Gotfrid_P_Strannaya_smert_marxizma_2009
.pdfГлава 4 П О СТМАРКС И СТС КИЕ ЛЕВЫЕ
Распад коммунистического движения
К 1 9 8 0 - м годам сценические подмостки для выхода постмарксистских левых были готовы. Быстро таяли ряды заводских и сельскохозяйственных рабочих, которые прежде составляли большинство избирателей итальянских и французских коммунистов и поставляли им большую часть членов партии. По мере того, как все страны Западной Европы переходили к экономике услуг, рабочая сила менялась как по структуре профессий, так и по социологическим параметрам. Если еще в 1979 году среди членов французской компартии по меньшей мере 4 5 % составляли промышленные и сельскохозяйственные рабочие, то к 1997 году их число снизилось до 31%. Более того, в 1994 году ФКП, несмотря на протесты ветеранов, отказалась от самоназвания «партия рабочего класса» . К 1997 году более половины членов партии были наемными работниками умственного труда ( «белыми воротничками» ) и лицами свободных профессий1.
С этим связано другое явление, обсуждаемое Скот - том Лэшем и Джоном Урри в книге « Конец органи - зованного капитализма», — распад «организованных капиталистических отношений» в их простран-
См.: Francois Platone, "Le vote communiste: Le verre a moitie plein", Pascal Perrineau and Colette Ysmal, Le vote surprise: Les elections legislatives du 25 maiet lerjuin 1997 (Paris: Presses de Sciences-Po, 1998), p. 161 - 188 .
123
Странная смерть марксизма
ственном и культурном измерениях. По мере того, как шла децентрализация производства и оно покидало фабричные города, распадались и отношения, вытекавшие из капиталистической общественной системы. Исчезали рабочие поселки и кварталы, а с ними и особый образ жизни, и европейские рабочие переставали ощущать себя единым классом в той степени, как это было раньше. Как пишут Лэш и Урри, образ жизни рабочего класса вытесняется «постмодернистской чувствительностью», находящей выражение во всепроникающей поп-культуре2. Эти изменения и повышение общего уровня жизни привели
кразмыванию сложившихся еще в XIX веке социальных границ между промышленной и финансовой буржуазией, с одной стороны, и тем, что раньше было пролетариатом, — с другой. Рабочие начали больше голосовать за правых, хотя эта тенденция проявилась в разной степени в разных странах. Растущее недовольство иммиграцией из стран «третьего мира», объясняемое увеличением преступности, связанной
снасилием, и ограничением роста заработной платы, подтолкнуло французских и итальянских рабочих
кподдержке партий националистически настроенных правых, которые требуют прекращения иммиграции. И левые партии оказались бессильны помешать этому из-за своих попыток установить союз с иммигрантами из «третьего мира» и своего крестового похода против «расизма»3.
Падение коммунистических режимов в Восточной Европе в 1989 году и распад Советского Союза в 1991 году ускорили ослабление входивших в советскую орбиту западноевропейских коммунистических партий. Но было бы ошибкой преувеличивать
2Scott Lash and John Urry, The End of Organized Capitalism (Madison: University of Wisconsin Press, 1987), p. 285 - 314 .
3См.: Pascal Perrineau, "La dynamique du vote Le Pen: Le poids du gaucho-lepenisme", Le cote de crise: Г election presidentielle de 1995 (Paris: Presses de SciencesPo, 1995), p. 243 - 261 .
Глава 4. Постмарксистские левые
роль этих поворотных событий. Численность коммунистических партий Италии и Франции стала таять уже к началу 1980-х годов, еще до того, как начался развал советского блока. Социальное противостояние, на котором держалась сила коммунистических партий, благодаря экономическим и демографическим изменениям, осталось в прошлом. Проведенные в 1997 году опросы французских коммунистов выявили, что поддержка партии как авангарда рабочего класса и положительное отношение к «достижениям» бывших коммунистических стран Восточной Европы тесно коррелируют с возрастом. Традиционное отношение к «власти трудящихся» сохранилось только у людей старше шестидесяти лет либо вступив - ших в партию до 1958 года. Те, кому было меньше тридцати, мало интересовались подобными вещами4.
Но к началу 1960-х годов открылись новые социальные разломы, и европейским левым, будь то социалисты или коммунисты, пришлось приспосабливаться. Предзнаменованная прокатившимся по Западной Европе и США протестным движением конца 1960-хгодов новая волна по большей части молодежных бунтов была в явном виде направлена против буржуазного общества (или того, что от него осталось). В своих самых крайних формах этот протест против Вьетнамской войны, против размещения в Европе американских ракет «Першинг-2» и против «репрессивной» буржуазной культуры вылился вряд актов насилия5. Более всех прославились своим яростным антиамериканизмом «красные бригады» в Италии, банда Баадера — Майнхоф в Германии и «Везермены» в США: все эти группировки выражали протест против милитаризма и буржуазных
4Platone F., Ranger J. Les adherents du Parti Communiste Fran^ais en 1997 // Enquete: Les Cahiers du CEVIPOF. Vol. 27. March 2000.
