5.5. Изучение случая

Массовые обследования и строгий лабораторный эксперимент — это два типа исследования, представ­ляющие номотетическии полюс глобальной стратегии изучения социальных явлений. Исследования первого типа идут или в русле социальной статистики (изуче­ние рождаемости и смертности, состояния здоровья, жилищных условий, образа жизни), или в русле изуче­ния общественного мнения (политические взгляды и предпочтения, читательские и художественные вку­сы, отношение к средствам массовой информации, анализ потребительского спроса). Они носят приклад­ной характер, то есть проводятся с целью получения объективной информации, необходимой для принятия практических решений. Поскольку социальные явле­ния динамичны, подобные исследования обычно по­вторяются с определенной периодичностью. Это дает возможность улавливать общие тенденции, на основе которых можно также делать прогноз на будущее. Та­кое отслеживание тенденций развития получило на­звание мониторинг. Лабораторные эксперименты проводятся с целью проверки и уточнения гипотез об­щего характера, которые затем обогащают наши зна­ния определенной предметной области. Другими сло­вами, эти исследования обычно носят фундаменталь­ный характер.

Если брать противоположный полюс (идиографический), то в своем чистом виде он представлен осо­бым типом исследования, известным под названием изучение случая. Здесь специалист имеет дело с кон­кретным явлением, которое представляет определен­ный интерес для науки или для практики. Свою задачу он видит в том, чтобы на основе тщательного анализа дать квалифицированное описание, которое будет по­лезно другим специалистам. На уровне научного ис­следования это может быть описание редко встречаю­щегося животного или редкого заболевания. На уров­не повседневной практики примерами будут история болезни или психолого-педагогическая характеристи­ка. Отметим, что грань здесь весьма размыта. Все зави­сит от тех целей, для которых используется описание случая. Врач-исследователь может использовать опи­сания, составленные специалистами-практиками, как исходный материал для так называемого вторичного анализа. Обобщая различные истории болезни, он ре­шает, например, задачу выделения разных форм одно­го и того же заболевания.

С точки зрения традиционной (позитивистской) методологии рассматриваемый тип исследования по­нимается в лучшем случае как некий подготовитель­ный этап, а его продукт — как сырой материал для научного анализа в собственном смысле слова. Но в свете тех соображений о специфике предмета ис­следования социальных наук, которые были изложены выше, этот тип исследования вполне может претендо­вать на свой особый статус. Более того, он обладает не­которыми преимуществами перед традиционным под­ходом, который при изучении человека обнаруживает свои недостатки. Так, традиционный подход делает упор на анализ, то есть разлагает сложное целое на элементы. В погоне за методологической чистотой ис­следования и логической строгостью выводов, изучае­мые явления стремятся изолировать от других сопут­ствующих явлений. Кроющаяся здесь опасность со­стоит в том, что взятые в отрыве от контекста социальные явления часто становятся непонятными, поскольку допускают разную интерпретацию. Одни и те же внешние действия могут иметь разную внут­реннюю природу. Например, человек может плакать и от горя, и от радости. При описании случая упор де­лается на синтез, то есть на интеграцию данных раз­ного рода с целью создания о нем целостного пред­ставления. Исследователь стремится к охвату всей до­ступной информации, но при этом старается выявить наиболее значимые моменты, те смысловые ядра, ко­торые организуют всю картину, делают ее понятной.

Традиционный научный подход на первый план вы­двигает принцип объективности. Субъективность ис­следователя и исследуемых считается лишь источни­ком искажений истинного положения вещей. Идиографический подход, конкретной реализацией которого выступает изучение отдельных случаев, подчеркивает важность учета не только объективной, но и субъек­тивной информации. Например, врач, заполняющий историю болезни, начинает с описания субъективных жалоб больного, а затем уже переходит к изложению результатов объективных клинических проб. Социаль­ные науки имеют дело с явлениями, многие из которых субъективны по самой своей природе. Это вовсе не значит, что у них нет объективных внешних проявле­ний. Но вся сложность заключается в том, что связь между внутренними состояниями и их внешними про­явлениями не является прямой и однозначной.

Поясним сказанное примерами. Боль — это субъек­тивное ощущение. Но у нее есть и определенные объ­ективные проявления. Человек может стараться не по­давать виду, что ему не по себе, но этот факт трудно полностью скрыть. А внезапная острая боль всегда со­провождается непроизвольными внешними реакция­ми. Другой пример. Как социальных работников нас интересует степень удовлетворенности клиентов ка­чеством обслуживания. Можно пытаться найти какие-то объективные индикаторы. Очевидно, что количест­во жалоб является одним из них. Но лучший способ — это прямо обратиться к человеку с вопросом. Конечно, и тут имеются свои проблемы, которые исследователь должен учитывать. О них у нас еще пойдет специально речь. Тем не менее, в рамках исследования случая име­ется возможность учитывать и сопоставлять данные разного рода.

