Gruzia_v_puti_Teni_stalinizma_-_2017

Во-первых, Архив, в отличие от нас, изменил в базе данных национальность этих людей, не согласовывая своё решение с нами.

Во-вторых, Архив не указывает критерии и причины, в соответствии с которыми он изменил первоначально установленную национальность. Для этих 26 человек не была создана отдельная таблица такого же рода, как наши таблицы № 34а, 34б во втором томе настоящего издания.

В-третьих, отсутствуют какие-либо другие объяснения (лингвистов, историков и т. п.), почему из числа репрессированных абхазов исчезли эти 26 человек.

В-четвертых, архив никак не отреагировал на нашу таблицу 34а во втором томе настоящего издания, т. е. на нашу переквалификацию 37 человек.

Некоторые рубрики «архивной» таблицы («B»,«C»,«H») нам никак не объяснили.

Точно так же Архив действовал в отношении данных по осетинам и другим национальностям. Так, новые данные о турках и тюрках, в отличие от нашей таблицы и введения, не являются ясными и понятными.

В общем и целом это касается также всех других данных, приведённых Архивом в указанной таблице. Из этого следует, что все обвинения в несерьёзности и тенденциозности наших цифр и наших выводов, которые выдвигаются на основе таблицы Архива, являются необоснованными.

По этой причине мы приняли решение осуществить немедленную публикацию здесь главы «Этнос и террор», чтобы научная дискуссия по спорным вопросам продолжалась, а научное сообщество не только Грузии имело возможность помочь всем нам справиться с этими сложными вопросами методики, оценки

иинтерпретации. В таком случае читатель сможет самостоятельно определить, чьи аргументы являются более убедительными. Мы, конечно же, ни в коем случае не претендуем на «монопольную правду». Это касается не только содержания, но

инашего методологического подхода к материалу, и даже нашего отношения к науке. Наше исследование мы расцениваем лишь как начало дискуссии, как импульс к дальнейшему изучению проблемы. Наша цель состоит в том, чтобы с помощью этой книги начать откровенную дискуссию о значении этнического фактора в Большом терроре в Грузии и открыто показать, какие мнения и точки зрения существуют, на основании соответствую-

щих источников. Так, в главе «Дискуссия» мы излагаем не только нашу точку зрения, но и очень подробно – точку зрения наших оппонентов.

Перевод с немецкого: Даниил Бордюгов и Андрей Савин Перевод с грузинского: Тато Луарсабишвили

5. Идеологические злоупотребления против свободы науки

Н. Гелашвили, О. Тушурашвили6: Уважаемые господа, счи-

таю своим долгом проинформировать вас, что при поддержке Фонда Фольксвагена и на основании меморандума от 9 декабря 2011 года между Архивом Министерства внутренних дел Грузии

иРурским университетом в Бохуме было официально заключено

ивступило в силу соглашение о сотрудничестве. Согласно этому соглашению, при участии представителя департамента восточноевропейских исследований Рурского университета в Бохуме историка Марка Юнге и под руководством Бернда Бонвеча должен был быть осуществлен совместный грузинско-германский проект по описанию массовых репрессий в Грузии в 1937–1938 годах.

Этот проект поступательно осуществлялся в течение четырёх лет, и его конечной целью было издание монографии идентичного формата и содержания на трёх языках (грузинском, русском и немецком).

Однако на последнем этапе проекта возникли разногласия из-за неожиданно представленного раздела «Этнос и террор»: его не было в черновом варианте проекта, и, кроме того, аналитические выводы этого раздела были основаны на экстраполяции недостаточных и некорректных статистических данных, совершенно бесполезных для подобного исследования.

Вкачестве компромиссного решения была предложена идея разбить публикацию на три части и опубликовать их по отдельности, то есть издать сначала первые два тома, а затем, после переработки, – третий, спорный, том.

Германские партнеры сочли эту идею абсолютно приемлемой, что было подтверждено письменным согласием от 22 апреля 2015

года, достигнутым в результате официальной переписки (см. Приложение).

В итоге была подготовлена окончательная согласованная версия текста первого и второго томов на русском языке, которая должна была быть аутентично переведена и издана на немецком

игрузинском языках. Одновременно велась работа по согласованию планов презентаций.