5См. проницательный анализ психологического сходства «новых левых» в США и в других странах в: Stanley Rothman, The Roots of Radicalism: Jews, Christians, and the Left (New Brunswick, N.J.: Transaction Publishers, 1996).
125
Странная смерть марксизма
ценностей посредством террора, а иногда и убийств. В Германии взрыв гнева принял резко антинационалистическую форму: университетские студенты клеймили своих родителей как пособников или соучастии - ков нацистской тирании. Таким образом, на головы родителей пали плоды послевоенного перевоспитания под руководством американцев, причем в такой форме, которая заставила бы некоторых «перевоспитателей» пожалеть о содеянном. Американцы, поглощенные борьбой с советской угрозой, неожиданно столкнулись с немцами, утверждавшими, что искупают нацистское прошлое на «неправильной» стороне фронта «холодной войны»6.
По мере того, как это насильственное протестное движение постепенно иссякало, его бывшие участники стали политиками и журналистами, которые к концу XX века сформировались в плеяду европейских знаменитостей. Нынешний министр иностранных дел Германии Йошка Фишер, который в 1999 году заявил, что «Аушвиц есть основополагающий миф и моральное оправдание» сохранения германского национального государства, в 1960-х и в начале 1970-хгодов был тесно связан елевыми террористами7. Бывший французский премьер-министр Лионель Жоспен, французский сенатор - социалист Анри Вебер, главный редактор газеты Le Monde Эдуи Пленель и ведущий академический философ Даниэль Бенсаид — лишь малая часть тех французских знаменитостей, которые в 1960-х годах роились вокруг троцкистской организации Ligue Communiste и публиковались в ее издании Rouge. Говоря о политическом развитии титана сегодняшней журналистики Пленеля, Бенсаид заметил, что «недооценил момент, когда взгляды Эдуи увели его за преде-
6 |
См. сборник статей о немецких противниках «новых ле- |
|
вых» в Германии, которые подметили этот эффект бу- |
|
меранга, порожденный американским перевоспитани- |
|
ем : Die 68er und ihre Gegner: Der Widerstand gegen die |
|
Kulturrevolution, ed. Hartmuth Becker, Felix Dirsch, and |
|
Stefan Winckler (Graz: Leopold StockerVerlag, 2003). |
7 |
См. статью Михаэля Клееберга (Michael Kleeberg) в: Die |
|
Welt, 22 мая 1999 г. |
126
Глава 4. Постмарксистские левые
лы рабочего движения» и привели к тому, что впоследствии превратилось в «культурный троцкизм»8.
Антифашизм
Европейские социалистические партии куда в большей степени поспособствовали становлению «новых левых», чем хиреющие коммунистические. Во Франции с 1972 года социалисты и коммунисты действовали в рамках единого левого блока, поддерживали кандидатов друг друга во вторых турах выборов и приняли «Совместную программу левых». Хотя вначале коммунисты и были старшим партнером в коалиции, к 1978 году доля собираемых ими голосов уже была на два процентных пункта ниже, чем у социалистов, и в последующие два десятилетия их отставание только увеличивалось. Просто социалисты лучше приспособились к определенным изменениям. В отличие от коммунистов, они сообразили, что электорат нужно конструировать к каждым выборам и что их будущее связано с растущим классом образованных специалистов, которые отбрасывают христианские буржуазные ценности, а также с растущей иммигрантской общиной выходцев из Северной Африки. А коммунистические вожди, со своей стороны, пытались посредничать между иммигрантами, которые, как они надеялись, когда-нибудь уедут назад, в свою Африку, чтобы распространять там марксизм, и своими избирателями - рабочими. К концу XX века ФКП провалилась аккурат между этих двух стульев и с ужасом наблюдала, как остатки classe ouvriere* дрейфуют в сторону Национального фронта Жана-Мари Ае Пена, а голоса североафриканцев все больше утекают к социалистам''.
Pierre Рёап, Philippe Cohen, La face cachee du monde: Du contre-pouvoir aux abus de pouvoir (Paris: Mille et Une Nuits, 2003), p. 45—65. См. цитату нас. 47.
kРабочий класс (франц.). — Прим. перев.
'Lavabie, Platone, Que reste-t-il du PCF? P. 64—67.
