Н.С. Болотнова Филологический анализ текста

В последующие годы этот перечень был дополнен другими работа ми: Студнева А.И. Лингвистический анализ художественного текста (Волгоград, 1983); Новиков Л.А. Художественный текст и его анализ (М., 1983); Шанский Н.М. Лингвистический анализ художественного текста (М., 1990); Бабенко Л.Г., Васильев И.Е., Казарин Ю.В. Лингвис тический анализ художественного текста (Екатеринбург, 2000); Болот нова Н.С. Филологический анализ текста. Ч. 1—4 (Томск, 2001—2005); Николина Н.А. Филологический анализ текста (М., 2003); Бабенко Л.Г. Филологический анализ текста: Основы теории, принципы и аспекты анализа (М.; Екатеринбург, 2004); Казарин Ю.В. Филологический ана лиз поэтического текста (М.; Екатеринбург, 2004).

Постепенно усиливается тенденция к комплексному изучению ли тературного произведения. Лингвистический анализ рассматривается как составная часть комплексного исследования текста, так как содер жание и языковая форма произведения образуют диалектическое един ство. Справедливо суждение А.М. Пешковского: «Содержание не толь ко изучаться, но и как либо обнаруживаться помимо формы не может. Подобное обнаружение было бы чудом, проявлением духа произведе ния вне его языковой оболочки» [Пешковский, 1930, с. 159—160].

Что включает в себя содержательный план текста? Это воплощен ный в художественной форме фрагмент концептуальной картины мира автора, отраженный им с позиций определенного эстетического идеала. Содержание литературного произведения отражает авторскую картину мира, определенную систему духовных ценностей писателя, его оценку действительности. К содержательному плану текста относят тему, идею, фабулу, сюжет, проблематику, образный строй, эмоциональную тональ ность. Иначе, это особый художественный мир текста, образно корре лирующий с действительностью и отражающий ее особое восприятие и оценку автором.

Что же касается формы литературного произведения, ее можно оп ределить как способ воплощения и представления содержания через систему особых языковых и неязыковых средств и приемов, а также ком позицию текста.

Особенно велика роль языка художественного произведения, кото рый не зря называют «первоэлементом литературы». «Творчество пи сателя, его авторская личность, его герои, темы, идеи и образы воплоще ны в его языке и только в нем и через него могут быть постигнуты», — писал В.В. Виноградов [1959, с. 6]. В свете этого лингвистический ана лиз текста должен включать рассмотрение его языковой организации в отношении к образному и идейному содержанию литературного произ ведения, изучение отбора и взаимосвязей языковых средств в системе текста.

Лингвистический анализ художественного текста составляет осно ву для его литературоведческого изучения. Как отмечал Н.М. Шанский, «только после него можно переходить к серьезному рассмотрению идей ного содержания и художественных особенностей литературного про изведения в их синтетическом историко филологическом единстве» [Шанский, 1983, с. 53].

Выделение лингвистического и литературоведческого аспектов ана лиза художественного произведения возможно и полезно в исследова тельских и методических целях для более глубокого представления о тексте как сложном многоплановом феномене. Вместе с тем данные ас пекты необходимо объединить в интересах комплексного изучения кон кретных художественных текстов. Об этом хорошо сказал В.В. Один цов: «Как ни важны языковые средства, ими нельзя ограничиться даже при изучении только формальной стороны текста. Ведь в конце концов текст создается не для того, чтобы употребить какие то слова или син таксические конструкции, а для выражения мыслей содержания» [Один цов, 1980, с. 4]. Остановимся подробнее на особенностях лингвистичес кого анализа художественного текста, его цели и задачах.

2.2. ПРЕДМЕТ И ЦЕЛЬ ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО АНАЛИЗА ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА

Предметом лингвистического анализа художественного текста (да лее ЛАХТ) является его языковая организация: связи и отношения язы ковых средств разных уровней, выражающих определенное идейно ху дожественное содержание произведения.

