V_M_Allakhverdov_Soznanie_kak_paradox
.pdf
Раздел третий
женщина выздоровела, она не смогла вспомнить ни одного слова из того, что бормотала в бреду.
•В первой части уже говорилось, что в состоянии естественного сомнамбулизма человек показывает чудеса ловкости, на которые не способен в нормальном состоянии сознания. В. Шкловский вспоминает слова своего друга — ученика И. П. Павлова: «Каж дый человек может ходить по проволоке благодаря устройству ушных лабиринтов, но он об этом не знает» 1. Приятель Шкловского однако, был не совсем прав. Сам он, видимо, знал, как устроены ушные лабиринты, но вряд ли это его знание помогло бы ему стать эквилибристом. Если разбудить идущего по проволоке сомнамбу лу, то он мгновенно потеряет равновесие. Именно нарушение созна тельной деятельности (в частности, введение в изменённые со стояния сознания, например — гипнотические, сомнамбулические) снимает наложенные сознанием ограничения.
•Описывается случай с четырёхлетним мальчиком, который вслед ствие полученного им перелома черепа «впал в беспамятство». Ему была сделана трепанация, но по выздоровлении он не мог оживить в себе ни самого происшествия, ни следовавшей за тем операции. Од нако уже будучи 15-летним юношей, он в горячечном бреду расска зал своей матери все подробности своей операции с мельчайшими деталями в описании лиц, которые при этом присутствовали 2.
•Возможно, и наркоз способен увеличивать скорость переработки информации. Э. Эвартс вырабатывал условный рефлекс у обезьян, которых обучали отпускать телеграфный ключ как можно быстрее в ответ на включение света. Реакции, время которых не превышало 350 мс, подкреплялись фруктовым соком. Регистрировалось время между появлением света и первым разрядом нейронов моторной коры (связь с мышечной активностью которых была предварительно ди агностирована). Выяснилось: моторные нейроны пирамидного тракта давали разряд через 120 мс после включения света, но никогда менее 100 мс (и лишь спустя 50-100 мс после этого наблюдалась мышечная реакция). Но при этом у обезьян, находящихся под наркозом, нейро ны пирамидного тракта часто реагировали на свет уже через 30 мс • Правда, вряд ли возможно доказать, что подобные эксперименты вообще имеют какое-нибудь отношение к сознанию. [окончание
cтраницы 280]
___________________________
1Шкловский В. Б. О теории прозы. М., 1983, с. 68. 2Бехтерев В. М. Объективная психология. М., 1991, с. 213. 3См. МилнерП. Физиологическая психология. М., 1973, с. 115.
Исходные допущения
•Некоторые психические нарушения по самой своей сути предполагают: то, что больной не может делать в результате своего нару шения, он, тем не менее, обязан уметь делать — правда, не осознавая этого, в противном случае он вообще не смог бы совер шать такого нарушения. А. Бергсон приводит в качестве примера случай больного, позабывшего букву F — одну только букву F. «Зададимся вопросом, — пишет Бергсон, — можно ли абстраги роваться от одной определенной буквы всюду, где она встречает ся, а значит, отделить её от произносимых или написанных слов,
скоторыми она образует единое целое, если эта буква не была сначала имплицитно опознана?» 1.
•Известно, что у младенца нескольких дней от роду наблюдается настолько выраженный хватательный рефлекс, что можно даже поднять ребёнка, рефлекторно схватившегося за пальцы взросло го. Хватательный рефлекс — подкорковый акт. Проявляемая ре бёнком физическая сила вряд ли вызвана сознательными намере ниями. Произвольное движение, уверяет А. Р. Лурия, появляется только тогда, когда хватательный рефлекс оказывается затормо женным 2. А затем ребёнку придётся ещё долго развиваться и учиться, чтобы достигнуть такого .же проявления физической силы
на уровне сознательной регуляции, которой он, тем не менее, впол не владел до этого.
•Среди умственно отсталых, у которых очевидно снижены функции сознания, чаще случайного встречаются лица с феноменальной памятью или способностью к феноменальному счету (например, уме ние без всякой тренировки переводить даты в дни недели). Стоит добавить, что проявления феноменальной памяти свойственны также нецивилизованным (лишённым письменности) народам 3 и маленьким детям (так называемая эйдетическая, т. е. образная феноменальная, память). По-видимому, ещё чаще феноменальная память проявляется при сочетаниях этих факторов 4.