127
Странная смерть марксизма
Столь же существенным было и то, что западноевропейские социалистические партии начали имитировать характерные особенности коммунистов, создавая тем самым впечатление, что именно они являются наследниками старых компартий. После того как в 1972 году Франсуа Миттеран и Жорж Марше договорились о взаимной поддержке на выборах, французские социалисты начали воздерживаться от критики коммунистических правительств и их репрессивной политики. Так что, когда в 1973 году коммунистическая пресса вслед за Марше начала травить Александра Солженицына за разоблачение советских преступлений, называя его фашистом и врагом разрядки, Миттеран nL' Unite, газета социалистической партии, не сказали ни одного слова, которое могло бы обидеть их просоветских партнеров. Однако в 1975 году L' Unite уже сама стала публиковать нападки на Солженицына за его «бесстрастное крестьянское лицо» и за отсутствие социальной чуткости, причем соответствующие места казались вырезанными из коммунистической L'Humanite10. В этом случае, как говорят французы, Tappetit vient en mangeant*.
После того, как в ноябре 1997 года Жоспен, отвечая в качестве премьер-министра на вопросы парламентариев относительно советского прошлого, отказался признать ответственность Сталина за массовые убийства, в качестве объяснения этого поведения чаще всего называется стремление социалистов умиротворить коммунистов. В те дни яблоком раздора была «Черная книга коммунизма», опубликованная Стефаном Куртуа, — перечень преступлений коммунистических режимов во всех частях света, составленный умеренно левым критиком коммунистической системы. Куртуа призывал французских левых сказать всю правду о деяниях левого тоталитаризма11.
10 |
L'Unite, 24 января 1975 г. |
к |
Аппетит пришел во время еды (франц.). — Прим. пе |
11 |
р е в - |
|
Stephane Courtois, Nicolas Wert, et al. Le livre noir du |
|
communisme (Paris: Robert Laffont, 1997). |
Глава 4. Постмарксистские левые
Объяснение, предложенное he Monde, будто Жоспен похвалил коммунистов за антифашизм и презрительно высмеял «попытку приравнять преступления сталинистов и фашистов» из уважения к своим коммунистическим партнерам по коалиции, не годится. Это объяснение распространялось на каждого социалистического вождя в Европе, когда тот отказывался признать, что коммунистическим режимам есть в чем каяться. Но оно не учитывает воздействие тех идеологических изменений, которые претерпели европейские социалисты за последние десятилетия. Их нежелание признать размах коммунистических преступлений выражается ив других защитных реакциях, например когда они приписывают критикам коммунистов низкие мотивы, то есть делают то же самое, что в свое время делали коммунисты в ходе кампании против Кравченко и Солженицына. Те, кто замечает зверства коммунистов, якобы пытаются отвлечь внимание от других зверств, которые были совершены правыми, и в первую очередь от Холокоста. Вина за ту катастрофу, активно используемую постмарксистскими левыми в качестве политического инструмента без малейших протестов со стороны еврейских организаций Европы, взваливается на облюбованные Франкфуртской школой воплощения зла: на христиан, националистов и противников иммиграции — у каждого свое место в ряду предшественников или пособников фашистской идеологии12.
Попытки установить связь между оправданием коммунистического прошлого и политической необходимостью парламентских коалиций преувеличивают ценность союзов с переживающими распад коммунистическими партиями. Коммунисты гораздо больше нуждаются в коалициях с социалистами, чем наоборот. В Германии за пределами Берлина левые коалиции могут легко обойтись без участия коммунистов, известных теперь как Партия демократического социализма. Тем не менее социалисты и «зеленые»
12 Annie Kriegel, "Le leurre de l'antisemitisme", Le Figaro,
2 апреля 1990 г., p. 2.
129
Странная смерть марксизма
упорно держатся роли коммунистических попутчиков, замалчивают или преуменьшают тяжесть коммунистических преступлений, призывают амнистировать бывших сотрудников коммунистической тайной полиции и подчеркивают необходимость преодоления «фашистского прошлого» Германии. Французские коммунисты и итальянские наследники компар - тии были куда откровеннее социалистов в признании мрачных сторон коммунизма. Некоммунистические левые, состоящие из социалистов и «зеленых», взяли на себя работу по оправданию и затушевыванию темного прошлого. Есть некая ирония в том, что в период «холодной войны» европейские социалисты по большей части были непоколебимы в своей поддержке антикоммунистической стороны конфликта.
