Производство, привоз и потребление

сельскохозяйственных машин и орудий

Годы	В Царстве Польском	В 3-х Прибалт губ.	В 4-х южных степных губ.: Донской, Укат., Тавр. И Херс.	В остальных губ. Евр. России	Всего в 50 губ. Евр. России и в Цар. Пол.	Привоз из-за границы с.-х. машин	Потребление с.-х. Машин
Тысячи рублей
1876	646	415	280	988	2329	1628	3957
1879	1088	433	557	1752	3830	4000	7830
1890	498	217	2360	1971	5046	2519	7565
1894	381	314	6183	2567	9445	5194	14639

Из этих данных видно, с какой силой проявляется процесс вытеснения примитивных сельскохозяйствен­ных орудий улучшенными (и, следовательно, процесс вытеснения примитивных форм хозяйства капитализ­мом). За 18 лет потребление сельскохозяйственных ма­шин возросло более чем в 3½ раза, и произошло это главным образом на счет роста внутреннего производ­ства, которое увеличилось более чем в 4 раза. Замеча­тельно также передвижение главного центра этого производства с привислинских и прибалтийских губер­ний на южнорусские степные губернии. Если в 70-х годах главным центром земледельческого капитализма в России были губернии западной окраины, то в 1890-х годах создались еще более выдающиеся районы земле­дельческого капитализма в чисто русских губерниях^a.

Необходимо добавить по поводу приведенных сейчас данных, что хотя они и основаны на официальных (и, насколько нам известно, единственных) сведениях по рассматриваемому вопросу, тем не менее они далеко не полны и не вполне сравнимы за разные годы. За 1876—1879 годы есть сведения, особо собранные для выставки 1882 г.; они отличаются наибольшей полно­той, обнимая не только “заводское”, но и “кустарное” производство сельскохозяйственных орудий; в среднем считали в 1876—1879 гг. 340 заведений в Европейской России вместе с Царством Польским, тогда как но дан­ным “фабрично-заводской” статистики в 1879 г. было в Европейской России не более 66 заводов, изготовляю­щих сельскохозяйственные машины и орудия (подсчи­тано по “Указателю фабрик и заводов” Орлова за 1879 г.). Громадная разница этих цифр объясняется тем, что в числе 340 заведений считалось менее трети (100) таких, которые имеют паровой двигатель, и более половины (196) ручных заведений; 236 заведений из 340, не имея своих чугунолитеен, отливали чугунные части на стороне (“Ист.-стат. обзор”, 1. с.). Между тем, за 1890 и 1894 гг. сведения взяты из “Сводов данных о фабрично-заводской промышленности в России” (изд. д-та торговли и мануфактур)^a. Сведения эти не охва­тывают полностью даже и “заводского” производства сельскохозяйственных машин и орудий; например, в 1890 г. “Свод” считал в Европейской России 149 заво­дов в этом производстве, тогда как в “Указателе” Ор­лова названо более 163 заводов, изготовляющих сельско­хозяйственные машины и орудия; в 1894 г. по первые данным считали в Европейской России 164 завода этого рода (“Веста. Фин.”, 1897, № 21, стр. 544), а по “Пе­речню фабрик и заводов” указано за 1894/95 г. более 173 заводов, изготовляющих сельскохозяйственные ма­шины и орудия. Что же касается до мелкого, “кустар­ного” производства сельскохозяйственных машин и ору­дий, то оно вовсе не входит в эти данные^a. Поэтому не может подлежать сомнению, что сведения за 1890 и 1894 гг. значительно ниже действительности; это подтверждают и отзывы специалистов, которые счи­тали, что в начале 1890-х годов в России производилось сельскохозяйственных машин и орудий на сумму около 10 млн. руб. (“Сельское и лесное хозяйство”, 359), а в 1895 г. — на сумму около 20 млн. руб. (“Вестн. Фин.”, 1896, № 51).

