17. Шекспир. «Буря»

«Буря» - последнее драматическое произведение Шекспира (1612г.). Это трагикомедия и сказка-напутствие, «благосклонная к людям».

Сказочный элемент в «Буре»:

1. События в «Буре» развертываются на безлюдном сказочном острове, который некогда принадлежал злой колдунье Сикораксе и ее отвратительному сыну Калибану.

2. Светлый дух воздуха Ариэль стал жертвой ее мрачной злобы.

3. В пьесе все время совершаются чудесные события. Сказочные феерические элементы образуют лишь нарядную раму для гуманистического содержания пьесы.

4. Сказочный сюжет, избранный Шекспиром, таит в себе глубокую жизненную мудрость, а следовательно, и жизненную правду.

Миланский герцог Просперо лишен трона и изгнан из Милана своим властолюбивым братом Антонио. Оказавшись на безлюдном острове, Просперо силою магических чар подчинил себе мрачного Калибана и светлого духа Ариэля, сделав его верным помощником. Вскоре боря, вызванная магическим искусством Просперо, выбрасывает на остров миланского узурпатора Антонио, с королем неаполитанским Алонзо, которому он выдал Милан, ряд придворных, шута, пьяницу-дворецкого, а также Фердинанда, сына неаполитанского короля. Просперо собрал их всех на острове, чтобы развязать трагический узел, завязанный в Милане. Но с дурными людьми на остров проникают человеческие пороки: брат Алонзо Себастиан вкупе с узурпатором Антонио собирается убить короля Неаполя, чтобы захватить его престол. Пьяница-дворецкий Стефано хочет умртвить Просперо и, овладев Мирандой (дочерью Просперо), стать властителем острова. Властолюбие не дает покоя людям. Порок бушует в их сердцах. Тот же Стефано готов красть все, что попадется под руку. Однако есть на острове и люди достойные. Это мудрый Просперо, его дочь Миранда и молодой, красивый Фердинанд (сын неаполитанского короля). Молодые люди полюбили друг друга. Просперо благословил их брак.

Маленький остров, созданный воображением Шекспира, становится как бы осколком большого шумного мира. Не случайно события начинаются с бури, дающей название трагикомедии. Буря превращает остров в круговерть человеческих дел. Здесь красота соприкасается с уродством, благородство с низостью. Здесь находит себя подлинная любовь и человеческая мудрость. Просперо побеждает темные силы себялюбия. Ведь злодеи раскаиваются в своих преступных деяниях и замыслых. Узурпатор Антонио возвращает миланский престол Просперо. Фердинанд и Миранда женятся. Получает свободу светлый дух Ариэль. Гармония восстанавливается во взбаламученном мире. Сила магии больше уже не нужна Просперо, и он отрекается от нее, принимая решение сломать свой волшебный жезл и схоронить в море магическую книгу.

Сказка завершается благополучным концом. Между тем зрителя не покидает сознание, что гармония восстановлена лишь в сказке. «Буря» окутана дымкой печали. "Буря" - прощание Шекспира с театром. Это придает пьесе оттенок глубокой грусти,

сконцентрированной в образе Пpoсперо. Соединив Миранду и Фердинанда,

обеспечив им и себе счастливое будущее, он сразу же после великолепной

феерии, показанной обрученным, впадает в печальное раздумье, предсказывая

наступление момента, когда весь мир разрушится и все, что было так прекрасно

и так нас радовало, исчезнет без следа, ибо

"Мы созданы из вещества того же,

Что наши сны. И сном окружена

Вся наша маленькая жизнь".

И он прибавляет, ставя, как это часто бывает у Шекспира, точку над i:

"Взволнован я. Простите эту слабость",

Хотя духи, казалось бы, могли служить Просперо с пользой для него и на родине, он все же, покидая остров, отпускает их навсегда. И тот же пониженный, грустный тон слабого, отрекшегося от своей власти и от борьбы человека слышится в эпилоге пьесы, который произносит Просперо.

Остров и духи, говорят критики, - это та сцена и то служение искусству, с которым расстается Шекспир. Но в более глубоком плане уход Просперо с острова - признание великого писателя и борца в глубокой усталости, охватившей его, в утрате им веры в возможность победы и в уходе в мир сказки и музыкальной фантазии.

Здесь Шекспир ближе, чем где бы то ни было, подошел к мудрости барокко. И все же «Буря» не делает Шекспира писателем барокко. Конечно, «чудеса» Просперо не выходят за пределы сказки, но сказки утверждающей, а не отвергающей жизнь.

«Буре» присуща яркая театральность. При всей сказочной оснащенности пьесы человек не становится призраком. Он, как и должно быть в произведении эпохи Возрождения, остается сувереном здешнего мира.

«Буря» как бы возвращает в более традиционную шекспировскую обстановку, в круг типично шекспировских персонажей и в то же время содержит отчетливый мотив «прощания». По сюжету пьеса явилась непосредственным откликом на событие, составившее злобу дня, когда крупная английская экспедиция потерпела крушение у берегов Америки, близ Бермудских островов, которые Шекспир и сделал местом действия «Бури». Исследователи отмечают, что, несмотря на внимание, проявленное Шекспиром к перспективам освоения Нового Света (покровители писателя были в числе инициаторов колонизации; уцелев от плахи и придясь ко двору, новому двору короля Иакова, Саутгепмтон продолжал поддерживать Шекспира. Известное единство их интересов проявилось и в «Буре», где использованы сведения о самых ранних американских колониях, в том числе о Виргинии, которой ведал Саутгемптон). Морская авантюра сама по себе остается у него чем-то внешним по отношению к существу пьесы. Конечно, потребуется еще сто лет, чтобы «Буря» вдохновила «Робинзона...», в котором «приключения» станут в центр действия, однако расстановка некоторых важных фигур прямо ведет к проблематике просветительского романа: природное, естественное дикарство Калибана, цивилизованная «дикость» матроса-шута Тринкуло, попавшего на остров (эту сцену отметил Дефо), и, наконец, всемогущий «волшебник» Просперо, который, исполнив свою миссию, восстановив «порядок», от чар отказывается.