[окончание cтраницы 281]
____________________
1Бергсон А. Материя и память. Собр. соч., 1, М., 1992, с. 235. 2Лурия А. Р. Язык и сознание. Ростов-на-Дону, 1998, с. 36.
3Бергсон А. (Ук. соч., с. 257) приводит такой пример: «Один миссионер после длинной проповеди дикарям Африки наблюдал, как один из слушателей дословно повторил его проповедь с теми же жестами от начала до конца». О часто встречающихся случаях феноменальной памяти среди примитивных народов много писал Л. Леви-Брюль.
4«Среди умственно отсталых и примитивных детей эйдетическая память рас- про-странена больше, чем среди нормальных... Очень часто умственно отсталые дети обла-дают выдающимися способностями мнемотехнического запоминания. Это
выда-
Раздел третиймного превосходит привычную скорость сознательной переработ ки информации. Все знают, что иногда, услышав во сне звонок будильника или телефона, мы успеваем — без всякого сознательного усилия — увидеть сновидение, длящееся едва ли более 2-3 с, трансформирующее этот звук в напряженную историю с нагромождением различных деталей. Многие исследователи, целенаправленно изучавшие влияние неожиданных раздражителей на сон, отмечали поразительную скорость создания сценариев сновидений. Например, к лицу спящего подносят раскаленное железо, а ему снятся разбойники, врывающиеся в дом и заставляющие обитателей выдать им деньги, ставя их голыми ногами на раскаленные уголья. Во время сна смещение валика дивана под головой
спящего вызвало у него длинное сновидение из времен Французс кой революции, в финале которого спящий предстает перед трибуналом в составе Робеспьера, Марата и др. и отвечает на их вопро сы; он, приговоренный к смерти, в сопровождении толпы отправляется на казнь; его ведут на эшафот, где палачи связывают ему руки; нож гильотины падает... и он просыпается в неописуемом ужасе от ощущения отделения своей головы от туловища '.
• Сгущение времени происходит и в ситуациях, когда при внезапной угрозе жизни происходит своеобразное отключение сознания от угрожающей ситуации. Пережившие состояние внезапного удушения утонувшие или повешенные люди, если их всё же удавалось спасти, уверяли, что они за очень короткое время ясно виде ли перед собой почти все события своей жизни, в том числе дав но забытые, с мельчайшими подробностями и в том порядке, в каком они совершились (так называемая «лента жизни»). Появление ленты жизни, её сценарий не находятся под сознательным контролем. Но все отмечают, что «прокручивается» эта лента с чрезвычайно высокой скоростью.
Однажды я увидел фрагмент собственной ленты жизни. Шел както по знакомой городской улице и не слишком внимательно гля дел себе под ноги. Решил сойти с тротуара на дорогу, сделал шаг
[окончание cтраницы 282]
__________________________
ющиеся художники памяти», — так пишет Выготский Л. С. (Собр. соч., 3, с. 254)-Од- нако любовь к красоте слога слегка подвела автора. Умственно отсталые дети, как и все выдающиеся мнемонисты, — не художники, а автоматы памяти.
1 См. Фрейд 3. Толкование сновидений. Ереван, 1991, с. 24-26.
Исходные допущения
и с изумлением почувствовал, как куда-то проваливаюсь... Одновременно перед глазами возникли яркие, быстро сменяющиеся эпизоды моей жизни с никогда не вспоминавшимися подробностями. Но внезапно всё пропало — я даже не успел испугаться, а уже оказалось, что спокойно стою на дороге. Что же произошло? В асфальте была маленькая ямка. И всё богатство воспомина ний промелькнуло за то время, пока нога опускалась на каких-то лишних пять сантиметров.
•Люди хорошо знают, как легко можно что-то забыть и как трудно, а иногда при всем старании невозможно, вспомнить то, что необходимо. Тем не менее, различные экспериментальные данные (с применением гипноза, электростимуляции мозга, а также анализ клинических случаев в психиатрии, случаев феноменальной памяти и др.), приводят многих авторов к убеждению, что мозг запоминает вообще всю поступающую в него информацию, да ещё с отметкой о времени её поступления 1. (Напомню, что эта пози ция имеет весьма давнюю историю: Августин отмечал логичес кую невозможность осознавания факта забывания; И. Гербарт, видимо, первым утверждал, что ничего не исчезает из памяти; к это
му же выводу на основе своих клинических наблюдений пришел С. С. Корсаков; Г. Эббингауз, опираясь на аналогичное представ ление, создал специальный метод регистрации «ушедших из сознания» знаков — метод сбережения; эту точку зрения энергично отстаивал 3. Фрейд).
