12.Первый Всероссийский учредительный съезд профсоюзов (январь 1918г.)

7—14 января 1918, Петроград. Присутствовали 416 делегатов с решающим голосом, в том числе 273 большевика, 66 меньшевиков, 21 левый эсер, 10 правых эсеров, 6 «максималистов», 6 анархо-синдикалистов и 34 беспартийных; 75 делегатов имели совещательный голос Они представляли 162 профсоюза и 19 всероссийских объединений, всего свыше 2,6 млн. рабочих и служащих. Не прислали представителей находившиеся под влиянием меньшевиков и эсеров профсоюзы железнодорожников, горняков, врачей, связистов, печатников и некоторые местные профсоюзные организации. Президиум: большевики — Г. Д. Вейнберг, Н. П. Глебов-Авилов, Ф. И. Озол, М. В. Рыкунов, А. Г. Шляпников, В. В. Шмидт; меньшевики — В. (М. Г.) Гриневич, П. Н. Колокольников, В. Г. Чиркин; левый эсер — Стражевский; Горбова — партийность неизвестна. Повестка дня: Отчёт временного ВЦСПС, Очередные задачи профдвижения, О текущем моменте, О регулировании промышленности и переводе её на мирные рельсы; О рабочем контроле, О безработице, Об организационном строительстве и Уставе ВЦСПС.

Съезд стал ареной острых политических столкновений между большевиками, которых поддерживали левые эсеры, эсеры-«максималисты», анархо-синдикалисты, и меньшевиками, объединившимися с правыми эсерами в группу под лозунгом «единства и независимости профсоюзного движения». Наибольшего напряжения борьба достигла при обсуждении вопроса о характере взаимоотношений между профсоюзами и новой государственной властью, о формах их участия в организации хозяйственной жизни. С основным докладом О текущем моменте выступил Г. Е. Зиновьев, с содокладами от меньшевиков — Ю. О. Мартов, от левых эсеров — Стражевский, от анархо-синдикалистов — Максимов. Большевики выдвинули идею огосударствления профсоюзов, то есть постепенного превращения их в органы государственной власти, осудили идею нейтральности профсоюзов, им предлагалось сконцентрировать деятельность в организационно-хозяйственной области и взять на себя главную работу по организации производства. Меньшевики выступили против превращения профсоюзов в «подсобные органы» правительства и считали, что «профсоюзы должны и впредь оставаться свободными и независимыми объединениями классовой борьбы пролетариата» («1-й съезд профессиональных союзов. 7—14 января 1918», Стенографический отчёт, М., 1918, с. 122). Левые эсеры настаивали на полном подчинении профсоюзов Советам и слиянии с ними. Анархисты требовали, чтобы профсоюзы не превращались в государственные органы, а слились с фабзавкомами и взяли производство в свои руки. За большевистскую резолюцию проголосовало 182 делегата из 328, участвовавших в голосовании, за резолюцию группы «независимых» — 84, левых эсеров — 20, воздержались 42 делегата.

Съезд принял решение об объединении профсоюзов с фабзавкомами, которые становились их низовыми органами. Резолюция по рабочему контролю обязывала профсоюзы осуществлять всестороннее руководство органами рабочего контроля.

Съезд утвердил Устав ВЦСПС, избрал его новый состав. В Исполком ВЦСПС вошли: большевики — Г. Е. Зиновьев (председатель), В. В. Шмидт (секретарь), Г. Д. Вейнберг, М. П. Владимиров, И. И. Матрозов (редактор журнала «Профессиональный Вестник»), Ф. И. Озол (казначей), Д. Б. Рязанов; меньшевики — И. Г. Волков, В. Г. Чиркин, И. М. Майский, Д. Левин. Кандидатами в члены Исполкома избраны: большевики — Н. И. Дербышев, Н. И. Иванов, А. Е. Минкин, М. П. Томский; меньшевик — М. Спектатор.

13. Исторический опыт организации и проведения забастовок

ЗАБАСТОВКА (произошло от итал. и исп. basta - баста, довольно, хватит), стачка, одна из осн. форм борьбы раб. за улучшение условий жизни. З. заключается в коллективном отказе продолжать работу на прежних условиях.

Первые З. имели место в Италии в XIV в. В XVI-XVIII вв., получили шир. распространение в европ. гос-вах. В России первые З. отмечались на нек-рых предприятиях в XVIII-XIX вв., но до сер. XIX в. были крайне редки

З. носили обычно экономический характер. На рубеже XIX-XX вв. наряду с экономическими стали выдвигаться полит. требования.

Раб. в ходе З. часто обращались с просьбами и петициями к пр-ву или непосредственно к царю. В отд. случаях выступлениями раб. руководили рев. кружки и партии. Иногда З. заканчивались мирно, но нередко происходили столкновения раб. с полицией, войсками.

Так, стачка раб. Златоустовского з-да в марте 1903 была подавлена силами воинской команды, при этом было убито ок. 70 чел.

В ходе рев. 1905-1907 и 1917 З. были одной из гл. форм не только экономической, но и полит. борьбы.

В янв. – марте-апреле-июне 1905 наблюдалось усиленное стачечное движение. Осенью разрозненные выступления рабочих переросли во Всероссийскую политическую стачку.