Символичен финальный жест Просперо — он топит волшебную книгу, ломает магический жезл; но все же и это лишь один из персонажей, одна из фигур, общую расстановку которых на фоне новых проблем предлагает «под занавес» своей деятельности Шекспир.

С Шекспиром связан новый этап во всестороннем познании действительности и ее идейно-эстетической оценке, беспощадной оценке складывавшегося буржуазного общества и абсолютистского произвола, а также трезвого суждения о гуманизме Возрождения, о его величии и трагедии. Именно в этом выразился реализм Шекспира как взгляд, проникнутый историзмом, подчас стихийным, а подчас глубоко осознанным.

"Буря" - единственная пьеса Шекспира, в которой почти полностью соблюдено единство места и вполне, даже с избытком, - единство времени. Из нескольких мест пьесы следует, что все действие происходит в течение примерно четырех часов. "Буря" представляет собой живописное и развлекательное зрелище, где отсутствуют большие гуманистические проблемы и героическая борьба за лучшие идеалы, уступая место мягкой гуманности и духу всепрощения.

Центральное место в "Буре" занимает образ "мудреца" Просперо (prospero - по-итальянски - "счастливый", с оттенком: "блаженный", "безмятежный"), который своей великодушной волей и глубокими познаниями в магии (конечно, "белой магии", направленной на извлечение из природы всего доброго и целебного, а не зловещей и губительной "черной" магии) обуздывает эгоистические побуждения в себе и в других, в конце концов направляя судьбу всех окружающих к их собственному и общему благу. Но все это происходит уже без борьбы и конфликтов (как в прежних трагедиях или в наиболее глубоких, "проблемных" комедиях Шекспира), разыгрывается как по нотам по мановению волшебного жезла Просперо, знающего наперед, когда и что ему надо предпринять и чем все это кончится.

Но ни на миг не замолкают у Шекспира и голоса человеческие – голоса гнева, обиды, жалобы, восхищения, любви. И есть в "Буре" еще один, первостепенной важности момент. Здесь Шекспир отразил в прямой и развернутой форме одно из крупнейших исторических явлений своей эпохи: политику колониальной экспансии, столь существенную для процесса первоначального капиталистического накопления, и все связанные с нею общественно-моральные проблемы. Ответ его на все это характеризуется двойственностью, отражающей сложность позиций Шекспира в этот последний период его творчества. Он как будто оправдывает, даже обосновывает методы колониальной политики с закабалением туземцев, изображая Калибана как существо по природе своей тупое и злобное, умственно и морально неполноценное, годное лишь на то, чтобы таскать дрова да подвергаться за свою строптивость телесным наказаниям, а Просперо – как "естественного" его повелителя, истинного "культуртрегера" далеких стран.

Однако Шекспир не мог до конца отречься от своих старых позиций. Наряду с указанным решением вопроса в пьесе мелькает другая точка зрения, ему противоположная. Любопытна прежде всего фантазия Гонзало (самого разумного и "положительного" персонажа в пьесе после самого Просперо), развиваемая им сразу же после того, как он и его спутники попадают на остров. Он мечтает о создания на этом острове государства, где не будет ни денег, ни торговли, ни чинов, ни наследства, ни "огораживания" (злоба дня тогдашней экономически развивающейся Англии), ни даже правительства... Слушатели поднимают Гонзало на смех, но остроты их тупы и плоски, как сами они, и симпатии автора и читателей - целиком на стороне Гонзало.

Но еще важнее другое: замечательный показ методов "колонизаторов" в той

сцене, где Стефано опаивает Калибана, который за "божественный" напиток

выражает готовность стать навеки его рабом и предоставить ему все

естественные богатства своего острова. Водка и бич плантатора - таково гениально вскрытое Шекспиром резюме миссионерско-культуртрегерских методов первоначального накопления в применении к "дикарям". И еще замечательно другое: изображение бунта Калибана. Упрощенно и нескладно выражает он сначала Просперо свой протест.

За этим следует прямое восстание. Правда, не во имя абсолютного освобождения (в данной ситуации оно Калибану недоступно, хотя он сильнее всего мечтает о нем), а только ради замены одного хозяина другим, "худшего", по его понятиям, "лучшим". Но все равно: им владеет порыв к свободе, находящий выражение в его неистовой, подлинно бунтарской песне.

Интересно далее, как осуществляется это восстание. Калибан, Стефано и Тринкуло отправляются убивать Просперо. По дороге Ариэль развешивает красивые одежды, которые прельщают обоих европейцев. Калибан в отчаянии, он умоляет своих спутников не соблазняться этим тряпьем, не задерживаться, а прямо идти к главной своей цеди - свободе, но уговоры его бессильны. Калибан оказывается на голову выше Стефано и Тринкуло. Только он один одушевлен порывом к свободе, только он один - настоящий мятежник.