Д. Г. Редер. К вопросу о юридическом положении рабов по законам хаммурапи

Древний Восток. Вып. /. Сб. статей в честь

акад. М. А. Коростовцева. М., 1975. С. 230-245

Открытие в 1901 г. свода законов царя Хаммурапн ознаме-

новало наступление нового этапа в изучении нетолько вавилон-

ского общества, но и социально-экономического строя древнего

Востока в целом.

До публикации этого ценнейшего первоисточника представ-

ние о древневосточном праве было весьма ограниченным и

посторонним. Для Передней Азии единственным древним

Законодательным памятником были библейские установления

(Книга Завета, Второзаконие и Жреческий кодекс), носящие

ярко выраженный теократический характер. Юридические по-

ложения перемежались в этих библейских сборниках с религи-

озными заповедями.

Ознакомление с Законами Хаммурапи заставило историков

и юристов пересмотреть в корне вопрос о принципах законода-

льства древневосточных народов. Хотя Хаммурапи был бла-

гочестивым царем и неоднократно подчеркивал, что действует

по велению богов, заботясь в угоду им о соблюдении правды

и справедливости, но фактически опубликованные им законы

носят светский характер и предназначаются не для религиоз-

ной общины, а для централизованного государства.

По меткому и точному определению Б. А. Тураева, этим

конам «чуждо понятие преступления как греха, отпадения

уг бога, нарушение его воли; его законы не знают страха 60-

кия, не выводят всего права из любви к богу и ближнему»

ви рассматривают проступки исключительно с точки зрения

материального вреда для личности или опасности для государ-

тва и общества»¹.

Таким образом, для исследователей появилась возможность

изучать подлинные черты древневосточного государства по

юридическому памятнику, исходящему непосредственно от царя

и не испытавшему переработки редакторов-жрецов, как это

случилось с законами, вошедшими в Пятикнижие, или с ин-

дийскими законами Ману. Открытие других памятников древ-

ревосточного права (хеттских и ассирийских законов, законов

из Эшнуны, законов Липитиштара и др.) значительно расши-

рило и уточнило представление об основах государства и об-

цества Востока во П тысячелетии до н. э. Однако значение

Законов Хаммурапи как основного и наиболее содержательного

Первоисточника для изучения этой проблемы до сих пор не по-

колеблено.

Литература, посвященная законодательству Хаммурапи, яв-

ваяется необозримой и охватывает целый ряд проблем. В дан-

ной статье будет рассматриваться лишь один момент, который

до сих пор не разрешен еще до конца и допускает возмож-

ность различной интерпретации, а именно юридическое поло-

зкение рабов в Вавилонии в XVIII в. до н. э. Прежде всего

хочется отметить странное на первый взгляд противоречие.

С одной стороны, законы Хаммурапи проявляют исключитель-

ный интерес к рабовладению и рабам. Из 282 статей по мень-

шей мере 33 статьи упоминают рабов². С другой стороны, поч-

ти совершенно отсутствует интерес законодателя к экономи-

ческому положению раба, к рабскому труду и его роли в хо-

зяйстве древней Вавилонии. Неизмеримо больше внимания

уделяется условиям труда различных категорий свободных

людей (ремесленников, работающих на заказ, арендаторов,

наемных земледельцев и пастухов).

Особенно детально рассматривается наемный труд (§ 257-

258, 261, 265-267. 273-274). Если подходить сугубо формаль-

но к вопросу о способе производства, то можно прийти к вы-

воду, что наемный труд играл в Вавилонии ведущую роль и

в стране господствовали капиталистические отношения, как

это утверждают Э. Майер, М. Вебер, А. Море и многие другие

зарубежные историки.

