«ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ»

СЕКЦИЯ «Исторические науки»

УДК 930.1 (430.1): 94 (47+57) "1949/1990"

Андреева В. А.

ЗАПАДНОГЕРМАНСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ СОВЕТСКОЙ СИСТЕМЫ ОБРАЗОВАНИЯ (1949–1990 гг.)

Белорусский государственный университет, Минск

Развитие советской системы образования и педагогической мысли отличалось во второй половине ХХ в. драматичным и противоречивым характером, что было связано с идеологическим господством марксистско-ленинской модели образования и воспитания, ограниченностью контактов с мировой школой и педагогикой, а также изменчивым политическим «климатом» времен «холодной войны» [1, c. 369]. Приращение педагогического знания и реформенные преобразования происходили в обстановке строгого идеологического контроля со стороны официальных властей и должны были соответствовать принципам социалистического строя [3, с. 9].

Процессы в системе образования СССР, а также ее эффективность и инновационный потенциал изучались не только советскими учеными и представителями стран «восточного блока», но и западными исследователями, посвятившими этой проблематике многочисленные труды. Не оставили без внимания тему образования и воспитания в Советском Союзе и ученые из ФРГ. Западногерманское изучение СССР и восточноевропейского региона в 1949–1990 гг. входило в идеологическую парадигму «холодной войны».

Многие западногерманские исследования, посвященные советской системе образования, были осуществлены при научно-исследовательских центрах педагогического профиля. Важными в этой области являлись Немецкий институт международных педагогических исследований во Франкфурте-на-Майне и Институт педагогики при Рурском университете города Бохум, в котором долгое время работал известный ученый-компаративист, специалист в области советского образования, профессор доктор Оскар Анвайлер. Системе образования

СССР были также посвящены исследования представителей педагогической науки ФРГ, не связанных институциональными рамками вышеназванных центров. С расцветом сравнительной педагогики в 1960-е гг. связаны публикации таких ученых, как Леонхард Фрёзе (Марбург), Детлеф Гловка (Берлин, Мюнстер), Людвиг Лигле (Тюбинген) и Бернхард Шифф (Бремен). Этими известными исследователями были созданы многочисленные труды, анализирующие структуру и процессы в системе образования различных стран, в том числе компаративистские исследования образовтельных сфер враждующих в рамках «холодной войны» систем [7, S. 2–3].

Представители западного научного мира стремились к многоплановому и объективному анализу системы образования СССР с тем, чтобы установить положительные и отрицательные тенденции в развитии системы образования и воспитания конкурирующего социалистического строя. Детальное и, по возможности, непредвзятое рассмотрение советской образовательной системы давало импульсы к выбору определенных стратегий для выхода из обозначившегося после Второй мировой войны кризиса в системе образования капиталисти-

315

ческих государств [6, S. 13–14, 24]. Нарастание кризисных явлений в образовательном пространстве ФРГ стало в 1960-е гг. предметом оживленных общественных дебатов и научных дискуссий. Базисом к интенсивному и разностороннему рассмотрению этой проблемы послужила публикация серии статей Георга Пихта в журнале «Christ und Welt» в 1964 г., в которых автор остановился на негативных сторонах западногерманской системы образования и ввел в

активное употребление термин «образовательная катастрофа» («Bildungskatastrophe»). Ученый утверждал, что слишком низкий уровень образованности в обществе ставит под угрозу функционирование принципов демократии в ФРГ. Возникший общественный и научный резонанс на этот тезис способствовал усилению позиций активно развивавшейся в то время сравнительной педагогики.

В связи с важностью эффективного функционирования систем образования для поддержания существовавших политико-экономических режимов в условиях расширения глобального процесса индустриализации между образовательными пространствами враждующих в рамках «холодной войны» блоков разгорелось «состязание» («Bildungswettstreit») [4, S. 86]. Это понятие стало ключевым в созданном в начале 1960-х гг. коллективом известных ученых обширном труде «Bildungswettlauf zwischen West und Ost» [4].

Эта публикация в значительной степени отражает направление и проблематику сравнительных исследований, посвященных вопросам образования в различных моделях индустриального общества. В созданной Оскаром Анвайлером части вышеназванного труда, рассматривающей советскую систему образования, представлены основные концептуальные аспекты исследований в этой области научных интересов, доминировавшие в западногерманской историографии системы образования СССР до конца 1980-х гг. Отмечая значительные достижения Советского Союза в области народного образования (наличие единой общеобразовательной школьной системы, отличавшейся открытостью и доступностью для каждого гражданина, политехнической направленности образования и трудового воспитания), ученый выделял существовавшие, по его мнению, недостатки советского образовательного пространства (усиление роли вечернего и заочного образования, повышавшее количество студентов, досрочно прекративших обучение; отрицательные факторы для полноценного творческого развития учащихся) [4, S. 115]. Оскар Анвайлер утверждал, что система советского образования опиралась на баланс между практическими потребностями преимущественно экономического характера и госпосдтвующей идеологической программатикой государства, заключавшей в себе необходимость выполнения различных планов и задачу догнать и перегнать Запад в области промышленного производства [4, S. 107–108, 118]. Этот тезис был развит Эриком Бёттхером, утверждавшим, что средствами к достижению стратегических целей экономического плана в советском государстве выступали усиленная направленность образовательного процесса на нужды индустрии [5, S. 77–114].

На протяжении 1949–1990 гг. не иссякал исследовательский интерес в среде западногерманских ученых относительно концептуального анализа основного положения о советской средней общеобразовательной школе, характеризовавшего ее как «единую, трудовую, политехническую» [2, с. 384]. Различным аспектам политехнической направленности системы образования СССР, а также связи школы с экономическими процессами в социалистическом государстве посвящены работы Герды Ахингер, Зигфрида Йенкнера, Герлинд Шмидт и др.

Ученые Курт Кёдер, Леонид Новиков, Хартмут Фогт и Вольфганг Миттер уделяли в своих трудах большое внимание детальному изучению образовательных реформ, структуры и уровней советской школы, а также методического и финансового обеспечения системы образования СССР.

Таким образом, наблюдение за образовательными процессами и анализ структурной, идеологической и экономической составляющих системы образования

316

СССР и других стран «восточного блока» играли значительную роль в педагогических исследованиях в ФРГ в 1949–1990 гг. Важной стратегической функцией таких штудий, стремившихся к объективности представления рассматриваемых вопросов, являлось стимулирование «саморефлексии» западногерманской системы образования, а также ревизии ее концепций с целью устранения длительной «образовательной катастрофы».

Литература

1.Джуринский, А. Н. История педагогики: учеб. пособие для студ. педвузов / А. Н. Джуринский. – М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1999. – 432 с.

2.История педагогики в России: хрестоматия: для студ. гуманит. фак. высш. уч. зав. / сост. С. Ф. Егоров. – М.: Академия, 1999. – 400 с.

3.Народное образование в СССР / ред. М. А. Прокофьев. – М.: Педагогика, 1985. – 448 с.

4.Anweiler, O. Das sowjetische Bildungswesen / O. Anweiler [u.a.] // Bildungswettlauf zwischen West und Ost / hg. von L. Froese. – Freiburg u.a., 1961. – S. 85–126.

5.Boettcher, E. Die sowjetische Wirtschaftspolitik am Scheidewege / E. Boettcher. – Tübingen: Mohr, 1959. – 307 S.

6.Gehmacher, E. Wettlauf mit der Katastrophe: Europäische Schulsysteme / E. Gehmacher. – Wien u.a.: Europa Verlag, 1965. – 220 S.

7.Vogt, H. Die Erwachsenenbildung in der Sowjetunion / H. Vogt. – Berlin: Carl Heymanns Verl., 1962. – 56 S.

Andreyeva V. A.

WEST GERMAN HISTORIOGRAPHY OF SOVIET EDUCATIONAL SYS-

TEM (1949–1990)

Belarusian State University, Minsk

Summary

The article defines characteristics of West German historiography of Soviet educational system from 1949 to 1990. It considers the main aspects of the research on this topic under the circumstances of educational crisis in Western countries. The paper concludes that the studies about Soviet education had high topicality in West Germany and made an impact on its own educational system.

УДК 377.8 (476) (091)”1919/1920”

Бароўская В. М.

СТАНОВİШЧА НАСТАЎНİЦКİХ СЕМİНАРЫЙ У 1919–1920 ГГ. НА АКУПİРАВАНЫХ ПОЛЬСКİМİ ВОЙСКАМİ БЕЛАРУСКİХ ЗЕМЛЯХ

Беларускі дзяржаўны універсітэт, г. Мінск

Сучасныя тэндэнцыі развіцця школы, змены ў сістэме адукацыі выклікаюць неабходнасць удасканалення якасці падрыхтоўкі педагагічных кадраў. Распрацоўка навейшых канцэпцый адукацыі патрабуе ведання пэўнага гістарычнага вопыту, пазітыўныя вынікі якога дапамогуць у падрыхтоўцы сучасных спецыялістаў высокага ўзроўню, так як традыцыі дапамагаюць захоўваць стабільнасць, з’яўляюцца пэўнай платформай для прасоўвання наперад.

У гісторыі развіцця і станаўлення педагагічнай думкі існуе шэраг пытанняў, якія не страцілі сваёй значнасці да сённяшняга дня. Да іх ліку адносіцца даследаванне становішча педагагічнай асветы падчас кардынальных зменаў, якiя адбывалiся ў пераходны перыяд: ад часу знікнення Расійскай імперыі да пераходу на савецкую мадэль развіцця. У гэты перыяд найбольш востра паўсталі шматлікія праблемы ажыццяўлення адукацыйнага працэсу: скарачэнне фінансавання навучальных устаноў, эвакуацыя часткі устаноў у глыб тэрыторыі Расійскай імперыі, скарачэнне колькасці навучэнцаў (выпускнікоў) у сярэдніх

317

навучальных установах з-за ўвядзення ўсеагульнай мабілізацыі, негатыўныя вынікі вядзення ваенных дзеянняў і акупацыі.

У цэнтр увагі даследавання пастаўлена праблематыка функцыянавання настаўніцкіх семінарый на акупіраваных польскімі войскамі беларускіх землях у 1919–1920 гг. Мэта даследавання − вывучыць асаблiвасцi развiцця прафесiйнай педагагiчнай адукацыi на прыкладзе настаўнiцкiх семiнарый. Даследаванне пабудавана на архiўных матэрыялах пры выкарыстаннi спецыяльных гiстарычных метадаў.

Настаўнiцкiя семiнарыi – педагагiчныя навучальныя ўстановы для падрыхтоўкi настаўнiкаў пачатковай школы без права паступлення ў вышэйшыя навучальныя ўстановы. Дадзеныя ўстановы займалi важнае значэнне ў адукацыйным ланцужку з-за вострай неабходнасцi ў квалiфiкаваных педагагiчных кадрах. У адзначаны перыяд адбываецца паступовы пераход ад старых форм педагагiчнай адукацыi да новых яе вiдаў. Згодна з пастановай Народнага камiсарыята асветы РСФСР ад 19 красавiка 1917 г. ўсе настаўнiцкiя семiнарыi з пачаткам наступнага навучальнага года рэарганiзуюцца ў трохгадовыя настаўнiцкiя курсы. Навучэнцы настаўнiцкiх семiнарый узростам 16 гадоў пераводзяцца на 1-ы курс настаўнiцкiх курсаў [1, л. 1]. На практыцы пастанова на беларускiх землях не была рэалiзавана з-за акупацыi значнай часткi тэрыторыi нямецкiмi, а пасля польскiмi войскамi. Фактычна ўсталяванне на часцы беларускiх зямель польскага акупацыйнага апарата кiравання, прадстаўленага Генеральным камiсарыятам усходнiх зямель, дало другое жыццё настаўнiцкiм семiнарыям. Мела месца суiснаванне двух формаў педагагiчнай адукацыi: курсаў i семiнарый.

