21.Монастырская жизнь в XVI в. Споры о монастырском землевладении в конце XV в. – начале XVI в. Деятельность Иосифа Волоцкого.

Иосиф Волоцкий. Предки Иосифа были выходцами из Литвы, носили фамилию Саня. Отец Иосифа был владельцем села и нескольких деревень около Волока Ламского. Вся семья Иосифа- дед, бабка, отце, мать, братья- все были пострижены в монастырь. Сам Иосиф с детских лет открыто повлекся к монашеству. Иосиф, отдан был учиться монаху Арсению, быстро преуспел в грамоте и стал усердным чтецом церкви. С позволения родителей, юноша Иосиф пошел знакомиться в окрестные монастыри с намерением включиться в их жизнь. По близости в Боровске был притягательный лик основавшего там монастырь Пафнутия. Пафнутий постриг в монахи двадцатилетнего Иоанна.

В дальнейшем, проведав об Иосифе, Москва поставила его в иерейское звание и по воле великого князя, он был назначен преемником скончавшегося Пафнутия. Иосиф не скрывал, что считает своим игуменским долгом изменить пафнутиевский, да и вообще господствующий, уставной хаос монастырской жизни и ввести строгое общежитие по типу монастырей Востока и св. Горы - Афона. В этом случае Иосиф удаляется в путешествие по другим монастырям для собирания практических наблюдений о возможностях осуществления монашеского идеала. Но он решил быть реформатором не здесь, а на новом, свежем месте. Иосиф искал не абсолютного одиночества, а организации монашеского общежития.

По плану твердо организованного общежительного монастыря Иосиф и не замышлял единоличного келейничества. По его глубокому пониманию монастырь - это была одна из центральных клеток общежития православного народа.

В постройке монастыря Иосифу помог полоцкий князь Борис Васильевич. Князь дает рабочие руки и обещание поначалу кормить первую семью подвижников и молитвенников. С самого начала основания этой Волоколамской обители в 1479 г., князь Борис Васильевич дал в собственность ново основанному монастырю деревню Спировскую. А она была отчиной родителей Иосифа.

С течением времени в монастыре возрастает приток братии и пожертвования, за молитвы и за помин души дарителей новых хозяйственных владений. В монастырь стекались разнообразные пожертвования, кто-то жертвовал зерновым хлебом, готовой мукой, дарили скот, особенно рабочих лошадей, рухлядь, оружие, сбруи, седла, посуду. Титулованные и имущие люди обогащали монастырь не просто попутно и изредка, облекаясь сами в черные одежды, но и героически, с энтузиазмом. Довольно быстро собралась около Иосифа в монастыре толпа разнообразных подвижников, то были люди и родовитые и простые, а житийные материалы создают картину целого потока приходящих к Иосифу грамотных, читающих, тогдашних интеллигентов,

Иосиф старался заниматься благотворительностью, этому пример голодные годы, когда он открыл закрома монастыря для всех голодающих. Прихлынули толпы голодных. Стеклось до 7.000. Ежедневно кормилось в монастыре до 500 человек. Изголодавшихся детей своих крестьяне бросали у стен монастыря. Иосиф подобрал их, пришлось устроить особый сиротский дом и годами заниматься трудовым воспитанием их.

При такой живой связи с внешним миром и его катастрофическими нуждами строгое осуществление общежительно-уставного идеала было делом искушающе трудным. Иосиф поэтому не доводил уставность до казарменного однообразия. Он утешался подвигами героического меньшинства и опирался на него. Ему, как отцу духовному, известны были герои подвига: один клал по 2-3тыс. поклонов ежедневно; другой на голом теле носил кольчугу, третий спал не лежа, а сидя. Зимой за литургией монахи стояли без шуб, а некоторые и вне церкви не баловали себя шубами.

Нелегко было дисциплинировать заурядную массу. Хозяйство обязывало часть монахов бродить по деревням за сбором монастырского оброка и жить на монастырских мельницах. В этой обстановке хмельные напитки были доступны слабым монахам. И они делали под разными предлогами вылазки за стены монастыря. Монастырские церкви фактически были и приходскими для монастырского и вообще соседнего рабочего населения. Женщины, и по хозяйственным делам и как богомольцы, вхожи были в стены монастыря, но соблазн греха был распространен в древней Руси и в еще худшей форме.

В этих условиях Иосиф создал предписания для монастыря:

• Исключается всякая еда и питание вне трапезы. Лишь в праздники или по болезни настоятель может разрешить и питье и некое ядение в кельи. Если кто-нибудь из праздничных посетителей привезет в монастырь угощение - вино, пиво, мед, квас, то не принимать без доклада келарю и казначею.

