5. Примеры резко отрицательного воздействия интродуцированных видов на местную флору и фауну

Второе следствие гласит, что нельзя добавлять новые виды в нашу флору и фауну. Если первое следствие (не надо полностью уничтожать ни один местный вид) обычно не дискутируется, то второе - что нельзя добавлять, многие просто не воспринимают. Во многих еще живет зуд "улучшателя природы", который идет от И.В. Мичурина: "Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее - наша задача!", "Мы - преобразователи природы!". И в это преобразование он включал, в частности, интродукцию и акклиматизацию чуждых нам видов растений и животных. Когда начинают анализировать результаты интродукции, то выясняется, что примеров удачной интродукции и акклиматизации крайне мало, а обратных случаев, напротив, очень много, потому что само следствие звучит так: без серьезных оснований не следует ввозить новые виды.

Известно, что все наши карантинные сорняки - пришельцы. Например, амброзия полыннолистная завезена к нам из Америки. Там у нее много врагов, которые ее сдерживают, в частности есть амброзиевый долгоносик. В Ставрополье завезли амброзиевого долгоносика, он уже потеснил амброзию, и ареал его расширяется. А когда амброзию съест, за что примется? Быть может, за какое-то культурное растение? Новый вид долгоносика ввозить также нельзя, как и ввозить саму амброзию, потому что затем нам придется ввозить уже врага долгоносика, а потом врага этого врага, и это - бесконечный процесс. Это значит, что нам предстоит свою фауну и флору заменить на другую фауну и флору. Можем ли мы это сделать? В принципе, можем, но зачем? У нас есть своя фауна и флора, и они в целом ничуть не хуже других.

Если взять всех наших карантинных вредителей, то они тоже все иноземцы. Например, колорадский жук у нас стал большой проблемой, а в США этот вредитель не создает проблем. И не потому, что американцы против него используют в больших количествах ядохимикаты, просто он живет у них на диких пасленовых. Америка - родина видообразования пасленовых, центр их происхождения. В США нет проблем с выращиванием картофеля, так как его жук будет использовать только тогда, когда не будет пасленовых «дикарей». Когда колорадского жука завезли к нам, то, поскольку у нас привычной для него пищи нет, он принялся за картофель. Если поблизости картофеля нет, то он поедает томаты или баклажаны. Случайно завезя в Европу колорадского жука, не завезли его американских врагов, и жук катастрофически размножился. Есть ли у нас враги колорадского жука? Есть, это утки и фазаны. Но фазаны летом не идут на картофельные поля, а если выпустить на поле голодных уток, то там и картофеля почти не останется. Надежды на решение задачи по защите картофеля от колорадского жука теперь связывают с созданием путем трансгенеза устойчивых сортов.

У нас мало кто знает лук-порей, один из культивируемых луков. Но в нашей местности в основном культивируется лук репчатый, потому что лук-порей более капризная и менее универсальная культура и поэтому мало используется. Завезли его в Австралию, и стал он там карантинным сорняком, да еще растет до двух метров в высоту.

В Австралию попали кролики. И вскоре стали национальным бедствием, потому что у них нет серьезных врагов. На первый взгляд, это не проблема. Надо стрелять кроликов, мясо употреблять в пищу, а из шкурок шить шапки. Но в Австралии никто и никогда этого делать не будет, потому что там, как и в США, и в странах Западной Европы, кролики относятся к дичи, к мясу - говядину, свинину и баранину, а из птиц едят только индейку и курицу. Все остальное считается дичью, то есть экзотами. Кто-то их ест, а кто-то считает, что они вообще не годятся в пищу. Тем более никто никогда не станет шить меховые изделия из кролика, так как их мех очень непрочный.

В Австралии пытались сдерживать распространение кролика, но ничего из этого не получилось. Тогда через всю Австралию выстроили забор из сетки, которую частично еще и в землю закопали. В книге французского автора Ж. Дорста "До того, как умрет природа" есть фотографии тех времен: забор, а перед ним множество кроликов, а за забором – много сочной, густой травы.