Нельга казаць аб шырокай распаўсюджанасцi настаўнiцкiх семiнарый. Пяць з дзесяцi настаўнiцкiх семiнарый, заснаваных да 1917 г., былi эвакуiраваны ў глыб тэрыторыi Расiйскай iмперыi [2, с. 16–17]. На тэрыторыi Беларусi, акупiраванай польскiмi войскамi, на канец 1919 г. налiчвалася шэсць такiх навучальных устаноў: у Кобрыне, Слонiме, Слуцку, Нясвiжы, Барысаве, Мiнску [3, s. 242–243]. У палове з iх навучанне вялося на польскай мове, фiнансаванне iшло з прыватных сродкаў.

Беларускамоўныя настаўнiцкiя семiнарыi былi ўтвораны шляхам перарэфармавання былых расiйскiх семiнарый пры актыўным удзеле Беларускай школьнай рады Мiншчыны (Рада). Рада ўяўляла сабой калегiяльны нацыянальны орган па вырашэнню надзённых праблем па арганiзацыi адукацыйнага працэсу на беларускай мове. Першапачаткова Рада планавала адчынiць настаўнiцкiя семiнарыi ў Мiнску, Нясвiжы, Маладзечна цi Вiлейцы. Але яны не былi рэалiзаваны да канца з-за адсутнасцi неабходных будынкаў i матэрыяльнай дапамогi ад польскай адмiнiстрацыi [4, s. 34]. Педагагiчная Рада была вымушана адказацца ад iдэi адкрыцця настаўнiцкай семiнарыi ў Маладзечна (Вiлейцы).

Нясвiжская настаўнiцкая семiнарыя была створана на базе аналагiчнай установы, рээвакуiраванай з Вязьмы Смаленскай губернii. Iдэя аб пераводзе ўсяго навучання ў семiнарыi на беларускую мову належыць выкладчыку В. Гадлеўскаму (курс беларускай мовы для каталiкоў i асновы рэлiгii). Дапамогу ў перарэфармiраваннi i далейшым фiнансаваннi семiнарыi аказвала Беларуская школьная рада Мiншчыны [5, л. 13]. Семiнарыя складалася з 4 асноўных i 1 падрыхтоўчага класаў. У кожным класе налiчвалася па 35 чалавек узростам ад 14 да 17 гадоў. Навучанне ў семiнарыi было платным – 400 марак у год з кожнага вучня [6, л. 69]. У семiнарыi згодна з пастановай аб ажыццяўленнi навучальнага працэсу Генеральнага камiсара ўсходнiх зямель былi ўведзены польская мова (дзве гадзiны на тыдзень) i асновы рэлiгii [7, s. 23]. Але, нягледзячы на выкананне пастановы, у кастрычнiку 1919 г. настаўнiцкая семiнарыя была зачынена польскiмi ўладамi i перастала фiнансавацца. У адказ на гэта Беларуская школьная рада Мiншчыны выказала пратэст i прапанавала

318

педагагiчнай радзе Нясвiжскай семiнарыi сваю дапамогу – хадатайнiцтва перад польскiмi ўладамi аб узнаўленнi працы настаўнiцкай семiнарыi. Але гэтае хадатайнiцтва Рады засталося на паперы [8, л. 70–72]. Таксама засталiся на паперы шматлiкiя хадатайнiцтвы жыхароў вёсак Мiнскай акругi (Раманава, Цiмкавiчы, Селiшча, Камелы, Малявы, Гарбупоўшчаны i iнш.) аб узнаўленнi працы Нясвiжскай настаўнiцкай семiнарыi, як «разсаднiка асветы сярод беларускага народа» [8, л. 81–86].

Падобным чынам складвалiся справы ў Барысаўскай настаўнiцкай семiнарыi. Гэтая ўстанова працяглы час праводзiла свае заняткi ў вячэрнi час у з’ёмных памяшканнях. У семiнарыi налiчвалася 12 настаўнiкаў, якiя выкладалi рускую мову i лiтаратуру, гiсторыю, закон Божы, матэматыку, фiзiку, прыродазнаўства, педагогiку, геаграфiю 82 вучням. Складанае матэрыяльнае становiшча Барысаўскай настаўнiцкай семiнарыi вымусiла яе дырэктара папрасiць дапамогi ў Беларускай школьнай рады Мiншчыны. У адказ на гэта школьная рада запатрабавала, каб гэтая семiнарыя стала па сваёй сутнасцi беларускай. Дырэктар i педагагiчная рада семiнарыi згадзiлiся на перарэфармаванне. У вынiку да спiсу выкладаемых прадметаў дабавiлiся беларускай мова i лiтаратура, гiсторыя i геаграфiя Беларусi. Але гэты крок не спас Барысаўскую настаўнiцкую семiнарыю ад закрыцця яе польскай адмiнiстрацыяй. Большая частка маёмасцi, настаўнiкаў, вучняў семiнарыi былi пераведзены ў Мiнскую настаўнiцкую семiнарыю [8, л. 46–49].

Акупацыя значнай часткi беларускiх зямель польскiмi войскамi затрымала працэс складвання новай сiстэмы педагагiчнай адукацыi. Пастанова Народнага камiсарыята асветы РСФСР дала толькi пэўны штуршок для змен у развiццi педагагiчнай адукацыi. Назiраецца паралельнае функцыянаванне створанай сеткi настаўнiцкiх курсаў з настаўнiцкiмi семiнарыямi. Незаконныя дзеяннi польскiх акупацыйных улад выклiкалi цяжкасцi ў функцыянаваннi настаўнiцкiх семiнарый i прыводзiлi да спынення адукацыйнага працэсу.

Лiтаратура

1.Нацыянальны архiў Рэспублiкi Беларусь. − Фонд 221. − Воп. 1. − Спр. 1. Постановление Народного комиссариата просвещения РСФСР о преобразования учительской семинарии, устав института народного образования, списки студентов, заявление преподавателей и студентов. – 31 л.

2.Новик, Е. К. Формирование кадров народного образования Белоруссии (1917–1941 гг.) / Е. К. Новик. − Минск: Наука и техника, 1981. – 295 с.

3.Gierowska-Kałłaur, J. Zarząd cywilny ziem wschodnich (19 lutego 1919 – 9 września 1920) / J. Gierowska-Kałłaur. – W-Wa: Neriton: Instytut Historii PAN, 2003. – 447 s.

4.Siemakowicz, M. Polityka wladz rosyjskich, niemieckich i polskich wobec szkolnictwa białoruskiego w latach 1903–1922 / M. Siemakowicz // Białoruskie zeszyty historyzne. – 1997. – № 7. – S. 23–48.

5.Нацыянальны архiў Рэспублiкi Беларусь. − Фонд 604. − Воп. 1. − Спр. 3. Переписка с секцией просвещения минского магистрата об обучении на белорусском языке в школах. – 485 л.

6.Нацыянальны архiў Рэспублiкi Беларусь. − Фонд 604. − Воп. 1. − Спр. 7. Статут Центральной Школьной Рады и заявления жителей сел об открытии школ. – 142 л.

7.Regulamin egzaminow dla nauczycieli czynnych niewykwalifikowanych // Dziennik Urzędowy Ministerstwa Wysnań Religijnych i Oświecenia Publicznego. – 1919. – № 113. – 47 s.

8.Нацыянальны архiў Рэспублiкi Беларусь. − Фонд 604. − Воп. 1. − Спр. 7. Статут Центральной Школьной Рады и заявления жителей сел об открытии школ. – 142 л.

319

Borovskaya O. N.

POSITION OF TEACHER'S SEMINARIES ON THE BELARUS EARTHS

OCCUPIED BY THE POLICH ARMIES IN 1919-1920

The Belarus State University, Minsk

Summary

Gradual transition from teacher's seminaries to teacher's courses as to the original form of pedagogical vocational training has been complicated because of partial occupation of the Belarus earths by the Polish armies. The decision of the National commissariat of education of RSFSR from April, 19 th, 1917 has not been realised in practice. Problem functioning of not numerous teacher's seminaries is observed.

УДК 94(420).081+329.12

Глеб М. В.

БРИТАНСКИЕ ЛИБЕРАЛЫ И ИДЕЯ ГУМАНИТАРНОЙ ИНТЕРВЕНЦИИ (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XIX В.)

Институт истории НАН Беларуси, Минск

Несмотря на всю одиозность термина, совмещающего в себе понятия «человеколюбивый» и «вторжение», идея гуманитарной интервенции стала одной из реалий мироустройства на рубеже ХХ–XXI вв. Идея о допустимости вмешательства во внутренние дела других государств получила не только теоретическое обоснование, но и практическое воплощение. Целью данной статьи является реконструкция идей интервенции, предложенных либеральными мыслителями Великобритании XIX в. Основными методами, использованными при проведении исследования, являются историко-генетический и контент-анализ.

Тесная связь либерализма и идеи гуманитарной интервенции была заложена в статье одного из «отцов» либерализма, экономиста и общественного деятеля Великобритании середины XIX в. Дж. С. Милля «Несколько слов о невмешательстве» (1859 г.) [2, р.111–124]. Основной идеей политика стало обоснование права Великобритании на вмешательство в дела других наций на том основании, что она являлась лучшей из всех существовавших наций, поскольку поступками ее представителей руководили не стремление к славе или власти над миром, а желание стимулировать рост богатства и прогресс цивилизации [2, р. 117]. Бескорыстность британцев в ходе осуществления этой миссии Милль показывал на примере борьбы с работорговлей в первой половине XIX века [2, р.112].

Дж. С. Милль с сожалением констатировал факт отсутствия единых принципов для вмешательства. Поэтому ученый предложил несколько критериев, позволяющих задать тон международной дискуссии по данному вопросу и заложить основу будущих нормативных актов. Первый принцип со всей очевидностью происходил из двухуровневого деления Британской империи на переселенческие и коронные колонии. Милль отмечал: «Огромной ошибкой является предположение о том, что одни и те же международные обычаи и одни и те же моральные устои могут применяться и в отношениях между двумя цивилизованными нациями, и в отношениях между цивилизованной нацией и варварами» [2, р.118]. Народы, все еще находившееся на уровне варварства, не могли, с точки зрения Милля, восприниматься как полноценные субъекты международных отношений и вообще как нации. В высказываниях ученого присутствуют как традиционное для британского общества недоверие к умственным способностям народов Азии и Африки («их умы не способны воспринимать существующие правила»), так и не менее устоявшееся мнение о судьбе подобных народов

320

(«если они будут завоеваны и окажутся в подчинении иных народов, это будет только им на пользу») [2, р. 119].

Интерпретация интервенции как носящей гуманитарный характер проистекает из другого утверждения Дж. С. Милля: «Единственным моральным законом, действующим в отношениях между цивилизованным и варварским правительством, являются всеобщие этические правила взаимоотношений между людьми» [2, р. 119]. Таким образом, вопрос о допустимости вмешательства в дела других народов переносился из области международного законодательства в область межличностных отношений и морально-этических норм.

