37. Законодательная деятельность македонских императоров. Социальные и экономические отношения в империи. Прохирон и Эпанагога

Василий I задался целью дать общий свод византийского права, который должен был бы заключать в себе в хронологическом порядке законодательные акты, как древние, так и более новые, т.е., другими словами, Василий I задумал возродить законодательное дело Юстиниана, приспособив его к изменившимся условиям времени и дополнив позднейшими законами. Ввиду малого знакомства с латинским языком и указанной выше громоздкости четырех частей Юстинианова свода, право изучалось по его греческим переводам, изложениям, извлечениям и комментариям, которые, получив преобладающее влияние в юридической практике, не всегда отличались точностью и не раз имели результатом искажение первоначального текста. Василий I имел в виду удалить устаревшие и отмененные последующими новеллами законы и ввести в сборник законы новые; сохраненные в новом сборнике латинские термины и выражения должны были быть объяснены по‑гречески. Общим языком законодательного предприятия Василия должен был быть греческий язык. Сам император характеризовал свою попытку в области законодательства как «очищение древних законов» .Зная, что намеченное законодательное дело займет много времени, Василий выпустил до его завершения Прохирон, т.е. руководство по праву, имевшее целью дать желающим в руки краткое изложение тех законов, которые должны управлять государством и прежде всего установить в империи правосудие. Главным источником для него служили, институции Юстиниана; другие части Юстинианова свода привлекались в гораздо меньшей мере. В конце правления Василия был составлен другой законодательный памятник, Эпанагога«приведение, введение»), который некоторыми учеными не совсем правильно называется новым изданием, просмотренным и дополненным, Прохирона. Эпанагога, по словам этого сборника, является введением к сорока томам «очищенных» прежних законов, составленных при том же Василии, и, подобно им, разделяется на сорок отделов (титулов). Что это были за законодательные сборники, один в 60 книг, упомянутый в Прохироне, другой в 40 книг, упомянутый в Эпанагоге, в точности неизвестно. Вероятно, они при Василии закончены и изданы не были, а при его преемнике Льве VI легли в основу изданных последним Василик, о которых речь будет ниже. Эпанагога довольно сильно отличается от Прохирона. Во‑первых, в ее начале внесены совершенно новые, в высшей степени интересные отделы о царской власти, о власти патриарха, о других государственных и церковных властях, дающие нам представление об основах государственного и общественного строя в Византии и об отношении церкви к государству. Во‑вторых, материал, заимствованный Эпанагогой из Прохирона, распределен иначе. Почти наверное можно сказать, что патриарх Фотий принимал участие в составлении Эпанагоги; особенно это сказывается в определении отношения царской власти к власти патриарха и в вопросе о положении вселенского патриарха Нового Рима, перед которым остальные патриархи являются только местными иерархами. Подобно Прохирону, Эпанагога, называя во введении Эклогу императоров‑иконоборцев «болтовней исавров, направленной на противодействие Божественного учения и на уничтожение спасительных законов», и говоря о ее полной отмене, тем не менее в некоторых частях пользуется Эклогою. Для нас Эпанагога, вместе с некоторыми другими законодательными памятниками Византии, еще интересна тем, что она была переведена на славянский язык. Извлечения из нее находятся в славянских кормчих и в нашей печатной кормчей.