1. «Феномен игры» в. Ворошилова.

Начну, пожалуй, с известного организатора и режиссера телевизионных игр «Что? Где? Когда?» и других – В. Ворошилова, опираясь на уже упоминавшуюся его книгу «Феномен игры» (М. 1982). Он дает в ней развернутую общую характеристику игры, отмечая, что это «ёмкое слово» вызывает «шквал ассоциаций, образов, видений» самых разнообразных. Это и спортивные игры, и театрализованные, и азартные. «Раскрыть чью-нибудь игру» - значит разоблачить тайные намерения. Играют и дети, и шампанское, и румянец; есть выражения: «игра природы», «игра ума», «игра страстей», «игра случая». Играют не только актеры, например, свадьбу мы «играем» сами. Кого-то «разыгрывают», кому-то «играют на руку». Имеется математическая теория игр, деловые игры. «Что наша жизнь? – Игра!» - говорит Герман в «Пиковой даме»… «Почему мы все это называем одним словом?» И автор замечает в полном соответствии с тем, что говорилось мною ранее о сущности игры (в предыдущем параграфе): «С одной стороны, игра как импровизация, как игра случая, игра фантазии, игра воображения, нечто игристое, сверкающее… Но с другой стороны, уложенное в строгие, определенные, даже научные правила. Недаром слова «Нарушил правила игры» могут относиться буквально к любой жизненной ситуации» (С.13). Вот здесь автор прямо подходит к тому, что любая ситуация может быть осмыслена как сюжетно-игровая. А в «настоящей большой игре», замечает он далее, исход решают не узкоспециальные свойства игрока, а качества, присущие в той или иной степени каждому из нас. Поэтому участники такой игры становятся близки и понятны нам. Воля, настойчивость, умение трезво оценить противника, разглядеть его слабые стороны, и наоборот, умение воспользоваться своими преимуществами, способность мгновенно проанализировать ту или иную ситуацию, способность выбрать момент для нанесения удара, мгновенно придумать комбинацию, создать тактический и даже стратегический замысел, и напротив, понять и разрушить замысел противника – «разве все эти и многие другие качества не присущи в той или иной степени каждому из нас?.. Именно поэтому каждое мгновение в игре уникально, неповторимо, как, собственно, и мгновения самой жизни» (С.17). А целью таких игр и является воспитание и раскрытие всего комплекса этих необходимых жизненных качеств.

Представляют, по-моему, интерес замечания автора об общих свойствах правил игры, суть которых в том, что они диктуют принципы поведения игроков. Например, чем жестче, проще, примитивнее правила игры, тем свободнее, неповторимее, вариантнее сам процесс игры; и, наоборот, - в чем проявляется диалектика игры. При этом введение случая в правила совершенно необходимо – он является «символом и гарантом справедливости», каждому дает свой шанс, уравнивает всех перед лицом игры. Правила игры являются удивительным регулятором характеров игроков: «Поверните чуть-чуть правила, и, как по мановению волшебной палочки, в участниках взыграет чувство азарта, смелость, дерзость, доходящая до авантюризма. Поверните в другую сторону штурвал игры, и те же самые люди вдруг станут сосредоточенными аналитиками, холодными скептиками, жесткими хладнокровными людьми. Поверните еще, и вдруг незнакомые люди поймут и полюбят друг друга, и на ваших глазах начнет создаваться сплоченный общей идеей коллектив» (С.61). Вот такие неожиданные пути к социальному конструированию может открыть изучение игр!

В. Ворошилов заметил еще одну глубокую закономерность, свойственную, по-моему, не только социальным структурам, но и всей природе. Наблюдение начинается с вопроса: почему в неотрепетированных документальных событиях (например, вопросно-ответных играх) можно говорить о различных ролях? – «Но ведь в каждом документальном событии есть свой герой, а то и несколько». Разве герои таких событий не входят в наш дом, не становятся объектами для подражания? Вот перед нами участники будущей игры (или жизненных событий). Пока они все вроде бы одинаковы, их роли еще не определены, - их распределит сама жизнь (или хорошая игра): «Обязательно кто-то из них станет героем, кого-то мы полюбим, с кем-то будем спорить», среди них проявятся балагуры и гордецы, работяги и лентяи, а в игре их характеры начнут проявляться прямо на наших глазах; проявившийся герой «будет двигать сюжет по сложной игровой тропе». И драматург игры уже написал эти роли, - а его участники пока даже и не подозревают этого (С.55).

