Тема 2 индустриальная эпоха в россии: движение от государственного капитализма к советской модели социализма (1917-1941 годы)

План:

1. «Красногвардейская атака на капитал» и «военный коммунизм».

2. Экономические последствия Брест-Литовского мира.

3. Неизбежность смены экономического курса.

4. Новая экономическая политика (нэп).

5. Индустриализация и коллективизация.

1. «Красногвардейская атака на капитал» и «военный коммунизм»

После Октябрьской революции 1917 года и до начала Великой Отечественной войны в экономике страны произошел переход от государственного капитализма к советской модели социализма. То есть, в стране была создана советская модель экономической системы социализма – система жесткого централизованного планирования и управления экономикой (или централизованно-плановая система). Это означает, что единый центр стал устанавливать план развития народного хозяйства всем экономическим единицам – от региона и отрасли до отдельного предприятия, цеха и даже работника. Центр организовывал выполнение заданий, сам подбирал для этой цели кадры, назначал сроки выполнения заданий и контролировал их выполнение.

В процессе планирования и управления центр распределял ресурсы, необходимые для осуществления плановых заданий. Эти ресурсы являлись социалистической или государственной собственностью. Частная собственность в стране к началу Великой Отечественной войны уже почти отсутствовала, «растворившись» в социалистической и государственной собственности. Ликвидация частной собственности и господство в экономике социалистической и государственной собственности объявлялось главным критерием построения социализма в стране.

Вся хозяйственная жизнь в стране регламентировалась решениями (постановлениями) Политбюро Центрального Комитета (ЦК) Коммунистической партии: сначала РКП(б), с 1925 года – ВКП(б), а с 1952 года – КПСС. При этом любое решение органов Советской власти любого уровня принималось только после предварительного его утверждения соответствующим партийным органом, а на высшем уровне – Первым (или Генеральным) секретарем ЦК партии (кстати, И.В. Сталин всегда позиционировал себя просто как «секретарь ЦК).

Первые три с половиной года существования в стране Советской власти ознаменовались двумя периодами:

1) периодом «красногвардейской атаки па капитал» (октябрь 1917 года – лето 1918 года);

2) периодом «военного коммунизма» (лето 1918 года – март 1921 года).

Самыми сложными для народного хозяйства Советской России оказались 1918-1920 годы, которые отличались:

1) разрывом хозяйственных связей,

2) обвальным падением промышленного и сельскохозяйственного производства,

3) «проеданием капитала» (дезинвестициями),

4) гиперинфляцией,

5) разрушающейся кредитно-денежной системой,

6) прогрессирующей натурализацией хозяйства и государственного бюджета,

7) отсутствием легального частного оборота,

8) деградацией внешней торговли,

9) жесткой централизацией казенного производства, снабжения и распределения,

10) принудительным привлечением к труду.

С октября 1917 года и до марта 1921 года из экономики новой России последовательно устранялись как все элементы товарного хозяйства, так и все имущественные отношения частно-правового характера. То есть, к минимуму сводилось проявление частной инициативы, были запрещены свободный обмен и реализация товаров со свободным ценообразованием, аппарат товарного рынка был уничтожен. Причем эти принципы проводились в жизнь столь последовательно, что к началу 1921 года вся хозяйственная жизнь Советской России оказалась во власти исключительного госрегулирования. Огосударствление всей экономики постепенно обрело почти тотальный характер. Даже крестьянские и кустарно-ремесленные хозяйства попали в зону жесточайшего государственного регулирования.

Все же началось, по образному выражению В.И. Ленина, с «красногвардейской атаки на капитал». В этот период была проведена национализация банков, крупной промышленности, совершилось обобществление земли и недр.

Справедливым будет отметить, что приход большевиков к власти в Октябре 1917 года означал лишь новый этап огосударствления экономики, которое началось еще при царском режиме. На второй день социалистической революции – 26 октября (8 ноября) 1917 года – был принят «Декрет о земле», уничтоживший частную собственность на землю и недра, создав основу для дальнейшего обобществления (социализации).