Грузинская сторона полностью выполнила свои обязательства

ипредприняла необходимые административные усилия, чтобы издать книгу в согласованном виде (тираж 750 экз.).

Однако неожиданно мы получили известие о том, что русская

инемецкая версии издания, в измененном виде и без нашего согласия, уже опубликованы и представлены российской и германской публике, что не только противоречит моральным, этическим

иколлегиальным нормам, но и является нарушением многократно согласованных формальных и юридических обязательств (некоторые документы прилагаются), а конкретно:

1.Нарушено официально принятое в письменном виде решение обеих сторон о публикации окончательно согласованного текста книги на трёх языках тремя идентичными изданиями.

2.Предположительно нарушен пункт 4.5 соглашения, подписанного 9 декабря 2011 года, согласно которому ни одна из сторон не имеет права использовать их имена и названия без согласия другой стороны.

Примечание: Слово «предположительно» здесь использовано на том основании, что, как ни странно это покажется, нам до сих пор не предоставили возможность ознакомиться с печатной копией или электронной версией книги, изданной «в нашем соавторстве». Это при том, что на обложке книги, представленной на веб-сайте, где размещены презентационные материалы, явственно видны регалии Омара Тушурашвили – сразу за именами Марка Юнге и Бернда Бонвеча (http://www.degruyter.com/view/product/ 449687).

3.В результате одностороннего и несогласованного решения германской стороны вызвавший наибольшие разногласия раздел «Этнос и террор» был включен в монографию в таком виде, что вся контраргументация грузинских учёных и продолжающаяся письменная дискуссия между соавторами по этому вопросу остались без внимания, что рождает сомнения относительно «умышленной пристрастности».

Таким образом, в результате вышеупомянутого вопиющего факта, на этом этапе проекта Архив Министерства внутренних дел Грузии не может быть представлен как соавтор публикации, так как её содержание без нашего согласия оказалось изменено и представлено в ложном свете. Мы утверждаем, что факты, события и анализ, содержащиеся в монографии, представляют собой точку зрения и трактовку немецких авторов и не имеют ничего общего с материалами, хранящимися в Архиве Министерства внутренних дел Грузии. И, следовательно, их подлинность уже не может быть подтверждена грузинской стороной.

Кроме того, после такого неожиданного, недружественного и совершенно непонятного поведения германской стороны мы не видим больше возможностей для продолжения второй части научного исследования «Большая чистка социально опасных элементов на Кавказе (Азербайджан, Армения, Грузия) в рамках милицейских троек – 1934–1938 гг. Сборник документов». Поэтому от лица Академии Министерства внутренних дел Грузии мы официально заявляем, что на данном этапе считаем невозможным продолжение любых партнерских отношений с германской стороной и что до получения официальной реакции на вышеупомянутый факт вся дальнейшая деятельность будет приостановлена. Кроме того, я хочу воспользоваться возможностью и ещё раз выразить Вам своё уважение7.

М. Юнге, Б. Бонвеч: Многоуважаемый г-н ректор, несколько дней назад Вы получили письмо ректора Академии Министерства внутренних дел и директора Архива Министерства внутренних дел Грузии, в котором против нас как руководителей и участников совместного германо-грузинского проекта выдвигаются тяжёлые обвинения. Проект базируется в Рурском университете

вБохуме и осуществляется при содействии Фонда Фольксвагена.

Вписьме от 12.10.2015 утверждается, что Архиву Министерства внутренних дел с немецкой стороны предъявляются неадекватные содержательные элементы и интерпретации материала, предоставленного в его распоряжение. Глава, о которой идёт речь, «Этнос и террор», с одной стороны, не была предусмотрена в согласованном содержании проекта, а с другой – интерпретации основывались на недостаточной и некорректной источниковедческой базе, которая не допускала предпринятые интерпретации. Кроме того, германская сторона использовала без предварительного соглашения имя директора архива Омара Тушурашвили в немецкой публикации.