Однако надо учитывать одно важное обстоятельство. Вави-

лонского законодателя меньше всего интересовали труд раба

сам по себе, условия работы, отрасли производства, в которых

предпочитали использовать рабочую силу рабов, а также мас-

штабы ее использования. Все это предоставлялось решать са-

мому господину, эксплуатирующему раба, будь то индивиду-

альный рабовладелец или коллектив рабовладельцев. Суд

в такие дела не вмешивался. Если для свободного наемного

труда законом устанавливались определенные нормы и опре-

делялась степень вознаграждения (натурального или денеж-

ного), то для раба этого не полагалось. Частный рабовладелец

или надзиратель, контролирующий труд дворцовых и храмовых

рабов, сам решал, где, в какое время и сколько времени будут

работать подневольные люди и сколько средств будет затра-

чено на их содержание. Поэтому законы Хаммурапи совершен-

но не интересуются различными видами использования рабов.

Был ли раб пахарем или пастухом, камнерезом или кожевни-

ком, находился ли он в личном услужении господина или по-

лучал разрешение завести свой дом и хозяйство, юридический

статус его оставался одним и тем же. Государство заботилось

о том, чтобы он подчинялся своему хозяину и не смел поки-

нуть его, и, кроме того, судебные органы разбирают столкно-

вения рабов со свободными людьми, не являющимися их хо-

зяевами. Производственная деятельность рабов является для

законодателя безразличной.

Когда на хозяина работает свободный человек (сельскохо-

зяйственный наемник, ремесленник, арендатор и т. д.), то за-

конодатель вникает во все детали трудового процесса. В одних

случаях выполнение труда учитывается по дням (например,

в § 274-277), в других - по годам (см., например, § 257-

258) или даже сезонам (§ 273). От того или иного вида труда

зависела натуральная или денежная форма оплаты, а также

размеры оплаты, продолжительность работы и т. д.

Самым тщательным образом закон предписывает наемному

работнику или арендатору добросовестно выполнять взятые на

себя обязательства (§ 254-255 или 245). Но зато смерть

свободного человека от чрезмерного и изнурительного труда,

сопровождающегося побоями, считается уголовным преступле-

иием (§ 116 о «сыне человека», отрабатывающем долг отца).

В общем и целом законодатель выступает посредником между

работодателем и лицом, выполняющим работу. Несмотря на

некоторые пробелы, неточности и недоговоренности ³ в своде

аконов Хаммурапи намечается какая-то руководящая систе-

ма, регулирующая эти отношения. Вавилонские судьи имели

полную возможность, привлекая те или иные статьи закона,

вмешиваться в возникавшие конфликты. Напротив, контроли-

ювать труд рабов они ни в коем случае не могли. Законы

Хаммурапи не давали в этом отношении никакой точки

рпоры. Как уже говорилось, в этих законах без конца упоми-

раются рабы, но почти совершенно отсутствуют свидетель-

ства о рабском труде.

Лишь в двух случаях мы имеем довольно беглые сообщения

о производственной деятельности рабов. В § 116 говорится

о рабе, который отрабатывает долг своего господина в доме

аимодавца. Если такой заложник умирал от побоев или дур-

ного обращения, то заимодавец должен был отвесить 1/3 мины

серебра (по-видимому, это равнялось средней стоимости раба),

в также утрачивал право на возмещение долга. Показательно,

пто здесь законодатель разбирает конфликт между двумя сво-

бодными: собственником и временным владельцем раба. Сам

раб не выступает как личность. Речь идет не о наказании за

убийство, а о возмещении собственнику утраченного имуще-

ства.

В другом случае речь идет о совместном труде раба и его

ены и детей (§ 176), которые являлись свободными. Все они

1дут общее хозяйство, и в случае смерти такого раба семей-

ное имущество делится пополам. Половина достается хозяину

раба, а другая - жене и детям раба, не принадлежащим его

господину. Таким образом, здесь законодатель разбирал дело

о совместном труде раба и свободных лиц, связанных с ним

семейными узами. Право господина на продукцию труда само-

го раба не подлежало сомнению. Речь шла лишь о вычислении

доли свободных лиц, и закон защищал их имущественные пра-

ва, закрепляя за ними продукцию их труда.

Ни в коем случае нельзя на основании данной статьи счи-

тать, что рабы могли быть в Вавилонии собственниками ⁴.

