к нэпу, впрочем, подталкивался не только угрозой неминуемой хозяйственной катастрофы. Другим непосредственным толчком к отказу от политики «военного коммунизма» стали крестьянские восстания в Поволжье, Сибири и на Украине, особый размах приобрел Антоновский мятеж на Тамбовщине. Последней же «каплей» стал Кронштадтский мятеж, вспыхнувший в марте 1921 года среди матросов-балтийцев, считавшихся до того «красой и гордостью революции». Дальнейшее непринятие мер по смене курса грозило Советской власти неминуемым падением.

И здесь введение нэпа получило глубокое научно-теоретическое обоснование, что отразилось в докладе В.И. Ленина на Х съезде РКП(б) в марте 1921 года, а также в его статьях «О продовольственном налоге» и «О кооперации». Там анализировалось не только экономическое состояние России, там Ленин говорил и о невозможности прямого и непосредственного перехода в России от капитализма к социализму в существующий момент.

Ленин доказывал, что Россия вступила на путь развития капитализма только на рубеже XIX-XX веков, и она не прошла его до конца. То есть, Россия не прошла до конца всю стадию индустриализации и создания крупной промышленности. Россия оставалась преимущественно аграрной страной, в ней господствовали докапиталистические формы промышленности – крестьянское и ремесленное мелкотоварное производство. Даже в 1926 году в СССР среди трудящегося населения было 86% крестьян и ремесленников, а промышленные рабочие составляли лишь около 10%.

Ленин предложил для России опосредованный путь – нэп. Сутью нэпа был государственный капитализм. То есть, переход от докапиталистических отношений и мелкотоварного производства к социализму должен был осуществляться через развитие в стране товарного производства и капитализма, но под контролем государства.

Советское правительство стало менять прежний курс, освобождая экономику от тотального госрегулирования. На X съезде РКП (б) в марте 1921 года было принято решение о замене продразверстки продналогом, что нашло свое отражение в декрете СНК РСФСР «О замене продовольственной и сырьевой разверстки натуральным налогом».

Продналог устанавливался как доля от произведенной продукции. При этом он учитывал объем урожая, материальное положение семьи, число членов семьи (едоков). Продналог был выгоден крестьянству тем, что он был намного меньше продразверстки, при этом он устанавливался до сева.

После уплаты продналога оставшуюся в хозяйствах продукцию можно было продать государству, или реализовать на свободном рынке. В 1925 году была разрешена аренда земли и, кроме того, хотя и с ограничениями, но разрешался наемный труд. В ходе этих преобразований у крестьянина появился стимул к производству. Как итог, к середине 1920-х годов посевные площади достигали уровня 1913 года.

В сфере промышленности правительство пошло на некоторую либерализацию. Была разрешена аренда мелких и средних промышленных и торговых предприятий. Эти предприятия принадлежали государству, но производственная деятельность осуществлялась силами частных предпринимателей (нэпманов) на условиях самоокупаемости. Количество рабочих на таких предприятиях варьировалось от 20 до 300 человек.

Более того, некоторые предприятия были денационализированы. Одновременно разрешалось открывать новые частные предприятия. Правда, число рабочих денационализированных и новых частных предприятий не должно было превышать 20 человек.

В стране произошел фактический возврат к корпоративным формам собственности. Стали создаваться частные акционерные общества и смешанные акционерные общества с совместным участием частного (в том числе – иностранного) и государственного капиталов. Это позволило оживить промышленное производство, особенно в легкой и пищевой промышленности. К середине 1920-х годов внутренний частный капитал уже окреп. Тем не менее, частная цензовая промышленность обеспечивала производство только 3-4% всей промышленной продукции СССР. То есть, в сфере производства частник был представлен довольно скромно.

Куда больше его привлекала сфера обращения. По этой причине в стране очень быстро восстановилась внутренняя торговля. Особенностью было то, что если частный капитал получил широкое распространение в сфере розничной торговли, то в сфере оптовой торговли преобладали государственные торговые организации. При сохранении монополии государства на внешнюю торговлю, в эту сферу могли допускаться смешанные торговые акционерные общества или отдельные совместные предприятия, но лишь при строжайшем контроле со стороны государства и на условиях концессии или какого-либо другого специального акта законодательного характера.

