khrolenko_a_t_bondaletov_v_d_teoriya_yazyka

метода (или методов) зависит от подхода языковеда к языку. Замечено, чт.е. два таких подхода: а) стремление свести много образие речевых фактов к одному языковому закону (А.А. По тебня, И.А. Бодуэн де Куртенэ, Ф. де Соссюр, Л. Ельмслев) и б) тщательное собирание и систематизация речевого матери ала (В.И. Даль, И.И. Срезневский, Л.В. Щерба, В.В. Виногра дов, А.М. Пешковский) [Степанов 1988: 22—23]. «...Отноше ние описательных и объяснительных наук (и методов! — А.Х.) вовсе не есть простая последовательность двух ступеней. Оба типа наук существуют рядом. Непосредственною целью и руководящею идеею описания служит не объяснение, а клас сификация и систематизация. Напротив, объяснение имеет место там, где получены некоторые обобщения характера эмпирических законов, объясняемых из более общих поло жений, содержащих указания на причины объясняемых яв лений» [Шпет 1989: 549].

В методологическом отношении лингвистика занимает особое место среди гуманитарных наук, являя собой образец научности. Об этом писал А.А. Потебня: «Если языкознание стоит на высоте своего предмета, то по отношению ко всем гуманитарным наукам оно есть наука основная, рассматри вающая элементарные условия явлений, составляющих пред мет других наук этого круга» [Потебня 1905: 643]. Это мнение разделяет известный этнолог К. Леви Строс: «Из всех обще ственных явлений, видимо, только язык может подвергаться истинно научному исследованию, объясняющему способ его формирования и предусматривающему некоторое направле ние его последующего развития» [Леви Строс 1985: 56]. Лишь лингвистика, по его мнению, может претендовать на звание науки.

Дополнительная литература

Арнольд И.В. Основы научных исследований в лингвистике. — М., 1991.

Лосев А.Ф. В поисках построения общего языкознания как диалектической системы // Теория и методология языкознания: Методы исследования языка. — М., 1989. С. 5—92.

431

Каде Т.Х. Научные методы лингвистических исследований: Учебн. пособие. — Краснодар, 1998.

Мухин А.М. Лингвистический анализ // Теория и методологические проблемы. — Л., 1976.

Подкорытов Г.А. О природе научного метода. — Л., 1988.

Пуанкаре А. О науке / Пер. с фр. — 2-е изд., стереотип. — М., 1990. Сартр Ж.П. Проблемы метода / Пер. с франц. — М., 1993.

Сергеев Ф.П. Основы лингвистического исследования: Учебн. пособие. — Волгоград, 1997.

Серебренников Б.А. К проблеме взаимоотношения общей методологии лингвистической науки и частных методов лингвистического исследования // Соотношение частнонаучных методов и методологии в филологической науке. — М., 1986.

Степанов Г.В. Соотношение общенаучных и частных лингвистических методов // Степанов Г.В. Язык. Литература. Поэтика. — М., 1988.

Степанов Ю.С. Язык и метод. К современной философии языка. — М., 1998.

• І•

2.ОПИСАТЕЛЬНЫЙ МЕТОД

2.1.Понятие об описательном методе

«В начале исследовательского пути ищет не столько мысль, строящая формулы и определения, сколько глаза и руки, пы тающиеся нащупать реальную наличность предмета» [Воло шинов 1928: 55]. Вот почему описательный метод является наиболее древним методом языкознания. Он возникает на заре науки и является универсальным методом эмпиричес ких наук. Базой этого метода служит один язык на уровне ос новных ярусов, рассматриваемых в аспектах синхронном, внепространственном, нефункциональном, идиоэтническом, неколичественном (если не считать грубые оценки «всегда», «часто», «редко»).

Господствующей методикой является методика наблюде ния с интуитивным выделением языковых единиц и сведени ем последних в совокупности. Целью этого метода является

432

установление фактов и явлений, включение их в обиход на учного исследования. Он позволяет накапливать большое ко личество эмпирического материала, расклассифицированно го и интерпретированного в первом приближении, что дава ло основание многим лингвистам считать описательный метод ненаучным. Действительно, результаты, добытые этим мето дом, как правило, подвергались дальнейшему исследованию и проверке другими методами, но противопоставлять описа тельный метод другим методам неправомерно. Без определен ной суммы фактов нет науки вообще.

Факты — воздух ученого. Уже само по себе наблюдение ведется на основе определенных, более или менее осознан ных исходных теоретических установок, которые в процессе описания уточняются и углубляются. Любые теоретические построения немыслимы без предварительного объективного описания фактического материала. «Мы ценим факты, пото му что они непреходящи и образуют почву для идей, но ис тинное своё значение факт получает только через идею, ко торая из него может быть развита» (Либих). Поэтому, несмот ря на свой более чем почтенный возраст, описательный метод широко используется и современным языкознанием, занимая свое место в системе методов, что не противоречит общему мнению лингвистов о совершенной неразработанности ме тодологии описательного языковедения.