Мы хотели бы позволить себе охарактеризовать общую ситуацию и с нашей точки зрения. Действительно, после многих лет сотрудничества с архивом, не отягощенного какими бы то ни было проблемами и очень плодотворного, возникли серьёзные сложности, причём в тот момент, когда нами были представлены в письменной форме результаты наших исследований. В общем и целом речь шла о главе «Этнос и террор», предусмотренной для совместной публикации. Здесь ставится вопрос о том, имел ли Большой террор сталинского времени в Грузии наряду с социальными и политическими причинами также этнические или даже свойственные геноциду черты. Наш категорический итог заключается в том, что упоминавшиеся массовые преследования в Грузии не имели черт, присущих геноциду, но давали себя знать статистически постижимые тенденции этнической гомогенизации в интересах усиления титульной нации (грузин), а также дискриминации и приучения к дисциплине различных этнических меньшинств.

Эти выводы вызвали в Архиве грузинского Министерства внутренних дел бурную дискуссию, увенчавшуюся сформулированным в письменном виде обвинением авторов в намерении нанести ущерб Грузии, а также в том, что они подвергают опасности сосуществование народов в многонациональной республике. Кроме того, авторов характеризуют как агентов Кремля, их аргументацию сравнивали с национал-большевист- скими лозунгами таких приверженцев и пропагандистов русского шовинизма, как политики и философы А.Г. Дугин, В.В. Жириновский и А.В. Митрофанов8. Архив заказал без нашего ведома письменное заключение специально отобранных грузинских историков из Академии наук Грузии и из Университета им. Св. Андрея Первозванного в Тбилиси. Они выдали авторам свидетельство в полной незнании грузинской истории и в приверженности к неофашистским идеям.9 Публикация главы «Этнос и террор» была категорически отвергнута. Затем, чтобы соблюсти баланс, с германской стороны равным образом были запрошены рецензии от грузинского и американского специалистов. Все они, со своей стороны, порекомендовали публикацию главы.

Дискуссия затянулась более чем на год. 12 декабря 2014 г. Академия Министерства внутренних дел, которой подчинен архив, организовала, наконец, круглый стол, в котором приняли участие все стороны. После в высшей степени резкой дискуссии ректор академии в категорической форме подвел итог, заявив,

что в случае несогласия между партнёрами по проекту германской стороне предоставляется возможность опубликовать результаты без упоминания Архива Министерства внутренних дел. Цензура не должна была допускаться. С германской стороны уже в интересах научной корректности последовало согласие в сотрудничестве с Архивом ещё раз проверить и при определённых условиях исправить статистические данные, на основе которых строится её интерпретация. Это произошло во время специального пребывания д-ра Юнге в архиве, даже если оно и не привело к существенному изменению результатов. Обвинение в недостаточно тщательном использовании и интерпретации источников необоснованно. Совсем наоборот, мы сделали достоянием гласности все основы нашей интерпретации.

Наконец, мы как научные руководители проекта приняли следующее решение и воплотили его в жизнь: в тесном сотрудничестве с архивом и посредством совместного редактирования на грузинском языке вышла двухтомная книга под названием «Большевистский порядок в Грузии», из которой была изъята глава «Этнос и террор».

Независимо от этого нами под нашим именем была издана на грузинском языке планировавшаяся прежде в качестве возможного совместного «3-го тома» часть в виде самостоятельной книги под названием «Этнос и террор», так как у нас создалось впечатление, что в результате всё новых возражений содержание издания должно измениться принципиальным образом. В опубликованной нами книге дополнительно к оспариваемой главе на 150 страницах была целиком напечатана дискуссия об инкриминировавшейся главе. С нашей точки зрения, именно эта документация особенно важна для исследования истории «советской Грузии» и, может быть, также для развития грузинского гражданского общества. Во всяком случае, таким образом читатель может создать собственное суждение о лучших аргументах.

В заключение мы хотели бы ради ясности остановиться конкретно на двух обвинениях со стороны Академии и Архива.

1. Германская сторона не злоупотребляла названием Архива или именем его директора ни в одном из вышедших изданий. Хотя книги, вышедшие параллельно в Москве и Германии под названием «Большевистский порядок в Грузии», и содержат попрежнему, в противоположность грузинскому изданию, вызвавшую спор главу «Этнос и террор» и дискуссию, Архив не назван в качестве соиздателя. Правда, в интернете из-за ошибки изда-

тельства De Gruyter ещё можно было найти старую обложку, в которой в качестве издателя назван Архив. Удаление текста последовало 2 ноября 2015 г.

