Порфирий

Порфирий интересен тем, что он — предшественник Ямблиха. Был комментатором к философским сочинениям Аристотеля, в частности, а у Аристотеля есть произведение «О категориях». Это небольшое, но очень важное логическое произведение Аристотеля. В своем ведении к переводу Порфирий коснулся вопроса, который тогда был актуальным для философов: как существуют родовые (общие) понятия? Понятия все общие, но интересны понятия с наибольшим объемом. Он там обронил фразу: «этого вопроса я касаться не буду, он очень сложен, почти не разрешим». Этот вопрос послужил поводом к тому, чтобы в средние века на него обратить внимание, и началась дискуссия, которая продолжалась две сотни лет.

Резюме

Вот и всё: Плотин, Порфирий Ямблих и Прокл и — ключевые фигуры.

Итак, неоплатонизм, это гигантское явление в последние века существования эллинской философии — это не просто какая‑то школа, а синтетическое объединение всей мощи и всех философских идей, которые были выработаны греками, в одно русло. Причем, это русло образовалось для того, чтобы противопоставить себя христианству, и ничего не получилось: христианство победило, античная философия рухнула. 529‑й год закрепил фактическое положение вещей — всё иссякло, а Юстиниан просто юридически оформил фактическое прекращение деятельности эллинской философии.

13.11.97

Средневековая философия

Есть целый раздел в программе, который я выпускаю, а именно «Христианские апологеты», потому что вы будете проходить его в курсе Патрологии. Через всех апологетов проходит положительное отношение к философии, потому что христианское вероучение отождествлялось с истинной философией.

Но античная культура кончилась, потому что в V веке рухнула Западная Римская империя, в Восточной империи были закрыты философские школы. С какими философскими истоками оказалась народившаяся христианская культура? Все философы писали на греческом, а на латинский было переведено не всё. Лишь два произведения Аристотеля были переведены на латинский язык (Боэцием) из т.н. «органо,на» — набора логических произведений. Среди них есть два не самых больших, не самых важных, но интересных: «De categorios» («О категориях») и «De interpretatione» («О толковании»). На латинском языке они оказались в качестве источного материала для новой христианско-языческой образованности. Боэцием же было переведено на латинский «Введение к категориям» («VEisagwgh,») неоплатоника Порфирия. Всё это Боэций снабдил комментариями.

Вот и весь материал по Аристотелю! По Платону был в средние века известен только один диалог, — «Тиме,й», — один из основных философских диалогов Платона.

Но нарождающаяся средневековая образованность имела не только эту пищу, она имела и «компе,ндиумы» («учебники» или «конспекты») — это выдержки, излагающие самую суть какой‑либо дисциплины или пособие по изучению какой‑то элементарной дисциплины.

В этом отношении прославились три имени:

1. Марциа,н Капелла, римский аристократ сер. V века. Он главный;

2. Кассиодо,р (480-570), римский аристократ, секретарь ост-готского короля Теодорита;

3. Исидор Сивильский, церковный деятель (†636).

Все они, особенно Марциан Капелла, оставили пособия по изучению элементарных дисциплин, из которых составлялся образовательный процесс в античное время. Эти пособия, передав содержание античного образования, тем самым стали фундаментом и средневекового элементарного образования. У Марциана Капеллы было конспективное изложение «семи свободных наук». Делились они на две группы.

1. Первая группа называлась «trivium» (потому что три дисциплины). В «тривиум» входили: грамматика, риторика и логика (в средние века чаще называлась диалектикой, сейчас диалектика — логика в прикладном выражении).

2. «Quadrivium».

Если науки Тривиума являются начальным, даже формальным образованием. Грамматику, например, человек изучит, будет правильно говорить, а то, о чём говорить, — не знает, риторика — то же самое — это часть теории словесности. Риторика большое значение имела и в древности, и сейчас, потому что в общественной жизни важно «как» говорит и «о чем» говорит человек, — ясно, что человек косноязычный, гугнивый не имеет никакого шанса занять какое‑то место в общественной жизни — нелепо же представить себе глухо-немого адвоката. Человек, ловко, много и нахально говорящий, имеет больше шансов, чем серьезный, умный человек, но робеющий, не умеющий говорить, потому что стесняется. Т.о. словесное образование до сих пор является фундаментом начального образования. Даже в советских школах изучали Русский язык, Грамматику, Родную речь (та же словесность), Логики только не было.