«Простое наблюдение — это самый удивительный и дос тупный из всех... методов, и от него зависит большинство дру гих. Разумеется, просто держать глаза открытыми бывает по рой недостаточно. Надо учиться тому, как смотреть, на что смотреть и каким образом помещать изучаемый объект в рам ки нашего поля зрения... Великое преимущество наблюдения состоит в том, что оно в отличие от химических или физичес ких методов воздействия выявляет в объекте его бесчислен ные свойства и взаимосвязи. Наблюдение даёт целостный и естественный образ, а не набор точек» [Селье 1987: 230]. Мне ние врача Г. Селье поддерживает и лингвист, считающий, что наиболее адекватным методом сбора данных является не оп рос говорящего, а «наблюдения за текущей, спонтанной ре

433

чью» [Пильх 1994: 7]. В лингвистике фактологическая основа значит больше, чем искусственная концептуализация.

2.2. Полевая лингвистика

Описательный метод в чистом виде реализуется в описа нии неизученных бесписьменных языков и диалектов. «По левая лингвистика «открывает» язык, описывает все уровни его структуры, на основании чего дает ему генетическую и типологическую атрибуцию, т.е. определяет принадлежность к той или иной семье или группе родственных языков, к тому или иному типу или классу языков» [Нерознак 1986: 208].

Полевая лингвистика — «это комплекс лингвистических методов (точнее, приемов. — А.Х.), направленных на самосто ятельное творческое (а не ученическое — по грамматикам и учебникам) изучение и описание живого языка, не являюще гося родным для исследователя» [Кибрик 1972]. Задача поле вого лингвиста — «выработать такие косвенные средства ак тивного управления способностью информанта к языковой деятельности, которые давали бы желаемый результат» [Киб рик 1972: 26].

Методика полевой лингвистики складывается из приемов описания языка объекта, обнаружения языковых, граммати ческих фактов, из гипотезы о свойствах языка вообще, из приемов извлечения лингвистической информации у инфор манта, из методик практического обучения языку объекту [Кибрик 1972: 17].

Полевая лингвистика тесно связана с различными облас тями науки о языке — типологией, теорией грамматики, пси холингвистикой, дешифровкой, теорией детской речи, мето дикой обучения иностранному языку.

Значительна теоретическая ценность полевой лингвисти ки, которая, говоря словами одного из специалистов, одновре менно и испытательный полигон различных теорий, и постав щик нового необходимого лингвистике материала о языках и их свойствах, и заказчик на решение многочисленных воп росов, на которые теоретическая лингвистика не нашла еще

434

ответов. Особую привлекательность полевой лингвистичес кой деятельности видят в неповторимом единстве общетео ретических лингвистических исканий со скрупулезным, но поэтическим наблюдением за реальным функционировани ем живого человеческого языка и со всеми человеческими проблемами.

Вистории языкознания было много замечательных прак тиков полевой лингвистики. Это американцы Ф. Боас, Л. Блум филд, Э. Сепир, Б. Уорф, М. Сводеш; русские П.К. Услар, В.Г. Богораз, И.А. Бодуэн де Куртенэ, Н.Ф. Яковлев, Е.Д. По ливанов, Л.В. Щерба, П.С. Кузнецов и др. Полевая лингвис тика способствовала созданию письменности для народов Се вера, Средней Азии и Кавказа в 20—30 е гг. XX в., активизации диалектологических исследований и изучению синхронного состояния языков.

Классическим примером реализации описательного мето да в его полевой версии могут служить ранние грамматики русского и других языков, первые толковые словари, много численные записи миссионеров, зафиксировавших образцы языка экзотических племен и народов, сюда же можно отне сти и диалектологические записи.

Существенным недостатком этого метода считают его «атомизм». Выявленный и описанный факт представляется, как правило, вне связи с другими фактами, при этом, есте ственно, теряется значительная часть информации. По мере изучения языка объекта и накопления сведений о нем поле вая лингвистика уступает место описательной эксперимен тальной лингвистике.

2.3.Методика лингвистического эксперимента

ВXX в. описательный метод углубляется и совершенству ется через внедрение методики лингвистического экспери мента. Эксперимент выступает как качественно иное, услож ненное наблюдение. «Эксперимент — это форма научного опыта, представляющая собой систематизированное и мно

435

гократно воспроизводимое наблюдение объекта, его отдель ных сторон и связей с другими объектами, которые выявля ются в процессе преднамеренных, строго контролируемых пробных воздействий наблюдателя на изучаемый объект» [Мостепаненко 1972: 91]. Обязательные признаки экспери мента — наличие контролируемых условий и воспроизводи мость.

