частные лица имели эффективную защиту от рисков, связанных с

преждевременным банкротством туроператоров.

Всвязи с изложенным представляется важным подчеркнуть, что, как видно из приведенных фрагментов материалов дел, суть решений Суда Европейских сообществ выходит далеко за рамки лишь тех конкретных отношений, которые стали предметом рассмотрения данного судебного органа, поскольку в них сформулированы более общие подходы и принципы права ЕС и правоприменительной практики в соответствующих областях, в том числе и применительно к вопросам право-, дееспособности иностранных граждан.

§3. Ограничение и лишение дееспособности в МЧП

Вданной области МЧП, касающейся правового положения физических лиц, как и во многих других, существует немало расхождений в материальном праве различных государств: не во всех государствах признаются основаниями для ограничения дееспособности такие обстоятельства, как расточительство, болезненные наклонности (алкоголизм, наркомания и т.д.), различен порядок объявления гражданина ограниченно дееспособным или недееспособным. В целях достижения единообразия в вопросах объявления недееспособности 17

июля 1905 г. была заключена Гаагская конвенция об ограничении дееспособности совершеннолетних, содержащая 19 статей. Основным принципом, из которого исходила Конвенция, являлся принцип гражданства, а не домициля, вследствие чего Дания, Норвегия, а также Великобритания и США не участвовали в ней. Ее участницами стали Германия, Италия, Нидерланды, Швеция, Франция, которая впоследствии отказалась от участия в ней. Царская Россия хотя и участвовала в IV Гаагской конференции, на которой разрабатывался проект Конвенции, однако ее не подписала. Как видно из представленного перечня, широкого распространения Конвенция не получила.

Более или менее общим положением, существующим в МЧП для решения вопроса об ограничении дееспособности совершеннолетнего лица, является принцип, согласно которому лишение дееспособности или поражение (ограничение) в правах иностранца должно подчиняться его личному закону. Следовательно, руководствуясь именно этим законом, необходимо обсуждать те требования, которым данное лицо не удовлетворяет, в результате чего ставится и вопрос об ограничении дееспособности, а также прочие материальные условия. Важное значение имеет также иной, но тесно связанный

сэтим вопрос: какое государство вправе объявить лицо ограниченно дееспособным или лишенным дееспособности, т.е. чей суд либо иной орган компетентен вынести по этому поводу решение? Иными словами, может ли суд ФРГ объявить ограниченно дееспособным российского или швейцарского гражданина и на каком законе будет основываться соответствующее решение — нормах немецкого, российского или швейцарского права?

Распространенной нормой в этом отношении выступает положение о том, что компетентными являются учреждения страны гражданства или основного места жительства (домициля) и применимым правом, следовательно, будет выступать lex fori. Например, объявление в чешском суде недееспособным германского гражданина неизбежно будет осуществляться по закону гражданства ФРГ. Вместе с тем возможны ситуации, когда суд Чехии (либо другой страны) будет вправе вынести решение в отношении иностранца. Так, проживающий в Гавре англичанин может в силу исключительных

обстоятельств быть объявлен недееспособным вследствие расточительности в суде Франции, хотя, например, английское право не знает такого основания для лишения или ограничения дееспособности. В данном случае компетенция французского суда будет базироваться на принципе места жительства лица. Юридические последствия признания лица ограниченно дееспособным или полностью недееспособным определяются по праву того государства, в котором имело место такое признание. В частности, если англичанин объявлен в Германии недееспособным ввиду душевной болезни, то это приведет к его полной недееспособности, т.е. данное лицо не вправе совершать сделки даже в отношении жизненно необходимых вещей (necessaries), в то время как в Англии подобные акты были бы действительными. Венгерский Закон о международном частном праве в этом плане устанавливает следующее: «Иностранный гражданин, объявленный по своему личному закону ограниченно дееспособным или полностью недееспособным, будет считаться обладающим дееспособностью в отношении хозяйственных сделок, совершаемых в целях удовлетворения личных бытовых потребностей, если он обладает дееспособностью по венгерскому праву». Кроме того, иностранец, признанный по личному закону ограниченно дееспособным или лишенным дееспособности, однако обладающий дееспособностью по венгерскому праву, рассматривается дееспособным также и в отношении других сделок, совершаемых им, если последствия таких сделок имеют действие на территории Венгрии (ст. 15).