Предмет ЛАХТ был конкретизирован Н.М. Шанским, который включил в этот вид анализа рассмотрение ряда фактов:

«1) устаревших слов и оборотов, т.е. лексических и фразеологических архаизмов и историзмов (особенно жестко и внимательно должны быть проанализированы среди этих явлений архаизмы семантичес кие);

2)непонятных фактов поэтической символики;

3)устаревших и окказиональных перифраз;

4)незнакомых современному носителю русского литературного язы ка диалектизмов, профессионализмов, арготизмов и терминов;

5)индивидуально авторских новообразований в сфере семантики, сло вообразования, сочетаемости;

6)ключевых слов разбираемого текста как художественного целого с тем или иным конкретным содержанием;

7)устаревших или ненормативных фактов в области фонетики, мор фологии и синтаксиса» [Шанский, 1983, с. 54].

Данный подход к определению предмета лингвистического анализа художественного текста предполагает внимание к языковым средствам, которые деавтоматизируют читательское восприятие, относятся к об ласти возможных коммуникативных помех, «шумов». Вместе с тем, при знавая справедливость этой точки зрения, следует, на наш взгляд, рас ширить спектр явлений, которые должны интересовать лингвиста, вклю чая сюда весь языковой материал и его особую организацию. Роль нейтральных в стилистическом и эмоциональном плане языковых средств может быть очень значительной.

Покажем это на примере стихотворения А.С. Пушкина «Я вас лю бил», в котором есть единственная метафора — «угасла» (о любви). Она выделяется на фоне общеупотребительных слов в собственно номина тивном значении. Между тем это стихотворение не может не волновать читателей своим высоким гуманистическом пафосом, искренностью интонаций, ясностью и изяществом формы:

Явас любил... Любовь еще, быть может, В душе моей угасла не совсем.

Но пусть она вас больше не тревожит:

Яне хочу печалить вас ничем.

Явас любил безмолвно, безнадежно, То робостью, то ревностью томим,

Явас любил так искренне, так нежно, Как дай вам Бог любимой быть другим.

Кажущаяся простота, безыскусность языковых средств эстетичес ки мотивирована и несет на себе печать поэтического таланта автора. Вариативный повтор «Я вас любил» с последующим распространением получает разное эмоционально смысловое наполнение в структуре по этического текста, отражающего динамику и трепетность неразделен ного чувства. Это усиливается рамочной композицией: начало стихот ворения «Я вас любил...» сообщает о теме лирического монолога. Пос ледующие повторы во второй строфе раскрывают, детализируют глубину и характер чувства, а заключительные строки выражают основную идею стихотворения, его высокий пафос и благородство чувств, усиленные приемом обманутого ожидания.

Повтор общеупотребительных стилистически нейтральных одно корневых слов (любил (3), любовь, любимой) не только тематически обус ловлен, но также эстетически и коммуникативно значим. Синонимичес ки сближая в тексте слова тревожить — печалить; безмолвно — безна дежно, автор достигает глубины и точности в описании сложного мира переживаемых им чувств.

Таким образом, в данном случае «простота» словесного выражения является несомненным знаком высочайшего речевого мастерства ав

тора.

Основная задача лингвистического анализа художественного тек ста — изучение языковых средств разных уровней в системе художе ственного текста с функционально эстетической точки зрения, с точки зрения их соответствия авторскому замыслу и индивидуальной манере письма автора.

Причем необходимо различать характеристику языковых единиц в системе текста и их узуальные особенности в системе языка (см. под робнее в разделе II). Это связано с тем, что языковые единицы в тексте образуют свою речевую систему, которая подчинена выражению опре деленных коммуникативных задач в соответствии с авторским замыс лом. В связи с этим языковые единицы могут подвергаться различного рода образной трансформации. Еще Г.О. Винокур, автор концепции внутренней формы, опирающейся на особенности поэтического языка, указывал, что «действительный смысл художественного слова никогда не замыкается в его буквальном смысле» [Винокур, 1990, с. 142]. Дру гой выдающийся исследователь, Б.А. Ларин, впервые глубоко изучил «комбинаторные приращения» смысла, отметил семантическую ослож ненность лирики, ее «смысловую многорядность» [Ларин, 1974].