Существует разграничение наук на экспериментальные и теоретические, причем эксперимент рассматривается как условие повышенной точности, объективности науки; отсут ствие эксперимента принято считать условием возможной субъективности. В середине ХХ в. укрепилось мнение, что эксперимент в общественных науках не только возможен, но

ипросто необходим.

Вязыкознании первым, кто поставил проблему лингвис тического эксперимента, был академик Л.В. Щерба. В про граммной работе «О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании» он утверждал, что «в сфере соци альной эксперименты всегда производились, производятся и будут производиться» и боязнь его «является пережитком натуралисти ческого понимания языка» [Щерба 1974: 35].

Между тем без эксперимента невозможно дальнейшее теоретическое изучение языка, особенно таких его разделов, как синтаксис, стилистика и лексикография. Психологичес кий элемент методики заключается в оценочном чувстве пра вильности/неправильности, возможности/невозможности того или иного речевого высказывания [Щерба 1974: 32].

Как следует из работы Л.В. Щербы, возможны три типа лингвистического эксперимента. Во первых, эксперимент как способ проверки адекватности теоретических построений фактам языка. Движение исследовательской мысли здесь — от системы к языковому материалу. «...Построив из фактов этого материала некую отвлеченную систему, необходимо проверить ее на новых фактах» [Щерба 1974: 31]. Во вторых, «можно произвольно сочетать слова и, систематически заме няя одно другим, меняя их порядок, интонацию и т.п., наблю дать получающиеся при этом различия» [Щерба 1974: 32]. В

436

третьих, анализ отрицательного материала — всякого рода неправильностей, неудачных высказываний, ошибок, огово рок, детской речи. К экспериментальным относят приемы, связанные с обращением к информантам, а также приемы, связанные со статистической обработкой количественных данных о статусе и функционировании языковых единиц («статистический эксперимент»). Эксперимент, по мнению Л.В. Щербы, возможен только при изучении живых языков.

Различают эксперименты технические (в фонетике) и лин гвистические. Хрестоматийным примером лингвистическо го эксперимента, доказывающего, что грамматический кон тур предложения содержателен, стало предложение Л.В. Щербы «Глокая куздра штеко будланула бокра и курдя! чит бокренка». Дальнейшим развитием этого веселого по форме эксперимента стала сказка Л. Петрушевской «Пуськи бятые».

Методика эксперимента применялась и применяется в целом ряде языковедческих работ. Вначале она использова лась в фонологии и морфологии, в которых лингвистические единицы либо не имеют значения вообще, либо не имеют зна чения лексического. Экспериментальная семасиология начи нается в 50 е гг. ХХ столетия, когда в арсенал лингвистов при шла методика ассоциативного эксперимента и методика се мантического дифференциала Ч. Осгуда. В настоящее время экспериментально изучается значение слова, смысловая структура слова, лексические и ассоциативные группировки, синонимические ряды, звукосимволическое значение слова. Насчитывается свыше 30 экспериментальных приемов, каж дый из которых имеет свои сильные и слабые стороны. Они не могут претендовать на монополию в лингвистических ис следованиях, но существенно разнообразят методологичес кий арсенал лингвиста [Левицкий, Стернин 1989].

Широко представлен эксперимент в синтаксических ра ботах, например, в известной книге А.М. Пешковского «Рус ский синтаксис в научном освещении». Ограничимся одним примером из этой книги. В стихах М. Лермонтова «По синим волнам океана лишь звезды блеснут в небесах» — лишь упот

437

реблено не в ограничительном, а во временном смысле, ибо его можно заменить союзами когда, как только, следователь но, перед нами придаточное предложение времени.

Возможности лингвистического эксперимента в развитии языковой компетенции учащегося демонстрировал выдаю щийся русский филолог М.М. Бахтин в своей методической статье «Вопросы стилистики на уроках русского языка в сред ней школе: Стилистическое значение бессоюзного сложного предложения» [Русская словесность. — 1994. № 2: 47—56].

В качестве объекта эксперимента М.М. Бахтин избрал три бессоюзных сложных предложения и преобразовал их в слож ноподчиненные предложения, фиксируя структурные, семан тические и функциональные отличия, возникшие в результа те трансформации.

