V_M_Allakhverdov_Soznanie_kak_paradox

Раздел первый

4.Актёр (впрочем, актёр ли? известно лишь, что пайщик театра, единственная роль, которую он, согласно легенде, играл — Тень отца Гамлета) Шакспер оставляет завещание, где отдаёт массу подробнейших распоряжений (кому — 20 фунтов при условии уплаты ренты в 12 пенсов, кому — посуда «за исключением широкой серебряной позолоченной чаши», жене — вторая по качеству кровать и т. п.), но в котором ни словом не упоминается самое ценное: рукописи, авторские права, книги, картины, чем обязательно должен был владеть драматург Шекспир и что уже тогда стоило гораздо дороже кроватей и чаш.

5.Актёр Шакспер пьянствует, волочится за женщинами, оставляет после себя неграмотную дочь. Шекспир пишет проникновенные любовные сонеты и очень высоко ценит образованность — словарь языка Шекспира содержит 20 тысяч слов (что более чем в два раза превышает словарь Ф. Бэкона!).

6.Ни один поэт Англии никак не откликнулся на смерть актёра Шакспера ни в стихах (хотя сохранились целые сборники, оплакивающие кончину других поэтов — современников Шекспира: Ф. Сидни, Б. Джонсона, Дж. Донна...), ни даже в дневниковых записях. И т. п.

Всвою очередь, Гилилов приводит огромное количество аргументов, свидетельствующих, на его взгляд, что Шекспир — это псевдоним Роджера Мэннерса, графа Рэтленда. Среди них: единственная сохранившаяся рукопись Шекспира написана рукою графа Рэтленда; фамилия Мэннерс обыгрывается и в сонетах Шекспира, и в поэме Б. Д- жонсона, посвященной памяти Шекспира (в первом посмертном издании шекспировских произведений, совпадающем с 10-летием смерти Рэтленда); среди однокашников Рэтленда по университету в Падуе числились датские дворяне Гильденстерн и Розенкранц, фамилии которых встречаются в «Гамлете»; смерть четы Рэтлендов совпадает с прекращением шекспировского творчества (хотя актёр Шакспер продолжает ещё здравствовать в течение нескольких лет); на смерть этой четы (платоническая жена Рэтленда — дочь поэта Ф. Сидни, самая прекрасная поэтесса, покончила с собой после смерти мужа) откликаются, как доказывает ( в том числе, опираясь на новую датировку сборника путем анализа водяных знаков на бумаге) Гилилов, ведущие поэты Англии1. И т. п.

[окончание cтраницы 104

_________________________

1В том числе и... Шекспир самой загадочной своей поэмой. Гилилов, разумеется, отказывает Шекспиру в авторстве этой поэмы, но приписывает ему другие стихи этого

сборника как посмертное издание.

Методологическое вступление

Существуют всего две главные реалии, на основании которых и возникло убеждение, что Шекспир и Шакспер — одно и то же лицо. Обе они появились почти одновременно и только через 6-7 лет после смерти Шакспера: монумент на могиле Шакспера в Стратфорде, где сказано, что «всё написанное им оставляет искусство лишь пажем, чтобы служить его уму»; и первое посмертное издание трагедий Шекспира, где, в том числе, написано: «Шекспир, наконец-то твои друзья представили миру твои труды, благодаря которым твоё имя переживёт твой памятник, ибо, когда время размоет стратфордский монумент1, в этой книге потомки будут видеть тебя вечно живым». Гилилов трактует эти реалии как двусмысленные и как умышленную мистификацию, выполненную по желанию Шекспира — Рэтленда, сходную с аналогичной мистификацией, к которой Рэтленд был причастен (а, возможно, и являлся вдохновителем): многолетний литературный фарс вокруг придворного шута Т. Кориэта, которому приписали несколько книг и объявили величайшим в мире путешественником и писателем.

Прошу прощения за столь длинный (хотя и сильно сокращённый) перечень аргументов. Тем более, что не берусь утверждать, будто Гилилов узнал истину, — истина лежит за пределами гуманитарного исследования. Существует и будет существовать взгляд на Шекспира как на гениального самоучку, который не относился к своему творчеству всерьёз, не хранил свои рукописи, не учил грамоте своих дочерей и успешно выжимал деньги их своих соседей. Кстати, в советские времена в эту версию в более благообразных формулировках полагалось верить неукоснительно. (Даже А. В. Луначарский, который вначале придерживался рэтлендианской версии, позднее вынужден был об этой версии

забыть).