Мне кажется, эту глубокую закономерность природы, одно из главных проявлений ее сюжетно-игровой сущности, можно сформулировать примерно так: сходимость циклирующей коллективной деятельности к ролевой структуре¹. Она наблюдается на всех уровнях функционирования универсума, не только на социальном и биологическом (где давно изучаются иерархии и ролевые структуры в различных сообществах), но и на клеточном и физико-химическом уровнях (почему сюжетно-игровой подход и может стать синтезирующим языком целостной картины мира) (см. перечень других подобных закономерностей в § 2.2, раздел II.2).

Например, начиная с определенных количественных концентраций объектов (число электронов, ионов и т.п. в единице объема) начинают проявляться коллективные свойства этих объектов, природа которых – силы кулоновского дальнодействия. Коллективные свойства количественно характеризуются набором собственных резонансных частот, т.е. характеристикой плазменного состояния материи, которая составляет 99 % нашего космического вещества (Милантьев В.П., Темко С.В.. Физика плазмы. М. 1982). Для коллективного взаимодействия частиц характерен ритмический (волновой) характер передачи энергии, т.е. в форме циклирующих сюжетов. Это относится к явлениям в ближнем и дальнем космосе, в ионосфере, имеет отношение к физике твердого тела, полупроводников, металлов. Внутренняя статистика объекта (разыгрывание сценариев) находят проявление в резонансных частотах и циклирующих процессах (сюжетах). Иерархия сюжетов (и сценариев) имеет в плазме количественные характеристики – появляются доминирующие волновые механизмы – «в сложной игре отдельных нелинейных волн, их конкуренции и кооперации, в результате чего выживают лишь отдельные их виды, подчиняющие себе всю среду, в которой они распространяются» [Кадомцев, Рыдник 1981:137].

Не менее выразительно ролевые структуры проявляются на уровне клетки, в протоплазме которой формируется ядро (ДНК и белки), митохондрии, рибосомы и т.д. Один из центральных сюжетов в жизни большинства клеток с начала их образования – это рост и деление, а например, главные роли «клеточного ядра следующие: 1) хранение информации, 2) передача информации в цитоплазму с помощью транскрипции, т.е. синтеза переносящей информацию mРНК, и 3) передача информации дочерним клеткам при репликации – делении клеток и ядер» (Гюнтер Э. и др. Основы общей биологии. М. 1982. С.89); роль же рибосом – биосинтез белка, т.е. реализация генетической информации (С.82); фермент рестриктаза, например, играет роль регулирующего сценария, так как генетический код (сюжетный фонд) реализуется не весь (а то, что происходит при синтезе новых цепочек, есть не что иное как описанные в разделе 3.7. гл III операции монтажа). Можно считать, что сама «игра» осуществляется в основном белкáми. Надежность игры синтеза белков гарантируется триплетным кодом – одну аминокислоту кодируют три пары нуклеотидных оснований. Смысл этой «трансляционной игры» клетки состоит в передаче сюжетно-сценарной информации следующему поколению клеток (или даже целому организму, если эта клетка является его частью); т.е. воспроизводится игрок-участник в сюжетно циклирующем потоке универсума, а в итоге и весь сюжет. Так и раскручивается, «зашнуровывается» «протоигра сюжета-сценария» из ядра клетки в события потока универсума и обратно, при этом складываются ролевые структуры от внутриклеточных до социальных и макрокосмических, которые опять «закручиваются» на микрокосм («зашнурованная вселенная» или по Чижевскому – «каждая клетка – результат творческой деятельности всей Вселенной»). «Исследования последних лет доказали, что любая живая клетка, в том числе и клетка человеческого организма, представляет собой целостную систему, все составные элементы которой обнаруживают тесное взаимодействие между собой и с окружающей средой, оказывающей на гены огромное влияние. Поэтому различают два понятия: генотип – комплекс всех наследственных факторов, получаемых потомками от родителей, и фенотип – совокупность признаков, возникающих при взаимодействии генотипа и внешней среды» [Дубинин 1981:67].