Потом каким-то образом кролики все же проникли через сетку. А, может быть, кто-то их пожалел и перебросил, видя, что там, где кролики, уже никакой растительности нет. Забор оказался бесполезным. Уже в 70-х годах ХХ века кролики расплодились повсеместно, нанося большой урон сельскому хозяйству. Тогда австралийцы начали работать в плане биологической борьбы и вывели специальную культуру микроорганизмов, вызывающую заболевание у кроликов. Началась эпизоотия, и в 80-х годах их количество резко сократилось. Но потом, как обычно бывает, появились устойчивые к этому заболеванию формы, и кролик опять начал сильно размножаться. По последним сообщениям из Австралии, там борются с кроликами при помощи взрывчатки. Находят холмы, где много нор, производят мощные взрывы, а потом еще бульдозерами все это разрывают, затем равняют. И конца этой борьбы не видно. А в их обычных местообитаниях кролики - совершенно безобидные животные. Кстати, в Украине колонии дикого кролика сохранились только в Днепропетровской области, но, несмотря на их охрану, количество кроликов становится все меньше и меньше.

Приведем еще несколько примеров сознательной интродукции в нашу местность, потому что карантинных сорняков, колорадского жука и американскую белую бабочку никто не завозил к нам специально. Что же завезли намеренно?

Так завезли американскую норку, рассчитывая дополнительно получить много меха, поскольку наша норка маленькая, а американская гораздо крупнее. Механичность мышления иногда просто потрясает, потому что авторам проекта интродукции следовало подумать, куда же денется европейская норка, ведь американская будет с ней конкурировать. Допустим, это они не предусмотрели. Но разве можно считать, что чем крупнее животное, тем больше оно даст продукции. Оно-то крупнее, но для него надо больше пищи. Получается, что там, где жили 3-5 европейских норок, теперь будет жить одна американская.

Разве в животноводстве мы считаем, что слон продуктивнее коровы? Разве яблоня на высокорослом подвое будет продуктивнее, чем на карликовом подвое? Надо считать, какую они площадь займут, какова будет отдача корма и прочее, и прочее. Не учли еще и следующее. У нашей европейской норки мех короткий, как у соболя, как у куницы. Такой мех всегда на международном рынке был и остается очень дорогим. И Советский Союз мех в основном производил для вывоза за рубеж и с этого имел определенную статью дохода. Время от времени ненадолго приходила мода на длинношерстные меха (лисицы или песца), но никогда в моде не был средний по длине шерсти мех, он никогда не был в цене ни на европейских, ни на американских аукционе. А американская норка имеет как раз такой мех.

В результате интродукции американская норка распространилась повсеместно в Европе и Азии, вытеснила европейскую норку, поэтому пришлось организовать заповедник по охране европейской норки на острове Кунашир в Курильской гряде (который Япония считает своим), потому что только на этом острове не было американской норки. Последствия интродукции американской норки неутешительны.

Такая же история случилась с ондатрой и нутрией, которые оказались сильными конкурентами местного выхухоля, который в результате оказался в Международной Красной книге. Нельзя назвать удачной и интродукцию к нам енотовидной собаки. Важно и то, что каждый раз, когда происходит такая интродукция, вместе с этими видами привозят и других каких-то обитателей, не думая о последствиях, которые они могут вызвать. Например, кто-то завез к нам из Африки каких-то пчел для селекционной работы, а с пчелами завез нового для нас клеща. В результате пчеловодство подорвано, сведено почти на нет из-за клеща, которого раньше здесь не было. Завезли африканских пчел в Америку, они скрестились с местными видами, и теперь рои этих агрессивных пчел нападают на людей в городах, это стало большой, серьезной проблемой.

Одна история просто анекдотична. В 80-м году ХХ века по телевидению показывали передачу о научных исследованиях. Известно, что у физиологов, работающих с животными, в качестве лабораторного объекта используется обыкновенный прусак, и не в последнюю очередь потому, что он хорошо размножается. В многоэтажных домах, особенно в общежитиях, его можно встретить почти повсеместно. К нему можно подключать электроды и наблюдать за его действиями.

Но специалисты считают, что наш прусак все же мелковат. И вот один ученый завозит южноамериканских тараканов размером примерно со спичечный коробок, показывает их перед телекамерой в стеклянной посуде. Но любая стеклянная емкость может разбиться. Когда смотрит на это эколог, то сразу же вспоминает следствие: "Без серьезной проверки нельзя завозить новые виды". Рано или поздно емкость разобьется, южноамериканские тараканы появятся в природе, и неизвестно, как они себя поведут. Так и случилось: тараканы попали на волю. И сейчас в студенческих общежитиях г. Харькова эти насекомые не редкость. Бороться с южноамериканскими тараканами так же трудно, как и с нашими прусаками, но неприятностей огромные южноамериканские тараканы доставляют жильцам гораздо больше. «Иноземец» в природе жить пока отказывается, но хорошо себя чувствует в общежитиях и квартирах.