Правовой статус конкретного лица может осложниться в случаях объявления его недееспособным за границей, поскольку встает проблема действительности такого признания в соответствующем государстве. Например, германский гражданин, проживающий за рубежом, скажем, в Австрии, может быть объявлен недееспособным судом ФРГ. Однако признает ли такое решение Австрия? И как обстоит дело, если проживающего в Швейцарии гражданина ФРГ объявляют недееспособным в швейцарском суде, что вполне реально, если исходить из того, что швейцарское право разделяет принцип домициля? Немецкий правопорядок не признает такое объявление лица недееспособным, если по праву ФРГ оно недопустимо (в частности, по причине присуждения к уголовному наказанию путем лишения свободы или ввиду порочного образа жизни). Доктрина ФРГ расходится во мнениях и тогда, когда иностранный суд объявляет немецкого гражданина недееспособным или ограниченно дееспособным по основаниям, известным также и германскому праву. Одни (Л. Раапе) считают, что даже в этих случаях невозможно согласиться с таким объявлением, другие (Крениг) придерживаются противоположной точки зрения.

В целях установления известной стабильности в подобного рода вопросах в договорах о правовой помощи, заключенных Российской Федерацией с иностранными государствами, указанные вопросы подверглись международноправовому урегулированию. Так, в случаях, не терпящих отлагательства, учреждение юстиции той договаривающейся стороны, где находится местожительство или местопребывание лица, подлежащего признанию ограниченно дееспособным либо недееспособным и являющегося гражданином другой договаривающейся стороны, может само принять меры, необходимые для защиты этого лица или его имущества. Распоряжения, принятые в связи с этими мерами, следует направить соответствующему учреждению юстиции договаривающейся стороны, гражданином которой является это лицо. Распоряжения подлежат отмене, если учреждением юстиции данной договаривающейся стороны будет постановлено иное. При отмене ограничения дееспособности лица либо признании его дееспособным компетентен суд той

страны, гражданином которой является данное лицо (ст. 22 российскоегипетского Договора от 23 сентября 1997 г.). Российско-польским Договором в дополнение к вышеуказанному устанавливается, что если суд одной из договаривающихся сторон установит, что имеются основания для признания ограниченно дееспособным или недееспособным лица, проживающего на ее территории и являющегося гражданином другой договаривающейся стороны, то он уведомляет об этом соответствующий суд государства-партнера, гражданином которого является это лицо. Если суд, уведомленный в соответствии с предусмотренным в Договоре порядком, заявит, что он предоставляет выполнять соответствующие действия суду по месту жительства данного лица, или не выскажется в трехмесячный срок, то суд по месту жительства этого лица вправе вести дело по признанию его ограниченно дееспособным или недееспособным в соответствии с законодательством своего государства, если такое же основание признания ограниченно дееспособным ли недееспособным предусмотрено также в законодательстве договаривающейся стороны, гражданином которой данное лицо является. Решение о признании ограниченно дееспособным или недееспособным направляется в соответствующий суд другой договаривающейся стороны. Данные положения применяются также при отмене ограничения дееспособности или признания лица дееспособным (ст. 20, 21, 22). Регулирование по данным вопросам, содержащееся в многостороннем документе — Конвенции о правовых отношениях и правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам стран СНГ 1993 г. (ст. 24), совпадает с приведенными положениями российскопольского Договора.