В своей статье Милль призывал британское правительство признать свою ответственность за вмешательство в дела других государств, которое происходило в реальности и за которое Великобритания подвергалась критике со стороны континентальных соседей. Но признать ученый призвал не сам факт вмешательства, а его моральную основу, гуманистические предпосылки. «Мы не вмешиваемся, если не задеты британские интересы», – таковой, согласно Дж. С. Миллю, была позиция политиков и государственных деятелей страны во многих кризисных ситуациях середины столетия [2, р. 113].

Британские имперские идеологи второй половины XIX в. развивали идею о том, что настоящим призванием англичан является распространение достижений западной цивилизации по всему миру. Либеральный лидер лорд Розбери называл Британскую империю «величайшим светским агентством по распространению добра, которое когда-либо видел мир» [3, р. 56]. Новое эмоциональ- но-ценностное отношение к идее служения империи проявилось с середины 1880-х гг. в формировании своеобразного культа героев империи. Необходимость участия Великобритании в борьбе европейских государств за африканские территории в 1880-х гг. начинает обосновываться и тем фактом, что англичане являлись нацией, лучше всех умевшей налаживать контакты с местным населением и стремившейся всегда соблюдать права туземцев.

По мере расширения власти британской империи на туземные территории, вызванного в первую очередь соображениями экономического и стратегического характера, возрастает и стремление объяснить экспансию причинами гуманистического характера. Альтруистичность британского правительства доказывалась стереотипным аргументом о существовании чувства национальной ответственности за благополучие всех отсталых народов, определенных имперских обязанностей [1, р. 17].

Взгляды британских либералов заложили основу экономической и, в определенной степени, колониальной политики Великобритании второй половины XIX в. Акцент на гуманитарной составляющей деятельности в странах Азии и Африки стал неотъемлемой частью концепции цивилизаторской миссии англичан, которая в свою очередь послужила теоретической базой колониального расширения Великобритании в XIX – начале ХХ в.

Литература

1.England and East Africa // The Times. – 1888. – 6 Jan. – P. 17.

2.Mill, J. S. A Few Words on Non-Intervention / J. S. Mill // The Collected Works of J.S. Mill. – London: Routledge and Kegan Paul, 1984. – Vol. XXI. – P. 111–124.

3.Raymond, E. T. The Man of Promise / E. T. Raymond. – London: T.Fisher Unwin, Ltd, 1923. – P. 56.

M.V.Gleb

BRITISH LIBERALS AND THE IDEA OF HUMANITARIAN INTERVENTION

(THE SECOND HALF OF THE XIX CENTURY)

The Institute of History, National Academy of Sciences, Minsk

Summary

321

The article is dedicated to the study of the liberal viewpoint on the problem of humanitarian intervention in the second half of the XIX century. The main idea is to show the origins of the interventionist ideas in the UK by the analysis of the philosopher, economist and politician J.S. Mill’s views.

УДК 355.257.72 (476) + 94 (476) «1941/1944»

Докунова Е. Н.

СОВЕТСКИЕ ВОЕННОПЛЕННЫЕ В СИСТЕМЕ НАЦИСТСКОЙ ОККУПАЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ НА ОККУПИРОВАННОЙ ТЕРРИТОРИИ БЕЛАРУСИ (1941 – 1944 ГГ.)

Белорусский государственный университет, г. Минск

Трагедия советских военнопленных во Второй мировой войне практически не имеет аналогов в военной истории. Ее осмысление до сегодняшних дней занимает особое место как в исторической науке, так и в общественной жизни, поэтому сохранение памяти об этих событиях в истории человечества играет важную роль в совершенствовании морали новых поколений и служит средством предотвращения трагических повторений.

На протяжении всей истории человечества неизбежными спутниками любого вооруженного конфликта являются убитые, раненые, пропавшие без вести, а также попавшие в плен. В терминах международного права военнопленные – лица из состава вооруженных сил воюющего государства, захваченные другим воюющим государством и находящиеся в его власти [1, с. 20]. Нормы, регулирующие права и обязанности воюющих сторон по отношению к военнопленным, исходят из принципа гуманного отношения к пленным и раненым воинам. Правовое положение военнопленных к началу Второй мировой войны было определено следующими важнейшими международными соглашениями: Гаагская конвенция 1907 г. «О законах и обычаях сухопутной войны», Женевская конвенция 1929 г. «О режиме содержания военнопленных», Женевская конвенция Красного Креста 1929 г. «О судьбе раненых и больных в действующих армиях».

Несмотря на существующее законодательство во время Второй мировой войны, нацистская Германия отказалась придерживаться норм международного военного права в отношении размещения, питания, медицинского обслуживания и физической неприкосновенности советских военнопленных, мотивируя это тем, что Советский Союз не подписал Женевскую конвенцию 1929 г. «О режиме содержания военнопленных». Подтверждением тому служит одно из положений приказа Главного командования сухопутных войск от 21 октября 1941 г.: «…Советский Союз не присоединился к соглашению об обращении с военнопленными от 27 июля 1929 г, а поэтому с нашей стороны нет обязательства обеспечивать советских военнопленных установленным этим соглашением количеством продовольствия и предусмотренной квотой [2, л. 109]. Также положение советских военнопленных определялось нацистской идеологией: директива немецкого командования об обращении с советскими военнопленными (12 мая 1941 г.), приказ о комиссарах (6 июля 1941 г.), это и план Барбаросса (16 июня 1941 г.) и другие приказы, которые регламентировали безжалостное отношение немецких войск к советским военнопленным.

Таким образом, до начала военных действий на советско-германском фронте были разработаны теоретические положения политики нацистской Германии по отношению к советским военнопленным. В связи с быстрым продвижением вперед немецких войск в первые месяцы войны большое количество солдат было захвачено в плен. Анализируя многочисленные документы штабов групп армий, немецкий историк К. Штрайт приводит данные о числе советских воен-

322

нопленных, захваченных немецкими войсками в 1941-1942 гг. в различных районах боевых действий: Белосток-Минск – 323 тыс., г. Гомель – 50 тыс. [3, с. 33].

Для решения проблемы содержания военнопленных создавались специальные лагеря. Захваченные в плен красноармейцы направлялись сначала в дивизионные, а оттуда в корпусные, затем в пересыльные (этапные) лагеря – «дулаги». Основной задачей «сборных пунктов» и «дулагов» являлась разгрузка фронта от военнопленных и перевод их в тыловые районы. Лишь после этого их пересылали в стационарные лагеря: «офлаги» – для офицеров, «шталаги» – для рядовых и сержантов. Представленные лагеря практически ничем не отличались друг от друга. Территория этих лагерей огораживалась в несколько рядов колючей проволокой, устанавливалась усиленная охрана с использованием дзотов, прожекторов, специально выдрессированных собак. Охрана военнопленных и в рабочих командах вне лагеря должна была исходить из соотношения на 10 военнопленных

–1 немецкий охранник [4, л. 146]. Были и вспомогательные лагеря, рабочие лагеря, при Главной железнодорожной дирекции, а также в отдельных лагерях существовали обособленные бараки для женщин военнопленных. Так, в шталаге 337 (Барановичи) существовал отдельный женский барак, где женщины содержались в таких же плохих условиях, как и мужчины. В данном лагере женщины были строго изолированы, военнопленному мужчине, за попытку проникнуть в женский барак, грозила смертная казнь. Всего здесь находилось около 400 женщин различных национальностей, профессий и возрастов. Среди них были врачи, медицинские сестры, связистки, парашютистки и другие военнослужащие [6, с. 93].

На территории Генерального округа Беларусь лагеря военнопленных находились в подчинении начальника управления лагерей военнопленных «Остланд». Управление ведало вопросами размещения, охраны, питания, медицинского обслуживания, использования труда военнопленных. 20 сентября 1941 г. был назначен комендант лагерей военнопленных подполковник Вольтке для Генерального округа Беларусь [7, л. 9].

Всего в Беларуси за годы оккупации в разное время действовали 7 армейских сборно-пересылочных пунктов, 22 дулага, 15 шталагов, 2 офлага, а также 121 лагерь с неустановленными классификационными признаками. Наиболее крупными из них были шталаг 352 (Масюковщина) 55 тыс. погибших, шталаг 337 (Барановичи) более 88 тыс., шталаг 351 (Глубокое) 27 тыс., шталаг 314 (Брест) 7 тыс., дулаг 203 (Кричев) 18 тыс., дулаг 185 (Могилев) 40 тыс. [8, л. 1-5].

По данным Чрезвычайной государственной комиссии, на территории Беларуси (административное деление приведено по состоянию на 1946 г.) погибло более 810 тыс. советских военнопленных из них на территории Минской области – 101590 человек, Могилевской области – 59134, Витебской – 92891, Гомельской

–114476, Бобруйской – 54013, Полоцкой – 157007, Полесской – 3120, Гродненской – 41330, Брестской – 38858, Барановичской – 88404, Молодечненской – 34652, Пинской – 24613 [9, л. 8].

Однако следует отметить, что это лишь официальные данные, военнопленных было намного больше. Трудности учета попавших в плен объясняются тем, что практически полностью отсутствует документация частей, разгромленных или попавших в окружение. Часть военнопленных, погибших при транспортировке, на сборных пунктах и в лагерях, особенно в начальный период войны, не была учтена.

Таким образом, политика немецких властей по отношению к советским военнопленным отличалась особой жестокостью, убийства военнопленных имели организованный и планомерный характер, созданные для них лагеря, система питания, медицинское обслуживание – все это не соответствовало стандартам международного военного права.

323

Литература

1.Словарь международного права / М. М. Аваков [и др.]. – М.: Международные отношения, 1982. – С. 20.

2.Продовольственное обеспечение советско-русских военнопленных // Национальный архив Республики Беларусь (НАРБ). – Фонд. 1440. – Оп. 3. – Д. 952. – Л. 109.

3.Штрайт, К. Они нам не товарищи // Военно-исторический журнал. – 1992. – № 3. – С. 33 – 35.

4.Приказ по комендатуре шталага 352 № 94 // Национальный архив Республики Беларусь (НАРБ). – Фонд. 1440. – Оп. 3. – Д. 918. – Л.146.

5.В фашистской неволе. Лагерь военнопленных 337. Воспоминания Жилина М. А. / Барановичский краеведческий музей. Инв. № 1976.

6.Распоряжение командующего вермахта «Остланд» от 16.09.1941 Беларуси // Национальный архив Республики Беларусь (НАРБ). – Фонд. 1440. – Оп. 3. – Д.

952.– Л. 9.

7.Перечень лагерей, находившихся на территории Беларуси // Национальный архив Республики Беларусь (НАРБ). – Фонд. 1440. – Оп. 3. – Д. 918. – Л. 1 – 5

8.Итоговые сведения о жертвах немецко-фашистских злодеяний по БССР // Национальный архив Республики Беларусь (НАРБ). – Фонд 845. – Оп. 1. – Д. 94. – Л. 8.

Dokunova Helen

The Soviet prisoners of war in system of a nazi occupational policy in occupied territory of Belarus (1941 – 1944)

The Belarusian state university, Minsk

Summary

Position of the Soviet prisoners of war in occupied territory of Belarus (1941-1944гг) is analyzed, features of the organization of functioning of camps in occupied territory of Belarus are defined, the basic types are considered, legal aspects of a military captivity are mentioned.

УДК 902(476)’’631/634’’

Зуева А.В.¹

КУЛЬТУРА ШАРОВИДНЫХ АМФОР В СИСТЕМЕ КУЛЬТУРНЫХ ПЕРЕМЕН ІІІ – НАЧАЛА ІІ ТЫС. ДО Н.Э.