Первоначально декрет был принят в его буржуазно-демократическом, эсеровском варианте. Он предусматривал уравнительное пользование социализированной землей. Однако долго на буржуазно-демократической основе декрет продержаться не смог. Целый ряд обстоятельств (продовольственный кризис, потеря большевиками хлебных районов страны, волна крестьянских мятежей, давление пролетариата на крестьянство и т.д.), привели к тому, что к лету 1918 года социализация земли сменилась национализацией.

14 (27) декабря 1917 года последовал «Декрет о национализации банков». Казалось, что быстрая национализация уже должна была охватить и другие отрасли, но большевики не торопились проводить быструю и массовую национализацию всей частной собственности. Вместо этого, 14 (27) ноября 1917 года в стране на частных предприятиях был введен так называемый рабочий контроль, который, впрочем, часто демонстрировал свою неэффективность в силу упоминавшегося «послефевральского» развала административно-хозяйственного управления промышленностью.

И хотя 5 (18) декабря 1917 года новая власть прибегла к организации центрального органа государственного управления экономикой – Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ), этот шаг также не означал непременного стремления к огосударствлению базовых отраслей народного хозяйства.

Здесь свою роль, в частности, играло то обстоятельство, что национализация собственности иностранных промышленников на советской территории могла привести к ухудшению и без того непростого международного положения еще молодой Советской власти. То есть, национализация выглядела бы как враждебная мера по отношению, прежде всего, к союзникам по Антанте – Англии и Франции, которые имели значительные интересы в народном хозяйстве России.

Кроме того, преждевременное выдвижение лозунга национализации могло препятствовать установлению Советской власти во всей стране. Политика большевиков в тот период заключалась в следующем: продолжать выдвижение максимальных требований по коллективным договорам с тем, чтобы усилить позиции рабочего контроля на предприятиях, привлекая рабочих и средний технический персонал на свою сторону.

К весне 1918 года имелись уже реальные предпосылки для установления Советской власти на всей территории страны. В свою очередь, учреждение организационных управленческих структур и стремление государства получить контроль над торговлей создали предпосылки огосударствления всей промышленности. Однако сам В.И. Ленин фактически отказался от своего раннего тезиса об «обязательной и быстрой» национализации и стал склоняться на сторону тех, кто говорил о ее несвоевременности.

Но если в центре отношение к национализации стало умеренным, то на местах положение было иным. Например, решение о национализации нефтяной промышленности приняли бакинские власти. Здесь основную роль в принятии окончательного решения сыграл И.В. Сталин. В тот период народный комиссар Сталин, назначенный правительством ответственным за заготовку продовольствия, стал фактически главным представителем Советской власти на Юге России. Впоследствии участники «Бакинской национализации» признавали его решающую роль в этих событиях: «Сталин, сидя в Царицыне, дал распоряжение все захватить в свои руки. На этом основании нефтяная промышленность была национализирована».

Уступив нажиму Баку, Совет народных комиссаров (СНК) РСФСР принял декрет о национализации нефтяной промышленности в масштабах всей страны. Таким образом, точка зрения Сталина и его сторонников одержала верх, результатом чего стало декретирование 20 июня 1918 года национализации нефтяной промышленности России. Руководители Бакинской коммуны и Сталин, руководствуясь, прежде всего, политическими интересами, считали, что стабильная и эффективная работа Советской власти возможны лишь в результате смены собственности, то есть – через огосударствление.

В свою очередь, события, связанные с огосударствлением нефтяной промышленности, оказали влияние и на другие процессы, происходившие в хозяйственной жизни всей России. Это решение в значительной степени подтолкнуло правительство к принятию 28 июня 1918 года общего декрета о национализации всей крупной промышленности России. При этом ее проведение не предусматривало никаких различий между отечественными и иностранными собственниками.

С середины 1918 года экономика страны вступила в фазу чрезвычайных мер военного времени – в период «военного коммунизма». Разразилась гражданская война, которая сопровождалась иностранной интервенцией.

Основными чертами политики военного коммунизма были:

1) милитаризация и централизация экономики и управления,

2) «Главкизм»,

3) натурализация экономики,

4) продовольственная диктатура.