Вот только теперь, после всего ранее сказанного, можно понять типичную реакцию шекспироведов на аргументы. Мнение Д. Урнова: «Так называемый «шекспировский вопрос» давно отнесён к историческим недоразумениям. Сомневаться в авторстве Шекспира (т. е. актёра Шакспера — В. А.) оснований нет и никогда не было»2. Поэтому-то и сам Гилилов пишет: «Давно сложившийся в Англии и США культ Шекспира накрепко привязан к стратфордским реликвиям, и тамошняя профессура эту привязку строго соблюдает... Не будет большим преувеличением

[окончание cтраницы 105

_________________________

1Как замечает Гилилов (там же, с. 168), в некоторых сохранившихся экземплярах слово «монумент» напечатано как Moniment, что на шотландском означает «посмешище».

гУрновД. Гений века. Вступительная статья к: Шекспир В. Комедии, хроники, трагедии, I. M, 1996, с. 7.

ности как бы не существует»1. Впрочем, всё же новые идеи постепенно пробивают себе дорогу даже в гуманитарных науках.

Итак, в гуманитарной науке всё решает научное сообщество. Как оно договорится между собой, так и будет до тех пор, пока сообщество не передумает. Основным критерием выбора данной конкретной интерпретации является принятая научным сообществом традиция, определяющая, какую интерпретацию следует считать наиболее правдоподобной. Канон диссертационной работы по гуманитарным наукам предписывает необходимость обилия ссылок на тексты других учёных, мнение которых совпадает с мнением диссертанта. (Казалось бы, раз совпадает, то это очевидно не ново, а потому и недиссертабельно... Отнюдь!). Новые идеи будут обсуждаться только тогда, когда автор этих идей докажет, что он хорошо знаком с ранее высказанными мнениями.

И всё же воздадим хвалу гуманитарным наукам! В сложных и запутанных ситуациях ученые-гуманитарии ищут и находят выход. Конечно, их построения ещё произвольнее, чем построения логической или естественной науки. Но эта произвольность имеет свои ограничения. Во-первых, концепции гуманитарной науки обязаны учитывать уже имеющиеся интерпретации (хотя не обязаны им соответствовать!). Во-вторых, предложенная гуманитариями оригинальная интерпретация должна раскрывать новый смысл и какой-либо другой информации, до этого в этой связи не рассматривавшейся. Наконец, в-третьих, концеп ция должна быть оценена научным сообществом как убедительная или, хотя бы, правдоподобная. (В противном случае любая сумасшедшая идея может быть признана научной!). Пока этого не произойдёт, ученый должен ждать годы или столетия, чтобы новая концепция приобрела достойный научный статус.

Способы классификации в разных науках

Опыт общения с представителями разных наук показывает: математиков обычно интересует, из каких посылок выводится высказанное утверждение; физиков и других естественников — какое высказывание о мире из этого вытекает; практиков — какая в результате может быть создана технология (т. е. как это можно использовать). Мистики же всё

[окончание cтраницы 106

____________________________

1Гилилов И. М. Там же, с. 446.

Методологическое вступление

время заявляют, что они это утвержде- ние заранее предчув- ствовали или что обо всём этом

другими словами

давно сказано в Писании. А гумани- тарии обычно спра-

шивают, как это соотносится с точкой зрения тех или иных авторов. Разумеется, разные способы познания связаны и с различием в постановке и решении проблем. Различие в подходах отражает ся и на языке описания реальности.

Для примера сравним одни и те же психологические классификации, которые могут быть сделаны на разных языках и, соответственно, по-разному обосновываться. В качестве образца, которому ни в коем случае не следует подражать, возьмём самую нелепую из всех известных классификаций — классификацию животных, приписываемую X. Борхесом китайской энциклопедии под названием «Небесная империя благодетельных знаний». На древних страницах этой энциклопедии, заверяет Борхес, написано — все животные делятся на: а) принадлежащих Императору, б) набальзамированных, в) прирученных, г) сосунков, д) сирен, е) сказочных, ж) бродячих собак, з) включённых в эту классификацию, и) бегающих как сумасшедшие, к) бесчисленных, л) нарисованных тончайшей кистью из верблюжьей шерсти, м) и прочих, н) только что разбивших кувшин, о) похожих издали на мух 1... Поразительная невероятность этой классификации, использование в каждом случае нового и неожиданного основания обычно вызывает улыбку у читателя. Но разве лучше классификации, принятые в психологии? Рассмотрим известные примеры. В учебнике написано, что все познавательные процессы делятся на: а) внимание, б) ощущения, в) восприятие, г) память, д) мышление