НА ТЕРРИТОРИИ БЕЛАРУСИ

¹Белорусский государственный университет, Минск

События ІІІ тыс. до н.э., связанные с появлением и распространением на территории Восточной Европы, в том числе на территории Беларуси, культуры шаровидных амфор (КША), внесли существенные изменения в культурное развитие местных сообществ. Основными участниками процессов культурных перемен стали пришлые группы КША, культуры шнуровой керамики и носители автохтонных культур «лесного неолита» (неманской, днепродонецкой, верхнеднепровской, усвятской культур). Проблема присутствия черт, характерных для КША, в археологических культурах ІІІ – начала ІІ тыс. до н.э. на территории Беларуси неоднократно привлекала внимание исследователей [1–3, см. более раннюю литературу, цитируемую в этих работах]. Однако большинство публикаций затрагивало лишь отдельные аспекты этой проблемы. Цель данной статьи – на основе систематизации и интерпретации ранее известных и новых археологических источников КША на территории Беларуси определить место и роль сообществ КША в процессе культурных перемен ІІІ – начала ІІ тыс. до н.э.

324

Опыт изучения КША в Центральной и Восточной Европе показывает, что аналитический потенциал материалов наболее полно реализуется при использовании политетической теории, когда археологическая культура рассматривается в качестве структуры определенных элементов, которые распространяются независимо друг от друга и могут присутствовать в других культурах [1, р. 7]. Всего в анализ было включено 840 артефактов, 282 из которых рассматриваются в качестве «синкретических» материалов КША (т.е. инокультурных материалов с чертами изучаемой культуры) [ср.: 1, 2].

В результате проведенного исследования было установлено, что на территории Беларуси КША выступает в 3 контекстах: 1) следы оседлости населения; 2) отдельные элементы культуры, которые встречаются в местном культурном контексте; 3) синтезированные компоненты, выявленные в материалах местных культур. Первая форма присутствия КША зарегистрирована в бассейне Среднего Немана (Красносельский могильник и погребение около д. Малые Едковичи). Ко второй форме отнесены отдельные находки керамики КША, а также кремневых топоров и долот, характеристики которых соответствуют стандартам изучаемой культуры. Керамика КША отмечается в Понеманье (Лихачи) и на Белорусском Подвинье (Асавец-2). На сегодняшний день зафиксировано 90 местонахождений кремневых орудий труда, характерных для КША. Находки сконцентрированы на территории от правобережья Припяти на юге до верховьев Вилии и Березины на севере и среднего Посожья на востоке. Синтезированные компоненты КША (прежде всего орнаментальные мотивы– отпечатки линейного штампа, размещенные вертикально и в виде зигзага, а также орнамент, нанесенный концом полого орнаментира) выявлены в материалах всех культур «лесного неолита» и местных комплексов КШК.

Полученные результаты в целом подтверждают выводы М. Шмыт о формах присутствия КША в Восточной Европе [2]. Вместе с тем, анализ археологических источников позволяет внести в существующие представления ряд дополнений. Присутствие КША на территории Беларуси – результат разнообразных культурных ситуаций: 1) непосредственного проникновения носителей КША на изучаемую территорию; 2) диффузии отдельных элементов культуры (например, в виде импорта, в результате обмена и т.д.); 3) распространения традиций КША через посредничество других культур, которые уже адаптировали «амфорные» черты.

Миграция нового населения происходила из нескольких регионов. Представители КША проникали в Понеманье из юго-восточной Польши (малопольской и восточнолюблинской подгрупп центральной группы КША). Исходная территория появления КША на Белорусском Подвинье (в результате прибытия в регион немногочисленного населения или вследствие проникновения культурных явлений) – Восточная Прибалтика. Приход носителей КША на Верхнее Поднепровье мог осуществляться из нескольких регионов: Понеманья, Волыни, Подвинья. Кроме того, элементы рассматриваемой культуры проникали на территорию Беларуси в качестве одного из компонентов экзогенных культурных традиций (прежде всего, культуры шнуровой керамики), а также распространялись в результате взаимодействия местных «лесных» неолитических и шнуровых традиций, которые уже находились под воздействием КША.

Установлено, что присутствие элементов КША в контексте культур «лесного» неолита было незначительным, при этом наиболее активно традиции КША воспринимались представителями неманской культуры. Более многочисленные и выразительные черты КША зафиксированы в местных комплексах со шнуровой керамикой, и прежде всего – в Понеманье и на Верхним Поднепровье.

Хронология КША на территории Беларуси по-прежнему остается проблематичной. Согласно имеющимся данным, носители КША появились в Понеманье около 2600 гг. до н.э., а на Верхнем Поднепровье – около 2500 гг. до

325

н.э. [1, 2]. Определение хронологии и динамики изменения традиций КША в контексте местных культур усложняется отсутствием разработанной хронологии последних. Вместе с тем, установлено, что в среднеднепровской культуре на Верхнем Поднепровье элементы КША существовали в интервале от 2500–2200 гг. до н.э. до первой четверти ІІ тыс. до н.э. Верхняя граница обусловлена датировкой черт КША на могильнике Прорва-1 [3, с. 78–79]. При опpеделении нижней границы учитывалось присутствие отдельных элементов КША (характерных кремневых топоров, орнамента в виде горизонтальных шнуровых полос, пересекающихся короткими отпечатками шнура) на могильнике Стрелица, погребения которого датируются периодом 1920-1760 – 1830-1680 гг. да н.э. [4]. Кроме того, в комплексах тштинецкого культурного круга на Белоруском Полесье зафиксирована такая черта КША, как орнамент, нанесенный концом полого орнаментира. Учитывая данные о хронологии тштинецой культуры в регионе [5, с. 45–46], можно говорить о том, что на территории южной Беларуси традиции КША продолжают существовать после 1600 гг. да н.э.

В заключение необходимо отметить, что в культурных процессах, происходивших на территории Беларуси в ІІІ – начале ІІ тыс. до н.э., КША играла существенную, но не доминирующую роль.

Автор благодарит И.Н. Езепенко, Е.Г. Калечиц, В.Л. Лакизу, О.Л. Липницкую, Н.Н. Кривальцевича, М.И. Ткачеву, М.М. Чернявского за предоставленные материалы.

Список литературы

1.Szmyt, M. Between West and East. People of the Globular Amphora Culture in Eastern Europe: 2960-2350 BC / M. Szmyt. – Poznań: Wyd. Poznańskie, 1999. – 350 р. – (Baltic-Pontic Studies; vol. 6).

2.Чебрешук, Я. К исследованию среднеевропейских факторов процесса культурных перемен в лесной зоне восточной Европы в третьем тысячелетии до н.э. / Я. Чебрешук, М. Шмит // Гістарычна-археалагічны зборнік / НАН Беларусі, Ін-т гісторыі. – Мінск, 2003. – № 18. – С. 34–51.

3.Крывальцэвіч, М.М. Могільнік сярэдзіны III–II тыс. да н.э. на Верхнім Дняпры – Прорва-1 / М.М. Крывальцэвіч. – Мінск: Ін-т гісторыі НАН Беларусі, 2006. – 202 с.

4.Kryvaltsevich, M. Radiocarbon Dating of the Middle Dnieper Culture from Belarus / M. Kryvaltsevich, N. Kovalukch // Baltic-Pontic Studies. – 1999. – Vol. 7. – P. 151–162.

5.Крывальцэвіч, М.М. Праблемы перыядызацыі і храналогіі эпохі на тэрыторыі Паўднёвай Беларусі / М.М. Крывальцэвіч // Гістарычна-археалагічны зборнік / НАН Беларусі, Ін-т гісторыі. – Мінск, 2006. – № 22. – С. 39–52.

Zuyeva A.V. ¹

GLOBULAR AMPHORA CULTURE IN THE SYSTEM OF CULTURAL CHANGES THE III-THE BEGINNING OF THE II MILL. BC ON THE TERRIRIRY OF BELARUS

¹Belarusian State University

Summary

The article deals with the forms of occurrence of the GlobularAmphora Culture (GAC) on the territory of Belarus. The mechanisms of the distribution of the GAC patterns are analyzed. The problems of the chronology of the GAC on the territory of Belarus are considered.

326

УДК 808.2

Куриленко И. П.

ИЗДАТЕЛЬСКИЙ ЛОГОТИП: ИСТОРИЯ И СИМВОЛИКА

Белорусский государственный технологический университет, Минск

Актуальность работы обусловлена несколькими факторами: во-первых, доступность для восприятия; во-вторых, исключительно широкими возможностями их применения; в-третьих, универсальностью требований к ним. Все это позволяет заключить, что логотипы будут востребованы во все новых сферах деятельности человека, при этом именно издательская продукция как никакая другая нуждается в их всестороннем использовании.

Методы исследования, используемые в настоящей работе: наблюдение, сопоставление, анализ литературных и электронных источников.

В разделах данной работы рассматриваются как теоретические, так и прикладные аспекты.

Предлагается один из вариантов классификации издательских марок, разработанный на основании сделанных в ходе анализа выводов.

Сформулированные требования к создаваемым логотипам определены исходя из объективных прикладных задач, стоящих сегодня перед издателями и оформителями книжной продукции.

Исследованные в ходе работы логотипы свидетельствуют в пользу того, что они в большей мере – эмблема конкретного издательства, нежели элемент оформления издания как такового. Предлагаемая классификация и сформулированные требования могут служить удобным шаблоном для проверки создаваемых логотипов. С их помощью легко понять, насколько они соответствуют задачам и характерным особенностям издательства.

Литература

1.Королев, К. Энциклопедия символов, знаков, эмблем / К. Королев. – М.: Эксмо, 2003. – 524 с.

2.Словарь символов и знаков / авт.-сост. В. В. Адамчик. – М.: АСТ; Минск: Харвест, 2006. – 40 с.

3.Фоли, Д. Энциклопедия знаков и символов / Д. Фоли. – М.: Вече; АСТ, 1996.

– 432 с.

Kurylenka I. P.

HISTORY AND SYMBOLISM

OF PUBLISHERS’ LOGOTYPES

Belarusian State Technological University, Minsk

Summary

The work deals with the following subjects: history of publishers’ logotypes, their symbolism, peculiarities of modern logotypes along with universal classification and requirements for them.

УДК 342.4(438)"18" + 94(438)"18"

Луферчик Е. Г.

КОНСТИТУЦИЯ ВЕЛИКОГО ГЕРЦОГСТВА ВАРШАВСКОГО

Белорусский государственный университет, Минск

Конституция Великого герцогства Варшавского (далее – ВГВ) входит в число первых конституций мира. Она закрепляла многие принципы и гарантии, которые присущи современным конституциям. Однако до сегодняшнего дня в

327

отечественной историографии нет работ и публикаций, посвященных изучению как самой Конституции 1807 г., так и непродолжительного периода существования ВГВ.

15 января 1807 г. Наполеон I Бонапарт образовал Правительственную комиссию, которая должна была заниматься административными вопросами на польских территориях, ранее принадлежавших Пруссии. Комиссия, возглавляемая С. Малаховским, состояла из семи человек и специального представителя Наполеона І (сначала им являлся Ш. М. де Талейран, а затем Ф. А. Венсан). Комиссия символизировала для поляков возрождение национального государства. Однако юридическое оформление нового польского государства произошло полгода спустя. Создание ВГВ отвечало стратегическим и политическим целям Наполеона І: во-первых, ослабить Пруссию путем отделения от нее значительной территории; во-вторых, создать удобный плацдарм для действий французской армии в случае войны с Россией и Австрией; в-третьих, овладеть военными дорогами, ведущими к границам России и Австрии.

