11 Вопр .Художній світ та поетика «Пісні про Нібелунгів»: фантастика, побут, історичні постаті, художні прийоми, «нібелунгова строфа

Итак, положение вопроса о происхождении Песни о Нибелунгах таково: старое сказание, передаваясь от поколения поколению народными песнями, подвергалось в течение столетий переменам соответственно изменениям быта и понятий народа. Мифические образы немецкой языческой религии постепенно утрачивали свой божественный характер, превращались в героев, людей; остатки прежней божественности еще проглядывают в чертах этих людей; мифологический смысл рассказа мало-помалу заменялся в Песни о Нибелунгах историческим и нравственным; действующие лица времени переселения народов были подстановлены под имена светлого божества Зигфрида, валькирии Брюнхильды, демонов мрака Гёдера и Хёгни (Хагена), и основным мотивом их действий стала коренная идея рыцарства, верность вассала своему господину, верность рыцаря своему слову. В IX и X веках, когда набеги венгров, достигавших Рейна, возбудили воспоминания о гуннах Аттилы, старые бургундские и готские предания были по изустным рассказам переданы на латинском языке. Нет никакой причины подвергать сомнению достоверность сообщаемого в «Плаче» известия, что латинская редакция преданий о Нибелунгах была составлена по поручению Пильгрима, епископа пассауского, хотя родство его с бургундской династией – анахронизм, каких много в соображениях средневековых писателей, комбинировавших имена без всякой критики своих поверхностных догадок. Когда была составлена эта латинская редакция, в народном преданий уж были соединены те два цикла сказаний, которые образуют содержание Песни о Нибелунгах, и народному сознанию вероятно уж были чужды многие элементы языческой мифологии, породившей первоначальный рассказ; они были забыты в Германии тем легче, что принадлежали к числу тех языческих представлений, которые у немцев были развиты менее, чем у скандинавов. Рассказ о том, как Зигфрид стал неуязвимым; («получил роговую кожу») и приобрел мантию‑невидимку, имеет мифологический характер; таков же характер рассказа о губительной силе сокровища Нибелунгов, забываемого в средине поэмы и вновь припоминаемого без надобности в конце её, как мотив мщения, и без того достаточно мотивированный; характер Брюнхильды тоже мифологический. Эти остатки языческих представлений заставляют предполагать, что первоначальный рассказ имел мифологическое значение; но в чем состоял он, мы уж не могли бы понять по содержанию Песни о Нибелунгах; он разъясняется для нас только песнями Эдды.

По народным преданиям и латинской редакции их, какой‑то поэт, быть может, Кюренбергер, в конце XII века создал нынешнюю Песнь о Нибелунгах. Его работа состояла в том, что он выбрал из массы материалов рассказы, пригодные для соединения в цельную поэму, и переработал их в духе рыцарства и придворного быта. Героям старых преданий, совершенно чуждым рыцарства, он дал понятия и речи рыцарей своего временя; таким образом, существенный характер этих героев стал несообразен их словам и обстановке действия. Песни о Нибелунгах описывает нравы, господствовавшие в дворцах королей и замках вельмож XII века. Рюдегер, маркграф бехларенский, сделан представителем возвышенных рыцарских качеств, верности вассала денному господину, гостеприимства, любезности. Нибелунгова строфа-Форма Песни о Нибелунгах тоже не старая, а современная: автор переложил в строфы старые песни, не имевшие строф, только размер стиха в этих строфах заимствован из народных эпических песен (стих народных эпических песен имел четыре стопы, или, как говорят немцы, четыре ударения, hebungen; строфа Песни о Нибелунгах состоит из четырех стихов; три первые стиха делятся цезурой каждый на две половины; в первой половине четыре ударения, во второй три; но в четвертом и вторая половина имеет четыре ударения).

Песнь о Нибелунгах несколько раз переделывалась – вероятно, между 1170 и 1200 годами. По мнению Барча, ближе всех к первоначальной редакции Санкт‑Галленский список, обозначаемый буквою B; мюнхенский (A) – сокращение, сделанное небрежно, а Ласбергский список (C), соединяющей Песнь о Нибелунгах с «Плачем», принадлежащим другому автору, представляет много прибавлений, которые имеют целью сделать главным мотивом действий Кримхильды – верность её Зигфриду, уменьшить этим её вину и увеличить вину Хагена.