V_M_Allakhverdov_Soznanie_kak_paradox

Исходные допущения

сравнением развития научного знания со своеобразным произ- вод-ственным конвейером, где каждому следующему рабочему попадает не сновной, а побочный продукт деятельности: «Например, один рабо чий обтачивает деталь, но следующему она не нужна, а нужны только опилки; он тщательно сметает и собирает их, а третьему рабочему, оказывается, нужна только щетка, которая при этом наэлектризовалась» 1.

Когда А. Н. Леонтьев, отчасти вторя В. Вундту, говорит о сдвиге мотива на цель, то он, по существу, говорит об гшодетерминации: уче ник читает книгу, чтобы сдать экзамен, и лишь постепенно, по Леонтьеву, мотив деятельности сдвигается на цель, и ученик начинает читать книгу, чтобы её прочесть 2. Таким образом, детерминация поведения, связанная с необходимостью сдать экзамен, преобразуется в желание прочесть книгу.

Какова бы ни была изначальная генетически заложенная цель организма, она лишь инодетерминирует познавательную деятельность, т. е. задает её начало, но не определяет дальнейшее развитие. Любопытно, что взгляд на познание как на самоцель отстаивают многие религиозные мистики. Они говорят, что духовной целью человека является познание Бога. Поскольку для них Бог есть Истина, т. е. подлинная реальность, то познание Бога тождественно познанию реальности. Ибн ал-Араби — один из самых глубоких мистиков мусульманства — при шел в результате данного ему откровения к пониманию Величайшей Тайны, которую, по его мнению, можно раскрывать только Посвященным: Бог создал мир, чтобы посмотреть на самого себя глазами человека. В той или иной форме о человеке как способе самопознания Бога говорили и Рамакришна, и христианские мистики 3.

Об этой же Тайне, с таким же почти мистическим откровением, говорят и некоторые учёные на почти научном языке. Вот как, например, об этом пишет В. Б. Швырков: «Человечество в целом вышло на

[окончание cтраницы 259]

__________________________

1Розов М. А. Проблемы эмпирического анализа научных знаний. Новосибирск, 1977, с.18.

2Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики. М., 1972, с. 510 и сл.

3Ни в коей мере не претендую на сопоставление своих ощущений с духовным подвигом великих мистиков, но нечто подобное я пережил в конце 60-х гг. в горах Кавказа, когда почувствовал,что проник в величайшую тайну: природа в своем развиспециально создала человека для самопознания. Это ощущение сопровождалось мощным эмоциональным подъемом и ложным предчувствием, что сама природа тайну эту столь тщательно скрывает, что, наверное, погубит меня во время дальнейших горных переходов. Хотя сегодня я отношусь к этому «откровению» примерно как к фразе «повсюду пахнет нефтью», тем не менее, отдаю себе отчет, что именно подобное мис-ское переживание пытаюсь реализовать в демистифицированном виде при построении психологики.

Раздел третийВселенной в специализации своих нейронов. Возможно, что к моменту тепловой смерти Вселенной (или раньше) человечество, именно в совокупной специализации своих нейронов, отразит всю информацию об эволюционирующей Вселенной, и это совокупное знание станет её «инобытием»1. Это инобытие Швырков связывает с мистической точкой Омега, к которой, по Тейяру де Шардену, стремит ся человеческая эволюция.

Познавательные процессы ннодетерминируют сознание, они открывают сознанию его содержание, хотя в дальнейшем сознание мо жет развиваться по самостоятельным законам. Если какие-то факты осознаются, то это значит, что они порождены познавательными процессами, приводящими к возникновению сознания (ранее такие процессы мы договорились называть протосознательными). Будем считать, что только протосознательные процессы имеют возможность вводить в

работу механизма сознания непосредственную информацию о внешнем и внут-реннем мире — само сознание как осознаваемое явление этого де лать не умеет. Это соответствует интроспективному опыту, выявленно му в вюрцбургской школе: детерминация мыслительного процесса не осознаётся — осознаётся лишь результат этого процесса.