2. Соглашение обеих сторон о главе или содержании резюмирующей и интерпретирующей части проекта публикации или печать только текстов, одобренных обеими сторонами, не было заключено ни в письменной, ни хотя бы в устной форме. Это противоречит всем принципам свободы науки и, кроме того, нарушает обязательство опубликовать результаты исследовательского проекта, осуществлявшегося при государственной поддержке.

А. Шольмерих: Уважаемый г-н Гелашвили, уважаемый г-н Тушурашвили. Большое спасибо за ваше письмо […] относительно соглашения о сотрудничестве от 9 декабря 2011 г. между Академией МВД Грузии и Рурским университетом в Бохуме в рамках исследовательского проекта «Сталинские массовые репрессии в Грузии. 1937–1938. Перспектива кавказской периферии», осуществляемого при финансовой поддержке Фонда Фольксвагена.

Мы самым внимательным образом рассмотрели ваше письмо, а также всесторонне изучили и обсудили обвинения, выдвинутые против двух упомянутых в нем сотрудников Рурского университета, проф. Бонвеча и д-ра Юнге, причём как с самими исследователями, так и с Федеральным министерством образования Германии и Фондом Фольксвагена.

Налицо явно противоположные трактовки результатов научного исследования, и совершенно очевидно, что эти конфликтующие трактовки не могут быть сведены воедино в одной книге под совместной редакцией обеих сторон. Однако свобода научной мысли и высказывания составляет непреложное фундаментальное право всех учёных в Германии, что гарантировано конституцией ФРГ, и для нас это особенно важно ввиду тех идеологических злоупотреблений и подавления академических свобод, а также инструментализациинауки,которыемыпережиливсвоейистории.

Будучи жизненной необходимостью, разногласия во мнениях и споры должны быть частью научной жизни, особенно в гуманитарных науках. Я уверен, что дискуссия между историками по поводу интерпретации сталинских массовых репрессий в Грузии продолжится, и мы должны относиться к ней – как и в случае со многими другими историческими темами – как к теме, которая требует дальнейшего изучения и осмысления, и здесь возможен конфликт интересов.

Что касается немецкого издания книги «Большевистский порядок в Грузии» под редакцией проф. Бонвеча и д-ра Юнге […], мы хотели бы отметить, что в этом печатном издании ни Архив Академии МВД Грузии, ни его директор не названы в качестве редактора. Из-за ошибки в ходе рекламной кампании на интер- нет-странице издательства De Gruyter Oldenbourg какое-то время фигурировала неправильная обложка книги, не соответствующая реальному печатному изданию. В ноябре 2015 г. издательство исправило свою ошибку и извинилось за неё.

Перевод с немецкого: Валерий Брун-Цеховой Перевод с английского: Ирина Давидян

6.Конспирация против транспарентности

М. Клингенберг10: В середине 2014 года со мной связался Марк Юнге и сообщил о предстоящей публикации грузинско-не- мецкого исследовательского проекта под названием «Большевистский порядок в Грузии. Большой террор в маленькой кавказской республике». Марк Юнге попросил меня оказать ему поддержку из Германии. Он также рассказал о трудностях взаимодействия с грузинскими коллегами в совместном научном проекте. Я с радостью согласился оказать как личную помощь, так и помощь со стороны Немецкой международной ассоциации народных университетов (DVV–International), поскольку в сферу деятельности нашей организации также входят ревизия истории и проекты по теме Красного и Большого террора. В ходе следующих месяцев Марк Юнге обращался ко мне с просьбами, прежде всего по доставке документов. Несколько раз мы отправляли письма Рурского университета адресатам, которыми чаще всего являлись Министерство образования и Министерство внутренних дел Грузии.

12 декабря 2014 года в Академии МВД Грузии состоялась встреча участников проекта, в число которых вошли также DVVInternational и один представитель от нашей партнерской организации Soviet Research Laboratory. Мы стали свидетелями действительно страшного и неслыханного зрелища. Начать стоит с того,

что участники встречи говорили на грузинском языке, хотя в предварительно распространенной программе в качестве языков общения были указаны английский и русский. В целом мероприятие больше напоминало трибунал, а не рабочую встречу в рамках общего научного проекта. Совершенно очевидно, что была поставлена задача всеми средствами предотвратить публикацию некоторых частей исследования. В первую очередь речь шла о спорной главе «Этнос и террор».