Одним из условий Тильзитского мирного договора (1807 г.), заключенного по итогам переговоров Александра I и Наполеона І, стало создание Великого герцогства Варшавского (пол. Księstwo Warszawskie) [1, с. 637–642]. ВГВ являлось протекторатом наполеоновской Франции под управлением саксонского короля и просуществовало до 1813 г. Территория ВГВ составляла 101,5 тыс. кв. км, на которой проживало 2,5 млн жителей. В 1809 г., после победной войны с Австрией, площадь ВГВ была увеличена до 154 тыс. кв. км, а общая численность населения составила 4,3 млн [2, с. 319]. На престол ВГВ был возведен саксонский король Фридрих-Август II (как великий герцог Варшавский он получил имя Август III).

Правительственная комиссия сразу после своего образования приступила к выработке проекта Конституции. С. Малаховский и С. Понятовский (не входил в состав Комиссии) выступали за восстановление «Конституции 3 мая 1791 г.». И. Выбицкий указывал на необходимость принятия более либеральной конституции с общепредставительным сеймом и отменой крепостного права [3, с. 396]. Тем не менее, окончательного проекта выработать так и не удалось, поэтому 22 июля 1807 г. в Дрездене Наполеон I сам «продиктовал конституцию, которая лишь в незначительной степени учитывала своеобразие страны и чаяния поляков» [4, с. 303].

Конституция ВГВ основывалась на трех источниках. Во-первых, базой Конституции стали идеи представителей французского Просвещения ХVIII в., прежде всего М.-Ф. Вольтера, Ж.-Ж. Руссо, Ш.Л. де Монтескье. Вторым источником послужили британские традиции верховенства закона, свободы личности, нашедшие свое «оформление» в теориях Т. Гоббса и Дж. Локка. Третьим источником был польский исторический опыт парламентаризма и конституционности. Кроме того, при написании польской Конституции Наполеон І использовал текст Конституции Французской республики 1799 г.

В Конституции [5] было закреплено деление ВГВ на 60 поветов и 40 городских гмин, которые составляли 6 департаментов. Польский язык провозглашался языком делопроизводства. По форме устройства ВГВ представляло собой наследственную монархию во главе с саксонским королем и его наследниками. Католическая церковь провозглашалась государственной, однако декларировалась свобода всех вероисповеданий.

Король (пол. król) был главой исполнительной власти, имел исключительное право законодательной инициативы. Под его председательством состоял Государственный совет, вырабатывавший законопроекты, выносимые на обсуждение в Сейм. Король имел право созыва и роспуска Сейма, Государственного совета, Сеймиков, гминных собраний, назначал не только министров, но и всех светских и духовных сановников. Ему же принадлежал высший надзор за судебными должностями. Кроме того, за королем закреплялось право изменять и

328

дополнять Конституцию. Король по своему усмотрению назначал наместника, который возглавлял Совет министров.

Государственный совет (пол. Rada stanu) состоял из короля, пяти министров, государственного секретаря и четырех референдариев. Совет имел совещательное значение, поэтому все его постановления требовали утверждения монарха. Государственный совет занимался выработкой законопроектов, разрешением административных споров, вынесением кассационных постановлений, рассматривал бюджетные и финансовые вопросы, контролировал деятельность министерств.

Совет министров состоял из пяти министерств (пол. ministerium): юстиций, внутренних дел и исповеданий, военного, финансов и казначейства, полиции. Шестым членом Совета министров являлся государственный секретарь, находившийся при дворе саксонского короля в Дрездене и являвшийся посредником между польским правительством и саксонским королем.

Сейм состоял из Сенаторской и Посольской палат. В Сенате заседало по шесть епископов, воевод и каштелянов. Из 100 членов Посольской палаты 60 избиралось от шляхты, а 40 – от городов и гмин. В этой палате, для каждой сессии Сейма, создавались особые комиссии, которые рассматривали оставленные Государственным советом законопроекты. Полномочия послов длились девять лет, с ротацией 1/3 части каждые три года. Сейм собирался каждые два года на 15 дней в Варшаве.

Власть на местах была представлена префектами, подпрефектами, бургомистрами или президентами, которые соответственно руководили департаментами, поветами и городами. В департаментах созывались специальные советы и общее собрание (пол. ogólna rada), которые пользовались совещательным голосом при решении административных вопросов. Муниципальные советы, городские и сельские, обсуждали местные бюджеты, жалобы на представителей власти, распределяли государственные налоги.

Решения судов являлись конституционно независимыми. Они были общими для всех граждан ВГВ. В каждом повете вводился один Мировой суд, в каждом департаменте ― Гражданский трибунал. Для рассмотрения уголовных преступлений на два департамента был организован один Уголовный суд. Члены Государственного совета составлял Высший апелляционный суд.

Четвертая статья Конституции 1807 г. упраздняла крепостную зависимость (пол. niewola). Гарантировалась также личная свобода передвижения, все признавались равными перед законом. Вводилось французское гражданское законодательство 1804 г. (Кодекс Наполеона), которое содержало положения о праве частной собственности, возмещении ущерба, договорном праве и др.

Пассивным избирательным правом при выборе послов в Сейм могли пользоваться лица не моложе 24 лет. Активное избирательное право получили, во-пер- вых, лица, владеющие недвижимостью; во-вторых, ремесленники и служащие, а также главы семинарий; в-третьих, каждый купец со своим собственным магазином или со складским товаром на сумму не менее 10000 злотых; в-четвертых, интеллигенция и гражданские служащие всех ступеней; в-пятых, уволенные со службы или раненые офицеры и солдаты, а также те служащие, которые были награждены Орденом Почета.

Таким образом, Конституция 1807 г. гарантировала всеобщее равенство перед законом и введение Кодекса Наполеона, давала свободу крестьянам и предоставила избирательное право части мещанства и интеллигенции. Вводилось светское брачное законодательство. Принципы свободы труда и собственности, равенства перед законом и отделения государства от церкви явились для поляков нововведениями. Система управления была строго централизована. Выборные органы являлись совещательными и не играли значительной роли. Вопросы законодательства и судопроизводства находились в ведении короля и Государственного совета. Управление страной при почти постоянном отсутствии сак-

329

сонского короля осуществлял Совет министров, который находился под контролем представителя французского императора. Впоследствии многие принципы Конституции Великого герцогства Варшавского послужили основой Конституции Царства Польского 1815 г.

Литература

1.Русско-французский мирный договор, заключенный в Тильзите // Внешняя политика России ХІХ начала ХХ века: документы Российского министерства иностранных дел / под ред. А. А. Громыко [и др.]; Комиссия по изданию дипломатических документов при МИД СССР. – М.: Росполитиздат, 1960–1982. – Серия 1. – Т. 3: январь 1806 г. – июль 1807 г. – М.: Росполитиздат, 1963. – 839 с.

2.Бардах, Ю. История государства и права Польши: [пер. с польского] / Ю. Бардах, Б. Леснодорский, М. Пиетрчак; [предисл. З. М. Черниловского]. – М., 1980. – 559 с.

3.История Польши: в 3 т. / под ред. В. Д. Королюка [и др.]. – М.: Из-во Акад. наук СССР, 1954–1958. – Т. 1. – 1954. – 584 с.

4.Тымовский, М. История Польши: пер. с пол. / М. Тымовский, Я. Кеневич, Е. Хольцер. – М.: Весь мир, 2004. – 542 с.

5.Konstytucja Księstwa Warszawskiego // Polska [Electronic resource]. – 2007. – Mode of access: http://www.polska.ru/polska/historia/pl/konst_ks_war.html. – Date of access: 2.12.2009.

Luferchyk Y. G.

THE CONSTITUTION OF THE GREAT DUCHY WARSAW

The Belarusian State University, Minsk

Summary

The Great duchy Warsaw and its constitution are considered in the article. The author in detail analyzes the Constitution of the Great duchy of the Warsaw 1807, showing its device, structure of the authorities, the rights and duties of citizens.

УДК 338.48-53:379.822

Малышка А. А.

ГІСТАРЫЧНЫЯ РЭАЛІІ ЯК СКЛАДНІКІ ЗРОКАВАГА РАДУ ЭКСКУРСІІ

Беларускі дзяржаўны эканамічны ўніверсытэт, Мінск

Прафесія экскурсавод – патрабуе ад ад чалавека глыбокіх ведаў і добрай арыентацыі ў тым матэрыяле або тэме, якую ён прадстаўляе экскурсантам [1]. Экскурсія – гэта працэс азнаямлення з рэчаіснасцю або з навакольным асяроддзем па раней падабранаму зрокаваму раду, экскурсійным аб’ектам у натуральных або штучна створаных умовах пад кіраўніцтвам спецыяліста экскурсавода, гіда. Тэматыка экскурсіі, маршрут, які закладваецца – адныя з галоўных фактараў, якія ўплываюць на попыт на тую ці іншую экскурсію. Экскурсія – гэта, таксама, адзін з спосабаў патрыятычнага выхавання моладзі, якое найбольш яскрава раскрываецца ў тэматыцы, прысвечанай Другой Сусветнай вайне (Вялікай Айчыннай вайне) [2].

Мэтай даследавання з’яўляецца раскрыццё ролі падзей 2-й Сусветнай вайны, як важнай часткі нашай гісторыі пры мадэляванні экскурсійных маршрутаў. Акупацыйны рэжым, устаноўлены гітлераўцамі на часова захопленай імі тэрыторыі нашай радзімы, распрацоўваўся загадзя яшчэ да нападу на Савецкі Саюз. Галоўныя яго кірункі былі выкладзены Гітлерам у сакрэтным мемарандуме «Некаторыя думкі пра абыходжанне з насельніцтвам на ўсходзе» ад 25 мая 1940 г. У ім указвалася, што захопленыя ўсходнія тэрыторыі

330

належыць разглядаць як аб’ект каланізацыі і германізацыі. А актыўную частку «іншароднага насельніцтва» павінны былі ператварыць у напаўпісьменных рабоў [4].

Адным з самых жахлівых бакоў фашысцкага акупацыйнага рэжыму была палітыка генацыду ў адносінах да жыхароў яурэйскай нацыянальнасці. Апублікаванае спецыяльнае дапаўненне (14 лістапада 1935 г.) да «Закону аб грамадзянах рэйха», яўрэем лічыўся кожны, хто меў ¾ «яўрэйскай крыві, іспаведваў іудаізм або меў шлюб з яўрэйкай або яўрэем» [5].

Перад Другой сусветнай вайной у Смаргонскім раёне яўрэі кампактна пражывалі ў Смаргоні, Крэве, Солах. Паводле дадзеных перапісу колькасць яўрэеў складала: у Смаргонскім гарсавеце – 2017 чалавек (усяго колькасць насельніцтва горада складала 5138 чалавек); у Жодзішскім сельсавеце – 19; Войстамскім – 29, Данюшаўскім – 27, Крэускім – 219, Сольскім – 789 [6].

Па дадзеных Надзвычайнай Дзяржаўнай камісіі пасля раследавання злачынстваў фашысцкіх захопнікаў на тэрыторыі раёна, гета ў Смаргоні было створана ў кастрычніку 1941 г., дата ліквідацыі – канец 1941 г., хаця асобныя яўрэі-спецыялісты працавалі тут да 1944 г. У гета было сагнана ўсё яурэйскае насельніцтва горада i навакольных вёсак, акрамя Солаў i Крэва, дзе таксама былі створаны гета [8].