ие) воображение2. К. Юнг выделял четыре функции сознания: мышление, чувство, интуиция и ощущение. Какая из этих двух классификаций лучше вышеупомянутой китайской? Кто объяснит, по какому основанию они созданы? почему в этих списках нет таких процессов

ифункций, как понимание или переживание! Или другой пример, вос-

ходящий к типологии акцентуаций К. Леонгарда и А. Е. Личко. Все подростки делятся на типы: 1) гипертимный, 2) циклоидный, 3) лабильный, 4) астено-невротический, 5) сенситивный, 6) психастенический и т. д.3 Можно ли утверждать, что эта классификация предпочтительнее той, которую цитирует Борхес? Ответ на этот вопрос зависит от того, на каком языке они сделаны. [окончание cтраницы 107]

_________________________

1Борхес X. Соч., 2. Рига, 1994, с. 87. (Не зная испанского, я рискнул чуть-чуть Подправить перевод). Следует учесть, что даже эта классификация имеет смысл хотя бы как пример бессмысленной классификации.

2Общая психология. Учебник (под ред. А. В. Петровского). М., 1986.

3См. Личко А. Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков. Л., 1977.

то классифицируемые явления надо было бы, прежде всего, разделить на группы, различающиеся по одному параметру. При этом такое деление должно охватывать все возможные явления с логической полнотой. Цицерон, например, вполне корректно делит все психические процессы (способности) по оси времени на memoria (память — способность, благодаря которой ум воспроизводит события прошлого), intelligentia (рассудительность — способность, благодаря которой ум удостоверяется в том, что есть в данный момент), providentia (предусмотрительность — способность, благодаря которой ум видит, что нечто должно произойти ещё до того, как это действительно происходит)1. После деления явлений на группы по одному параметру можно продолжать деление внутри каждой из этих групп. Например, если выделен такой тип акцентуации подростков, как лабильность, то вначале следует разделить всех подростков по этому параметру (т. е. на лабильных и нелабильных), а затем уже — внутри одной из выделенных групп или в каждой — выделять, скажем, гипертимных и (тогда уже!) гипотимных.

Если классификации психических процессов и акцентуаций считать естественно-научными, то, как уже отмечалось, вначале следует сформулировать закон. Разные термины, входящие в формулировку закона, обозначают разные вещи. Например, сила, масса и ускорение, входящие в закон Ньютона, заведомо принадлежат разным классам. Поэтому при построении указанных психологических классификаций надо было бы, прежде всего, сформулировать закономерности, общие для всех познавательных процессов или для всех акцентуаций. Затем для эмпирического обоснования различия следовало бы: а) или выявить закономерно проявляющиеся особенности подчинения представителей разных классов этим законам, т. е. показать, что разные процессы по-разному входят в формулировку общих законов — скажем, с разными коэффициентами, с разными граничными условиями или хотя бы с качественно разными результатами; б) или показать в опыте независимость явлений друг от друга — так в типологии Г. Айзенка измерения экстраверсии и нейротизма у разных людей статистически достоверно не коррелируют друг с другом. Полученная в итоге эмпирически обоснованная классификация должна получить логическое (теоретическое) обоснование. [окончание cтраницы 108]

______________________________

1См. Йейтс Ф. Искусство памяти. СПб, 1997, с. 35.

Методологическое вступление

Для практически полезной классификации нужно иное. Описания учёных-практиков сообщают полезные алгоритмы действий для достижения желаемого эффекта, но сами по себе не позволяют оценить, почему эти алгоритмы оказываются эффективными. В практических технологиях не следует искать логическую корректность, смысл или даже соответствие реальности. Поэтому классификация явлений для практической работы предполагает наличие разных алгоритмов действий с каждым классом явлений. Так, если выделить разные алгоритмы работы с людьми разных типов акцентуаций, то классификации К. Леон- гар-да и А. Е. Личко являются практическими. Если приведённые выше классификации психических процессов представляют собой дидактический приём изложения содержания курса психологии на лекциях ив учебниках или даже выступают как «риторический газ», которым преподаватель заполняет время на лекции, чтобы студенты лучше запоминали фактический материал, то такая классификация, безусловно, полезна для практической деятельности преподавателя.