Процесс познания сложен и насыщен головоломками. Любители философии хорошо знают, какие муки испытывали гносеологи, пыта ясь дать логически непротиворечивое описание познания. Вот только несколько вопросов, которые доводили философов до отчаяния: как субъект может формировать понятия о том, с чем никогда не встречался в опыте — например, о равенстве, бесконечности, боге?; как он умеет соотносить свои субъективные модели мира с реальностью, которая в сознании дана ему, однако, только в виде всё тех же субъективных моделей?; как может отождествлять нетождественное (например, слово «ЯБЛОКО» и реальное яблоко) и различать неразличимое (например, услышав слово «ТРУБА», понять, что речь идет о водосточной трубе, а не о музыкальном инструменте)?.. Наконец, субъект способен к обучению, а значит, ему должны быть изначально заданы критерии, позволяющие оценивать эффективность обучения, — какие это критерии? Откуда [окончание cтраницы 260]

______________________

1Швырков В. Б. Введение в объективную психологию. Нейрональные основы психики. М., 1995, с. 153.

операции, которые описываются моделями, сравнимыми по сложности применяемого математического аппарата с вычислениями при управлении полетом космического корабля. Впрочем, математическая модель поведения любого физического объекта (брошенного вверх камня, отскакивающего от стола шарика для пинг-понга и пр.) также достаточно сложна. Из этого, разумеется, не следует, что камень или шарик для пинг-понга рассчитывают своё движение по законам ньютоновской (или какой иной) механики. Но мозг обладает особенностью, отличающей его от других физических объектов: он сам принимает решения и способен к самообучению. Для этого мозг должен уметь обрабатывать информацию.

Робкое представление об уникальных вычислительных возможностях мозга дают математические модели простейших физиологических процессов. Если допустить, что эти модели адекватны реальности, то все предполагаемые в них весьма изощренные вычисления реально описывают то, что делает мозг (а иногда — и отдельный нейрон). Для описания принятия решения мозгом приходится использовать сложнейший математический аппарат, включая самые совершенные методы статистической обработки информации. Создаётся даже впечатление, что обсуждаемые в физиологической литературе математические модели мозга если чем-либо и ограничиваются, то только теми разделами математики, с которыми знакомы авторы публикаций. Авторы не приписывают мозгу разве что такие математические возможности, о которых сами не имеют ясного представления.

Психологика принимает в качестве идеализации допущение, что ограничения на возможности психики и сознания по переработке информации определяются исключительно логикой познавательной деятельности. Тем самым она исходит из того, что для такого компьютерного гиганта, как мозг 1, любые вычисления не составляют особого труда, не требуют сколько-нибудь значительных затрат энергии. И при этом ни на объем воспринимаемой мозгом информации, ни на объём её хранения в памяти, ни на скорость её восприятия и переработки не наложено никаких существенных физических или физиологических ограничений. Поскольку трудно определить, что является существенным ограничением, психологика разрубает этот гордиев узел допущением, что на возможности мозга не наложено никаких ограничений. [оконча-

ние cтраницы 262]

____________________

1Дж. Лилли рассматривает человеческий мозг как «гигантский биокомпьютер, в несколько тысяч раз более сложный, чем любая вычислительная машина» —

см. Лилш ДЖ. - Программирование и метапрограммированис человеческого биокомпьютера. Киев, 1994, с. 36. Эта позиция соответствует вводимому представлению об

Исходные допущения

Разумеется, такое допущение заведомо неверно — какие-либо ограничения в действительности наверняка существуют. Например, скорость прохождения сигнала по нервному волокну измерима и явно конечна, т.е. ограничена. Так, наибольшая частота, с которой клетка или аксон способны генерировать импульсы, составляет около 800 импульсов в секунду (однако эта предельная частота не требуется — более обычна, даже для сильно активированных нервных волокон, частота 100-200 импульсов в секунду)1. Г. Гельмгольц первым измерил скорость распространения нервного возбуждения по волокну. При комнатной температуре она оказалась равной 25-30 м/с. (В 1850 г. он сообщил об этом на заседании физического общества в Берлине). Таким образом, речь идет хоть и о большой, но все же отнюдь не о бесконечной скорости. Тем не менее, это ограничение вряд ли имеет хоть какое-нибудь прямое отношение к психическим процессам2. Сам Гельмгольц, в частности, вводит представление о почти мгновенных бессознательных умозаключениях — и это его утверждение никак не связано с измеренной им скоростью.

Можно привести и другие примеры очевидных ограничений, наложенных строением организма на психику и сознание. В достаточно изящном эксперименте было, например, продемонстрировано влияние весьма неожиданного анатомического ограничения на возможности психической деятельности. Оказалось, что рельеф ушной раковины связан с точностью локализации звуков в пространстве. Один из испытуемых весьма слабо определял местоположение источника звука в вертикальной плоскости. Однако его способность к локализации резко улучшилась при прослушивании им звуков, зарегистрированных в слуховом проходе других испытуемых. Так выяснилось, что локализация звука в пространстве зависит от физических характеристик ушной раковины, а не от каких-либо психических способностей испытуемого 3.