Печален я: со мною друга нет (Пушкин) > Печален я, так как со мною друга нет. Сразу же выяснилось, что при нали чии союза инверсия, употребленная Пушкиным, становится неуместной и требуется обычный прямой — «логический» — порядок слов. В результате замены пушкинского бессоюзно го предложения союзным произошли следующие стилисти ческие изменения: обнажились и выдвинулись на первый план логические отношения, и это «ослабило эмоциональное и драматическое отношение между печалью поэта и отсут ствием друга»; «роль интонации заменил теперь бездушный логический союз»; драматизация слова мимикой и жестом стала невозможна; снизилась образность речи; предложение утратило свой лаконизм и стало менее благозвучным; оно «как бы перешло в немой регистр, стало более приспособленным для чтения глазами, чем для выразительного чтения вслух».

Он засмеётся: все хохочут (Пушкин) > Достаточно ему засмеяться, как все начинают угодливо хохотать (по мнению М.М. Бахтина, эта трансформация наиболее адекватна по смыслу, хотя и слишком свободно перефразирует пушкинс кий текст). Динамическая драматичность пушкинской стро ки достигается строгим параллелизмом в построении обоих предложений, а это обеспечивает исключительную лаконич ность пушкинского текста: два простых нераспространенных

438

предложения в четыре слова с невероятной полнотой раскры вают роль Онегина в собрании чудовищ, его подавляющую авторитетность. Пушкинское бессоюзное предложение не рассказывает о событии, оно драматически разыгрывает его перед читателем. Союзная же форма подчинения превраща ла бы показ в рассказ.

Проснулся: пять станций убежало (Гоголь) > Когда я про! снулся, то оказалось, что уже пять станций убежало назад. В результате трансформации смелое метафорическое выра жение, почти олицетворение, употребленное Гоголем, стано вится логически неуместным. В итоге получилось вполне кор ректное, но сухое и бледное предложение: от гоголевской ди намической драматичности, от стремительного и смелого гоголевского жеста ничего не осталось.

Примеры педагогически и методически уместного линг вистического экспериментирования можно продолжить. Так, определяя тип придаточного в предложении: «Нет ничего на свете, чего бы не сумели руки твои, что было бы им не под силу, чего бы они погнушались» (А. Фадеев), учащиеся почти не задумываясь отвечают — придаточное изъяснительное. Когда же учитель предлагает им заменить местоимение на эквивалентное ему слово или словосочетание, скажем, «та кого дела» или просто «дела», то обучаемые осознают, что перед нами придаточное приместоименно определительное. Этот пример нами взят из книги А.К. Федорова «Трудные воп росы синтаксиса» (М., 1972). Кстати, в ней немало образцов удачного использования эксперимента при обучении русско му языку. В этом отношении весьма полезна и книга проф. Н.Н. Холодова «За древними тайнами русского слова “и”» (Иваново, 1992).

По традиции, среди синонимов выделяют группу абсолют ных, у которых будто бы нет ни семантических, ни стилисти ческих отличий, например, луна и месяц. Однако эксперимен тальная подстановка их в один и тот же контекст: «Ракета запущена в сторону Луны (месяца)» — красноречиво свиде тельствует, что синонимы функционально (а следовательно, и по смыслу) различаются (пример из книги: Гречко В.А. Лек

439

сическая синонимика современного русского литературного языка. Саратов, 1987. С. 46).

Сравним два предложения: «Он неторопливо вернулся к своему столу» и *«Он неторопливо вернулся в Москву». Вто рое предложение убедительно свидетельствует, что наречие неторопливо предполагает, что действие совершается на гла зах наблюдателя.

Чаще всего языковые эксперименты сводятся к различно го рода трансформациям. Так, элементы содержания слова выявляются в результате преобразований синтаксических конструкций, включающих данное слово в качестве одного из компонентов. Многое дают диахронические и синхрони ческие сопоставления слова как внутри одного языка, так и на базе разных языков. Особое место занимает методика пси холингвистических экспериментов, с помощью которых ис следователи проникают в глубь слова, изучают, к примеру, его эмоциональную нагрузку и коннотацию в целом. Исполь зование лингвистического эксперимента требует от исследо вателя языкового чутья, эрудиции и научного опыта.

На эксперименте основывается вся современная психо лингвистика. «Экспериментами над языком занимаются все: поэты, писатели, остряки и лингвисты. Удачный эксперимент указывает на скрытые резервы языка, неудачные — на их пределы» [Арутюнова 1987: 6].

Ныне описательный метод используется уже для представ ления языка не в виде номенклатуры отдельных слов и грам матических форм, а в виде определенной действующей сис темы и во многом смыкается с таксономическим методом.

Дополнительная литература

Кибрик А.Е. Методика полевых исследований (к постановке проблемы). — М., 1972.

Левицкий В.В., Стернин И.А. Экспериментальные методы в семасиологии. — Воронеж, 1989.

Мустайокки А. О лингвистических экспериментах // Язык — система. Язык — текст. Язык — способность. — М., 1995. С. 155—160.

Федоров А.К. Использование лингвистического эксперимента при

440