Не прекращалось забастовочное движение и после окончания революции. Стачечная борьба шла на убыль, но уровень ее был выше, чем до революции. С началом первой мировой войны количество стачек резко сократилось.

В период мирного развития революции 1917 забастовочное движение было небольшим, однако затем стало расти.

Советский Союз пережил несколько волн массового забастовочного движения. Первая, в 1918-1923 годах, была вызвана катастрофическим падением уровня жизни рабочих и сопровождалась выдвижением политических требований. Именно в поддержку бастовавших питерских рабочих в марте 1921-го восстал Кронштадт. Красная армия раздавила стачечное движение пулеметами и артиллерией. В начале 1930-х стихийные забастовки охватили голодающие сельские районы, причем во многих случаях забастовки перерастали в восстания крестьян, потерявших от голода чувство самосохранения. От голода и репрессий погибли миллионы. Менее известно, что волна стачек прокатилась по Уралу и Поволжью в 1942 году: бастовали даже такие предприятия, как Горьковский автозавод и военные заводы Свердловска, на которых распространялись от имени партии эсеров листовки с призывом к вооруженному восстанию. Эти акции были вызваны прежде всего нечеловеческими условиями труда на заводах.

После войны бастовали и восставали в основном заключенные, среди которых было множество вчерашних фронтовиков. Перед смертью Сталина администрация лагерей зачастую не решалась обрушивать репрессии на головы отчаянных мужиков, не боявшихся смерти и умевших убивать; так, знаменитая забастовка в Долинских лагерях продолжалась полтора года, в 1948-53 годах забастовки и восстания неоднократно поднимали заключенные на шахтах Воркуты и Норильска. Акции протеста, которые никак не удавалось подавить, и связанное с ними резкое падение производительности рабского труда заключенных, а вовсе не дальновидность Берии или "человеколюбие" Хрущева стали решающим доводом в пользу амнистии и массовой реабилитации узников ГУЛАГа.

Еще одна забастовочная волна накрыла СССР в конце 50-х - начале 60-х годов. Ее причины были чисто экономическими и объяснялись провалом безграмотных новаций Хрущева. Крах сельского хозяйства, вызванный превращением пастбищ Казахстана и Сибири в пашни, уничтожение мелкотоварного сектора - кооперативов и артелей, в которых трудились миллионы людей - вызвали жесточайший экономический кризис, из которого государство вышло традиционным способом - за счет населения. Нормативы на заводах повышались, расценки снижались, цены росли, а в начале 1960-х власти провели конфискационную денежную реформу. Ответом стали массовые волнения рабочих, причем в Новочеркасске и Александрове против рабочих бросили войска. Карательные операции, неорганизованность рабочих и некоторое улучшение экономической ситуации в 60-е годы погасили протесты.

После 1985 З. вновь стали массовым явлением и отражали собой картину всеобщего кризиса обществ. системы. Наряду с экономическими требованиями, бастовавшие стали выдвигать полит., направленные на демократизацию обществ. строя. В авангарде массового забастовочного движения, развернувшегося в стране с весны 1989, шли шахтеры уральских угольных предприятий. Пик массовых выступлений трудящихся за свои права пришелся на 1991-1992.

В сер. 1990-х забастовочное движение пережило новый подъем, при этом большая ч. стачек носила экономический характер.

Формы забастовочного движения в любой стране зависят от состояния профсоюзов. Профсоюзы в постсоветской России очень слабы, большинство из них существует лишь формально. Это очень плохо, поскольку именно те слои трудящихся, которые больше всего нуждаются в защите своих прав - бюджетники, сельскохозяйственные рабочие, работники небольших и экономически слабых предприятий, - не в состоянии вытребовать позволяющую нормально жить зарплату. Естественно, не бастуют сотни тысяч, а может и миллионы, гастарбайтеров, занятых на стройках от Калининграда до Анадыря. Слабые профсоюзы - плохо, поскольку они не ограничивают произвол работодателей и позволяют использовать себя авантюристам от политики и экономики, а в случае серьезного обострения отношений рабочих с работодателями вместо цивилизованных форм протеста возможны неуправляемые взрывы, как это бывало в России до октябрьского переворота.

Слишком сильные профсоюзы, особенно если существуют единые общенациональные профцентры, очень опасны, так как они превращаются в самодостаточную силу, способную терроризировать страну и разорять частный бизнес, как это происходило в 1960-80-е годы в Аргентине. Оптимальный вариант - достаточно сильные, но не объединенные в единый центр профорганизации, отстаивающие экономические интересы рабочих и ведущие постоянный диалог с работодателями и представителями власти. Для этого в развитых странах, и в России в том числе, существуют трехсторонние комиссии, решающие вопросы зарплат, социальной защиты и защиты прав трудящихся. Кроме того, эти проблемы на общенациональном уровне регулируются законодательством. Но эта схема в России пока работает только на крупнейших и экономически сильных предприятиях. Когда (и если) она заработает во всех секторах экономики, забастовки станут методом разрешения наиболее острых трудовых споров, связанных не с политическими, не с групповыми, а с чисто экономическими проблемами.