3. Социально-философские идеи в культуре руси XV-XVI веков

В XV веке складывается новая историческая ситуация. Москва ста­новится бесспорным лидером русских земель. Напротив, усиление цен­тробежных тенденций в Золотой Орде завершилось распадом на Казан­ское, Астраханское и Сибирское ханства. Все они будут покорены Русью в XVI столетии. В середине XV века рушится Византийская империя, и вскоре благодаря усилиям московских еретиков и псковского игумена Филофея возникает идея "третьего Рима". При Борисе Годунове в Моск­ве учреждается патриаршество.

В XV-XVI веках все более утверждается поместная собственность, когда земля давалась великим князем за службу и на время службы. Таким образом, формировался новый социальный слой -дворянство. У государства благодаря этому сохранялась постоянная нужда в новых землях. С XIV века начинается и в течение всего времени продолжается процесс колонизации заволжских и зауральских территорий. Возникают селения, остроги и монастыри. Православные авторы склонны всячески подчеркивать цивилизующую роль монастырей в этом процессе. Одна­ко еще Василий Ключевский, замечательный наш историк, живший в конце Х!Х века, отмечал, что монастыри шли за русско-христианской жиз­нью, а не вели ее за собой.

Таковы вкратце социальные и политические обстоятельства рас­сматриваемого периода, которые обусловили тематику и основные по­зиции в идейных спорах того времени по поводу власти, равенства, соб­ственности и справедливости.

3.1. Церковная собственность: нестяжатели, еретики, иосифляне

Отказ от собственности, то есть нестяжание, — один из самых лег­ких обетов при пострижении в монахи. В монастыре даже послушник получал все необходимое. Но с коллективной собственностью братии дело обстояло куда как сложнее. Еще Феодосии Печерский доказывал, что чем богаче монастырь, тем ближе он к благодати. К XVI веку монасты­ри стали собственниками почти трети обрабатываемых земель. Они сдавали угодья в аренду, ссужали деньгами, организовывали промыслы. Напомним также, что со времен баскаков церковь пользовалась нало­говыми льготами и обладала судебным иммунитетом, вследствие чего знать нередко уходила в монастыри целыми семьями. Словом, богат­ства церкви росли, а авторитет падал.

Возникло противоречие между идеологическими задачами церк­ви и ее хозяйственной деятельностью. Часть духовенства выступила с критикой "предпринимательских" амбиций церкви, получив название нестяжателей. На северо-востоке страны их нередко именовали "стар­цами". Противников нестяжателей возглавил Иосиф Волоцкий, игумен Волоколамского монастыря. Отсюда пошло словечко "иосифляне", то есть приверженцы Волоцкого.

Н. Козлов и М. Громов различают среди нестяжателей сторонни­ков "духовного" и "обличительного" направлений.

Нестяжатели "духовного" направления мечтали о превращении монашества в сообщество подвижников. Они должны были сами обес­печивать себя всем необходимым, а в оставшееся время читать, мо­литься, переписывать книги и предаваться мыслям о возвышенном. Нестяжатели стали основоположниками утопической традиции в духов­ной жизни Руси.

Среди "обличителей" быстро выделился Вассиан Патрикеев, прав­нук литовского князя, перешедшего на русскую службу, и троюродный брат Василия III. Удачливый дипломат и воевода, он на свою беду ввя­зался в династические споры и за "высокоумие" был насильно постри­жен в монахи.

Основной тезис Вассиана следующий: "О селах в Евангелии писа­но, не велено сел монастырям держати"; наши же монастыри их не толь­ко "держат", но имеют к ним "пристрастие". В подтверждение своих слов он рисует очень выразительную картину далеко не апостольского пове­дения монашествующих и особенно их верхов; приношения используют "неправедно и лихоимственно" и против "благочестия". Но это, так ска­зать, эмпирическое доказательство. Оно слабовато, так как одним фак­там почти всегда можно противопоставить другие, обратные первым. Поэтому Вассиан предпринимает еще один шаг. Он обращается к творе­ниям апостолов и составляет новый свод церковных канонов, так назы­ваемую Кормчую книгу. Она должна была подтвердить подлинность не­стяжательских взглядов для христианства.

Сам способ обоснования - ссылка на религиозные тексты - оста­ется прежним, авторитарным. Но поскольку апостолы писали о разном и по-разному, такой подход открывал перспективу известной рациона­лизации сознания. Возможно, поэтому авторы монографии "Русское православие: вехи истории", подготовленной к тысячелетию принятия христианства на Руси, называют идеи нестяжателей "рационалистиче­скими".

Кормчая книга сильно обеспокоила высших церковных иерархов, и в 1531 году ее автора вызвали на церковный собор, где ему предъявили ряд обвинений. Среди них, в частности, фигурировало "непозволи­тельное" увлечение Платоном и Аристотелем. Но самым серьезным было обвинение в "нетленной ереси". Эта ересь прямо вытекала из те­ологических построений мистиков. Ведь для мистиков Бог трансцендентен, то есть находится по ту сторону бытия. Тленность же - это черта посюстороннего, тварного мира. Бог не имеет никаких тварных черт, сле­довательно, он нетленен; нетленное же "не умирает, и аще не умирает, то уже не воскресает, но всегда нетленно и бессмертно пребывает".

Судьи вполне логично усматривали здесь, во-первых, отрицание воскресения Христа и, во-вторых, признание бессмысленности христи­анской веры вообще. Вассиан еще раз показал, что последовательный мистицизм приводит в конечном счете к инакомыслию.