Подведем итог. Во-первых, в принципе гипотетичны любые допущения о том, что ограниченные возможности мозга по приему, хранению и переработке информации определяют ограниченные информационные возможности сознания, так как работа мозга описывается в химических, физических и физиологических терминах, а информацион-ное содержание этой работы является лишь более-ме- нее правдоподоб ной интерпретацией. Во-вторых, экспериментально выводимые следствия из подобных допущений рано или поздно опровергались в эксперименте. И, в-третьих, многочисленные и самые разноплановые исследования доказывают одно и то же: возможности мозга по перера-ботке информации явно превосходят возможности сознания. Разумеет-ся никакие эмпирические данные и логические аргументы не могут посредственно подтвердить логическую идеализацию, принятую психологикой, не могут доказать правомерность попытки вывести [окончание
cтраницы 283]
_____________________
1См., например, Соколов Е. Н. Механизмы памяти. М., 1969, с. 5.
Раздел третий
ограничения, накладываемые на сознание, из логики познавательной деятельности. Введение идеализации не доказывается, а постулируется. Но всё же они побуждают рассматривать эту идеализацию (постулат об идеальном мозге) как не слишком сильно противоречащую реальности.
Буридановы проблемы
Психологика выделяет два типа задач, решаемых живыми существами. Первый — когда оценка любого возможного решения может быть вычислена организмом (мозгом) по заранее заданным критериям. Конечно, критерии могут быть весьма сложными, а решение — опираться на большой объем вычислений; тем не менее, мозг, как гигантский компьютер, способен решать алгоритмизируемые задачи любой трудности (а в случае ограничений на время принятия решения всегда найдет наилучшее приближение). Этот уровень полностью автоматического решения задач будем далее называть физиологическим. Название подчеркивает, что при решении таких задач никакой психики не нужно.
Иное дело, когда организм находится перед многоальтернативным выбором и не имеет критериев, позволяющих оценить в момент принятия решения его правильность (или оптимальность). Это второй тип решаемых организмом задач. Психологика постулирует: прото- со-знателъные процессы возникают для решения именно таких познавательных задач. Такой подход стыкуется с гуманистическими традициями, подчеркивающими значение свободного выбора в развитии личности. Философы не случайно называют человека «выбирающим существом». «Человек вправе называться человеком постольку, поскольку он свободен осуществлять выбор», — пишет В. В. Шаронов 1. Однако никакого выбора нет, если его результат заранее известен субъекту или если, во всяком случае, он может по заданным критериям автоматически вычислить, как надо действовать. «Возможность ошибки — величайшая по своему масштабу из всех человеческих возможностей. Нет человека, который не ошибался бы», — заявляет А. А. Брудный 2. Но откуда возникают ошибки, если идеальный мозг всегда находит наилучший вариант?
[окончание cтраницы 284]
_______________________
1Шаронов В. В. Основы социальной антропологии. СПб, 1997, с. 103.
2Брудный А. А. Пространство возможностей. Введение в исследование реальности. Бишкек, 1999, с. 175.
Исходные допущения
Проблема поведения в ситуациях выбора при отсутствии критериев для его осуществления стала предметом философских споров с XIV в. Тогда же возник знаменитый анекдот об осле, который, якобы, должен сдохнуть от голода между двумя одинаковыми стогами сена в случае, если он находится на равном расстоянии от них, т. е. тогда, когда, по предположению, у него нет никаких оснований для предпочтения того или другого стога сена. Будем называть буридановой проблемой (в честь предполагаемого автора этого легендарного анекдота Жана Буридана) необходимость выбора субъектом одной из нескольких альтернатив при субъективно равных основаниях для выбора любой из них. Пример с ослом подчеркивает, что бывают ситуации, когда любой (пусть даже неудачный) выбор лучше, чем отсутствие выбора.
Логика решения буридановых проблем принципиально отличается от задач физиологического уровня. Альтернативы субъективно равны между собой, а значит, субъекту заведомо безразлично, какой из имеющихся вариантов выбрать. Поэтому остается единственный способ — использовать жребий (или более сложные разновидности случайного процесса). Решая буридановы проблемы, человек (как, впрочем, и осёл) с равной вероятностью может сделать любой выбор из нескольких возможных — в этой субъективной эквивалентности разных вариантов и заключается буридановость проблемы.