Можно найти объяснение такому поведению, присмотревшись к доминирующим темам постмарксистских левых. Они переняли определенные коммунистические практики — в частности, ведут непрекращающееся сражение с «фашизмом» и готовят революцию, понимаемую теперь как бунт в сфере культуры. В книжном разделе газеты Le Monde, который называется «LeMondedesLivres» («Миркниг»), авторам книг выставляются хорошие и плохие отметки
всоответствии с тем, насколько они отражают то, что один критик называет «матрицей культурного троцкизма»13. Редакционный совет газеты открыто поддерживает подавление всего, что может быть сочтено нечутким или напоминающим о вишистском прошлом и коллаборационистах, участвовавших в вишистском правительстве. Закон Гессо [Gaissot], предложенный
виюле 1990 года депутатом-коммунистом и единодушно поддержанный социалистами, устанавливает наказания за «преступное мнение» (delitsd 'opinion), то есть за преступление, состоящее в отрицании Холокоста или в неприязненных высказываниях о религиозных и этнических группах. Закон разработан и применяется для предотвращения или подавления критики в адрес иммигрантов, растущего присутствия
13 Рёап, Cohen. Face cachee, p. 513—539.
Глава 4. Постмарксистские левые
мусульман во Франции и ответов на нападки в адрес французской католической идентичности14. Почти вся французская пресса — Le Monde, Liberation, Le Point, Nouuel Observateur и большинство осталь - ных — требовала подавления реакционных идей, а левоцентристские коалиции всех стран Западной и Центральной Европы предложили на утверждение проекты законов, аналогичных закону Гессо. В июле 1993 года Le Monde по настоянию Пленеля опубликовала «Призыв к бдительности», предупреждающий о предполагаемой угрозе европейской демократии со стороны союза «красно-коричневых», который подписали знаменитые ученые и журналисты, и в том числе итальянский семиотик и романист Умберто Эко. Подписавшие призыв выражали озабоченность тем, что будущее мультикультурное общество, которое прогрессисты стараются построить во Франции, окажется под угрозой, если не заставить замолчать растущую оппозицию к нему в лице левых диссидентов и правых националистов15.
Пожалуй, «культурный троцкизм» — наиболее подходящее название для этих левых, воодушевленных перспективой перманентных культурных измене - нийи социального конструирования, придумываемого бюрократией. Для реализации такой левой программы не нужны ни пролетарское сознание, ни социалистическое планирование экономики. Во Франции она влечет за собой борьбу с теми, кто сочтен недостаточно мультикультурным или заподозрен в воображаемом духовном родстве с «фашистским» режимом Виши. Массовое французское издание Le Figaro - Magazine, подвергшее критике эту политику открытых
14 Подробное критическое обсуждение закона Гессо см.: Eric Delcroix, La police de la pensee contre le revision - nisme (Paris: Diffusion, 1994); яростную защиту того же самого законодательства см. в: Christian Delacompagne, "La tolerance et ses limites", in .La philosophie politique aujourd'hui: Idees, debats, enjeux (Paris: Seuil, 2000), p. 3 4 - 5 6 .
15 См.: Elisabeth Levy, Les maitres censeurs (Paris: Jean Claude Lattes, 2002), p. 129-170.
1
Странная смерть марксизма
обвинений, отмечало, что французская пресса и интеллигенция каждый день вновь и вновь выволакивают «из гробов тех, кто назначен в коллаборационисты, и вновь и вновь расстреливают их. Речь идет уже не о нюансах. Вот они, человеческая грязь и отбросы, не сумевшие противостоять фашизму; вот они, коллаборационисты». Исследователь творчества Хайдеггера Ален Финкелькро, автор еврейского происхождения, в статье в Le Figaro-Magazine заявил, что он порицает это антифашистское «манихейство», которое «вместо политического понимания мира навязывает упрощенную схему этического дуализма». Превосходя в вульгарности, пожалуй, даже нацистскую риторику, троцкисты от культуры и антифашисты свели политический дискурс к «медицинскому, биологическому словарю искоренения»16. Так, ЖанПьер Шевенман, французский радикальный социалист и при этом критик национальной дезинтеграции, был подвергнут во французской прессе такой же дикой травле, как консервативный националист Ле Пен. Стоило ему выразить озабоченность падением рождаемости во Франции, как левоцентристское издание L'Express (1 февраля 1996 г.) обвинило Шевенмана в «тайной националистической ностальгии, которая источает миазмы семейных ценностей далекого прошлого»17. Говорилось, что его обращения к французским рабочим, направленные против Евросоюза, и одобрение шведских социалистов, предоставивших государственные субсидии женщинам, решившим создать семью, — «скрытый антифеминизм». Хотя Шевенман является социалистом в сфере экономики,
его обвиняют в тайном участии в «красно-коричне-
18
вом» заговоре против мультикультурализма . Левый еженедельник Liberation с 1979 года
ведет борьбу за правовое и общественное признание гомосексуального образа жизни и даже педофи-
16Le Figaro-Magazine, 10 апреля 1998 г., р. 18.
17Sevillia, Le terrorisme, p. 214—261.
18Bernard-Henri "Levy, Chevenement-Le Pen, meme combat", Le Monde, 8 апреля 1999 г.
1 2