§ 4. Безвестное отсутствие. Объявление лица умершим в МЧП

Институт объявления безвестно отсутствующим и признания лица умершим вследствие безвестного отсутствия существует далеко не во всех странах. В тех же странах, в которых он имеется, материальные нормы значительно расходятся в том, что касается условий и сроков объявления без вести пропавшими, юридических последствий безвестного отсутствия и т.д. В одних государствах имеются специальные законы, предусматривающие порядок признания безвестно отсутствующего лица умершим, а также конкретные предпосылки для подобного признания (Австрия, ФРГ, Италия), в других — разработаны отдельные нормы (Польша, Венгрия, Чехия, Россия, Монголия и др).

Право ряда стран (Франции, Алжира, других государств, воспринявших романскую систему) не признает принцип объявления лица отсутствующим или умершим. В таких государствах возможно лишь вынесение в рамках судебного производства по конкретному делу судебного определения о безвестном отсутствии лица, которое будет иметь значение только для данного дела, но не для иных отношений. При отсутствии письменного доказательства смерти лица используются средства доказывания, предусмотренные законом страны суда, в частности свидетельские показания лица, объявившего о смерти индивидуума (см., например, ст. 79 Ордонанса о гражданском состоянии № 70.20 1970 г. Алжира, ст. 29 ГК Алжира, допускающие при отсутствии свидетельства о смерти и другие средства доказывания).

Право Великобритании и США вообще не знает института объявления лица безвестно отсутствующим. В Англии, например, допустимо лишь для целей судебного разрешения конкретного дела установить презумпцию смерти лица, о

котором не было известий в течение 7 лет.

Коллизионные аспекты безвестного отсутствия и объявления умершим решаются на основе привязки отношения к личному закону, каковым выступает либо закон гражданства, либо закон постоянного места жительства (домициля). Так, чешский Закон о международном частном праве строго устанавливает, что объявить гражданина Чехии умершим вправе лишь чешский суд (§ 43). Тот же подход характерен и для права ФРГ (ст. 12 Закона ФРГ о безвестном отсутствии 1951 г. с последующими изменениями и дополнениями, которые инкорпорированы в новое регулирование о международном частном праве ФРГ

—новый Вводный закон к ГГУ).

Однако в силу специфических обстоятельств, когда квалификацию дает

судебное учреждение другого государства, применяется закон суда. Так, польский Закон о международном частном праве от 12 ноября 1965 г. гласит: если по делу о признании иностранца умершим или об установлении факта его смерти дает заключение польский суд, применяется польское право (§ 2 ст. 11). В том же плане высказывается и чешский законодатель: чешский суд может объявить иностранца умершим по материальному праву Чехии с юридическими последствиями для лиц, постоянно проживающих в Чехии, и для находящегося здесь имущества (п. 2 § 43). Следовательно, основанием для рассмотрения чешским судом вопроса о признании иностранного гражданина или лица без гражданства умершим является ходатайство соответствующих лиц, чей интерес в имуществе или ином основан на законе, действующем в данной стране. Более общий подход закреплен в венгерском Законе о международном частном праве

— здесь предпосылкой применения венгерского права выступают вообще «внутренние интересы правового характера», которые обусловливают объявление венгерским судом иностранного гражданина умершим или отсутствующим либо установление факта смерти такого лица. Закон же МНР во всех случаях объявления лица безвестно отсутствующим или умершим в пределах территории Монголии подчиняет это действие монгольскому праву (п. 6 ст. 428 ГК МНР).