Спачатку ў Смаргоні ix было два: адно ў канцы вул. Вілейскай (цяпер Камінскага), другое – у цэнтры горада вакол сінагогі. Потым ix аб'ядналі. У напамін пра тыя жудасныя часы на сцяне банку, нажаль, вісіць только шэрая непрыкметная таблічка[1]. Усім вязням было загадана нашыць на вопратку жоўтыя шасціканцовыя зоркі і кругі. Фашысты стварылі ў гета так званы «Юдэн-Рад» – яўрэйскі савет, які павінен быў адказваць за выкананне загадаў яўрэямі. Знясіленыя, галодныя, яны цяжка працавалі на рамонце дарог: насілі каменне, капалі пясок. З кожным днём ix становішча пагаршалася [5]. Бывалі выпадкі, калі яўрэі прарываліся з гета ў горад, каб абмяняць якую-небудзь рэч на прадукты харчавання. Невыносна цяжка было жыць, але i на ўцекі адважваліся адзінкі. I гэтым адзінкам амаль што нельга было знайсці прытулак, бо за ўкрывальніцтва яўрэяў пагражаў растрэл. Але на Смаргоншчыне, як і па ўсёй Беларусі, знаходзіліся добрыя людзі, якія ахвяравалі сваім жыццём.

Ужо да канца 1941 г. яўрэяў са Смаргонскага гета пачалі асобнымі партыямі перапраўляць у іншыя гета і канцлагеры, частка ix была накіравана ў Ашмянскае гета. Крывавым для ix стаў дзень 22 кастрычніка 1941 г. На ўскрайку лесу за в. Зялёнка было расстраляна больш за 500 чалавек, прывезеных са Смаргоні.

Гета было і ў Солах. Цэнтральная частка вecкi вакол сінагогі была абнесена высокім шчыльным драўляным плотам.

Было гета і ў Крэве. Яно знаходзілася ў самым цэнтры вёскi, у раёне аптэкі і замку. Жыхары навакольных вёсак бачылі сумныя калоны яўрэяў на рамонце дарог на Мілідаўшчыну, Папялевічы. А зімою, іх паўраздзетых гналі паўз Барунскага касцёла. Невядома, які далейшы лес крэўскіх яўрэяў [9].

На Нюрнбергскім працэсе над галоўнымі ваеннымі злачынцамі Другой Сусветнай вайны былі абнародаваны жудасныя лічбы ахвяр фашызму. Тут, ў якасці сведкі выступаў і ўраджэнец Смаргоні пісьменнік Аўрахам Суцкевер, 1913 г. нараджэння. У гады акупацыі ён разам са сваей сям'ёй аказаўся ў Вільнюскім гета. У Панары загінула яго маці. У верасні 1942 г. ён з жонкай і групай яўрэяў са Смаргоні ўцёк у лес і ваяваў у партызанскім атрадзе. На Нюрнбергскім працэсе ён гаварыў 38 хвілін аб жудасцях, якія тварыліся ў Вільнюскім гета [1]. Яўрэі Смаргонскай абшчыны пакутніцкую смерць прынялі ад рук фашыстаў у Панары, Залессі, Коўне, Ашмянах, Шэмбергу, Штудгофе, Дахау, Бухенвальдзе [7].

Вышэй падазенае вылучае тое, што пад час экскурсіі не толькі помнікі архітэктуры і мастацтва, прыродныя пейзажы і месцы, па якіх мы вандруем, але

331

і гісторыя, і звычайныя люді павінны выкарыстоўвацца ў як складнікі яе зрокавага раду.

Вайна прынесла вялікія разбурэнні ў нашу краіну, але наш мужны народ стаяў да апошняй кроплі крыві, і іх спадзяванні на светлую будучыню апраўдалі сябе. Моладзь сучаснага пакалення не павінна забывацца пра той падарунак, які атрымалі ад нашых дзядоў і прадзедаў – мірнае неба над галавой. Таму і ў сферы турызму пад час правядзення экскуріі, развіццё ваеннай тэматыкі вельмі актуальна, асабліва з мэтай выхавання патрыятычнага духу экскурсантаў.

Цікавыя, але звязанныя з трагічнымі старонкамі гісторыі маршруты, як было адзначана, могуць быць пракладзены па месцах былых гета. На жаль, тагачасных будынкаў не захавалася на тэрыторыі Беларусі. Таксама можна адзначыць невялікую колькасць музеяў халакосту [10]. Гэтага недастаткова для падрыхтоўкі экскурсіі і стварэння паўнавартаснага экскурсійнага маршруту. Але ў Беларусі ёсць багатая гісторыя, вывучэнне старонак якой прывабным фактарам распрацоўкі новых экскурсійных маршрутаў, якія будуць карыстацца попытам.

Літаратура

1.Савина, Н. В. Экскурсоведение: уч. Пособие / Н. В. Савина, З. М. Горбылева

– Минск: БГЭУ, 2004. – 335 с.

2.Дворниченко, В. В. Организация экскурсионной деятельности: учеб. практич. Пособие / В. В. Дворниченко, Н. В. Савина – Москва: МЭСИ, 2000. – 170 с.

3.Памяць: Гіст.-дакум. хроніка Смаргонскага раяена / рэд. кал.: Г. П. Пашкоў (гал. рэд) і інш. – Мінск: БелЭн, 2004 – 640 с.

4.Рафаилов, Р. Дружба, испытанная великой отечественной: изд. 3, испр. и доп. / Р. Рафаилов – Тюмень: Тюменский дом печати, 2007. – 421 с.

5.Германская история – М.: Наука, 1970. – 350 с.

6.Абатуров, В. В. На земле Беларуси. Канун и начало войны / В. В. Абатуров, Т. С. Бушева, Н. Н. Виноградова – Минск: Минская фабрика цветной печати. – 2004. – 556 с.

7.Иоффэ, Э. Г. Белорусские евреи: трагедия и героизм / Э. Г. Иоффэ – Минск: 2003. – 427 с.

8.Википедия – свободная энциклопедия [Электронный ресурс] / Респ. Беларусь. – Минск, 2010. – Режим доступа: http://ru.wikipedia.org/ – Дата доступа: 30.08.2010

9.А. А. Каваленя Вялікая айчынная вайна савецкага народа / А. А. Каваленя, М. С. Сташкевіч – Минск: Выдавецкі цэнтр БДУ, 2004. – 247 с.

10.Музей истории и культуры евреев Беларуси [Электронный ресурс] / Респ. Беларусь. – Минск, 2010. – Режим доступа: www.meod.by – Дата доступа: 25.08.2010.

Malyshka A. A.

HISTORIC REALITIES AS IMPORTANT PARTS OF VISUAL LINE DUR-

ING THE EXCURSION

Belarusian State Economic University

Summary

In the article the analysis of application of historic realities as important parts of visual line during caring out an excursion was examined. There the theme of the II world and its influence on the small town Smorgon was explored. Special emphasis was put on creating infrastructure and superstructure for development of tourism. The military theme was presented as means of bringing up people of our country in patriotic spirit.

УДК 379.85.338.48

332

Михеева Е. А.

ИСТОРИЧЕСКАЯ КУЛЬТОВАЯ АРХИТЕКТУРА БЕЛАРУСИ: ГРОДНЕНСКАЯ ХОРАЛЬНАЯ СИНАГОГА

Институт туризма УО «Белорусский государственный университет физической культуры», Минск

Большую группу исторических культовых зданий Беларуси составляют синагоги, строившиеся преимущественно в XVII–XVIII вв. Существовали каменные синагоги в Старом Быхове (начало XVII в.), Пинске (1640 г.), Слониме (1642 г.), Новогрудке (1648 г.), Столине (конец XVII в.), Клецке (конец XVIII в.), Ивье (XIX в.) и др. Особенно развито было строительство деревянных синагог (например, в Высоком Каменецкого района, Кожан-Городке Лунинецкого района Брестской области, Гродно, Волпе Волковысского района, Сопоцкине Гродненского района Гродненской области, Наровле Гомельской области и другие). Каменные синаноги Беларуси имеют общие черты: оборонительный характер, строгие формы, лаконичные объемы, то интуитивно в некоторых местечках можно обнаружить такие заброшенные строения и найти их исторические корни [1].

Гродно – один из немногих белорусских городов, из-за близости к границе в 1941 г. избежавший уничтожения. Он сохранил неповторимое своеобразие архитектуры, историческую застройку и старинную планировку улиц.

Синагога в Гродно находится на очередном этапе реконструкции как физической, так и духовной. Здание возведено в начале ХХ в. на остатках фундамента ХVII в. и раньше было целым комплексом, со своей жизнью и богатой историей. Сейчас это особняк в стиле русского модерна, с воздушными интерьерами внутри, который всеми своими пышными формами и притаившимися загадками ждет энергии извне.

Обратимся к истории. К 1937 г. в собственности гродненской общины были здание управления, две больницы, Талмуд-Тора, ремесленная и ряд других школ, библиотеки, 43 синагоги, три кладбища, две бойни, баня. Численность еврейского населения Гродно, входившего в состав Польши, составляла более 25 тысяч человек. После 1939 г. (присоединения Западной Белоруссии к СССР),

накануне Великой Отечественной войны сюда приехало много евреев с Востока

– «восточников» как их называли. До войны примерно больше половины 50-ты- сячного населения Гродно составляли евреи. Они жили вперемежку с поляками во всех частях города, но в основном все-таки на окраинах: Слободка, где от дома к дому (все одноэтажные) по обе стороны мощенной булыжниками улицы тянулись деревянные крашеные заборы, за которыми во дворах скрывались домишки, еще и еще. Во дворах, что победнее, в деревянных домах жили многодетные еврейские семьи, в домах посолиднее и покрасивее, как правило, каменных, с густыми садами на задних дворах, жили поляки.

Гродненская синагога является старейшей действующей синагогой в СНГ и одной из самых необычных и красивых синагог в Европе. Этот храм был построен в 1578 г. В то время раввином в городе был Мордехай Яффе, весьма авторитетный человек в своей среде, написавший книгу «Халевушим». Он заказал итальянскому архитектору Санти Гуччи спроектировать здание. Сильный пожар, случившийся в 1899 г. в городе, нанес ущерб синагоге, после чего она была полностью восстановлена, к ней были пристроены два крыла, что полностью изменило ее внешний облик [2].

Синагога построена в еврейском квартале Гродно на месте, где предположительно раньше было деревянное строение, функционировавшее как синагога. Его посещало большое количество прихожан, имелся хор. Здание, сочетающее итальянский архитектурный стиль с другими стилями, поражает своей красотой. В центре располагается святилище, увенчанное уникальными гипсовыми украшениями. В здании функционировала уникальная система отопления: пря-

333

мо под полом разжигались печи, и пламя отапливало пол и стены, в которые были вмонтированы дымоходы. В настоящее время данное сооружение восстановлению не подлежит. Во время холокоста здание синагоги в центре гетто использовалось нацистами как место сбора евреев со всего города перед отправкой в лагеря смерти.