Итак, конечно же, допущение об отсутствии ограничений есть Реализация. Утверждение о неограниченных возможностях мозга означает лишь то, что реальными ограничениями, наложенными на мозг,

[окончание cтраницы 263]

__________________

1См., например, Хыобел Д. Глаз, мозг, зрение. М., 1990, с. 26-28.

2Любопытно, что разные авторы называют различные скорости, обнаруженные Гельмгольцем. По мнению Л. В. Соколовой, она равна примерно 120 м/с. (Соколова Л. В. Развитие учения о мозге и поведении. СПб,1995, с. 82). П.Фресс говорит об измеренной Гельмгольцем скорости, равной 50 м/с. (ФрессП. Развитие экспериментальной психологии. II Экспериментальная психология (под ред. П. Фресс, Ж. Писаке.) , 1. М., 1966, с.23 ), а И. М. Сеченов — о 30 м/с. (СеченовИ. М. Избр. Философские и психологические зведения. М., 1947, с. 364). Такой разнобой лишь подчёркивает, что конкретная велчина скорости не имеет значения для изучения психики и поведения.

3См. Альтман Я. А. Локализация движущегося источника звука. Л., 1983, с. 15-16.

Раздел третий

можно спокойно пренебречь, когда речь идет о психике и сознании. Тем самым предлагается рассматривать не реальный, а идеальный мозг. Те ограничения на скорость или объем переработки информации, которые обнаруживаются в психологических исследованиях, должны объясняться не физиологией или анатомией центральной нервной системы, а логикой психической деятельности. Психологика тем самым постулирует: логика познавательной деятельности накладывает на информационные преобразования в психике и сознании ограничения, которые настолько мощнее физиологических ограничений, что последние не следует использовать для объяснения психических явлений.

Целесообразность введения идеального мозга в качестве идеализированного объекта теории в принципе не может быть ни доказана, ни опровергнута опытным путем. Известно, скажем, огромное количество данных, которые, казалось бы, говорят о влиянии физиологических ограничений на возможности психики. Достаточно напомнить, что мозговые нарушения приводят к серьезным психологическим сбоям и ограничениям в возможности информационных преобразований. Но все эти наблюдения не могут опровергнуть идеализацию. Эти данные говорят лишь о том, что для нормального протекания психических процессов требуется нормальное функционирование мозга. Вряд ли такое понимание выглядит совсем уж неестественным. Поясним это метафорой: отключение компьютера от источника питания или сбрасывание его с Эйфелевой башни снизит возможности компьютера по переработке информации до нуля, но из этого не следует, что характеристики работы компьютера (например, объём памяти или быстродействие) зависят от источника питания или высоты башни. Сходную метафору использует Р. Грегори, который заметил, что если у радиоприемника отпаять сопротивление, и он после этого начнет свистеть, то это ещё не означает, что данное сопротивление можно назвать «центром торможения свиста» 1.

Допущение о неограниченных возможностях мозга предполагает, что мозг автоматически выделяет вообще все возможные закономерности в предъявляемых сигналах на протяжении всей жизни организма. Хотя

[окончание cтраницы 264]

__________________________

1Цит. по кн.: Арбиб М. Метафорический мозг. М., 1967, с. 24. Популярный среди психологов и физиологов анекдот хорошо пародирует противоположное мнение. Суть анекдота — в экспериментальном доказательстве того, что таракан слышит нога- ми-ставим таракана на стол и постукиваем по столу пальцем — таракан пугается стука и пытается убежать. Затем отрываем таракану ноги и снова постукиваем по столу - теперь таракан не пытается убежать, значит, не слышит этого стука. Тем самым доказано: таракан не способен слышать без ног, следовательно, он слышит ногами.

Исходные допущения

это утверждение заведомо неверно (оно относится к идеальному, а не реальному мозгу), тем не менее, его принятие означает, что в теории все процессы, связанные с нахождением закономерностей — формирование и распознавание образов, конструирование понятий, решение задач и т.п. — осуществляются мозгом автоматически. Т.е. все эти процессы не являются сознательными до тех пор, пока с созданными образами, понятиями и решениями не начнёт работать специальный механизм, включающий работу сознания.

