Никола. Античная литература. Практикум

ются в одно целое единством личности героя и связующим мотивом «преступления Энколпия, за которое Приап и преследует его, заставляя переживать все описанные приключения». Так как весь ход действия изложен в прозе, то налицо все признаки, по которым мы можем назвать данное произведение романом1. Прибавим тут же, что центральный образ героя-авантюриста делает «Сатирикон» первым дошедшим до нас образцом2 novela picaresca, жанра, который в новой литературе прославился благодаря «Ласарильо де-Тормес», «Жиль-Блазу», «Шельмуфскому» и т.д. и к которому принадлежат, между прочим, и «Мертвые Души».

б) Состав этого романа, как уже сказано, нам неизвестен и был гораздо обширнее, чем то, что дошло до нас. Все содержание делится на: 1) мотивы, связанные хронологической последовательностью, составляющие самое тело романа, и 2) вставные части в стихах и прозе. Это, последнее обстоятельство придает роману характер так называемой сатуры. Так римляне называли произведение, допускавшее соединение различных жанров, стилей и метрических форм. Вставные части совершенно независимы друг от друга и в итересующем нас вопросе о сюжетной композиции должны рассматриваться отдельно от основных частей романа.

в) Деление сюжета «Сатирикона» на отдельные части затрудняется тем, что мы не знаем ни начала, ни конца.

A. – Из утерянных первых 14 книг мы по индициям сохранившихся глав можем установить только следующие мотивы: 1) любовная связь Энколпия с Аскилтом (IX); 2) любовь к Дориде (CXXVI); 3) преступления (по крайней мере два) Энколпия (IX, LXXXI, СХХХШ стт. 6–30), из которых одно, сексуального характера, навлекло на него гнев Приапа, а другое (убийство хозяина) совершено уже после; 4) бегство от суда и арены (IX,

1Между романом, эпосом и эпической поэмой в широком смысле (героической, комической, идиллической) истинная разница покоится на одной только звуковой форме (проза и стихи). Правда, словоупотребление здесь еще далеко не установлено: говорят о «Евгении Онегине» или о «Пане Тадеуше» как о романе в стихах. В средневековой литературе слово «роман» употребляется то для отличия прозаических повествований от поэтических, то для отделения бретонских и поздних (с XIII в.) французских поэм от Chansons de geste.

2Зависимость Петрония от каких-то греческих романов, впредь до новых открытий, принадлежит к области метафизики.

291

LXXXI); 5) знакомство с Гитоном (в тюрьме? LXXXI); 6) приключение Энколпия с Лихом и Гедилой, а Гитона с Трифэной (CIV–CXIII); 7) ограбление виллы Ликурга (CXVII); 8) знакомство с Агамемноном. В каком порядке шли эти части, нам абсолютно неизвестно.

B. – Дошедшая до нас часть тоже испещрена лакунами. Оглавление ее (с выпуском вставных частей) можно изобразить приблизительно так:

А.В греческом городе:

I.Аскилт и Гитон.

1)Разговор с Агамемноном (I–V).

2)Приключение в лупанаре (VI–VIII).

3)1-я ссора с Аскилтом (IX–XI).

4)Краденый плащ (XII–XV).

II. Квартилла.

1)Визит Квартиллы в гостиницу (XVI–XIX).

2)Сладострастные пытки (XIX–XXIV).

3)«Свадьба» Гитона (XXV). III. Пир Трималхиона.

1)Трималхион в бане (XXVI–XXVII).

2)Прихожая Трималхиона (XXVIII–XXXI).

3)Закуска и появление Трималхиона (XXXI–XXXVI).

4)«Тейхоскопия» Гермерота (XXXVII–XXXVIII).

5)Речи Трималхиона (Зодиак и другие) (XXXIX–XL).

6)Разговоры вольноотпущенников (XLI–XLVI).

а) о погоде (Дама); б) о мертвом Хрисанфе и его брате (Селевк и Филерот);

в) политический пессимист (Ганимед); г) политический оптимист (Эхиоп); д) о зрелищах (он же); с) о воспитании сына (он же).

7)Шутки и рассуждения Трималхиона (XLVII–LVII). (Вставка: Анекдот (?) об искусном стекольщике и Цезаре (LI).

8)Инвектива Гермерота (LVII–LVIII).

9)Развлечения и дары (LIX–LX). (Вставка: Сказки: а) Оборотень (Никерот), b) Ведьмы (Тр).

10)Габинна (LXIV–LXX).