Дело идет об имуществе, наживаемом с разрешения господина,

которым раб пользуется пожизненно, что И. М. Дьяконов спра-

ведливо сравнивает с римским пекулием: «Рабы, напротив,

не имели никакой собственности, но некоторые, по крайней

Мере, могли иметь пекулий. Пекулий считался частью собствен-

ности господина и во всяком случае переходил к нему после

1смерти раба»⁵.

Как известно, самостоятельная хозяйственная деятельность

абов получила особенно широкий размах в Нововавилонском

«арстве, на что обратил в свое время внимание Б. Мейсснер

своем труде «Вавилония и Ассирия» (1920. Т. I) и трактовал

как особую стадию социального развития акад. В. В. Струве⁶.

Статьи 175-176 свидетельствуют о зачатках этого весьма ха-

рактерного явления в Старовавилонском царстве.

Конечно, подобно римским рабам их далекие предшествен-

ники в Вавилонии получали пекулий с согласия господина и

в его интересах. Не всякий рабовладелец имел желание само-

стоятельно организовывать те или иные хозяйственные пред-

приятия и обременять себя хлопотами. Многие предпочитали

поручать это дело рабам, учитывая, что и сам раб остается

под" их властью, и все, что он зарабатывает, рано или поздно

достанется им. Законы Хаммурапи вмешивались в эти дела

только в том случае, когда соучастниками экономической дея-

тельности раба оказывались свободные люди (его жена и де-

ти). Только так можно понять статьи 175 и 176. Ни в коем

случае нельзя считать, что они подрывали неограниченную

власть рабовладельца над его рабом, получившим на практике

экономическую самостоятельность, но без права передавать

свое имущество (как мы видели, свою половину общего иму-

щества) по наследству.

Законы Хаммурапи не ограничивали власти господина над

рабом. Как мы видели, § 116 предусматривал наказание за

убийство чужого раба. Применить ее в случае убийства собст-

венного раба было невозможно, ибо это привело бы к юриди-

ческому абсурду - виновник должен был бы уплатить стои-

мость раба самому себе.

С другой стороны, вавилонский законодатель не считал

себя обязанным карать раба за какую-либо провинность перед

господином. В таких случаях наказание раба считалось делом

самого рабовладельца. На это обстоятельство обратил внима-

ние один из лучших зарубежных комментаторов рассматрива-

емого свода законов - П. Крювелье. Касаясь 15, 16 и 19,

где речь идет о наказании (и притом весьма жестоком) чело-

века, укравшего раба (или рабыню) или спрятавшего беглого

раба, французский исследователь в своем труде «Введение

в кодекс Хаммурапи» отмечает, что смертной казни подверга-

лись не рабы, а свободные люди. («Смерти предается отнюдь

не беглый раб, но эта кара налагается на лиц, способствовав-

ших его бегству»)⁷.

Надо к этому добавить, что господин сам мог убить раба.

которого возвращали ему дворец или местные власти. Это под-

разумевалось само собой. Если он щадил жизнь провинивше

гося раба, то делал это скорее из расчета, чтобы сохранит

даровую рабочую силу, чем из соображений гуманности.

Против всех этих выводов, вытекающих из целого ряда ва-

вилонских законов, на первый взгляд свидетельствует послед-

няя статья (282) свода законов Хаммурапи, на которую не раб

обращали внимание комментаторы: «Если раб скажет своему

господину: «Ты - не мой господин», то тот должен изобличить

его как своего раба, и затем его господин может отрезать ему

ухо». Эта статья свидетельствует об е д и н с т в е н н о м случае,

когда раб может судиться со своим господином, а законода-

тель неожиданным образом оказывается посредником между

собственником и его одушевленным имуществом.

В первый момент может показаться, что этой статьей на-

рушаются все основные принципы рабовладельческого строя.

Называется, что не сам рабовладелец определяет меру нака-

зания своему рабу, а судьи, руководствующиеся точными ука-

заниями закона.