Двусторонние договоры о правовой помощи традиционно содержали и содержат положения в данной области, поскольку именно международноправовым путем возможно устранить некоторые трудности, возникающие в практике признания лиц безвестно отсутствующими национальными органами юстиции государств, осуществляющих тесное взаимодействие друг с другом на всех направлениях военной, политической, хозяйственной и культурной жизни, включая и контакты между физическими лицами. Например, положениями советско-кубинского Договора о правовой помощи от 28 ноября 1984 г. (российско-кубинский договор еще не вступил в силу) предусматривается, что объявить лицо безвестно отсутствующим, умершим или установить факт его смерти вправе только судебное учреждение страны, гражданином которой являлось это лицо в то время, когда по последним данным оно было в живых. Наряду с этим соглашение устанавливает и другой вариант, когда закрепляется компетенция в отношении указанного учреждения и другой договаривающейся стороны. Это, в частности, может произойти в ситуациях подачи лицами, проживающими на территории последней, соответствующего ходатайства, если их права и интересы основываются на законодательстве этого государства (ст. 17). И в том и в другом случае применяется право соответствующей договаривающейся стороны.

Таким образом, если проживающая на территории России кубинская семья имеет в совместной супружеской собственности акции или иные ценные бумаги

российских предприятий и жена, будучи кубинской гражданкой, обращается в российский суд с просьбой о признании мужа умершим в условиях, когда с момента поступления последних данных о нем как о живом прошло более 5 лет, в целях решения вопроса, во-первых, о своем гражданском состоянии и, вовторых, о судьбе его доли в общем имуществе супругов, то последний должен считаться компетентным для рассмотрения этого ходатайства и будет разрешать вопрос на основании российского права.

Подобные предписания зафиксированы во многих других договорах о правовой помощи (с Азербайджаном, Болгарией, Венгрией, Вьетнамом, Грузией, Киргизией, Латвией, Литвой, Эстонией, Республикой Молдова, Монголией, Чехословакией, Египтом, КНДР), а также в многосторонней Конвенции о правовых отношениях и правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. стран СНГ. Однако в данном документе получили решение также вопросы аналогичного свойства, касающиеся лиц без гражданства. Для них предусмотрен принцип привязки к последнему месту жительства лица, в отношении которого орган юстиции договаривающегося государства ведет производство по делу об объявлении безвестно отсутствующим, умершим либо устанавливает факт смерти (ст. 25). В новейших актах, посвященных правовой помощи в двусторонних отношениях с другими государствами, подготавливаемых Российской Федерацией, содержится несколько отличающееся регулирование.

Ввиду специфичности положений по рассматриваемому вопросу представляется целесообразным привести их полностью. Так, российскопольский Договор о правовой помощи от 16 сентября 1996 г. устанавливает следующее: «Ст. 23 "Признание лица безвестно отсутствующим или умершим". 1. Для признания лица безвестно отсутствующим или умершим, а также установления факта смерти применяется законодательство Договаривающейся Стороны, гражданином которой являлось лицо в то время, когда оно по последним сведениям было в живых.

2. Суд одной Договаривающейся Стороны может в соответствии с законодательством своего государства признать гражданина другой Договаривающейся Стороны безвестно отсутствующим или умершим, а также установить факт его смерти: 1) по просьбе лица, намеревающегося реализовать свои наследственные права или права, вытекающие из имущественных отношений между супругами, в отношении недвижимого имущества умершего или безвестно отсутствующего лица, находящегося на территории Договаривающейся Стороны, суд которой должен вынести решение; 2) по просьбе супруга (супруги) умершего или безвестно отсутствующего лица, проживающего на момент подачи ходатайства на территории Договаривающейся Стороны, суд которой должен вынести решение.

3. Решение, вынесенное согласно пункту 2 настоящей статьи, имеет юридические последствия только на территории Договаривающейся Стороны, суд которой вынес указанное решение».

Следует упомянуть и еще об одном примере исключения в регулировании отношений подобного рода двусторонними международно-правовыми соглашениями. Речь идет о Договоре о правовой помощи между СССР и Румынией от 3 апреля 1958 г., который строится на сочетании критериев гражданства и последнего местожительства лица, подлежащего признанию умершим или безвестно отсутствующим, для определения подсудности дела. Причем сфера применения какого-либо из указанных критериев конструируется прямо противоположным образом тем решениям, которые зафиксированы,