Образные трансформации слов характерны не только для лирики. Так, в словосочетании «окутать птичьим щебетом» в контексте повести Ю.М. Нагибина «Пик удачи» у глагола окутать («плотно покрывать, обволакивать») появляется новый смысл — «говорить быстро, оживлен но, с подъемом, желая понравиться и подчинить себе»: «Она окутала Гая сетью ласковых движений, птичьим щебетом... И уж как она улыба лась, и нежно, и восторженно, и почти непристойно». Подобных приме ров можно было бы привести множество.

В целом можно заключить, что лингвистический анализ художе ственного произведения предполагает рассмотрение его как искусной организации языковых средств, отражающих определенное идейно те матическое и образное содержание, способное вызывать у читателя эс тетический эффект.

Возможно лингвистическое исследование не только художествен ных текстов, а также научных, публицистических и т.д. При этом цель лингвистического анализа — «показ средств, посредством которых вы ражается идейное и связанное с ним эмоциональное содержание произ ведений» (Л.В. Щерба) — остается актуальной для всех текстов с уче том их специфики как особых форм коммуникации.

тором определение является производным от слова ода — «торжествен ное стихотворение, посвященное какому нибудь историческому собы тию или герою» [Макаров, Матвеева, 1989, с. 195]; рать — «(устар.). То же, что войско» [Ожегов, Шведова, 1999, с. 445]. В стихотворении, по священном поэзии, одические рати означают «изобразительно вырази тельные средства высокого стиля, характерные для изысканной поэзии, далекой от жизни».

Специального внимания заслуживает и оборот «элегические затеи». Элегия — «лирическое стихотворение, проникнутое грустным чувством» [Макаров, Матвеева, 1989, с. 358]; затеи — «устар. Причудливые, замыс ловатые приемы, украшения и т.п.» [Лексические трудности..., 1994, с. 169]. В тексте элегические затеи означают «характерные для высокой поэзии замысловатые усложненные поэтические средства и формы, име ющие искусственный характер, оторванные от реальной речи и действи тельности».

После предваряющего неполного лингвистического комментирова ния следует знакомство с текстом:

Мне ни к чему одические рати И прелесть элегических затей.

По мне, в стихах все быть должно некстати, Не так, как у людей.

Когда б вы знали, из какого сора Растут стихи, не ведая стыда, Как желтый одуванчик у забора, Как лопухи и лебеда.

Сердитый окрик, дегтя запах свежий, Таинственная плесень на стене...

И стих уже звучит, задорен, нежен, На радость вам и мне.

При полном предваряющем лингвистическом комментировании ис следователь может обратить внимание на ряд лексических средств, ко торые либо устарели, либо, хотя и не принадлежат к пассивному запасу личности, но относятся к его периферии, используются нечасто. Ср. сло ва:

1)ведать (о стихах) — «устар. и поэтич. Испытывать, переживать ка кое либо чувство, душевное состояние» [Макаров, Матвеева, 1989, с. 57];

2)прелесть (элегических затей) — «устар. Обольщение, соблазн, об ман. Совр. знач.: обаяние, очарование, привлекательность» [Мака ров, Матвеева, 1989, с. 245];

3)таинственный — «заключающий в себе тайну, нечто неразгаданное, загадочный» [Ожегов, Шведова, 1999, с. 787];

Системный характер художественного текста обусловливает важ ную закономерность: какой бы уровень его языковой организации ни анализировался, он так или иначе подчинен идейному замыслу автора и выражению художественного содержания. Это же справедливо и при менительно к отдельным элементам текста: множеством связей они со относятся с художественным целым и в меру своих возможностей отра жают прямо или косвенно эстетический смысл произведения.

Анализируя лексику поэтического текста, важно не забывать о триа де «слово — образ — идея», на которую указывали Г.О. Винокур, Л.Ю. Мак симов и другие, подчеркивая очень важную мысль о том, что нельзя от анализа слова переходить к интерпретации идеи произведения, потому что слово — это форма образа, а образ — форма выражения идеи.

Частичный лингвистический анализ текста не дает полной инфор мации об «идейном и связанном с ним эмоциональном содержании» про изведения. Анализ других уровней углубляет и дополняет представле ние о художественном смысле текста. Для иллюстрации этого обратим ся к тому же стихотворению А.А. Ахматовой, представив полный лингвистический анализ этого произведения, но исключив описание лек сики, о которой уже шла речь.

