Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
Копия шпоры.doc
Скачиваний:
6
Добавлен:
27.10.2018
Размер:
747.01 Кб
Скачать

Билет19

1.Христианская социология (н.А.Бердяев, к.Н.Леонтьев, с.Н. Булгаков, с.Л.Франк).

Конт выдвинул в пику тезису социальной теологии антитезис позитивистской социологии, то синтез не замедлил дать о себе знать. С особой отчетливостью это обнаружилось в России, где далеко не все социологи сочли для себя возможным работать в русле позитивистской методологии. Ограниченность ее редукционистских схем заставила многих из них обратиться к иным методам социологического познания, не отвергавшим христианского социального и интеллектуального опыта. Среди исследователей, двигавшихся этим путем, были К. Леонтьев, Вл., Н. Бердяев, С. Франк ,Сергий Булгаков.

Булгаков

Главная заключалась в том, что христианин не вправе игнорировать общественную, практическую жизнь. Не уклоняться от нее, а напротив, обострять свою восприимчивость к ней - вот его обязанность. Отсюда необходимость широкого и углубленного социологического просвещения в современных духовных учебных заведениях. Однако, в действительности подобное просвещение в них практически отсутствует. В результате это нередко оборачивалось тем, что многие выпускники, ставшие пастырями, оказывались социально беззащитными, легко сдавали свои позиции. Некоторые из них уступали искушениям Ангела света и становились социалистами. Христианство имеет дело прежде всего с личностью и ее свободой. Однако, социология, возникшая в XIX в., считает истинной реальностью не личность, а общество, видя в нем некую самодовлеющую социальную величину.

Леонтьев

По Леонтьеву, мир состоит из ряда цивилизаций, которые представляют собой ограниченные во времени исторические образования, каждая из которых проходит через три стадии развития: первичной простоты, цветущей сложности и вторичного смесительного упрощения (6), и состоит из трех основных составляющих: религии, культуры и государственности.  Леонтьев не только выступал против абсолютизации роли государственности, и четко отстаивал позиции религии (он писал графу Игнатьеву: "есть политик, который сильнее всех государственных людей — это Бог", но и отстаивал позиции государства (в том числе экономики) перед людьми, пытающимися противопоставить его религии.

Франк

Общество, с точки зрения С. Л. Франка, - это самобытная, внутренне целостная реальность, особый, духовно связанный организм. В обществе, считал философ, действуют общие силы и общие условия, превращающие его в особое единство. Это единство, общность порядка и форм жизни определяются общностью человеческих потребностей и человеческой природы.

Смысл общественной жизни философ видел в выявлении Богом заложенного в его основу принципа любви к ближнему. Соответственно цель общественной жизни связывалась им с возможно более полным воплощением в совместной человеческой жизни всей полноты Божественной правды и добра как онтологически укорененных начал. Идея богочеловечества также лежит в основе франковской трактовки политической сферы общества.

Бердяев

У Бердяева ключевая роль принадлежала свободе и творчеству («Философия свободы» и «Смысл творчества»): единственный механизм творчества — свобода. В дальнейшем Бердяев ввел и развил важные для него понятия:

  • царство духа,

  • царство природы,

объективация — невозможность преодолеть рабские оковы царства природы,

трансцендирование — творческий прорыв, преодоление рабских оков природно-исторического бытия.

“Философия свободы есть философия богочеловечества”, - вот идея Бердяева. В ней “трансцендентный прорыв из необходимости естества в свободу божественной жизни”. Идея богочеловечества, характерная для русской философской мысли, восходит к христианскому учению о единстве божественной и человеческой природы Иисуса Христа. Христианство Бердяева антропологично, оно основано на идее богоподобия человека и очеловечивании Бога. Если это так, то человек призван к соучастию в Божественном творчестве и, следовательно, история становится продолжением миротворения. Причем “конец истории и путь к концу - не исключительно божественный, а богочеловеческий, и в богочеловечности таится возможность осмыслить божественный план истории, не погасив индивидуальной свободы человека”.