Mills_R_-_Vlastvuyuschaya_Elita_-_2007_1

политического господства, управлявшейся главным образом политиками, а не дельцами или военными, подвизающимися на политической арене.

Политика правительств, находившихся у власти в начальный и средний период президентства Рузвельта, может быть точнее всего охарактеризована как отчаянное искание средств и способов сокращения – в рамках существующей капиталистической системы – потрясающей и зловещей по своим масштабам армии безработных. В те годы "новый курс", как система управления страной, сводился в основном к установлению равновесия между влиятельными группами и блоками, представлявшими разнородные интересы. Политическая верхушка улаживала многие конфликты, уступала одним требованиям, откладывала удовлетворение других, никому не оказывала исключительного покровительства и подобными маневрами уравновешивала все эти противоборствующие интересы в пределах некоей конъюнктурной политической линии, существовавшей в промежутках от одного мелкого кризиса к другому. Политический курс являлся результатом политического уравновешивания, осуществляемого сверху. Проводившаяся

Рузвельтом политика уравновешивания не затронула, конечно, основы капитализма как экономической системы. Своей политикой он помогал капиталистической экономике (которая попросту разваливалась) выбраться из состояния банкротства, а своей риторикой он ослаблял направленные против нее политические страсти; из этих соображений он посадил на политическую цепь "экономических роялистов".

"Государство благоденствия", созданное для поддержания равновесия и оказания помощи капиталистической экономике, отличалось от государства, придерживавшегося принципа "laissez-faire". "Если во времена Теодора Рузвельта, – писал Ричард Гофштадтер, – государство считалось нейтральным, так как его руководители утверждали, что они никому не оказывают особого покровительства, то государство, возглавлявшееся Франклином Делано Рузвельтом, могло быть названо нейтральным лишь в том смысле, что оно оказывало покровительство всем". В последний период президентства Рузвельта государство, в котором тон задавали ставленники корпораций, отличалось от прежнего рузвельтовского "государства благоденствия". В самом деле, политическая линия, господствовавшая в более

поздний период президентства Рузвельта – со времени вступления США в полосу открытых действий, предвещавших войну, и подготовки ко второй мировой войне, – не может быть охарактеризована как всего лишь искусное уравновешивание политических сил.

2

Говорят, что мы изучаем историю лишь для того, чтобы освободиться от нее. История властвующей элиты является наглядным примером правильности этого утверждения. После второй мировой войны развитие долговременных тенденций, наметившихся в развитии политического строя Соединенных Штатов, равно как и темпы изменений американской жизни вообще, значительно ускорилось. Вместе с тем формирование нынешнего облика властвующей элиты и специфического исторического содержания пятой эпохи ее существования совершалось также под воздействием сравнительно новых тенденций, наметившихся как внутри каждого из главенствующих социальных институтов, так и в сфере их взаимных отношений.

I. Если говорить о политических явлениях, обусловивших особенности нынешней властвующей элиты, то их следует искать в закате старой системы управления страной, базировавшейся на неподдельном и публичном обсуждении спорных проблем, на существовании партий, сознававших свою ответственность перед всей страной и проводивших последовательную

политику, и на существовании независимых общественных организаций, связывавших низовые и средние звенья власти с выносящими решения верховными органами. Америка наших дней является в значительно большей мере формальной политической демократией, чем социальной демократией, причем даже пружины формальной политической демократии действуют

вней слабо.

Впятую эпоху существования элиты тенденция к более тесному и глубокому переплетению интересов бизнеса и государства, наблюдавшаяся в течение длительного времени, обозначилась еще яснее, чем раньше. Теперь их уже невозможно различать как отдельные сферы. Особенно решительный характер это сближение получило в исполнительных органах государства. Рост исполнительных органов государства с их ведомствами, контролирующими сложную экономику наших дней, не сводится попросту к "расширению функций государственной власти" как своего рода независимой бюрократии; в этом явлении сказалось возвышение заправил корпораций как политической силы выдающегося значения.

Впериод "нового курса" главари корпораций вступили в союз с официальными политическими

руководителями государства; со времен второй мировой войны они обрели над ними господство. Давно связанные с государством, они на сей раз полностью прибрали к рукам руководство экономикой, обслуживавшей войну, и руководство послевоенной экономикой. Приход главарей корпораций к политическому руководству ускорил давно наметившийся процесс низведения политического веса профессиональных политиков, заседающих в конгрессе, до политического веса людей, подвизающихся в средних звеньях власти.