Сегодня синагога используется для ежедневных служб, для праздничных собраний, занятий и встреч. История здания, его возраст и красота привлекают множество посетителей как еврейской, так и других национальностей из Беларуси и всего мира. Здание давно не ремонтировалось, не содержалось надлежащим образом – все это привело к тому, что фасад, да и само строение сильно пострадали и целиком нуждаются в восстановлении. К тому же там нет центрального отопления и зимой очень холодно. В настоящее время в здании для проведения служб используется любое уцелевшее место, но так как потребности в размерах помещений возрастают, то необходимость ремонта здания стала очевидной.

Недавно одна лицензированная инженерная компания исследовала здание и община получила разрешение на начало мероприятий по сохранению и восстановлению синагоги. В ней планируется разместить центр общины для всех евреев города и области. В здании будут размещены кухня для бедных, детский сад, библиотека, компьютерный зал. Столовая с кошерным меню, миква, кабинеты, классы и комнаты для собраний. Здание станет домом для евреев всех возрастов в г. Гродно. В дополнение планируется создать музей, в котором будет запечатлена довоенная история евреев Гродненщины и будет храниться память о тысячах гродненских евреев, убитых здесь и сосланных отсюда на смерть. Реставрация начнется в скором времени. Для полного восстановления здания и внутреннего убранства синагоги, по предварительной оценке экспертов, потребуется около 1,2 млн долларов.

В настоящее время существует устная договоренность со спонсорами, готовыми выделить на ремонт синагоги примерно шестую часть нужной суммы. Восстановительные работы частично спонсируются фондом семьи Рор, а также местными пожертвованиями и пожертвованиями поступающими от евреев со всего мира, многие из которых родом из Гродно. Сразу собрать нужные средства очень непросто, поэтому реставрацию решили проводить поэтапно.

Гродно долгие годы был одним из главных центров польско-литовского еврейства. Главная синагога города полностью сохранила свой архитектурный облик. Улица, на которой она расположена, раньше называлась Жидовской. На месте сгоревшей в 1902 г. деревянной синагоги (1578 г.) было построено новое здание в неорусском стиле. Синагога была закрыта в 1940 г. и передана еврейской общине в 1994 г.

Вопрос о реконструкции гродненской синагоги долгое время оставался открытым. Повидавшее на своем веку всякого, уникальное здание требовало вложения немалых денежных средств. Их у еврейской общины Гродно на тот момент не было. Все деньги, которые выделялись различными фондами и прихожанами, уходили на поддержание нынешнего состояния синагоги. И вот благодаря раввину города Гродно Ицхаку Копману был найден меценат, согласившийся финансировать реконструкцию старейшей синагоги Европы. Им стал житель Австралии Ави Сильвер, отец которого некоторое время жил в Гродно. Потенциальный спонсор вместе с матерью и сестрой даже побывал в Гродно и посетил синагогу. Благодаря его помощи уже заключен договор на проведение исследований и ремонта фрагментов фасада Большой хоральной синагоги. Кроме того, планируется провести физико-химический анализ штукатурки и кладки, чтобы реставраторы могли полностью повторить старинные строительные составы. Реставрацию также финансировал Гродненский горисполком, который выделил 20 млн белорусских рублей на изготовление проектно-сметной документации.

334

Главная синагога Гродно – памятник архитектуры XVI в., уникальнейшее сооружение на территории не только Беларуси, но и Европы в целом, претендент на включение в список всемирного культурного наследия ЮНЕСКО. Несмотря на финансовую помощь семьи Рор (США), поддержку международного фонда «Ор Авнер», организационные усилия раввина Гродно Ицхака Кофмана и участие в ее восстановлении членов гродненской общины, на сегодняшний день она всего лишь выведена из «критического» состояния. Будущее этого уникального здания и культурного объекта связывается также с культурно-познаватель- ным туризмом, поскольку синагога является жемчужиной культовой архитектуры и привлекает внимание туристов из различных стран.

Литература 1. Чантурия, В. А. Архитектурные памятники Белоруссии / В. А. Чантурия.

– Минск, 2007.

2. Глобус Беларуси [Электронный ресурс]: энциклопедия белорусской архитектуры – Электрон. дан. (686 Мб). – М.: Кордис & Медиа, 2007. – Электрон. опт. диски (CD-ROM).

Ekaterina Miheeva

HISTORICAL CULT ARCHITECTURE OF BELARUS: THE GRODNO

CHORAL SYNAGOGUE

Institute of tourism, formation Establishment «Belarus state university of physical training», Minsk

Summary

In a context of cultural-informative tourism the considerable attention is given to acquaintance to cult architecture of Belarus, among which the least safe or completely synagogues are recreated. These temple constructions have deep and a tragic story connected with history of the Jewish people. One of the most safe and perspective in respect of restoration is the Grodno choral synagogue. Now the remained synagogues of Belarus are unique architectural objects in territory of Europe and attractive to tourists from the various countries.

УДК 271.22 (470+571)(476) – 526.62+75.046.3(470+571)

Орлова А. Р.

ИССЛЕДОВАНИЕ ИКОНЫ ХРИСТОВА НИКОЛАЯ ЧУДОТВОРЦА

Белорусский государственый университет, Минск

Любой посещающий православный храм неизбежно сталкивается с таким феноменом как икона. Мы можем, достаточно неоднозначно ставиться к иконе во время богослужении, но при этом бессмысленно исключать икону из научного оборота. Поэтому я бы хотела предложить рассмотреть икону Христова Николая Чудотворца. В процессе исследования преобладали работы, акцентированные на восприятие иконы как предмета духовного мира, нежели как предмета искусства. Изучение и значение практики современного иконописания становится не только полезным, но и необходимым для историков искусств и художников, а также представителей других гуманитарных специальностей. Целью данной исследовательской работы является проведение самостоятельного анализа иконы Полесского письма ветковской школы иконописи - Христова Николая Чудотворца. Цель реализуется через решение следующих задач исследования:

–выявление подлинности;

–определение достоверности;

–датировка иконы;

335

В работе был использован историко – сравнительный метод исследования. Методом исследования является описание и истолкование символических конструкций иконы, это проявляется в описании тех изменений, которые происходили в восприятии понимания целей и символов иконы. Основой при написании работы служил визуальный контакт с иконой.

Предметом моего исследования являлась икона Христова Николая. Исследуемый объект, первоначально имевший отношение к полесской школе иконописи, был найден в одной из мозырских деревень. Однако в ходе дальнейшего исследования (консультация с иконописцем г. Минска Павлом Жаровым) он был отнесен к ветковской школе, что подтверждается схожим материалом при изготовлении икон на Ветке.

Икона является семейной или домовой и относится к числу поясных, так как святой изображен по пояс. На данный момент в этой семье икона не является предметом поклонения, а в большей степени перешла в разряд семейной ценности.

Подробности появления иконы в этой семье не достоверны. По описанию, икона была куплена еще их прадедами и датирована периодом XIX-XXвв. Об этом свидетельствует написание лика святого один раз, в то время как иконы более раннего периода иконописец лик святого мог накладывать друг на друга несколько раз.

Для установления точной датировки написания иконы проводилась консультация со специалистами в данной области. На данном этапе я в большей степени руководствовалась внутренней критикой, нежели внешней т.к. условия возникновения и авторство не известны. Большое количество икон на Беларуси по стилю написания соответствует изучаемой мною иконе, что и вело первоначально по ложном пути. По данным Н.Ф.Высоцкой сюжет Святого Николая на период XVII-XX вв. получил наибольшее распространение на территории южной и юго –западной Беларуси и занимает третье место (около 8%), причем в Брестской и Гомельской областях их насчитывается около 5% и наибольшее колличество в Гомельской (12%).

При характеристике иконы, для подтверждения подлинности, я в большей степени опиралась на прямые и косвенные показатели. Прямыми доказательствами являлись манера письма иконописца, где характер наложения мазков характерен для установленного периода XIX - нач.XX вв. Что касается надписи, то иконописец сделал ее не в виде абреавиатур, как на большинстве икон в верхних левом и правом углах, а полусферой без сокращений наименования – Христов Николай.

Первоначально была сделана попытка сделать акцент на шрифте, однако в ходе исследования стало ясно, что надпись большого значения не имеет. Надпись кирилличная, где при помощи геометрического маюскула (крупный) подчеркивается не только сакральность кирилличной азбуки (сакральный характер присущ почти для всех письменных систем в начале их функционирования), но и их основное – церковное письмо. Схожесть букв, встречается в кирилличном полууставе XVI ст. Евангелия.

Как надпись, так и сама икона, большой исторической ценности не представляют, это подтверждается тем, что икона не отражает основных исторических событий посредством, а основана на сочетании символических знаков. Наименование иконы включает в себя смешение стилей разных шрифтов, тем самым не неся никакой магической функции. Однако для исследователя эта икона является ценным источником, т.к., изучая икону, он выявляет факты, которые являются весьма ценными как для историка, так и для искусствоведа. Стиль написания приближен к современному, однако иконописец стремился при написании букв учитывать особенности древнерусского шрифта. Это можно подтвердить примером буквы «Х» в слове «Христов». Схожесть написания буквы характерна беглому полууставу 1488-1489гг. Четя (Карский Е.Ф. Белорусы. М.,

336

1995). Буква имеет ярко выраженные выносные элементы, толщина букв имеет разные размеры. Иконописец не ставил целью передать все характерные для данного периода времени особенности. Эта специфика иконописца и ставит в затруднение исследователя. Особым на иконе является выкрашенная синяя полоса, которая использовалась для предотвращения осыпания краски, что может в большей степени являться доказательством подлинности т.к. данный способ сохранения сакральной живописи характерен для XIX-нач.XXвв.

На начальном этапе для установления предположительного периода производилась консультация с иконописцем г. Минска Павлом Жаровым, где датировка послужила опорным пунктом для дальнейшего исследования. Ознакомившись с особенностями ветковской иконописной школой, было найдено большое количество соответствий, что подтвердило отношение исследуемой иконы именно к этой школе иконописи и ко времени написания. Сюда можно отнести материал изготовления иконы - тополь, который был весьма распространен на Ветке.

Достоверность полученных сведений об иконе весьма расплывчата. Появление иконы в этой семье связано с покупкой ее родственниками семьи за большую сумму денег, что в результате повлекло неожиданную смерть продавца. Ссылаться в полной мере на такие сведения я не могу, ибо подробности этой покупки не весьма понятны и не в полной мере подробны. Весьма проблематично установить личные симпатии и антипатии иконописца в связи с жанром сакрального искусства и анонимностью произведения, но это весьма логично, потому что иконописцы никогда не подписывали свои иконы т.к. считалось, что икону пишет не иконописец, а Бог и выдавать руки, чьими воспользовался Бог, было неправильно. Что касается обстановки в которой писалась икона период в XIX - нач.XX веков, то в Беларуси в это время более неблагоприятная обстановка сложилась у католиков нежели у православных, следовательно иконописец не был подвержен каким-либо веншним негативным влияниям.

Иконописец не придерживался каких-то идейных целей при создании иконы, можно предположить, что икона писалась именно для церкви, т.к. синяя полоска внизу иконы свидетельствующая лишь об предотвращении осыпания краски и могла возникнуть только по наставлению церковных служителей. Однако, вводит в заблуждение тот факт, что задняя часть иконы изъедена жучком-точильщиком условия проживания которого отнесены к более теплому климату, чем в обстановке церкви.