Можно спорить о том, является ли это наказание слишком

дягким или слишком жестким. По этому вопросу высказыва-

лись различные взгляды. С. Л. Котляровский удивлялся тому,

что господину не рекомендуется убить непокорного раба. При-

водя § 282, он замечает: «Следовательно, предполагают, что

он (господин. - Д. Р.) не может его (раба. - Д. Р.) все же

убить. Власть господина вводится все же в некоторые грани

закона. Конечно, раб остается предметом купли и продажи.

Эн есть объект, а не субъект, но, с другой стороны, его поло-

кение представляется скорее более благоприятным по сравне-

нию с древнейшими памятниками греческого и римского пра-

ва»⁸.

В том же духе высказывается и И. М. Волков: «Смотря на

раба как на полную собственность господина, закон, как ви-

дим, не дает господину права жизни и смерти по отношению

к нему»⁹.

Другого мнения придерживается Я. М. Магазинер. Он счи-

гает наказание, предписываемое данной статьей, чересчур су-

ровым и свидетельствующим о тяжелом положении вавилон-

ского раба.

«Если жестока безответственность свободных за преступле-

яия против жизни и здоровья рабов, то так же жестока, на-

эборот, ответственность рабов перед рабовладельцем, напри-

мер, раб карается калечащим наказанием уже за одно словес-

ное непризнание власти рабовладельца» ¹⁰.

Представления о жестокости, конечно, весьма относитель-

ны, и их нельзя отрывать от конкретной обстановки. Не надо

забывать, что, по § 192, приемный сын за такое же «словесное

Непризнание» власти приемного отца или матери подвергается

более суровому наказанию, чем раб (отрезание языка). Глав-

ное, однако, заключается не в этом. Законодатель вмешивается

во взаимоотношения между господином и рабом лишь в одном

случае - когда надо решить вопрос о законности порабоще-

ния того или иного лица. Далеко не всегда права рабовладель-

ца на раба были юридически обоснованы. Вполне возможны

были злоупотребления. Например, § 14 упоминает о краже

малолетнего сына человека» как о тяжком уголовном пре-

ступлении. Надо полагать, когда похищенный ребенок вырас-

тал, он мог сделать попытку восстановить свои права через

суд. С другой стороны, настоящий раб, лишенный свободы

с соблюдением юридических норм, мог обратиться в суд с не-

обоснованными претензиями на освобождение. Последний слу-

чай и предусматривает § 282. Чтобы охранять свободных вави-

лонян от обращения в рабство (возможно, как мы увидим

ниже, лишь в исключительных случаях), закон допускал про-

верку прав рабовладельца на раба.

Ни в одной статье мы не найдем намека на какие-либо

проступки раба против «законного» (с точки зрения Хаммура-

пи) господина. Нигде не говорится ни о лености, ни о дерзости

и строптивости раба, ни о нанесении ран господину или убий-

стве господина. Можно не сомневаться, что за это с рабом рас-

правлялись без суда. Только отрицание законности прав госпо-

дина, когда надо было решить, является ли раб действительно

рабом, требовало судебного разбирательства.

Конечно, вызывает удивление рекомендация конкретного

наказания, которому должен подвергнуться человек, которого

суд признал рабом. С точки зрения правовых норм рабовла-

дельческого общества следовало бы просто отдать раба под

власть лица, признанного его законным господином (как в слу-

чае поимки беглого раба).

Надо, однако, полагать, что закон закреплял укоренивший-

ся обычай. Убийство раба не запрещалось, но считалось бес-

смысленным, непрактичным поступком. Самым обычным нака

занием для раба считалось отрезание уха. Оно было болез-

ненным и в то же время не лишало его трудоспособности, нс

приносило хозяину убытка. Интересно, что такое бесчеловечное

калечение, как отрезание пальцев, законы Хаммурапи предус

матривают лишь для свободного человека, совершившего то

или иное преступление (§ 195, 218, 226, 253), но не для раба

Раб с изувеченными руками был бы так же бесполезен,

как и вол или осел с переломанными ногами. Отрезание уха

упоминается в законах Хаммурапи только два раза (кроме