11)Завещание Трималхиона (LXXI–LXXII).

292

12)Баня и приключение с собакой (LXXII–LXXIII).

13)Ссора Трималхиона с женой (LXXIV–LXXV).

14)Биография Трималхиона (LXXV–LXXVII).

15)Игра в похороны (LXVIII).

IV. Евмолп.

1)Разрыв с Аскилтом (LXXIX–LXXXI).

2)Встреча с солдатом (LXXXII).

3)Встреча с Эвмолпом (LXXXIII–LXXXIV). (Вставка: Новелла об уступчивом мальчике).

4)Рассуждение Эвмолпа о живописи (LXXXVIII). (Вставка: Поэма о гибели Трои).

V. Эвмолп и Гитон.

1)Приключение в бане и возвращение Гитона (ХС–ХСII).

2)Ссора с Эвмолпом (ХСШ–XCVI).

3)ОбманутыйАскилтипримирениесЭвмолпом(XCVI–XCIX).

В. На море:

VI. Лих и Трифэна.

1)Неудачная хитрость (С–СIII).

2)Разоблачение и бой (CIV–CX). (Вставка: Новелла о Матроне Эфесской).

VII. Крушение.

1)Пир (СХШ).

2)Буря и гибель Лиха (CXIV).

3)Труп Лиха (CXV).

С. В Кротоне:

VIII.Богатый старик.

1)Описание кротонских нравов (CXVI).

2)Хитрый план (CXVII). (Вставка: Поэма о гражданской войне).

3)Разбогатевшие жулики (CXXIV–CXXV).

IX. Кирка.

1)Первое свидание (CXXV–CXXVIII).

2)Переписка (CXXIX–СХХХ).

3)Второе свидание и его последствия (СХХХ–СХХХП).

4)В храме Приапа (СXXXIII–CXXXVIII).

5)Хрисида (CXXXVIII–CXXXIX). X. Кротоняне.

1)Филомела и ее дети (CXL).

293

2)Исцеление Энколпия (CXL).

3)Завещание Эвмолпа (CXLI).

Таким образом, рассказ доведен до исцеления Энколпия. При каких условиях оно произошло и какую роль играли в нем Приап и Меркурий, мы не знаем.

Точно так же мы лишены средств определить, кончился ли на этом гнев Приапа, а с ним и злоключения Энколпия. Если далее следовали еще 4 (?) книги, то есть больше, чем дошло до нас, – то вряд ли они были посвящены одной только счастливой развязке.

г) Связь между отдельными эпизодами не совсем ясна из-за значительного количества пробелов, но там, где их нет, роман являет признаки большого мастерства. Эпизоды, большею частью, соединены как бы цепью, так что какой-нибудь персонаж предыдущего эпизода действует в последующем. Особенно это ясно при переходе от приключений с Аскилтом к содружеству с Эвмолпом; они связаны сценой А, V, 3. В приключении с Лихом Эвмолп оказывается связующим звеном. Знакомство с Агамемноном (эп. А, I, I) приводит друзей на пир Трималхиона: (А, III). Вставки, напротив, вводятся более или менее искусственно, в особенности, обе эпические поэмы.

Петропий Арбитр. Сатирикон. М., 1990. С. 20–27

Задание 5.

Г. Буассье. Оппозиция при Цезаре

Прочитайте фрагмент из труда французского историка XIX в. Гастона Буассье, опубликованного в 1875 г., и ответьте на поставленный ряд вопросов:

1)Как проясняет Г. Буассье историческую почву образа Трималхиона?

2)Согласны ли вы с мнением Буассье, что, создавая образ Трималхиона, Петроний хотел тем самым понравиться Нерону?

3)Какой у вас ответ на вопрос Буассье, почему автор романа придавал такое значение образу Трималхиона и так подробно описал эпизод пира, устроенного вольноотпущенником?