Мозг анализирует поступающие сигналы и обнаруживает регулярность их поступления во времени и пространстве. «Существует множество экспериментальных данных, доказывающих, что мозг ожида ет поступления регулярного сигнала. Мозг (организм) непрерывно строит закономерное описание среды и своего поведения,, моделируя то, что, как он ожидает, вот-вот должно произойти, предвосхищая то, что он вот-вот должен будет сделать. Если закономерность статистическая, то и ожидания носят статистический характер. Так, если при выработ ке условного рефлекса одно определенное действие собаки положитель но подкреплять в 70% случаев, а другое — в 30%, то собака придёт к тому, что будет в 70% случаев выполнять первое действие, а в 30% — второе. Более того, при вероятностном подкреплении рефлекс оказывается даже более стойким по отношению к угасанию 1. И, вообще гово ря, ни для нахождения закономерности, ни для организации собственно го поведения сознание не нужно.

О возможных вариациях идеального мозга

Как всякая идеализация, представление об идеальном мозге применимо не ко всем областям психологического знания. Так, теоРия предлагает рассматривать в качестве идеального только здоровый мозг, не имеющий серьёзных патологических отклонений. Влияние органических нарушений на психическую деятельность непо- сред-ственно в компетенцию психологики не входит, хотя она и может предсказывать, какие нарушения познавательных структур теоретически возможны. Вообще, все физиологические исследования и рассужде-

ния в [окончание cтраницы 265]

_____________________

1 См. Меницкий Д. Н., Трубачев В, В. Информация и проблемы высшей нервной деятельности. Л., 1974. Это, кстати, не оптимальная стратегия— правильнее во всех случаях было бы выполнять только первое действие. Но, впрочем, неоптимально поведут себя не только собаки, но и большинство людей — исключение составляют шизофриники и, может быть, профессиональные игроки.

Исходные допущения

критерий следует предпочесть? В диагностике интеллекта подчёркивая независимость способности к дивергентному мышлению (к творческому разнообразию ответов) от способности к конвергентному мышлению (к нахождению единственно правильного ответа)1. Не могут найти единый критерий познавательного развития и специалисты в области поведения животных— все попытки расположить разные виды животных по какой-либо «шкале интеллекта» сталкиваются с непреодолимыми трудностями 2. Методология науки не смогла найти хорошо работающие критерии, позволяющие при появлении новой теории оценить, является ли она более прогрессивной, чем её предшественница 3. Хорошая теория должна удовлетворять, по меньшей мере, двум разным критериям: более-менее точно описывать круг рассматриваемых явлений, но при этом быть эвристичной, т. е. удачно ставить новые проблемы.

Познание — всегда процесс, не имеющий завершённого результата. При этом ранее накопленные знания необходимо сохранять, иначе придётся всё время начинать познание с нуля. Но надо также уметь их изменять, в противном случае не избежать заблуждений. Вполне объяснима неудача всех попыток найти единственный критерий эффективности познавательной деятельности. В каждый момент времени субъект познания стоит перед выбором: или упорно защищать наличное знание, или от него отказываться. И нет критериев, позволяющих оценить, какой вариант решения является наилучшим. Человек и в своём социальном поведении постоянно выбирает, как ему действовать: исходить из имеющейся у него системы ценностей и убеждений (наличное социальное знание) или скорректировать эту систему ценностей и убеждений и опираться на те возможности, которые ему предоставляет ситуация. Два важных социальных качества — гибкость и принципиальность — трудно совместимы. Этические теории так же не могут в общем виде Дать ответ, что правильнее — сохранение или изменение, как не могут это сделать теории гносеологические. В конце концов, каждый человек сам делает свой выбор.

Идеальный мозг должен работать как автомат. Поэтому он обязан всегда знать, как действовать. Поскольку, однако, единственно правильного решения не существует, постольку идеальный мозг разных людей может быть настроен на разные критерии эффективности. При этом,

[окончание cтраницы 267]

__________________________

1См., например, Гилфорд Дж. Три стороны интеллекта. // Психология мыш- ле-ния. М., 1965, с. 433-456.

2Шовен Р. Поведение животных. М., 1972, с. 24%;ХайндР. Поведение животных. М., 1975, с. 701; Дьюсбери Д. Поведение животных. М., 1981, с. 401 и т. д.

3См. подробнее Аллахвердов В. М. Ук. соч., с. 290-292.