Гуманитарные классификации претендуют на то, чтобы восприниматься как соотносимые с традицией и казаться большинству людей имеющими смысл. При этом они могут быть логически безукоризненными, а могут таковыми не являться. Современная классификация психических процессов правдоподобна (т. е. убедительна для многих), раз она кочует из учебника в учебник, опирается на античные и средневековые традиции — во всём этом она является гуманитарной. А типология Айзенка подтверждается соответствием с типологией Гиппократа и обретает за счёт этого смысл как типология темперамента. В таком контексте типология Айзенка становится гуманитарной классификацией. В той мере, в какой научное сообщество начинает сомневаться в осмысленности той или иной гуманитарной классификации, она постепенно теряет смысл.

Мистические классификации вообще не подлежат обсуждению. Их незачем обосновывать логикой, практикой или экспериментатикой, так как они не могут быть ими ни надёжно подтверждены, ни опровергнуты. Вот пример мистического текста В. А. Богданова: «Любой знак Зодиака и любая из 7 планет находят место в таких типологических координатах: Темперамент —- Венера — Телец, Весы; Опыт — Луна — Рак; Интеллект — Меркурий — Близнецы, Дева; Сознание — Солнце — Лев; Способности — Сатурн — Козерог, Водолей; Характер — Марс — Овен, Скорпион; Мотивация — Юпитер — Стрелец, Рыбы» 1. Я не знаю,

[окончание cтраницы 109]

________________________

Раздел первый

почему такова классификация психологических терминов в этой своеобразной модели. Я не знаю, чем интеллект в этой схеме отличается от способностей, как связаны между собой (и связаны ли) опыт и характер. Ещё менее я понимаю, как на всё это влияют планеты (в том числе такие, как Луна и Солнце) и созвездия.

Объяснения автора лишь увеличивают состояние растерянности читателя, если последний надеется найти какое-либо понятное обоснование. Вот как выглядит в этой же работе текст, объявленный Богдановым объясняющим: «Объяснение этому таково. Я предположил, что имеет смысл сопоставить возрастные периоды с линейной цепочкой развития психических процессов и структур. Возраст крикливого Петуха увязывается с эмоциональной фазой, возраст подражающей Обезьяны — с памятью, полемичной Козы — с мышлением и так далее до седьмого периода — до внимания. На то она и седьмая. Тогда становится естественным рассматривать оставшийся набор подструктур в порядке, обратном их становлению, а также по два элемента кряду»1. Богданов, как это видно по другим фрагментам его книги, владеет и логикой, и чувством стиля. Тем более показательно, что приведённое им объяснение ничего не объясняет. Мистическую классификацию нельзя доказать, да и не нужно доказывать — её можно принимать только чувством, верой.

Логичность и доказательность текста мистиков сопоставима с логикой одного из современников Галилея, который отрицал наличие у Юпитера спутников по следующим весьма серьёзным основаниям: «В голове имеется семь отверстий: две ноздри, два уха, два глаза и рот; аналогично и в небесах две благоприятные планеты, две неблагоприятные, два светила и единственный Меркурий, — неопределенный и безразличный. Отсюда и из многих других аналогичных явлений природы, таких, как семь металлов и пр., которые было бы утомительно перечислять, мы заключаем, что число с необходимостью должно равняться семи. Кроме того, евреи и другие древние народы приняли разделение недели на семь дней и назвали их по семи планетам; если теперь мы увеличим число планет, вся эта система падёт». Впрочем, подобные рассуждения являются типичным ораторским приёмом и в XX в. Например, лидер борьбы за независимость Индонезии Сукарно так завершил одно из своих самых главных выступлений в 1945 г.: «У ислама пять главных заповедей, у нас на руке пять пальцев, у нас пять органов чувств, в «Махабхарате» пять героев. И принципов, на которых мы построим наше государство, также пять» 2.

[окончание cтраницы 110]

____________________________

1Богданов В. А. Ясновидящая материя. Космология общества. СПб, 1995, с. 60.

2Цит. по кн. Капица М. С, Малетин Н. П. Сукарно. Политическая биография М., 1980, с. 84-85.