Стихотворение А.А. Ахматовой «Мне ни к чему одические рати...» из цикла «Тайны ремесла», написанного в период с 1936 г. по 1960 г., посвящено традиционной теме поэта и поэзии. Основная идея стихот ворения — утверждение поэтического в обыденном.

Представление о гармоничности поэзии А.А. Ахматовой подтверж дает поуровневый анализ стихотворения. С точки зрения звуковой орга низации обращает на себя внимание торжественная, величаво эпичес кая тональность произведения. Его размеренный, неторопливый ритм, уверенная, спокойная интонация обусловлены общим риторическим пафосом произведения, в котором выражено эстетическое кредо автора. Как отмечал Б.В. Томашевский, «в подлинном художественном произ ведении интонация, вызываемая смыслом и строем речи, согласована с ритмическим строением стиха» [Стиховедение: Хрестоматия..., 1998, с. 54].

Важен и ассонанс и, е как средство звукописи в формировании об щей мелодики стихотворения. Аллитерация р (р’) вводится для усиле ния прозаического, но естественного начала в жизни и в искусстве (Ког да б вы знали, из какого сора / Растут стихи, не ведая стыда; Сердитый окрик, дегтя запах свежий...). Знаки пунктуации (восклицательный и многоточие) указывают на варьирование эмоциональной тональности (от взволнованной к спокойной, отражающей размышление автора).

вых средствах и их особой организации, позволяет мотивированно су дить об идейно художественном содержании текста, открывая новые грани его эстетического смысла.

Наряду с лингвистическим анализом художественного текста, воз можен лингвопоэтический разбор.

ЛИНГВОПОЭТИЧЕСКИЙ РАЗБОР ТЕКСТА

Под лингвопоэтическим разбором текста понимается анализ не толь ко его языковых единиц, их отбора и особого структурирования, но и поэтики стихотворного произведения.

Интенсивная разработка лингвистической поэтики в начале XX века (20—30 е годы) была связана с деятельностью лучших представителей «русского формализма»: Б.М. Эйхенбаума, Б.В. Томашевского, В.М. Жирмунского, Ю.Н. Тынянова, Р.О. Якобсона, В. Шкловского и др. Их роль в изучении стихотворной речи, ее ритмики и семантики осо бенно велика. О вкладе формалистов в изучение языка художествен ных произведений можно судить по высказыванию Г.О. Винокура: «На самом деле мы завоевали право не на метод формальный, а на анализ поэтической формы, с помощью которого мы открываем, интерпрети руем смысл» [Винокур, 1990, с. 70—71]. Среди недостатков этой кон цепции Г.О. Винокур отмечал «понимание поэтического языка как «де формированной практической речи», «оставляющей в тени теорию сло весного образа» [Винокур, 1990, с. 76], подход к поэзии как к «обработке материала» [Винокур, 1990, с. 69]. На отрыв поэтического языка от «язы ка практического» в исследованиях формалистов указывал и В.В. Ви ноградов [1959, с. 13].

Особого внимания в связи с определением сущности поэтики за служивают работы Г.О. Винокура и В.В. Виноградова. Г.О. Винокур вы ступал «за спайку языковедения и поэтики», рассматривал смену по этических школ как смену «приемов поэтической организации языко вого материала», смену «навыков культурного преодоления языковой стихии» [Винокур, 1990, с. 14—15]. В его исследованиях звучит акту альный для современной филологии призыв изучать структуру худо жественного произведения методом интерпретации, методом «критики структуры» [Винокур, 1990, с. 27 и др.].

Уже в 20 е годы в трудах Г.О. Винокура утверждается идея анализа художественного текста как особой системы речевых средств, имеющих свою цель и задание, идея дифференциации языковой и «текстовой» си стемности единиц, о которой сейчас говорят и пишут исследователи. Поэтика при этом рассматривалась как «часть стилистики, изучающей явления языка под углом зрения целесообразного использования его говорящими» [Винокур, 1990, с. 26].