Поскольку детали рабочей встречи подробно обсуждаются в других фрагментах текста, далее я сконцентрируюсь на развитии конфликта и его эксплицитном описании с моей точки зрения.

Параллельно с дебатами о публикации результатов научного проекта, в которых мы приняли лишь опосредованное участие, нашей организации совместно с Рурским университетом удалось получить спонсорскую поддержку Фонда Фольксвагена при проведении конференции «Массовые захоронения XX века. Свидетели политического насилия». Конференция прошла в Грузии в октябре 2015 года. При подготовке конференции господин Юнге обратился к нам, выразив своё желание представить грузинсконемецкий исследовательский проект и его результаты на конференции. Мы согласились на это предложение, поскольку, во-первых, «судьба» проекта имела к нам некоторое отношение, а во-вторых, такое выступление отлично вписывалось в концепцию конференции. Мы были едины в том, что конференция могла бы стать уместной публичной площадкой, для того чтобы вывести дискуссию о спорных результатах исследования в более широкие круги грузинского общества. Наши мотивы были при этом ясны: свобода науки, на наш взгляд, является одной из самых значимых ценностей для плюралистического, открытого и устойчивого общества, которым, согласно официальным заявлениям, хотела бы стать Грузия. Таким образом, с нашей точки зрения, мы не выражали своего мнения об истинности тезисов, представленных в главе «Этнос и террор». Так как ни я лично, ни кто-либо другой из нашей организации не является специалистом, истинность содержания этих исследований не может быть проверена.

М. Юнге, Б. Бонвеч: Мы попытались представить источники, методы, основное содержание, тезисы и линии аргументации в открытом, понятном и поддающемся проверке формате, с тем чтобы неспециалисты также могли составить для себя полную картину и разобраться в логике аргументации.

М. Клингенберг: Второй день конференции включал ряд докладов при участии Рурского университета, посвящённых репрессиям Большого террора, и должен был завершиться презентацией опубликованного грузинско-немецкого проекта. Незадолго до начала презентации книги «Большевистский порядок в Грузии» в зал вошли две девушки с полиэтиленовыми пакетами

ивыложили на стол перед участниками около пятидесяти книг в красном переплете на грузинском языке. Чуть позже выяснилось, что это был грузинский перевод спорной главы «Этнос и террор», дополненный грузинско-немецкой дискуссией об этой самой главе и о её содержании. Подобный поворот событий не обсуждался с грузинской стороной, Архивом МВД Грузии, и я также узнал об этом лишь недавно. Естественно, такая акция, совершенная за спиной участников проекта, вызвала непонимание, раздражение и даже ярость. Одна из участниц дискуссии пожаловалась также на то, что её статья была опубликована в плохом переводе. В общем

ицелом скандал был не столь велик, потому что большинство грузинских участников проекта из протеста против публикации полного варианта результатов исследования, то есть включающего главу «Этнос и террор» и дискуссию на немецком и русском языках, не присутствовали в зале. Тем не менее я также был в некоторой степени шокирован поведением господина Юнге: с моей точки зрения, подобная выходка, особенно в рамках двустороннего проекта, недопустима и может привести к значительным нарушениям нормального взаимодействия между партнерами. Я также сомневаюсь в том, что эта акция как-либо способствовала достижению разделяемой нами идеи максимальной транспарентности, поскольку до сих пор, то есть через семь недель после публикации книги, глава «Этнос и террор» практически не обсуждалась в грузинском обществе. На мой взгляд, было бы лучше выйти на поле боя с открытым забралом.

По окончании мероприятия я высказал господину Юнге свои мысли на этот счёт и, кроме того, попытался объяснить ему, что организации, которая долгое время работает в другой стране, особенно больно наблюдать, как взаимное доверие, выстраиваемое на протяжении нескольких лет, внезапно разрушается непродуманными действиями. В долгосрочной перспективе, хотим мы того или нет, обмен ценностями в том виде, в каком мы его представляем, может происходить только с зарубежными партнерами, но не против них.