Приведем несколько более подробные данные о видах и количестве изготовляемых в России с.-х. машин и ору­дий. Считают, что в 1876 г. производилось 25 835 ору­дий; в 1877 г. — 29 590; в 1878 — 35 226; в 1879— 47 892 с.-х. машины и орудия. Как далеко превзойдены в настоящее время эти цифры, — видно из следую­щих указаний. Плугов в 1879 году производилось около 14У2 тысяч, а в 1894 г. 7У/у тыс. в год (“Вести. Фин.”, 1897, № 21). “Если пять лет тому назад вопрос о принятии мер для распространения плугов в крестьян­ских хозяйствах представлялся вопросом, требовавшим разрешения, то в настоящее время он разрешился сам собою. Покупка плуга тем или другим крестьянином не представляется уже диковинкою, а сделалась явле­нием обыкновенным, и теперь ежегодное количество плугов, приобретаемых крестьянами, можно считать тысячами”^a. Масса примитивных земледельческих ору­дий, употребляемых в России, оставляет еще широкое поле для производства и сбыта плугов^a. Прогресс в употреблении плуга выдвинул даже вопрос о приме­нении электричества. По сообщению “Торгово-Промышленной Газеты” (1902, № 6), на втором электротех­ническом съезде “вызвал большой интерес доклад В. А. Ржевского — “Электричество в сельском хозяй­стве””. Докладчик иллюстрировал прекрасно исполнен­ными рисунками обработку плугом поля в Германии при помощи электрической энергии и привел цифро­вые данные об экономичности обработки полей по этому способу из своего проекта и расчета, сделанного до­кладчиком, по предложению одного помещика для его имения в одной из южных губерний. По проекту пред­полагалось вспахивать ежегодно 540 дес., из которых часть дважды в год. Глубина распашки 41/2—5 вершков; земля — чистый чернозем. Кроме плугов в проекте имеется оборудование машин для других полевых работ, а также молотилка и мельница, последняя в 25 сил при двух тысячах часов ежегодной работы. Стоимость полного оборудования имения с шестью верстами воздушного провода толщиною в 50 мм. док­ладчиком определена в 41 000 руб. Пахание одной десятины, в случае устройства и мельницы, обходится 7 р. 40 к., без мельницы — 8 р. 70 к. Оказалось, что по местным ценам на рабочие руки, скот и проч. при электрическом оборудовании получается экономия в пер­вом случае в 1013 руб., а во втором случае, при мень­шем потреблении энергии без мельницы, экономия вы­ражается цифрою 966 рублей.

В производстве молотилок и веялок не замечается такого крутого переворота, потому что оно сравнительно прочно установилось уже давно^a. Создался даже осо­бый центр “кустарного” производства этих орудий — гор. Сапожок Рязанской губ. с окрестными селами, и местные представители крестьянской буржуазии нажили себе хорошие денежки на этом “промысле > (ср. “Отч. и исслед.”, I, 208—210). В производстве жнеек наблюдается особенно быстрое расширение. В 1879 г. их производилось около 780 штук в год; в 1893 г. считали, что их продается 7—8 тысяч штук в год, а в 1894/95 г. около 27 тыс. штук. В 1895 году, например, завод Д. Гриевза в г. Бердянске Тавриче­ской губернии — “самый крупный завод в Европе по этому производству” (“Вестн. Фин.”, 1896, № 51, т. е. по производству жнеек) — произвел 4464 жнейки. У крестьян Таврической губ. жнейки распространились настолько, что создался даже особый промысел: уборка машинами чужого хлеба^a.

Однородные данные имеются и о других, менее рас­пространенных земледельческих орудиях. Разбросные сеялки, например, изготовляются уже десятками заво­дов, а более совершенные рядовые сеялки, изготовляв­шиеся в 1893 году только двумя заводами (“Сельск. и лесн. хоз.”, 360), теперь изготовляются уже семью заводами (“Произв. силы”, I, 51), продукты которых особенно широко распространяются опять-таки по югу России. Применение машин охватывает все отрасли земледельческого производства и все операции по произ­водству отдельных продуктов: в специальных обзорах указывают на распространение веялок, сортировок, зерноочистительных машин (триер), зерносушилок, сен­ных прессов, льномялок и т. д. В издании Псковской губ. земской управы “Добавление к сельскохозяйствен­ному отчету за 1898 год” (“Северный Курьер”, 1899, № 32) констатируется распространение машин, осо­бенно льномялок, в связи с переходом от потребитель­ского к торговому льноводству. Растет число плугов. Отмечается влияние отхода на рост числа с.-х. машин и на повышение заработной платы. В Ставропольской губ. (там же, № 33) в связи с ростом иммиграции в нее идет усиленное распространение с.-х. машин. В 1882 г. их считалось 908; в 1891—1893 гг. в среднем — 29 275; в 1894—1896 гг. в среднем — 54 874; в 1895 г. — до 64-х тысяч с.-х. орудий и машин.