Внутренняя торговля стала основной областью приложения частных советских капиталов. Советская власть в начальный период нэпа (1921-1924 годы) благоприятствовала частному обороту, что выразилось в усиленном кредитовании нэпманов кредитными учреждениями. Правда, с 1924 года начался новый период – «период зажима частного товарооборота и соответственно этому ограничение кредитования частного капитала». Тем не менее, как отмечали в конце 1926 года официальные советские органы, в Советском Союзе наблюдался не только рост частного капитала, но и рост его влияния почти во всех отраслях советской экономики.

Различные исследования, проводившиеся в СССР, оценивали размеры внутреннего частного капитала в 800-900 млн рублей. Благодаря своей быстрой оборачиваемости и мобильности ему удалось добиться своего значительного присутствия на важнейших участках экономической жизни страны, таких как хлебозаготовки, заготовка сырья, кредитно-денежный рынок и т.д. На этом фоне стала даже разрабатываться программа долгосрочного использования частника в интересах социалистического строительства, что предполагало одновременное усиление государственного регулирования частнопредпринимательской деятельности.

В СССР произошли изменения в системе управления экономикой. Произошел отказ от чрезмерной централизации – были упразднены главки, а их функции на местах передали крупным районным управлениям и губернским советам народного хозяйства (совнархозы, СНХ). Однако в этот период шла принудительная монополизация. Вновь стали создаваться тресты и синдикаты. К 1922 году приблизительно 90% предприятий было объединено в тресты (40% центрального и 60% местного подчинения), которые работали на началах хозрасчета. ВСНХ потерял право вмешиваться в текущую деятельность предприятий и трестов.

В промышленности и в других отраслях была восстановлена денежная оплата труда, введена тарифная система, по которой зарплата выплачивалась в зависимости от квалификации рабочего и от количества произведенной продукции, сняты ограничения на рост зарплата при увеличении выручки, то есть в оплате труда отменялась «уравниловка». Были ликвидированы ограничения на перемену места работы, разрешен свободный наем рабочей силы, появились биржи труда.

Нормальное развитие торговли и свободного обмена было невозможно без создания устойчивой денежной системы и стабилизации рубля. С конца 1922 и до 1924 года была проведена денежная реформа под руководством наркома финансов Г.Я. Сокольникова и с привлечением опытных финансистов. В 1922 году были выпущены так называемые «совзнаки», которые обращались в течение года. Одни такой новый рубль приравнивался к 10 тысячам старых рублей. В свою очередь, совзнаки образца 1923 года приравнивались уже к 1 млн старых рублей и к 100 рублям образца 1922 года.

Одновременно в конце 1922 года появилась возможность эмитировать новую советскую валюту – червонец, который полностью был обеспечен золотом, драгоценными металлами, иностранной валютой (на 25%) и высоколиквидными товарами (на 75%). Таким образом, реформа была проведена на основе золотого стандарта, что было повторением опыта денежной реформы С.Ю. Витте. Советский червонец содержал столько же золота, сколько содержали 10 рублей выпуска 1913 года. Госбанк СССР стал свободно обменивать червонцы на иностранную валюту по твердому курсу. К 1924 году курс советского рубля стал устойчивым, а инфляция была подавлена.

В стране была восстановлена кредитная система. В 1921 году возобновил работу Госбанк, упраздненный в 1918 году. Постепенно были созданы специальные банки: Торгово-промышленный, Электробанк, Внешторгбанк и другие. Они специализировались на обслуживании предприятий соответствующих отраслей. Дополнительно стала создаваться сеть акционерных банков, среди акционеров которых были Госбанк, кооперативы, тресты, синдикаты, частные лица, включая иностранных граждан. К 1926 году в Советском Союзе существовал 61 банк. Нередко одни и те же предприятия кредитовались из нескольких банков, что говорило о том, что в банковской сфере шла борьба за клиентов.

Широкое распространение получил коммерческий кредит – кредитование предприятиями друг друга, оформляемое векселями, а затем осуществлялся банковский учет векселей.

Была проведена налоговая реформа, которая предусматривала введение налогообложения прибыли предприятий, снижение налогов с населения и постепенный переход к денежному налогообложению крестьянства (замена натуральных налогов денежными). Было введено косвенное налогообложение, то есть – введены налоги на табак, спиртные напитки, пиво, спички, мед, минеральные воды и др.