Из всех действующих лиц Петроний, быть может, с наибольшей охотой занимается Тримальхионом: действительно, в современном ему обществе трудно было бы встретить что-либо

294

более интересное и любопытное, чем тип вольноотпущенника, разбогатевшего, но оставшегося таким же неотесанным и грубым. После быстрого перехода от крайней нищеты к богатству он безумными тратами вознаграждает себя за те лишения, которые ему пришлось вынести. Рисуя портрет-шарж, Петроний хотел нам дать понятие о том, какие несметные богатства, какие громадные состояния могли накапливать в его время бывшие рабы. Тримальхион обладает такими обширными поместьями, «что коршун утомляется, облетая их»1. У него целая армия слуг, большинство которых никогда не видало своего господина. Он ничего не покупает: его поля доставляют ему все, что ему нужно. Он издает нечто вроде газеты, которая редактируется наподобие официального римского Монитора. Он заставляет читать ее во время обеда, чтобы наслаждаться сознанием своего богатства. Вот страничка этой газеты, по которой можно судить и об остальных. «В 7-й день перед августовскими календами в Кумском поместье, принадлежащем Тримальхиону, родилось 30 мальчиков и 40 девочек. Снято с гумна и заперто в сарае 500 000 модиев пшеницы;

встойлах собрано 500 рабочих волов, в тот же день раб Митридат был распят на кресте за кощунственные слова о своем господине. В тот же день заперто в сундук 10 миллионов сестерциев за невозможностью их на что-либо употребить, в тот же день

вПомпеянских садах произошел пожар, перешедший от загоревшегося дома фермера». – Здесь Тримальхион прерывает чтение: он сердится; эти Помпеянские сады для него миф: они куплены на его деньги без его ведома; отныне он требует, чтобы

вшестимесячный срок ему сообщали о покупаемых им поместьях. – Газета продолжает разбирать донесения начальников различных отделов; здесь есть все – даже смесь и скандальные рассказы; передается, как раб-приказчик отказался от женитьбы с вольноотпущенницей, застав ее с банщиком; сообщается, что дворовые слуги собрались в судебную палату, чтобы выслушать и осудить управляюшего, виновного в каком-то проступке. Таким образом, Тримальхион действительно владеет целым царством и живет в своих владениях царем. Его окружающие подражают ему во всем: они дерзки с чужими и жестоки со своими слугами. Сами рабы, часто подвергающиеся жестокому обращению со стороны своего господина, в свою очередь владеют

295

рабами, которых и тиранят, мстя за себя. Петроний описывает одного из них, который собирается казнить своего слугу. Все умоляют его о помиловании, но он долго заставляет себя просить. «Из-за этого мошенника, – говорит он, – у меня украли платье, подаренное мне одним из моих клиентов ко дню моего рождения. Меня сердит не так эта пропажа, как небрежность раба; хотя одежда была пурпурная, но уже раз побывала в стирке. Впрочем, коли вы уж так просите, то я его прощу». Из окружающих Тримальхиона одна лишь жена его, Фортуната, не могла свыкнуться со своим новым положением. «Она загребает золото лопатой» и все-таки среди этой роскоши она осталась все той же мелочной хозяйкой. Она вечно в движении и поминутно встает из-за стола, чтобы присмотреть за всем и за всеми. «Разве вы ее не знаете? – говорит муж, который сам слишком хорошо ее знает. – Она не выпьет глотка воды, прежде чем не спрячет столовое серебро и не разделит между рабами остатки кушанья». Что касается самого Тримальхиона, то он стал большим барином или, по крайней мере, старается им быть. Он усвоил себе вкусы большого света и хочет казаться другом литературы и науки. «Кто может сказать, что он невежда? У него в доме две библиотеки». Он рассуждает об астрологии и на основании научных данных силится доказать, что ораторы и повара должны были рождаться под одним созвездием. Он позволяет себе приводить исторические цитаты, хотя и не всегда удачно ими пользуется; Ганнибала, например, относит к Троянской войне, – тем не менее, сотрапезники его весьма очарованы его познаниями. Сенека ввел мораль в моду, и вот Тримальхион морализирует вкривь

ивкось, а чтобы приглашенные им на обед не забывали о бренности жизни, он велит принести в столовую человеческий скелет. Он ставит себе в особую заслугу свою любовь к искусствам

иделает вид, будто увлекается музыкой так, что рабы прислуживают у него под звуки инструментов и в такт разрезают мясо. Однако в минуту откровенности он признается, что из всех артистов ему доставляют удовольствие лишь канатные плясуны

итрубачи. Главная его забота – поражать людей своим великолепием. Для того чтобы за столом у него сидело много народу, он набирает гостей с улицы, не зная, кто они. Царящая в его доме роскошь ослепляет, утомляет этих людей, а он не знает, что только выдумать, чтобы еще более поразить их: каждая перемена

296

кушаний есть новый шедевр изобретательности, сюрпризы следуют за сюрпризами и требуют объяснений. Но среди всего этого великолепия нет-нет да и проглянет прежний раб и выскочка. Угощая до отвала своих гостей, он в то же время оскорбляет их. «Пейте это столетнее фалернское вино, – говорит он, – вчера я не велел его подавать, хотя у меня обедали гости почище вас». В конце концов вино разгорячает все головы и гости, не сдерживаясь более и не стесняясь ничем, ведут себя непристойно. Один из друзей хозяина, шутя, схватил Фортунату за ногу, так что она во весь рост повалилась на кровать. Тримальхион, взбешенный упреками жены, швыряет ей в голову стакан; подымается такой шум, что местные стражники, вообразив, что в доме пожар, выламывают двери и бросаются в зал с топорами и с водой, чтобы тушить огонь.