А в квадрилиуме давали уже не формальное образование, а содержание. Сейчас у нас содержательное образование необычайно богатое: и Химия, и Физика, и различные виды Математики и т.д. А в античное время преподавали мало что: Арифметика, Геометрия, Астрономия (тоже Математика, по сути) и Музыка. Я бы сказал, философия музыки, — математика прикладывалась к музыке; сравнительно легко заметить, что различные тоны различаются друг от друга величинами, подверженными математическому измерению, это тогда чувствовали. Плюс в Музыке была Поэтика — теория изящных словесных произведений на более высоком уровне (построение стихотворений: ямбы, дактили; композиция произведения). Это и начальное образование, и среднее. Кстати, ещё изучали Право.

Не надо спешить называть это образование тощим и, дескать, резко уступающим современному образованию. Нужно принять во внимание одно обстоятельство. В педагогике есть мысль: что преподавать: малое количество предметов, но тщательно, или большое количество предметов, но менее тщательно (потому что времени всё равно не хватит на тщательное изучение большего количества предметов)? Сейчас полубессмысленная тенденция — напичкать программу бо,льшим количеством предметов. Люди думают: чем больше предметов, тем более будет образованный человек, но они не принимают в расчет, что времени на их осуществление всё равно будет мало, поэтому более осмысленной с педагогической точки зрения является идея, что надо преподавать строго продуманное количество предметов, т.е. сообразить, какие предметы необходимы, без чего процесс пропадет, и в каком соотношении будет этот предмет с другими предметами (методика). Надо это строго (не полчаса) продумать, взвесить и больше их не увеличивать, а эти‑то предметы и как следует проштудировать, особенно это относится к профессиональным учебным заведениям узкого профиля.

Неочевидно, что мы превосходим древнее образование, потому что теория и практика словесности тогда была лучше. Тогда сложилась вся классическая (образцовая) литература: поэтическая, ораторская, судебная, политическая.

Вот с какими компендиумами начала свою образованность средневековая эпоха. Но это, ведь, эпоха христианская, а античная эпоха — языческая. Легко предположить, что эти эпохи друг друга отрицали, как это сказалось на других компонентах образования? Т.к. новая эпоха — эпоха расового господства северо-европейских народов (германских, варваров), которые не имели такой образованности, как античные народы, поэтому усвоить античную литературу, философию им было трудно. Зато эти варвары быстро христианизировались, потому что религию они могли воспринимать — молодые народы интересуются смыслом жизни, целью, ради которой народ живёт. Поэтому христианство было воспринято горячо и с энтузиазмом. Благодаря этому энтузиазму кое‑что из античной культуры сохранилось. Как будто бы христианство отрицало античный культурный принцип, но он сохранился благодаря наличию школ: были монастырские школы и школы при архиерейских кафедрах. Эти школы и явились хранителем той культуры, которая осталась от античной эпохи.

Хранить культуру, значит, — хранить тексты. Тексты тогда писались на папирусах, а в Европе на пергаменте. На папирусе тоже писали в Европе, но он хрупок и сохранился только в тех местах, где климатические условия не позволяли ему разрушаться (Египет, например). Пергамент — дорогой материал, поэтому иногда он очищался от старых текстов (античных), и писались новые (христианские), но кое‑где сохранились и античные, поэтому монахи переписывали не только христианские тексты, но и оставшиеся языческие, и благодаря их усердию они сохранялись. Так что, если бы не было христианской Церкви, античная культура имела бы меньше шансов сохраниться, как это ни странно. Иногда говорят, что христианские варвары уничтожали библиотеки (приводятся некоторые примеры), убивали языческих философов (упоминают Гепатию) — это всё правда, за исключением эмоциональных добавок к этому. Но, тем не менее, кое‑что осталось благодаря христианским школам.

Школы были необходимы для того, чтобы готовить клириков, потому что быть христианским причетником довольно сложно и требует серьезной подготовки: надо уметь читать, ритуал очень сложный, пение. Интеллектуальная сложность христианства обусловила создание школ, без которых не освоить христианское вероучение. Эти школы возникли, и в этих школах преподавался тривиум и квадрилиум плюс, естественно, христианские элементы: СП, христианское богослужение, потому что в переходную эпоху от античности к христианству довольно таки любопытные типы — римские аристократы, ставшие христианами, — т.е. носители двух типов культуры. Марциан Капелла был именно таковым — эти компендиумы он как бы передавал нарождающейся христианской эпохи; старая культура как бы опекала новую.

Т.е. христианская образованность начиналась не с чистого листа, а на базе античной образованности, хотя и доведенной до минимума, потому что старое образование начальным не оканчивалось — там изучалась ещё философия А теперь вместо философии — СП и толкование (комментарии) на него — все христианские мыслители-интеллектуалы комментировали СП.