Одним из признаков нэпа была практика предоставления концессий, то есть сдача частным юридическим или физическим лицам во временное владение и пользование предприятий в различных отраслях экономики. Эти лица заключали с правительством СССР договор, который мог содержать изъятия из советского законодательства (разрешение на беспошлинный ввоз в СССР оборудования и сырья, освобождение от налогов и пр.). Концессионер ежегодно производил в пользу советского правительства так называемое долевое отчисление – плату за концессию в денежной или натуральной форме. Долевое отчисление представляло собой определенный процент с валовой прибыли или валовой продукции концессионного предприятия (обычно 15%).

Концессионерами, как правило, были иностранные лица, но имелась и распространенная практика совместного участия в концессиях иностранного и советского государственного капиталов, то есть имелась практика смешанных концессий, которые сдавались смешанным АО. Отмечалось довольно активное участие в концессиях и советского частного капитала, однако, в подавляющем большинстве случаев, это участие происходило нелегально.

Говоря о концессиях, необходимо отметить, что ленинская идея развития государственного капитализма предполагала импорт иностранного капитала, который в экономике России со второй половины XIX века играл важнейшую роль. А учитывая хозяйственное положение страны к 1921 году, импорт иностранного капитала был необходим объективно.

Однако тогда импорт иностранного капитала в форме кредитных ресурсов был маловероятен. Основных причин было две:

1) денежные и товарные кредиты стали невозможными из-за национализации в России иностранной собственности и отказе Советской власти выплачивать западным государствам долги, возникшие в результате зарубежных заимствований царской власти и Временного правительства;

2) тяжелейший кризис банкового и денежного капитала, в котором пребывала в то время Европа.

Все упомянутые причины исключали возможность привлечения Советской Россией иностранных капиталов в форме кредита (как краткосрочного, так и долгосрочного). Оставалась возможность привлечения иностранного капитала в форме концессий. По сути, сама эта идея заключалась в том, чтобы через концессии привлечь иностранные инвестиции при одновременном использовании западной передовой техники. При этом Советская власть стремилась добиться и внешнеполитического эффекта.

Еще в период «военного коммунизма» – в ноябре 1920 года – появилась институциональная основа для использования концессий – декрет СНК РСФСР «Об общих экономических и юридических условиях концессий». Его значение трудно переоценить. В 1920-х годах совершенно справедливо отмечали, что этот декрет явился первым предвестником отказа советского руководства от политики «военного коммунизма».

С точки зрения интересов советского народного хозяйства, на начальном этапе концессионной политики концессии были призваны стать:

1) средством оплаты импорта;

2) гарантией возврата внешних займов;

3) средством удовлетворения имущественных претензий Запада к Советской России.

В 1921 году концессионная политика перешла в практическую плоскость, и были заключены первые концессии с иностранными инвесторами. Концессии в Советской России и СССР сдавались в период 1921-1928 годов, затем наблюдался лишь процесс их ликвидации. Согласно официальным данным, за период 1921-1928 годов в СССР было заключено 154 концессии. По отраслям советского народного хозяйства они распределялись следующим образом:

Обрабатывающая промышленность – 38,

Торговля – 36,

Горная промышленность – 28,

Транспорт и связь – 14,

Сельское хозяйство – 13,

Промыслы – 10,

Лес – 5,

Прочие – 5,

Строительство – 4,

Комбинированный договор – 1.

Последняя концессия в СССР была ликвидирована в августе 1945 года (японская рыболовная концессия на Камчатке). Это еще раз указывает на то, что, во многом, заключение концессий было продиктовано соображениями политической, и даже военно-политической, целесообразности. Имелся также мотив «продавить» через концессии подписание межгосударственных экономических и политических соглашений.

Так, именно от выдачи концессий германским рыболовным фирмам и норвежским зверобоям зависел успех заключения советско-норвежского и советско-германского договоров о мореплавании и торговле. Концессии японским предпринимателям на эксплуатацию минеральных, лесных и естественных богатств советского Дальнего Востока были одним из условий восстановления дипломатических и консульских отношений между двумя странами, вывода японских оккупационных войск с Северного Сахалина и оформления советско-японской рыболовной конвенции.

В период 1920-х годов сам факт существования концессионных предприятий имел для страны огромное значение. Помимо того, что благодаря предоставлению концессий стало возможным заключение советским государством торговых соглашений с Германией, Норвегией, Францией и Японией, концессионные отношения способствовали и быстрому восстановлению торгово-экономических связей с США.