Вот в нескольких словах описание обеда Тримальхиона, занимающее больше трети всей книги Петрония. Почему автор придает такое значение этому рассказу и почему ему захотелось так подробно расписать этот эпизод? Правда ли, что, изображая смешного вольноотпущенника, Петроний хотел посмеяться над императором, как утверждали некоторые критики? Мы думаем, что он скорее хотел ему понравиться. Надо помнить, что Нерон был большой аристократ, последний отпрыск Клавдиев и Юлиев, что он гордился своим происхождением и своими предками. Он всегда вращался в высшем свете. Мать его Агриппина и жена Поппея отличались большим умом и благородством манер; не было собеседника более остроумного, чем министр его, Сенека. Само собою разумеется, что в изящном обществе, окружавшем императора, жестоко насмехались над тщеславными выскочками, желавшими усвоить манеры высшего света. Так как состояние не может всего дать, то эти выскочки редко достигали полного успеха. Особенное значение придавали тогда искусству устраивать обеды; это была такая сложная задача, что Варрон, в назидание своим современникам, написал о нем целое сочинение. «Порядочный человек» в Риме познавался по тому, как он обращался со своими гостями и с какой заботливостью соблюдал все самые мелочные обычаи, с течением времени ставшие законами. Разбогатевшие рабы не всегда уважали эти законы, и совершаемые ими ошибки не ускользали от внимания тех, кого унижала их дерзкая роскошь. Подмечать эти ошибки доставляло многим большое удовольствие, и никто не считал грехом смеяться над ними. Еще Гораций забавлял

297

Мецената, рассказывая ему о промахах Насидиена; а Петроний развлекал Нерона, описывая сумасшедшую выходку Тримальхиона. В том и другом случае намерения авторов сходны и результаты получались одинаковые. Не следует также забывать, что Нерон терпеть не мог своего приемного отца и нисколько не старался это скрывать, а все, созданное этим глупым государем, служило Нерону предметом насмешки. Известно, что царствование Клавдия было эпохой господства вольноотпущенников и что они управляли императором и империей. Неограниченная власть, предоставленная им Клавдием, не располагала Нерона в их пользу; Нерон был беспощаден к бывшим фаворитам своего отца. И если бы нам приходилось искать модель, с которой Петроний списал своего Тримальхиона, мы могли бы с достоверностью сказать, что он изобразил в его лице известного Палланта, любовника Агриппины, любимого слугу Клавдия, – Палланта, приобретшего неимоверные богатства и повергшего к своим ногам сенат и всю империю. Высокомерие этого бывшего раба дошло до того, что он уже не хотел разговаривать со своими вольноотпущенниками; однажды, когда его обвиняли в каком-то заговоре с ними, он возразил, «что он никогда не отдает приказаний в своем доме иначе, как взглядом и жестами; если же необходимы более подробные объяснения, то он пишет их, чтобы не осквернять своего языка»1. Хотя Нерон и был ему обязан всем, он его терпеть не мог: он преследовал его самыми жестокими насмешками и в конце концов отделался от него при помощи яда. Конечно, Нерону было приятно, когда поднимали на смех этого выскочку или ему подобных. Рисуя смешную фигуру Тримальхиона, Петронйй был уверен, что его сочинение придется императору по вкусу.

Буассье Г. Собр. соч: в 10 т. СПб., Т. 2. С. 208–212

Задание 6.

И. Стрельникова. «Сатирикон» – бытовой роман Петрония

Прочитайте отрывок из статьи И. П. Стрельниковой о жанровой специфике романа Петрония. Найдите в тексте романа примеры использования автором пародийных приемов.

298

Необычность формы «Сатирикона» создает особую трудность при определении жанра. Ибо с этой точки зрения «Сатирикон» представляет собой явление настолько сложное и многослойное, что его трудно причислить к какому-то одному жанру без соответствующих оговорок.

