127 М. А. Ульяновой

19. V. 01.

Дорогая мамочка! Получил сейчас твое письмо с приложением письма Марка и от­правил оба тотчас же Анюте, которая уже уехала в Берлин. Там ей хотелось позаняться в библиотеках. Надеюсь, это гораздо удобнее ей будет в Берлине, чем здесь, ибо в Пра­ге библиотеки не очень-то казисты.

Очень жаль это, что тебе не удалось удобно устроиться с квартирой и дача оказалась из плохих. А лето, по-видимому, не обещает быть хорошим для дачников — по крайней мере, если судить по началу и по здешней погоде: хмурая, дожди. Нам-то это хорошо, ибо мы остаемся на лето в городе, а тебе-то плохо. Может быть, Мите еще удастся по­дыскать что-либо лучшее? Очень надеюсь также, что Марку и Маняше скоро удастся быть с тобой вместе . Судя по письму Марка, он уже несколько приспособился к но­вым условиям и сумел наладить времяпрепровождение так, чтобы и не скучать

—Народного университета.Ред. Прага названа для конспирации; речь идет о Мюнхене. Ред.

208 В. И. ЛЕНИН

и чтобы здоровью вреда поменьше было. Я пишу ему и Маняше и прошу тебя пере­слать им эти письма.

Крепко целую тебя, моя дорогая, и желаю от всей души бодрости и здоровья, а осо­бенно чтобы поскорее быть вместе с Маняшей и Марком.

Твой 5. У.

Привет Мите. Он, должно быть, занят-таки изрядно?

Послано из Мюнхена в Подольск

Впервые напечатано в 1929 г.

в журнале Печатается по рукописи

«Пролетарская Революция» №11

128 М. И. УЛЬЯНОВОЙ²¹³

19. V. 01.

Надумал написать тебе несколько слов, дорогая Маняша, а то ты, пожалуй, подума­ешь, что я и совсем свиньей стал. Удивительно часто, в самом деле, забываю я здесь о своих обязанностях! Правда, теперь, когда приехали Надя и Е. В., мы устроились го­раздо лучше, своей квартирой, и я начинаю более правильно заниматься, но сутолоки все же более чем достаточно.

Как-то ты поживаешь? Надеюсь, наладила уже более правильный режим, который так важен в одиночке? Я Марку писал сейчас письмо и с необычайной подробностью расписывал ему, как бы лучше всего «режим» установить: по части умственной работы особенно рекомендовал переводы и притом обратные, т. е. сначала с иностранного на русский письменно, а потом с русского перевода опять на иностранный. Я вынес из своего опыта, что это самый рациональный способ изучения языка. А по части физиче­ской усиленно рекомендовал ему, и повторяю то же тебе, гимнастику ежедневную и обтирания. В одиночке это прямо необходимо.

M. A. УЛЬЯНОВОЙ. 7 ИЮНЯ 1901 г. 209

Из одного твоего письма, пересланного сюда мамой, я увидел, что тебе удалось уже наладить некоторые занятия. Надеюсь, что благодаря этому ты будешь хоть иногда за­бывать об обстановке и время (которое обыкновенно в тюрьмах летит быстро, если нет особо неблагоприятных условий) будет проходить еще незаметнее. Советую еще рас­пределить правильно занятия по имеющимся книгам так, чтобы разнообразить их: я очень хорошо помню, что перемена чтения или работы — с перевода на чтение, с письма на гимнастику, с серьезного чтения на беллетристику — чрезвычайно много помогает. Иногда ухудшение настроения — довольно-таки изменчивого в тюрьме — зависит просто от утомления однообразными впечатлениями или однообразной рабо­той, и достаточно бывает переменить ее, чтобы войти в норму и совладать с нервами. После обеда, вечерком для отдыха я, помню, regelmässig брался за беллетристику и ни­где не смаковал ее так, как в тюрьме. А главное — не забывай ежедневной, обязатель­ной гимнастики, заставляй себя проделать по нескольку десятков (без уступки!) всяких движений! Это очень важно. Ну, прощай пока. Крепко целую тебя и желаю бодрости и здоровья.

Твой Влад. Ульянов

Послано из Мюнхена в Москву

Впервые напечатано в 1929 г.

в журнале Печатается по рукописи

«Пролетарская Революция» №11