Милитаризация и централизация экономики и управления были присущи еще периоду Первой мировой войны, а в годы гражданской войны они только усилились. Снабжение Красной Армии, численность которой выросла в 1919 году с 1,7 до 4,4 млн человек, требовало координации действий различных органов. Была создана целая система учреждений, подчинившая всю экономику нуждам фронта. 30 ноября 1918 года был создан Совет рабочей и крестьянской обороны. Он стал определять главные направления работы ВСНХ, его главных комитетов (главков или центров), каждый из которых представлял собой своеобразную государственную монополию в каждой отрасли производства (Главметалл, Главтекстиль, Главсахар и т.д.).

До конца 1919 года было создано более 40 таких главков и центров. Это явление и получило название «Главкизм». На основе «Главкизма» осуществлялась централизация производства, снабжения и распределения. Центральные органы стремились сконцентрировать в своих руках все ресурсы и распределять их по нарядам и ордерам, подписанных комиссарами.

Одной из основ экономики военного коммунизма стала политика принудительного привлечения к труду. Под эту политика была подведена юридическая база в виде принятых в 1918 году Кодекса законов о труде, Конституции РСФСР и «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа». Так, по Конституции 1918 года труд был признан обязательным для всех граждан республики. В мае 1919 года метод добровольного привлечения к труду был окончательно заменен принудительным методом, а 29 мая 1920 года декретом СНК РСФСР был создан Главный комитет по всеобщей трудовой повинности.

К концу 1919 года осуществлялось директивное снабжение рабочей силой военных заводов. В январе 1920 года вводится военно-трудовая повинность. Мобилизуются все рабочие и специалисты железнодорожного и водного транспорта, металлисты, горнорабочие-забойщики, текстильщики и т.д., и даже медики и юристы. Тогда же в порядке трудовой повинности на пошив белья для армии были мобилизованы все женщины от 16 до 45 лет. В 38 губерниях для сбора шишек, которые использовались в качестве топлива, были мобилизованы несовершеннолетние от 13 до 18 лет, а также старики.

IX съезд РКП(б), который проходил в марте-апреле 1920 года, признал необходимым введение трудовой повинности, трудовых мобилизаций и милитаризации труда. Решения съезда всего лишь закрепили уже сложившееся положение, поскольку в феврале из частей Красной Армии, освободившихся от ведения боевых действий, были сформированы 3 трудовые армии на Урале, в Донбассе и в районе Петрограда. К началу 1921 года в стране имелось уже 8 трудовых армий, в которых числилось 280 тысяч человек. У трудармий была одна существенная проблема – настолько низкая производительность труда, что уже через несколько месяцев работы они обычно распускались.

Происходило ужесточение трудовой дисциплины. В конце 1919 года СНК принял постановление о рабочих дисциплинарных судах, где, среди прочих мер воздействия, предусматривалось заключение в концентрационные лагеря, в которые было отправлено более 200 тысяч человек.

К концу 1919 года хозяйственные отношения в сфере производства и распределения натурализуются, поэтому натурализация экономики стала еще одним ярким признаком военного коммунизма. Это явление происходило на фоне развала финансового хозяйства и обесценивания денег. Правда, деньги были все-таки в ходу. В обращении находились царские деньги различных годов выпуска, «керенки», которые продолжало печатать советское правительство, различные чеки, марки, облигации казначейства, боны, иностранная валюта. Всего обращалось свыше 2000 разновидностей денежных знаков. Однако все эти «дензнаки» существенной роли не играли.

В конце 1918 года СНК специальным декретом возложил на Народный комиссариат продовольствия (Наркомпрод) снабжение населения товарами первой необходимости через государственную и кооперативную сеть и потребовал от главков ВСНХ передачи Наркомпроду соответствующей части промышленной продукции.

Вся произведенная продукция, пополняемая, в том числе, и путем конфискаций и реквизиций, размещалась на складах. Отпуск товаров осуществлялся централизованно, обычно без оплаты. Железные дороги также были обязаны перевозить грузы бесплатно.

Однако эти меры не смогли полностью отменить товарно-денежные отношения. Процветал «черный рынок». Доля нелегального оборота материальных ценностей в хозяйстве составила более 50%. В марте-апреле 1919 года хлеб на «черном рынке» в Москве и Петрограде покупали 75% рабочего и 74% нерабочего населения.