Следует учитывать: альтернативы являются равными только на момент принятия решения. Вполне вероятно, что одно из решений (а это может показать лишь последующее развитие событий) на самом деле объективно (т. е. с точки зрения каких-либо заданных критериев) лучше. Для индивида было бы целесообразно использовать полученную post factum оценку не только для более успешного поведения в подобной ситуации в дальнейшем, но и для улучшения стратегии принятия решений в целом. Однако последнее невозможно. Стратегия случайного выбора в принципе не может совершенствоваться.
Психологика предлагает новую идею: пусть на самом деле мозг использует стратегию случайного выбора при решении буридановой проблемы, но при этом одновременно запускает специальные протосознательные процессы, которые объясняют принятое решение неслучаиными причинами. Это позволяет в последующем оценивать уже не эффективность какого-то отдельного случайного выбора, а эффективность выбранной причины, объясняющей этот случайный выбор. По-пробуем понять, в чем преимущество такого способа решения бу- рида-новых проблем. [окончание cтраницы 285]
Раздел третий
Если стратегия, случайно приписанная случайному выбору, из объективных соображений окажется неудачной — что ж, от неё всегда можно будет отказаться. Но пока не работают критерии, позволяющие жёстко установить, какой выбор надо делать, любой конкретный выбор априори равно эффективен (потом)' ведь и делается случайный выбор) а значит, он ничем не хуже любого другого. Но есть все-таки малюсенький шанс, что случайно выбранная стратегия окажется a posteriori эффективной! Вот тогда это обеспечит колоссальное преимущество. Иначе говоря, принятие решения в соответствии с однажды случайно правильно угаданным общим законом очевидно успешнее, чем принятие решения после случайного правильного угадывания отдельного действия.
Приписывание случайному выбору стратегического замысла вполне целесообразно. Человек оказывается постоянно направленным на угадывание общих правил. Выбор последующих действий затем осуществляется в соответствии с этим общим правилом (по крайней мере, до тех пор, пока не доказано обратное). Психологика тем самым считает: чело-
век ведет себя так, будто он настойчиво пытается угадать правила игры, по которым с ним «играет» природа. Именно путём угадывания идёт наука (об этом, как ранее уже цитировалось, говорил И. Лакатос). При этом человек, конечно же, должен быть убежден, что такие правила существуют и что природа их не меняет. Ещё И. Кант доказывал необходимость для познания априорных знаний, т. е. знаний, данных до опыта, а priori. Кант, правда, не заметил, что догадка — это как раз и есть предположение о реальности, данное до опытного обоснования.
N.B. Смысл угадывания состоит ещё и в том, что всегда можно скорректировать догадки так, чтобы они соответствовали реальности, т. е. действовать, как говорят математики, методом последовательных приближений. Приведу пример решения уравнения таким способом Допустим, мы хотим решить уравнение:
х} + х = 131 Предположим (наугад), что решение этого уравнения: х~0.
Подставим нашу догадку в уравнение. Получим 0=131. Попробуем слегка изменить сделанную догадку. Пусть (также наугад) х=Ю- Тогда при подстановке получим: 1010=131. По-видимому, решение лежит в диапазоне от 1 до 9. Попробуем новую догадку: х=5- Подставляем и получаем: 130=131. Это более похоже на правду? Можно продолжать дальше в поисках более точного приближения, а можно посчитать его достаточным и остановиться. Такой итерационный процесс позволяет с любой заранее фиксируемой
[окончание cтраницы 286]
Исходные допущения
Точностью найти решение таких систем уравнений, которые не уда-ется решить в общем виде.
Теперь рассмотрим принятие решения буридановым ослом. Допустим, что ни один из двух стогов сена не имеет для осла никаких объективных преимуществ. Ему, грубо говоря, всё равно, с какого стога начать, — лишь бы начать. Однако оба стога лишь субъективно равны — между ними всегда можно найти какое-либо объективное различие. Именно об этом говорил Лейбниц, который в результате вообще отрицал реальность буридановых проблем. По Лейбницу, и осёл, и тем более человек в любой ситуации имеют объективные основания для выбора. Он писал: «Вселенная не делится на две половины плоскостью, рассекающей осла посредине в длину — так, чтобы и та, и другая половины были совершенно равны и подобны... Внутри и вне осла существует множество не замечаемых нами вещей, которые и вынуждают его направиться в одну сторону скорее, чем в другую. Ангел или по крайней мере Бог всегда мог бы представить основание, почему человек склонен принять избранную им сторону, указав причину или мотив, побуждающий человека на самом деле склониться к этой стороне, хотя этот мотив очень часто бывает сложным и нам самим непонятным» 1.