В ходе проведенной работы я могу говорить в большей степени о таком критерии как точность нежели полнота т.к. икона сама по себе образует определенную знаковую систему - систему символов и условных обозначений. Проблема восприятия подобного источника состоит в необходимости увидеть не только то, что художник изобразил, но и то, что означает изображение, какое идейное содержание оно несет. Спецификой изобразительного источника является отсутствие доступной информации, легко переводимой на язык логики для последующего анализа. В данном случае я опираюсь на более мелкие детали в иконе, что помогает установить точную «картину» изображенного. В этом случае я могу говорить о точности информации исторического источника, полагаясь при этом на материал изготовления иконы и цветовую гамму. Особую роль в понимании иконы, по мнению исследователей, имеет цвет, который несет в себе смысловую нагрузку, цветом определяется сокральность. Опираясь на сведения, собранные экспедицией Отдела старобелорусской культуры ИИЭФ им.К.Крапивы НАН Беларуси, где статистичесский анализ по технике исполнения показал, что 90,0% используется олей, а 8,7% - темпера, можно прпедположить, что икона Христителя Николая написана с использованием темперы, здесь я опиралась на знания и представления о цветовой гамме (данные статьи О.А.Коваля подтверждают мои предположения). Весьма проблематично установить позицию иконописца при писаниии иконы т.к. этот жанр искусства не передает внутренние-эмоциональные переживания

337

художника. Икона не имеет прямых сведений о создании и самом создателе, поэтому в большей степени приходится опираться на материал и стиль писания. Проведенный анализ иконы Христова Николая Чудотворца ветковской школы иконописи позволяет сделать выводы о том. Что икона написана XIX-нач.XXвв. (такая датировка подтверждается техникой письма свойственной именно для этого времени, надписями на иконе). Состав красок типичен, как для самой школы, так и для XIX-нач.XXвв.

Основный вывод моей работы в том, что исследовав икону я смогла приблизиться к ее пониманию. Это и является познавательной функцией проводимой исследовательской работы. С каждым поколением икона будет пониматься по-разному, но основное предназеначение не изменится так, как икона уже стала неотъемлемой частью жизни христианина.

ПРИЛОЖЕНИЕ Святой Христов Николай Чудотворец

«Христов»

«Николай»

338

Литература

1.Ключевский В. Древнерусские Жития Святых как исторический источник. М.1871, С. 32.\

2.Коваль, О.А. Технико-технологическое своеобразие ветковских икон «Спас Нерукотворный»// О.А. Коваль, Веснік ХДАМ. – 2008. – №1. – С.1 – 62.

Orlova A. R.

RESEARCH OF THE ICON CHRIST`S NIKOLAI THE MIRACLEMAKER

Historical department, Belarusian State University, Minsk

Summary

The Christ icon analyses of Nicolai Miracle-Worker are explored in this research. The main method of the research is a visual contact the characteristic of the icon is given and it determines the originality autentlity accuracy and value of the object found. Nevertheless the research has some practical aspects, and in this respect the icon is considered as a thing of art. The analyses of the icon can arise interest both among the students and art researchers.

УДК 327.37

Павлык К. Н.

ХОЛОДНАЯ ВОЙНА: ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ПРОТИВОСТОЯНИЯ СВЕРХДЕРЖАВ – США И СССР

Белорусский государственный технологический университет, Минск

Встреча в Таргао на Эльбе 25 апреля 1945 г. союзных войск была последним показом альянса между США и СССР – союзниками в борьбе против нацизма. Тогда казалось: совместные усилия помогут выиграть в войне и установить долгожданный мир в Европе. Так оно и произошло, но, к сожалению, последующие 45 лет страны разделял непреодолимый барьер холодной войны, результатом которой в любой момент могла стать третья мировая война – война планетарного масштаба.

Холодная война была гигантской ошибкой, стоившей миру огромного напряжения сил и гигантских материальных и людских потерь в период 1945–1991 гг. Бесполезно выяснять, кто был более и менее виноват в этом, кого-то обвинять или обелять – одинаковую ответственность за это несут политики как Москве, так и в Вашингтоне.

Начало советско-американского сотрудничества ничего подобного не предвещало. Президент Рузвельт после нападения Германии на СССР в июне 1941 г. написал, что «это означает освобождение Европы от нацистского доминирования. В то же время я не думаю, что нам следует беспокоиться о какой-либо возможности русского доминирования». Рузвельт полагал, что великий союз дер- жав-победительниц может продолжать действовать и после второй мировой войны, подчиняясь обоюдоприемлемым нормам поведения, а предотвращение взаимного недоверия между союзниками он считал одной из главной своих задач.

Главной особенностью холодной войны была гонка вооружений между государствами – членами Варшавского договора и НАТО. Несмотря на свою разорительность, она привела к существенным научным открытиям во многих технологических и военных областях.

Само это понятие означает постоянное наращивание противоборствующими сторонами военной мощи, развитие ее не только эволюционным, но и революционным путем, то есть созданием принципиально новых видов оружия. Неко-

339

торые особенно революционные прорывы были сделаны в области ядерного оружия и ракетной техники, что привело к космической гонке.

Для гонки вооружений были характерны повышенная международная напряженность и нестабильность, постоянные политические скандалы, постоянные испытания новых видов оружия и использование военной мощи как основного аргумента в политических вопросах. Однако, несмотря на это, во многом благодаря разрушительным продуктам гонки вооружений, холодная война так и не переросла в горячую во время многочисленных кризисов и локальных конфликтов с участием сверхдержав.

После Второй мировой войны США оказались единственным государством, обладающим ядерным оружием. На их счету уже было несколько испытаний и реальные боевые взрывы ядерных зарядов в Японии. Такое положение вещей, разумеется, не устраивало советское руководство. А американцы уже выходили на новый уровень в развитии оружия массового поражения. Была начата разработка водородной бомбы, потенциальная мощность которой во много раз превосходила все существовавшие тогда ядерные заряды (что и доказал в последствии Советский Союз).

В США разработку водородной бомбы вел физик Эдвард Теллер. В апреле 1946 г. в Лос-Аламосе была организована группа ученых под его руководством, которой и предстояло решить эту задачу. СССР тогда не имел даже обычной атомной бомбы, но через английского физика и по совместительству советского агента Клауса Фукса Советский Союз узнал практически все об американских разработках.

Американцам к 1949 г. стало ясно, что самопроизвольная реакция ядерного синтеза может идти при давлениях не в сотни тысяч, как это предполагалось ранее, а в десятки миллионов атмосфер. Поэтому США прекратили разработку водородной бомбы, ограничившись достаточно большим потенциалом атомных бомб.

Однако 29 августа 1949 г. на Семипалатинском полигоне был испытан ядерный заряд первой советской атомной бомбы, который составил около двадцати килотонн тротилового эквивалента.

Успешное испытание первой советской атомной бомбы поставило американцев перед альтернативой: остановить гонку вооружений и начать переговоры с

СССР или продолжить создание водородной бомбы, придумав замену классической модели Теллера. Было решено продолжить разработки.

Классический вариант окончательно был отвергнут, но нового решения не было. Штатам оставалось только надеяться, что СССР пошел по тому, украденному у них, пути (они уже знали о шпионе Фуксе, который был арестован в Англии в январе 1950 г.). Отчасти американцы были правы в своих надеждах. Но уже в конце 1949 г. советскими физиками была создана новая модель водородной бомбы, которая получила название модели Сахарова–Гинзбурга. Проблема давления в новой модели Сахарова–Гинзбурга была решена хитрым расположением дейтерия. Он теперь был не в отдельном цилиндре, как раньше, а послойно в самом плутониевом заряде (отсюда происходило новое кодовое название – «слойка»). Теллеру же проблему получения давления в миллионы атмосфер, необходимого для сжатия дейтерия и трития, помог решить физик Станислав Улам. Такое давление можно было создать сходящимся в одной точке мощным излучением. Эта модель американской водородной бомбы получила название Улама–Теллера [1].

12 августа 1953 г. на Семипалатинском полигоне Советским Союзом была испытана первая в мире водородная бомба, мощность заряда которой, правда, составила всего четыреста килотонн тротилового эквивалента. Хотя мощность была небольшой, успешное испытание имело огромный моральный и политический эффект. И это была именно перемещаемая бомба (РДС-6с), а не устройство, как у американцев.

340

Правящая верхушка СССР намеревалась свести на нет преимущество американцев в количестве испытаний одним, но очень мощным взрывом. Группе Сахарова поручено спроектировать водородную бомбу мощностью 100 мегатонн. Но, видимо, из-за опасений возможных экологических последствий мощность бомбы была снижена до 50 мегатонн. Несмотря на это, испытания проходили с расчетом именно на исходную мощность. То есть это были испытания конструкции бомбы, которая в принципе может иметь мощность около 100 мегатонн. Для того чтобы понять, зачем был необходим этот взрыв, нужно разобраться в политической ситуации, сложившейся в мире к тому времени.

В чем же заключались особенности политической ситуации? Наступившее было потепление отношений между СССР и США, кульминацией которого явился визит Хрущева в Соединенные Штаты Америки в сентябре 1959 г., уже через несколько месяцев сменилось резким обострением в результате скандальной истории со шпионским полетом Ф. Пауэрса над территорией Советского Союза. Самолет-разведчик 1 мая 1960 г. был сбит под Свердловском. Как следствие в мае 1960 г. была сорвана встреча глав правительств четырех держав в Париже. Ответный визит президента США Д. Эйзенхауэра в СССР был отменен. Разгорались страсти вокруг Кубы, где к власти пришел Ф. Кастро. Причем большим потрясением стало вторжение в районе Плайя-Хирон в апреле 1961 г. кубинских эмигрантов из США и их разгром. Клокотала разбуженная Африка, сталкивая интересы великих держав. Но главное противостояние между СССР

и США было в Европе: периодически давал о себе знать тяжелый и казавшийся неразрешимым вопрос германского мирного урегулирования, в фокусе которого был статус Западного Берлина. Безуспешно велись изнурительные переговоры о взаимном сокращении вооружений, которые сопровождались жесткими требованиями западных держав об инспекции и контроле на территориях договаривающихся сторон [2].

Пасмурное утро 30 октября 1961 г. стало переломным в истории ядерной гонки вооружений. Ту-95 поднялся в воздух и сбросил над Новой Землей водородную бомбу, навсегда вошедшую в историю. Испытание заряда мощностью 50 мегатонн было этапом в развитии ядерного оружия. Это испытание со всей наглядностью продемонстрировало глобальный характер воздействия мощного ядерного взрыва на атмосферу.

Можно с полной уверенностью утверждать, что использование такого оружия в военных условиях нецелесообразно. Основным предназначением этого испытания был политический эффект, которого удалось добиться руководству СССР

[3].

Литература 1. Брехов, В. В. Гонка вооружений – угроза миру и безопасности народов / В. В. Брехов. – М.: Знание, 1981.

2. Рукавишников, В. О. Холодная война, холодный мир: общественное мнение в США и Европе о СССР/России, внешней политике и безопасности Запада / В. О. Рукавишников. – М.: Академический проект, 2005.

3.Гонка вооружений: опасность, время, альтернатива / Прил. к журн. «Новое время» – М., 1981.

4.Гонка вооружений: причины, тенденции, пути прекращения / А. Д. Никонов [и др.]; Ин-т мировой экономики и международных отношений АН СССР, науч. совет по исслед. проблем мира и разоружения; отв. ред. А. Д. Никонов – М.: Междунар. отношения, 1986.

Pavlyk K. N.

COLD WAR: MILITARY-POLITICAL ASPECT OF OPPOSITION OF SU-

PERSTATES - THE USA AND THE USSR

The Belarus state technological university, Minsk

341