Но идея о немедленном построении бестоварного социализма через замену торговли планомерным общегосударственным распределением продовольственных продуктов, предметов широкого потребления и топлива не умерла. В конце 1920 – начале 1921 года СНК принял в высшей степени «военно-коммунистические» декреты:

«О бесплатном отпуске населению продовольственных продуктов»,

«О бесплатном отпуске населению предметов широкого потребления»,

«Об отмене платы за всякого рода топливо».

За названиями данных декретов («О бесплатном отпуске …» или «Об отмене платы …») явно усматриваются планы отмены денег вообще. Такие известные в будущем советские экономисты, как С.Г. Струмилин и Е.С. Варга предлагали использовать вместо денег некие «учетные трудовые или энергетические единицы», которые сокращенно именовались «тред» и «энед».

В свою очередь, жесточайший кризис экономики сводил все мечты о бесплатных благах на нет. Например, даже те рабочие Москвы, которые были заняты особо тяжелым физическим трудом, посредством бесплатного распределения продуктов питания могли довольствоваться лишь 225 граммами хлеба, 7 граммами мяса или рыбы и 10 граммами сахара в день.

В целом, в стране было введено классово-дифференцированное снабжение населения продуктами питания. Впервые данная «новация» появилась в Петрограде. С 1 июля 1918 года все население города подразделялось на 4 категории:

1) рабочие, занятые тяжелым физическим трудом;

2) рабочие, занятые легким физическим трудом, и служащие по найму;

3) лица «интеллигентных» и свободных профессий;

4) лица, не занятые трудом (промышленники, торговцы, домовладельцы и т.п.).

В зависимости от категории, продукты выдавались в пропорции 8:4:2:1. Так, размер выдачи хлеба в Петрограде в октябре 1918 года составил в месяц:

по карточке первой категории – 4,55 кг,

по карточке второй категории – 1,95 кг,

по карточке третьей категории – 1,07 кг,

по карточке четвертой категории – 0,61 кг (то есть 600 граммов хлеба на человека в месяц!).

Всего в начале 1919 года в Петрограде существовали 33 вида различных карточек (хлебные, молочные, обувные, табачные и т.п.).

27 июля 1918 года Наркомпрод признал необходимым введение классового пайка во всех городах. 1 сентября того же года классовый паек «настиг» Москву, где также вводилось 4 категории снабжения, правда они несколько отличались от петроградских категорий:

1) рабочие, занятые особо тяжелым физическим трудом;

2) рабочие, занятые тяжелым физическим трудом;

3) рабочие легких производств, служащие и лица свободных профессий;

4) лица, имеющие нетрудовые доходы.

Осенью 1918 года была разработана новая, трехступенчатая система обеспечения пайками, которая после утверждения Наркомпродом получила повсеместное распространение. Продукты трем оставшимся категориям выдавались в соотношении 4:2:1. Но даже первая категория не отвечала требованиям минимальной физиологической потребности человека. Например, в Москве в 1919 году рабочий по карточкам получал паек калорийностью 336 килокалорий при суточной физиологической потребности в 3600 килокалорий.

Тем временем в деревне свирепствовала продовольственная диктатура. СНК РСФСР в январе 1919 года ужесточил своим декретом условия продразверстки, которая стала одним из «стержней» политики «военного коммунизма». Теперь крестьянство было обязано сдавать государству все излишки сельхозпродуктов, превышающие потребности крестьянской семьи в продуктах питания и семенных фондах для ведения хозяйства.

К тем, кто не подчинялся, применялись суровые меры, вплоть до расстрела. В деревни направлялись продотряды, которые нередко изымали весь крестьянский хлеб, включая и семенное зерно. Взамен в деревню должны были направляться промышленные товары: ткани, соль, сахар, мыло, керосин и т. д. Однако, ввиду милитаризации экономики, товаров для крестьянства в годы гражданской войны поставлено было очень мало.

В итоге, крестьянство, совсем потеряв заинтересованность в расширенном воспроизводстве, стало, по сути, «самоедским», производя продовольствие и сырье исключительно для собственного потребления.