II. Если говорить об особенностях властвующей элиты наших дней, связанных с ростом и милитаризацией государственного аппарата, то они явственно обнаруживаются в факте возвышения военщины. Военная знать стала решительным образом причастна к политике, а американское военное ведомство является ныне в значительной мере политической организацией. Постоянная якобы угроза войны усиливает позиции военщины и ее контроль над людскими, материальными и денежными ресурсами и органами власти; все, в сущности, политические и экономические мероприятия рассматриваются в наше время под углом зрения милитаристских оценок действительности.

Высшая военная знать завоевала прочные позиции в кругах властвующей элиты, переживающей ныне пятую эпоху своего исторического развития.

Это было обусловлено – по меньшей мере частично – простым, но кардинальным для периода, последовавшего за 1939 г., историческим фактом: основное внимание элиты переместилось из сферы внутренних проблем, вращавшихся в 30-х годах вокруг экономического краха, в сферу международных проблем, вращавшихся в 40-х и 50-х годах вокруг вопросов войны. В течение долгого исторического периода государственный аппарат США был нацелен на улаживание внутренних конфликтов и поддерживание политического равновесия внутри страны. Он постоянно приспосабливался к выполнению этих функций, и именно эти функции определили его структуру. Вот почему он ни с какой точки зрения не обладал достаточно квалифицированными ведомствами и накопленным опытом, требуемыми для решения международных проблем. Механизм формальной демократии, создававшийся до 1941 г. – в течение полуторастолетнего развития страны, – не охватывал сферу регулирования международных отношений. Именно здесь, в этом вакууме, и

получила в значительной степени свое первоначальное развитие властвующая элита.

III. Если говорить об экономических причинах, обусловивших особенности современной властвующей элиты, то они кроются в том факте, что современная экономика является перманентно военной экономикой, базирующейся вместе с тем на частнокапиталистических корпорациях. Американская капиталистическая экономика является ныне в значительной степени военно-капиталистической экономикой, и наиболее важные отношения между крупными корпорациями и государством покоятся на совпадении интересов военного ведомства и корпораций, определяемых военной знатью и богачами из мира корпораций. Это совпадение интересов высших военных руководителей и главарей корпораций усиливает позиции обеих этих групп внутри властвующей элиты в целом и еще больше снижает относительное влияние той ее части, которая представлена профессиональными политиками. Не политики, а ведущие администраторы корпораций обсуждают и планируют вместе с военщиной вопросы подготовки к войне.

Мы сможем правильно понять характер и значение властвующей ныне элиты лишь в том

случае, если учтем результат совместного действия описанных нами трех коренных тенденций. Он выражается в том, что военно-капиталистическая экономика, базирующаяся на частнокапиталистических корпорациях, существует в условиях ослабленной и всего лишь формальной демократической системы, включающей в себя военную иерархию, воззрения и поведение которой уже носят вполне выраженную политическую окраску. Особенности властвующей элиты, возглавляющей эту систему, были, следовательно, порождены: совпадением интересов тех групп, которые контролируют основные средства производства, и тех групп, которые контролируют увеличившиеся за последнее время средства насилия; падением влияния профессиональных политических деятелей и приходом главарей корпораций и профессиональных военных руководителей к открытому политическому руководству страной; отсутствием подлинно профессионального корпуса государственных чиновников, обладающих надлежащей квалификацией, чувством профессиональной чести и не находящихся под влиянием частнокапиталистических интересов.

Властвующая элита объединяет в себе людей,

подвизающихся в разных сферах: политической, экономической и военной. При таком, однако, составе в ней зачастую возникают трения; она выступает сплоченно лишь в некоторых областях, где позиции этих кругов смыкаются, и только лишь при известных "кризисных" ситуациях. На протяжении длительного периода мира, существовавшего в XIX в., военщина не была представлена в высших государственных органах и не входила в состав политического руководства. Не было там и лидеров капиталистической экономики, – они вторгались в сферу деятельности государственной власти, но не входили в состав официального политического руководства. В 30-х годах нашего века ведущая роль в государственной жизни принадлежала политикам. В наши дни главенствующие позиции в этой области занимают военные и представители корпораций.

Из трех прослоек, входящих ныне в состав властвующей элиты, наибольшую выгоду из своего возросшего могущества извлекла военщина, хотя и заправилы корпораций более основательно укрепили свои позиции в сфере высокой политики. Больше всего потеряли профессиональные политики, и эти потери столь велики, что, изучая события и политические