Аргументы Лейбница, однако, говорят лишь об одном: если выбор сделан, то найти достаточное основание для объяснения этого выбора всегда возможно. Но они не доказывают, что это основание и было реальной причиной выбора. Психологика же считает: поведение осла определяется автоматически осуществляемым случайным выбором, но не Бог и не ангел, а сам осёл находит для него достаточное основание, т. е. приписывает этому выбору следствие какого-либо общего стратегического принципа — например: «Всегда при прочих равных условиях надо идти налево». Если затем осёл не сможет добраться до левого стога (попадет в болото или в лапы к тигру), то он отвергнет убранную стратегию и сформулирует новый принцип, например: «Я был не прав, всегда надо идти не налево, а на юг».
Историческое напоминание. Д. Юм первым обратил внимание на то, что идея необходимой связи между объектами не может быть получена в опыте. Действительно, писал Юм, «если допустить, что по-ря- док природы может измениться и что прошлое может перестать служить правилом для будущего (т. е. природа изменит правила игры—В. А.), то всякий опыт становится бесполезным и не дает повода ни к какому выводу, ни к какому заключению. Поэтому с помощью каких бы то ни
[окончание cтраницы 287]
___________________________
1Лейбниц Г. В. Соч., 4. М., 1989, с. 160.
Раздел третий
было аргументов из опыта доказать сходство прошлого с будущим не возможно, коль скоро все эти аргументы основаны на предположении такого сходства» 1. И далее рассуждал так: раз возникновение идеи не обходимой связи не может быть предопределено объективно, то оно обусловлено психологическими причинами. Он писал: «Необходимость... есть качество, присущее не действующей причине, а мысляще, му существу; необходимость эта состоит исключительно в принуждении его мышления» 2. Для Юма необходимо возникает лишь вера в необходимую связь. Неизбежность возникновения этой веры — следствие «природных инстинктов, которые не могут быть ни порождены ни подавлены рассуждением» \ т. е. это следствие — скажем мы сегодня — генетически заложенных алгоритмов переработки информации. Любопытно, что позиция Д. Юма не имела ни явно выраженных предшественников, ни заметных последователей (его работы, правда, пробудили Канта от догматического сна, но, проснувшись, он всё же предпочел пойти своей дорогой). По мнению Б. Рассела, «в развитии его взглядов далее идти невозможно» 4. Представляется, что интерпретация случайных решений как необходимых реализует подход Юма.
Не обсуждая пока различные тонкости, можно пояснить обсуждаемый тезис на примере. Пусть самый-самый лучший в мире компьютер учится играть в шахматы, не зная никаких правил игры и не имея никакой специальной шахматной программы. В арсенале как его возможных действий, так и восприятия действий противника находятся разные знаки: буквы и цифры шахматной нотации, названия фигур, а также некоторые специальные знаки («шах», «взятие» и т. д.). Ему известно (изначально заданные критерии), что сигналом грубого нарушения правил игры служит указание «ход невозможен», а сигналом неэффективной игры — получение от противника хода со знаком «мат». Заранее задан лимит времени на партию. По сигналу «Ваш ход» он должен предложить набор знаков в качестве «хода». Но как? Типичная буриданова проблема. Понятно, что выбор вариантов первых ходов может быть предложен только совершенно случайно. Понятно также, что практически со стопроцентной вероятностью эти попытки окажутся неудачными. Но всё же один такой «ход» из океана проб случайно может оказаться возможным... [окончание cтраницы 288]
__________________________
1Юм Д. Исследование о человеческом разумении. М., 1995, с. 50. 2Там же, с. 127.
3Там же, с. 63.
4Рассел Б. История западной философии, 2. М, 1993, с. 176.