Растущее употребление машин, естественно, вызы­вает спрос и на механические двигатели: наряду с па­ровыми машинами “начинают в последнее время сильно распространяться в наших хозяйствах керосиновые двигатели” (“Произв. силы”, I, 56), и несмотря на то, что первый такой двигатель появился за границей всего 7 лет тому назад, — у нас имеется уже 7 заводов, изготовляющих их. В Херсонской губ. в 70-х годах считали только 134 локомобиля для сельского хозяй­ства (“Материалы для статистики паровых двигателей в Росс. империи”. СПБ. 1882), в 1881 г. — около 500 (“Ист.-стат. обзор”, т. II, отдел земледельческих ору­дий). В 1884—1886 гг. в трех уездах губернии (из шести) было найдено 435 паровых молотилок. “В на­стоящее время (1895) число этих машин надо считать по крайней мере в два раза большим” (Тезяков: “Сель­скохозяйственные рабочие и организация за ними сани­тарного надзора в Херсонской губ.”. Херсон, 1896, стр. 71). “Вестник Финансов” (1897, № 21) говорит, что в Херсонской губернии паровых молотилок “на­считывается около 1150, в Кубанской области число их колеблется около этой же цифры и т. д. ... Приобре­тение паровых молотилок получило в последнее время промышленный характер... Бывали случаи, когда в два-три урожайные года предприниматель вполне окупал пятитысячную молотилку с локомобилем и немедленно брал новую на тех же условиях. Таким образом, в не­больших хозяйствах Кубанской области нередко можно встретить по 5 и даже по 10 подобных машин. Там они сделались необходимой принадлежностью всякого сколько-нибудь благоустроенного хозяйства”. “В об­щем, на юге России обращается ныне более десяти тысяч локомобилей, имеющих назначение для сельско­хозяйственных целей” (“Произв. силы”, IX, 151)^a.

Если мы вспомним, что в 1875—1878 гг. во всей Евро­пейской России считали в сельском хозяйстве только 1351 локомобиль, а в 1901 году, по неполным сведениям (“Свод отчетов фабричных инспекторов за 1903 г.”),— 12 091, в 1902г.—14 609, в 1903 г. — 16 021, в 1904 г. — 17 287 с.-х. локомобилей, — то для нас ясно будет, какую гигантскую революцию произвел в нашем зем­леделии капитализм в течение последних двух-трех десятилетий. Большую услугу ускорению этого про­цесса оказали земства. К началу 1897 года земские склады с.-х. машин и орудий “имелись уже при 11 гу­бернских и 203 уездных земских управах с оборотным капиталом в общем около одного миллиона руб.” (“Вести. Фин.”, 1897, № 21). В Полтавской губернии обороты земских складов с 22,6 тыс. руб. в 1890 г. под­нялись до 94,9 тыс. руб. в 1892 году и до 210,1 тыс. руб. в 1895 г. За 6 лет продано 12,6 тыс. плугов; 0,5 тысяч веялок и сортировок; 0,3 тыс. жаток; 0,2 тыс. конных молотилок. “Главнейшими покупателями орудий зем­ских складов являются казаки и крестьяне; на их долю приходится 70% всех проданных плугов и конных молотилок. Покупателями сеялок и жаток были по преимуществу землевладельцы и притом крупные, имеющие более 100 дес. земли” (“Вестн. Фин.”, 1897, № 4).

По отчету Екатеринославской губ. земской управы за 1895г., “распространение улучшенных земледельческих орудий в губернии идет весьма быстрыми шагами”. Например, в Верхнеднепровском уезде считалось:

	1894	1895
Плугов, бункеров и запашников у владельцев	5220	6752
Плугов, буекров и запашников у крестьян	27271	30112
Конных молотилок у владельцев	131	290
Конных молотилок у крестьян	671	838

(Вестн. Фин.”, 1897, № 6)

По данным Московской губернской земской управы, у крестьян Московской губернии имелось в 1895 г. 41 210 плугов; плуги были у 20,2% общего числа домохозяев (“Вестн. Фин.”, 1896, № 31). В Тверской губ., по особому подсчету 1896 г., было 51 266 плугов, что составляет 16,5% к общему числу домохозяев. В Тверском уезде в 1890 г. было только 290 плугов, а в 1896—5581 плуг (“Сборник стат. свед. по Тверской губ.”, т. XIII, в. 2, стр. 91, 94). Можно судить поэтому, с какой быстротой идет упрочение и улучшение хозяй­ства у крестьянской буржуазии.