9 М. А. Ульяновой

14-го октября.

Дорогая Марья Александровна! тотчас же по отъезде Володи в Красноярск я написала Вам обстоя­тельное письмо, также и по приезде Володи оттуда. Вы, вероятно, получили оба эти письма. Ну, да те­перь это дела давно минувших дней. У нас уже зима, наша Шушенка замерзла, и снег уже был, но сошел. Холод порядочный (градусов 5), что не помешало Володе закатиться сегодня на охоту за зайцами на ост­ров на целый день, он в этом году ни одного зайца не изничтожил еще. Оделся он тепло, а проветриться ему не мешает, последнее время он по уши ушел в свои «рынки» и пишет с утра до вечера. Первая глава уже

См. настоящий том, стр. 99.Ред.

ПИСЬМА Н. К. КРУПСКОЙ 401

готова, мне она показалась очень интересной. Я изображаю из себя «беспонятного читателя» и должна судить о ясности изложения «рынков», стараюсь быть как можно «беспонятнее», но особенно придрать­ся ни к чему не могу. Ужасно странно, что до сих пор нет ни звука от écrivain'a о книжке, думаем — ух­нула. Вообще последнее время почта — самая жалкая. Вчера посмеялись мы порядком. Кроме газет, ни­чего не было, и мама стала обвинять почтальона в том, что он по злобе скрывает письма, а нас в том, что мало даем ему на чай, наших знакомых — в черном эгоизме и опять нас в том, что мы почтальону вот жалеем денег, а так зря тратим, третьего дня ездили к Курнатовскому и зачем? только человеку работать помешали и обед его съели, кончилось тем, что мы все смеяться стали, и неприятное чувство, которое всегда бывает при скудной почте, прошло. Ездили мы как-то к Курнатовскому , он служит на сахарном заводе, верстах в 20-ти от нас. Было воскресенье, хотя и холодно, но солнце светило с прекрасного голу­бого неба, мы и покатили. Оделись совсем по-зимнему, Володя в шубу, в валенки, а меня закутали в «се­мейный» тулуп, я с головой в него ушла совсем. Курнатовский оказался ужасно занят, праздников у него нет, работает по 12 часов в сутки, от работы мы его действительно оторвали, но это ему только полезно, и обед его тоже действительно съели. Осматривали сахарный завод, директор проявлял необычайную любезность к «знатным иностранцам» (несмотря на то, что Володя в своих валенках и зимних брюках походил на великана из «мальчика с пальчика», а у меня все волосы дыбом стояли от ветра), старался оправдать дурные условия, при которых приходится работать рабочим, сам заводил разговоры на эту тему, и простер свою любезность до того, что, несмотря на весь свой элегантный и выхоленный вид, бро­сился подавать Володе табуретку и стирать с нее пыль. Я чуть не расхохоталась. Курнатовский через месяц приедет к нам в гости, может, заедет как-нибудь и Базиль с Тонечкой. Не знаю, писал ли Вам Во­лодя, что и Базиль и Глеб перепрашиваются в Нижне-Удинск, где им предлагают инженерские места. Теперь через тесинцев мы пользуемся минусинской библиотекой, хотя она и очень жалкого свойства. Ну, да книг-то достаточно. Анюта как-то спрашивала меня, что

*Поездка состоялась 11 октября 1898 г.Ред.

402 ПРИЛОЖЕНИЯ

я делаю. Вожусь с одной популярной книжкой, хотелось бы ее написать, да не знаю еще что выйдет . Это, так сказать, мое главное занятие, а потом так кое-что делаю, что придется: английским языком за­нимаюсь, почитаю, письма пишу, в Володину работу суюсь, гулять хожу, пуговицы пришиваю... Живем мы теперь совсем хозяйственно: обложились навозом, окна вставили, удивительную фортку устроили, сад около дома насадили и забором его огородили. Наняли девочку, которая теперь и помогает маме по хозяйству и всю черную работу справляет. Спасибо, дорогая Марья Александровна, за предложение при­слать что-нибудь из туалета или хозяйственных вещей. Но одежи нам никакой не надо, ибо перед отъез­дом в Шушу мы произвели основательный ремонт костюмов, а что касается хозяйственных вещей, то кое-что мы взяли с собой из Питера, а если что и надо бывает, то больше — клюки, ухваты, веселки и т. п. орудия. У Володи тоже все есть, не было ночных рубах, но в Красноярске он купил полотна, и руба­хи готовы, только вот который день Володя все не может собраться померить их. Володя всегда удивля­ется, где это у меня материал берется для длинных писем, но он в своих письмах пишет только о вещах, имеющих общечеловеческий интерес, а я пишу о всякой пустяковине... Я еще в долгу у Анюты, не отве­тила ей на одно письмо, но она пусть на меня не ворчит и письмами не считается.

Как-то вы все поживаете? Уехала ли Маня? Очень она волновалась перед отъездом? Поехала она одна или с Мещеряковыми? Как устроилось дело с Д. И.? Пришло ли ему разрешение жить в Подольске? Как Анюта и М. Т. довольны своей поездкой? Ну, однако, я могу ведь до завтра спрашивать. Всем посылаю свои поклоны, Вас и Анюту крепко, крепко целую. Мама шлет большие поклоны. Володя пусть сам пи­шет. Еще раз крепко целую.

Ваша Надя Как Манин адрес?

Написано 14 октября 1898 г.

Послано из с. Шушенского

в Подольск

Впервые напечатано в 1929 г. _π

^г печатается по рукописи

в журнале

«Пролетарская Революция» № 5

Очевидно, имеется в виду работа над книгой «Женщина-работница», которую Н. К. Крупская писалав с. Шушенском. Ред.

ПИСЬМА Н. К. КРУПСКОЙ 403