Исходные допущения
Требование приписывания стратегии случайно сделанному выбоpy означает, что любая случайная удача (впрочем, и неудача тоже) трактуется как найденное правило игры. (Например: «надо всегда холить пешкой» или «никогда нельзя ходить пешкой». Позднее это правило может корректироваться: «первый ход надо всегда делать пешкой» и т. д.). Заложенная в компьютер программа, использующая выбор любо го хода (хотя и сделанного абсолютно случайно) как проверку правильности гипотетических (пусть исходно совершенно не известных) правил игры, может позволить самому замечательному компьютеру играть в шахматы даже без изначально заданных правил игры 1.
Как уже отмечалось, для того чтобы познавать мир, человеку нужны какие-то генетически заложенные алгоритмы, позволяющие это познание начать. Можно предположить, что субъекты имеют следующий алгоритм решения буридановых проблем:
—случайно выбирают один из возможных вариантов решения;
—так же автоматически случайно выделяют какой-либо частный аспект этого варианта — одно из подмножеств данного варианта;
—все варианты, включающие выбранное подмножество, рассмат риваются после этого как эквивалентные, т. е. частный аспект возводится в правило.
Опринципах выбора частных аспектов речь пойдет далее. Здесь лишь поясним имеющиеся варианты выбора на примере компьютера, обучающегося игре в шахматы. Пусть, по-разному комбинируя сочетание данных ему знаков, компьютер, совершив море ошибок, наконец случайно сделал первый возможный ход: конем с gl на f3. Теперь надо сформулировать правило, так как сам этот ход имеет море частных аспектов. Например, такое: любой ход должен содержать какой-либо из шести использованных знаков хода Kgl-О. Или такое: в любой партии Данный ход должен быть первым. Или такое: этот ход всегда надо делать после такого-то числа неудачных попыток или после такого-то времени поиска хода. А вот ещё ряд других возможных частных аспектов,
[окончание cтраницы 289]
_________________________
1Но, может быть, обучение шахматной игре без предварительного ознакомления правилами вообще невозможно? Известна (см. Панов В. Н. Капабланка. М., 1970, с.12 - 13) легенда о великом маэстро, который в четырёхлетнем возрасте самостоятельно овладел правилами игры, наблюдая за игрой своего отца. На третий день наблюде-
ние он смог заметить, что один из игроков неправильно пошел конём, затем расста- вил фигуры в начальной позиции и даже выиграл у отца свою первую в жизни партию.
Конечно, легенда — это всего лишь легенда (сам Капабланка вроде бы называл эту легенду Фантазией — ср. Эйве М.. Принс Л., Баловень Каиссы. М., 1990, с. 11),
но сохранились записанные отцом партии четырёхлетнего шахматного гения...
Раздел третий
выделение которых позволяет сформулировать другие общие правит предшествующий отвергнутый вариант; результаты сложения, вычитания, возведения в степень и других арифметических операций с цифрами, использованными в варианте; предшествующий опыт использо- ва-ния данного сочетания знаков (так, если компьютеру ещё до обучения игре в шахматы известно слово «килограмм» с его принятым сокра- щен-ным обозначением кг /Kg/, то он может выделить в рассматриваемом ходе такой частный аспект, как «известные сокращения») и т. д. до бесконечности. Частный аспект всегда легко преобразуется во всеобщее утверждение: необходимо всегда ходить так, чтобы каждый ход состоял только из шести знаков, или включал в себя ранее известные сокращения и т. п. В соответствии с этим правилом ведется поиск следующего хода.
Итак, протосознательные процессы включаются при столкновении с буридановой проблемой. Вначале случайным образом выбирается решение проблемы. Затем столь же случайно выбирается (угадывается) частный аспект этого случайно выбранного варианта решения. Сам случайный выбор интерпретируется как принципиально необходимый, потому что таков, мол, закон природы. Так продолжается до тех пор, пока опыт не докажет субъекту обратное. Ну, а если уж опыт опровергнет эту догадку, то её можно изменить и породить случайным образом следующую догадку о законах окружающего физического или социального мира. Протосознательные процессы используют механизм случайного выбора, хотя всегда интерпретируют его результат как неслучайный.
Закон Юма. Субъективная неслучайность случайного выбора
Поскольку, по нашему определению, именно протосознательные процессы порождают сознание, то из сказанного следует: случайность как таковая не может восприниматься сознанием как нечто, присушек реальности, случайные события должны всегда оправдываться 1 сознании человека неслучайными причинами. Покажем, что этот тезис эмпирически подтверждается и, следовательно, может претендовать на статус закона, который в честь первооткрывателя идеи будем называть законом Юма. [окончание cтраницы 290]