Методологическое вступление

Мы должны всегда знать, какую классификацию строит автор, чтобы не требовать от этой классификации более того, чем в ней есть. Так, в этой книге выделены различные подходы к познанию: мистический, практический, естественнонаучный и гуманитарный. Такое членение является, в первую очередь, типично гуманитарной классификацией. При обосновании этих взглядов я чувствовал необходимость постоянно ссылаться на авторитеты и демонстрировать знание других точек зрения (поэтому столь много в тексте цитат), а также старательно опирался на достаточно традиционную классификацию наук — всё это, как уже отмечалось, является необходимым компонентом гуманитарного обоснования. Однако предложенная классификация имеет также и практическое значение. Она побуждает исследователей различать принимаемый ими способ обоснования и, тем самым, сокращает объём бесплодных дискуссий (особенно с психологами мистической ориентации).

Переплетениеязыков описания

На самом деле ни одна наука не бывает чисто естественной, гуманитарной или логической. Редкие мистики молча застывают на столпе, — чаще они призывают других поверить в их опыт. Практик всегда объясняет, почему он действует именно так, а не иначе. А великие естествоиспытатели, как правило, всегда видели смысл в найденных ими законах. Для гуманитарной науки типичны как логические рассуждения, так и постоянный поиск фактов. В этом нет ничего удивительного: человек (коим является любой учёный также) делает в своей жизни много разных вещей. Из того, что учёные иногда кушают, не следует, что они нарушают чистоту своих наук. А из того, что физики и метафизики высказывают свои утверждения в письменном тексте, не следует, что все они — писатели или лингвисты.

Ни один способ описания реальности заведомо не является полным и исчерпывающим. Ориентированные на поиск истины естественнонаучные построения неизбежно будут переплетаться с поисками эффективного практического действия, с попытками найти смысл в построенных теориях, будут проверяться как логическим анализом, так и мистическим переживанием достоверности-недостоверности нашего знания. Однако в каждом случае важно понимать, что хотел сам учёный, чему он отдаёт приоритет. В каждом типе наук — свои принятые

[окончание cтраницы 111]

Раздел

первый

Содержание сознания с необходимостью включает в себя значения и смыслы, а значит, подлежит гуманитарному описанию. Описание осознаваем ого всегда является описанием

осмысленного. Как бы ни хотелось рассмат ривать психику только с есте-

ственнонаучной точки зрения, психическое всегда будет содержать не подлежащую исключению гуманитарную добавку. Однако более подробно об этом пойдёт речь уже в следующем томе.

В любом научном описании неизбежно присутствуют мистические переживания, ибо только они могут передать читателю то чувство очевидности излагаемого, которое присуще автору описания и без которого текст непонятен. Но мистическое осознавание очевидности придаёт самому мистическому в психологии особое значение. Мистический опыт (как факт существования такого опыта, но не как его содержание) может и должен получить естественнонаучное объяснение при описании сознания. Впрочем, такое объяснение никогда не удовлетворит подлинных мистиков. При этом следует помнить: мистическое и естественнонаучное обоснование несопоставимы, мистика и наука имеют раз ные, не переводимые друг в друга языки описания реальности. С этой точки зрения, якобы намечающаяся конвергенция естественнонаучного мышления и мистицизма, о которой сегодня часто пишут и мистики, и даже некоторые учёные 1, — не более чем недоразумение.

Я готов признать, что многие великие мистики задолго до Эйнштейна говорили об относительности. Но из этого ничего не следует — идеи мистиков в принципе и не подразумевали, и не могли выразить ни физического смысла теории относительности, ни её космогонии, ни того, что Е=тс2. Язык физических теорий XX в. и язык средневековых трактатов — разные языки, не допускающие перевода с одного на другой. Поэтому же не стоит искать соответствие триады 3. Фрейда («Я», «ОНО» и «СВЕРХ-Я») с тремя уровнями психической организации в ведическом учении или с христианской Троицей 2. С равным успехом можно было бы искать соответствие с тремя основными цветами в непрерывном спектре радуги, с «Тремя мушкетёрами» А. Дюма или даже с таким хорошо известным на практике фактом, что табуретка, чтобы быть устойчивой, должна иметь не менее трёх ножек... Естественная наука приходит к своим открытиям слишком трудным и очень долгим путём, [окончание cтраницы 114]

_______________________

1См. обзор: Шишкина В. С. Проблемы психологии в свете крушения старой научной парадигмы. // Теоретические и прикладные вопросы психологии. СПб, 1997, с. 213.

2Хотя это делается. См. Шкопоров Н. Б. Перспектива содержательной реформы в структуре современной науки. // Теоретические и прикладные вопросы психологии. СПб, 1997, с. 218-219.