Какие источники информации о человеке имеют­ся в нашем распоряжении? Во-первых, это данные непосредственного наблюдения. Понятно, что неко­торые индивидуальные особенности оценить легче, а другие труднее. К первому типу относятся внешний вид, манера держаться, особенности речи; ко второ­му — черты характера, особенности мировоззрения, знания. Во-вторых, это данные самоотчета — та ин­формация, которую сообщает нам о себе клиент. Полнота и надежность данных этого рода зависит как от особенностей конкретного человека, так и от опы­та исследователя. В-третьих, это информация, кото­рую мы получаем от людей, знающих человека. Она может поступать к нам либо в виде непосредственно­го рассказа, либо в виде документов. Углубленное изучение случая обычно включает привлечение ин­формации всех типов и сопоставление ее. Так возни­кает достаточно полная картина, и, кроме того, часто появляется возможность оценить ее достоверность. Отметим важное методическое требование: описа­ние случая должно включать ясные указания на ис­точник информации.

Исследователь, занимающийся изучением случая, выступает в особой роли по сравнению с его коллегой, работающим в номотетическом ключе. Во-первых, он активно отбирает те случаи, которые, по его мнению, заслуживают особого внимания. И это могут быть не только наиболее типичные случаи, иллюстрирующие некое правило, но и крайние случаи, демонстрирую­щие исключения из общего правила. Во-вторых, он идет от частного к общему, то есть индуктивным пу­тем. В отличие от своего коллеги-экспериментатора, он начинает не с априорных гипотез, а с живого на­блюдения. При этом он гибко следует внутренней ло­гике предмета, избегая преждевременных и слишком широких обобщений. В-третьих, он выполняет актив­ную функцию в процессе сбора информации, не укло­няясь от ее интерпретации. Наоборот, его опыт и зна­ния прямо включаются в исследовательский процесс. Причем не только в форме явного знания, но и в фор­ме интуиции. В этом смысле его мышление ближе к мышлению специалиста-практика, чем к абстрактно-логическим рассуждениям ученого-теоретика.

Идиографический подход не загоняет исследовате­ля в жесткие рамки научной методологии. Он отличается значительной гибкостью, оставляя большой про­стор как для выбора исследовательских приемов, так и в плане интерпретации получаемых данных. Соот­ветственно и форма описания случая достаточно сво­бодная, близкая к обычному повествованию. Точнее говоря, в каждой области складываются некоторые стандарты описания случая. Есть некая схема изложе­ния истории болезни, есть общая схема написания психолого-педагогической характеристики. В области социальной работы описание работы с индивидуаль­ным случаем часто по форме напоминает историю бо­лезни: сначала описывается проблема, с которой кли­ент обратился, затем приводятся сведения о клиенте и его социальном окружении, после этого делается профессиональное заключение о сути проблемы и вы­бранной стратегии ее решения, описываются конкрет­ные шаги, предпринятые для этого, а в конце дается общая оценка достигнутого и адекватности самой из­бранной стратегии вмешательства.

Основные понятия

Пилотажное исследование, полевое исследование, естественный эксперимент, экспериментальные пере­менные, манипуляция, измерение, контроль, арте­факт, валидность, генеральная совокупность, выборка, мониторинг, индикаторы.

Пеняшие о научной методологии

6. В чем состоит проблема внешней валидности экс­перимента?

7. Как определяется необходимый объем выборки?

8. Когда уместно применение тактики изучения слу­чая?

Литература

1. Ковалев Е.М., Штейнберг И.Е. Качественные мето­ды в полевых социологических исследованиях. М.: Логос, 1999.

2. Куприян А.П. Проблема эксперимента в системе общественной практики. М.: Наука, 1981.

3. Кэмпбелл Д.Г. Модели экспериментов в социаль­ной психологии и прикладных исследованиях / Пер. с англ. М.: Прогресс, 1980.

4. Саганенко Г.И. Надежность результатов социологи­ческого исследования. Л.: Наука, 1983.

5. Сраусс А., Кобрин Д. Основы качественного иссле­дования: Обоснованная теория. Процедуры и тех­ники. М.: ЭдиториалУРСС, 2001.

6. Хагуров А.А. Социальный эксперимент: логико-ме­тодологические и социальные проблемы. Ростов на/Д: Изд-во Рост, ун-та, 1989.

7. Ядов В.А. Стратегия социологического исследования: Описание, объяснение, понимание социаль­ной реальности. М.: Добросвет, 2000.

Темы рефератов

1. Особенности полевых исследований.

2. Эксперимент как научный метод.

3. Проблемы оценки эффективности программ.

4. Проблемы выборочного исследования.

5. Изучение случая как особый тип исследования.

Вопросы для обсуждения на семинарских занятиях

1. Для чего проводится пилотажное исследование?

2. В чем специфика полевого исследования?

3. Каковы отличительные черты эксперимента?

4. В чем суть экспериментального контроля?

5. Что такое «артефакт» и как его можно избежать?