По форме – это такая смесь стихов и прозы (здесь с явным преобладанием последней), которую обычно относят к жанру менипповой сатуры. По существу же – это своеобразный авантюрносатирический роман (как его обычно характеризуют в историях античной литературы). Однако, несмотря на принятое обозначение, вопрос о жанре «Сатирикона» был и остается дискуссионным, поскольку применение к «Сатирикону» термина «роман» условно даже в его античном понимании, и, само собой разумеется, эта условность возрастает, если брать этот термин в его современном значении (что делать, на наш взгляд, нет необходимости).

Сохранившиеся в рукописях два основных варианта заглавия: Saturae (Saturae, Satirae) и Satiricon (Satyricon) как бы констатируют его близость одновременно к двум античным жанрам – менипповой сатуре и греческому любовно-приключенческому роману1.

С менипповой сатурой произведение Петрония роднит его форма. Однако сказать, что «Сатирикон» написан и форме менипповой сатуры, – это значит почти ничего не сказать или, вернее, сказать очень мало о его характере. Действительно, Петроний, имитируя форму менипповых сатур Варрона, ничего не мог взять у него для приключений героев. Назвать же «Сатирикон» романом, не упомянув о его необычной для романа оболочке, значит игнорировать своеобразие и оригинальность его формы.

Более полно отражает характер «Сатирикона» определение А. Колиньона, который сказал2, что произведение Петрония – это роман, отлитый в форму менипповой сатуры. Но и эту формулировку нельзя признать исчерпывающей, так как и она не отражает полноты явления.

Итак, несмотря на то, что бесспорна связь «Сатирикона» и с другими античными жанрами, эти два – Satura menippea и роман – явились как бы его основными организующими началами. Оригинальность Петрония заключается в том, что он заимствовал рамку

1Название Saturae аналогично форме заглавия менипповых сатур Варрона, Satyricon соответствует форме названий греческих любовных романов (напр., poimenicos, fesiacos).

2Collingnon. Указ. соч., с. 19.

299

древних мениппей, чтобы вставить в нее новый жанр. Гибкость этой рамки дала ему большую свободу: она позволила ему мешать прозу с поэзией, язык образованного общества с народным, перескакивать с сюжета на сюжет, менять стиль и т.д. Так под пестрым нарядом мениппей Петроний ввел в литературу латинский роман.

Для того чтобы уточнить характер «Сатирикона» и установить степень его зависимости от мениппей, интересно сопоставить его с другими образцами этого жанра и в первую очередь с мениппеями Варрона. Петроний обязан Варрону прежде всего смесью прозы и стихов, где проза занимает большее место. В этом видят обычно главное сходство между мениппеями Варрона и «Сатириконом» Петрония, Различия же обусловливаются тем, что Петроний писал роман, Варрон же хотел привлечь внимание римлян к философии. Он, смеясь, поучал, тогда как у Петрония отсутствует какая бы то ни было нравоучительная тенденция. Подавляющее большинство исследователей, проводя аналогию между внешней формой «Сатирикона» и мениппеями Варрона, усматривают основное различие между ними именно в том, что менипповы сатуры Варрона носят ярко выраженный назидательный характер, тогда как у Петрония такая тенденция отсутствует.

Говоря о сходстве Варрона и Петрония, исследователи отмечают прежде всего сходство в стиле и языке. Дело в том, что в фрагментах Варрона можно видеть зарождение тех комических npиемов, которые будет широко применять Петроний. К ним нужно отнести в первую очередь прием пародии; Варрон любил пародировать трагические сюжеты на манер Мениппа или Лукиана. Буассье, например, считал, что «Евмениды» Варрона были пародией на Эсхила. Варрон, как и впоследствии Петроний, добивался комического эффекта, соединяя трагический или эпический стиль с фамильярными словами и выражениями или прилагая высокий стиль низменным ситуациям.

На основании анализа романа нетрудно убедиться в особой любви Петрония к приему пародии1.

Античный роман. М., 1960. С. 322–323

1Прежде всего сам «Сатирикон» можно понимать как пародию на греческий роман, а основной его объединяющий мотив – гнев Приапа – как пародийное использование эпического мотива гнева бога. Отдельные сцены, ситуации, художественные приемы, применяемые в «Сатириконе», пародируют сцены, ситуации, приемы греческого романа, гомеровских поэм, философского диалога; Петроний часто пародирует язык судебных речей, декламаций, описаний, писем и т.д.

300