Следует также подчеркнуть, что в 1928/1929 году начался директивный пересмотр действовавших концессионных договоров, повлекший за собой сокращение уровня производства концессионных предприятий, или вообще их ликвидацию. Это, в свою очередь, частично объясняет низкий удельный вес концессий в производстве валовой продукции промышленности и аграрного сектора.

Впрочем, в некоторых отраслях удельный вес концессионных предприятий был значительным. В середине 1920-х годов они обеспечивали:

60% добычи свинца и серебра в стране,

75% добычи марганца;

30% добычи золота;

22% производства одежды и галантереи.

Процесс свертывания концессионных отношений в СССР, начавшийся во второй половине 1920-х годов, был обусловлен как экономическими, так и внеэкономическими причинами. Очевидно, что частично регресс был предопределен общим ухудшением международных отношений. Однако главные причины свертывания концессионных отношений в СССР коренились в экономической сфере.

Центральной проблемой советской концессионной практики стал вывоз иностранными концессионерами своих прибылей за рубеж, что сопровождалось государственными валютными расходами. Отток валюты был несовместим с форсированием индустриализации, так как именно валюта являлась одним из основных ее ресурсов.

Говоря в целом, в середине 1925 года казалось, что в стране сложилась чрезвычайно благоприятная экономическая и социально-политическая обстановка, и открылись многообещающие перспективы экономического роста. Промышленность демонстрировала высокие темпы восстановления: вместо ожидавшихся 31-32%, прирост промышленной продукции за период с 1 октября 1924 года по 1 июня 1925 года составил 63,3%. В ряде отраслей народного хозяйства уже завершился восстановительный процесс.

В стране были достигнуты высокие экономические показатели, и к 1926 году по объему производства многих товаров страна не только достигла, но и превзошла уровень 1913 года. Но она по-прежнему оставалась аграрной – свыше 80% населения было занято в аграрном секторе, и только 10% – в промышленности. Отставали многие отрасли машиностроения: производство сельскохозяйственной техники и оборудования для различных отраслей промышленности. Вообще не были развиты такие отрасли, как производство самолетов, автомобилей, некоторые виды химического производства и пр.

Стало уже ясно, что ресурсы для дальнейшего накопления капитала и экономического роста СССР были почти исчерпаны. Причиной тому послужила низкая производительность труда, которая ограничивала размеры прибылей предприятий и уровень доходов граждан, уменьшала объемы личных сбережений. Однако главная причина скорее заключалась в том, что к 1927 году отечественная экономика вплотную приблизилась к технологическим пределам своего функционирования. Требовалась коренная перестройка технического и технологического базиса советского хозяйства при помощи закупки за границей новейшего оборудования и передовых технологий.

Что же касается аграрного сектора, то в ходе нэпа он хоть и восстанавливался, но при этом качественно деградировал. Если до революции товарность сельского хозяйства составляла 40%, то после пяти лет нэпа – всего 33%. Для сравнения: в тот же период в американском аграрном комплексе товарность превосходила 60%, а в германском – 80%. Проблемой было и аграрное перенаселение. По расчетам Госплана, в 1926 году избыточное сельское население СССР определялось в 6,8-8,1 млн человек. Показателем перенаселения был процесс дробления относительно больших хозяйств в деревне, который в годы нэпа протекал в 2-2,5 раза интенсивнее, чем до Первой мировой войны. За период 1923-1925 годов число крестьянских хозяйств в Советском Союзе увеличилось с 21,8 млн до 23,2 млн.

Новая экономическая политика так и не смогла полностью восстановить экспортный потенциал сельского хозяйства. Так, в 1925/1926 году производство зерна составляло 76,6% от уровня 1913 года, технических культур – 104,2%, продуктов животноводства – 96,1%, а вот экспорт данных товаров в сопоставлении с уровнем 1913 года составил – 20,5%, 23,3% и 23,9% соответственно. Помимо падения экспорта зерновых культур, завершение восстановительного периода характеризовалось снижением валовых сборов зерна, сокращением его заготовок, то есть уменьшением предложения товарного хлеба на внутреннем рынке.

Таким образом, советская экономика накануне индустриализации оказалась в ситуации застоя. Иссякли резервы экстенсивного роста индустрии и сельского хозяйства. Встал вопрос о дальнейших путях развития народного хозяйства: либо перевести ее на рельсы индустриализации, либо стать аграрным придатком Запада.