• Три категории монахов: 1) Чернорабочие - кроме больших праздников получают только хлеб, ветхую одежду и на ноги лапти. 2) Второй чин монашеский- имеет горячее варево, одевается в ряску, мантию, зимой в шубу, на ногах имеют кожаные обутки.3) Получает и рыбное кушанье и калачи, и по две одежды. Но все три разряда под одеждой обязуются носить власяницы.

• За трапезой дежурные старцы строго следили, чтобы все остатки пищи собирались и относились в соседний корпус, где жили нищие или сироты дети. Во время трапезной еды запрещены разговоры и слушалось уставное чтение. В церкви также дежурные старцы следили за правильным стоянием и будили задремавших. В вечеру сам Иосиф ходил около келий и стучал, когда слышал разговоры. Ворота затворялись, и никто посторонний не мог без особого разрешения заночевать в монастыре.

• За нарушение устава полагались в наказание поклоны, сухоядение, временное отлучение от причастия, сажание на цепь и битье жезлом.

Для больных Иосиф организовал особые покои, особое питание, сам ухаживал за ними и учил этому уходу свою братию. Для духовного питания братии Иосиф создал библиотеку.

Иосиф по этому, созданному им, уставу бдительно и строго управлял своим монастырем. До сих пор мы наблюдали раскрытие личности пр. Иосифа в ее специфическом призвании - создателя монастыря по букве писаного устава, но в его специфически русском понимании. Это монастырь, хотя и отгороженный стеной от мира, но пространственно - в самом мире, для скорой ему помощи. Мир одолевается тьмой греха. Но и избавление у него тут же, под рукой. Стоит только постучаться в закрытые ворота, и тебя примут. Правда, возьмут тебя в ежовые рукавицы, в суровую школу, но духовно излечат. Стиль аскетической педагогии, организованный преп. Иосифом, в этом смысле очень национален. Дисциплинировать необузданного первобытного человека, научить, заставить его "ходить по струнке," это тο, о чем он тосковал и в меру достижения чего он испытывал искомое удовлетворение. Так сложился к XV веку тот тип уставного до энтузиазма благочестия, которое легло в основу будущего, специфически характерного для великоросса старообрядческого раскола.

Иосиф стал одним их участников борьбы с ересью, распространившейся в это период. Эта ересь получила название «ересь жидовствующих». Ересь возникла в Новгороде во второй половине XV века, ее обычно связывают с проповедником по имени Схария и его сторонником Истомой.

Суть: *Отрицали монашество и церковную иерархию, отвергали поклонение иконам, мощам и кресту.

• Не признавали божества Иисуса Христа, полагая его сыном человеческим, и пророком, подобным Моисею. По некоторым свидетельствам, не верили они и в загробную жизнь.

• Не принимали исчисленную дату конца света, которого многие тогда ожидали в 7000 году «от сотворения мира» (1492 от «Рождества Христова»).

Проповедник, известный как «Схария Жидовин», предположительно прибыл в Новгород из Киева и «совратил в жидовство» новгородских священников Алексея и Дениса, Фёдора Курицина, Ивана Чёрного, которые, по-видимому, стали главными распространителями ереси в Новгороде, а затем и в Москве. В политическом отношении новгородские «еретики» ориентировались на Москву; подобно нестяжателям они требовали от монастырей отказаться от владения земельными угодьями и крепостными, что также не могло не находить сочувствие у московского князя Ивана III.

После аннексии Новгорода Москвой в 1478 г. великий князь секуляризовал более половины земельных владений новгородских монастырей. Одновременно Иван III приблизил к себе священников Алексея и Дениса. Их проповедь привлекла к ереси многих москвичей. В 1487 новгородский архиепископ Геннадий доносил великому князю и митрополиту об открытой им ереси, но никаких последствий донесение тогда не имело.

Несмотря на противодействие митрополита Московского Геронтия, Геннадию, однако, удалось заручиться поддержкой влиятельных епископов, и в 1488 г. созвать собор, на котором нераскаявшиеся новгородские еретики были осуждены. На сторону противников нестяжателей перешёл религиозный деятель и писатель Иосиф Волоцкий, написавший обличительную книгу «Просветитель». Именно он способствовал распространению названия «жидовствующие». Во многом благодаря его стараниям власти вынуждены были назначить сыск, и новый собор в 1490 отлучил нестяжателей и жидовствующих от церкви и предал проклятию.

Хотя жидовствующие и получили осуждение на соборе 1488 г., но свою деятлеьность они не прекратили, лишь на соборе 1503 г. этот вопрос вновь был поставлен Иосифом, который призвал князя наказать еретиков и вернуть церковное имущество, отменить секуляризацию.