«ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ»

СЕКЦИЯ «Философия. Социология. Политология»

УДК 004:16

Бекиш А. А.

АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ КОМПЬЮТЕРНОЙ ЭТИКИ КАК НОВОГО НАПРАВЛЕНИЯ В ПРИКЛАДНОЙ ЭТИКЕ

Белорусский государственный университет, Минск

Превращение сферы компьютерных технологий в наиболее быстро развивающуюся отрасль научно-технического комплекса, который включает в себя коммуникацию, образование, сферу услуг, промышленность, быт и пр., приводит к замещению многих видов человеческой деятельности функциями компьютеров [1]. Сегодня вряд ли кто усомнится, что техника является неотъемлемой частью нашей жизни и во многом определяет ценность современной цивилизации. Данный факт уже оказывает серьезное воздействие, как на нравственность современного общества, так и на проводимую им политику. Значение этих процессов стало столь велико в современном мире, что способствовало появлению новой прикладной этической дисциплины – компьютерной этики, которая должна заниматься выработкой оптимальной морально-этической рефлексии в условиях бурного развития компьютерных технологий.

Цель данного исследования – проанализировать современное состояние компьютерной этики и выявить его основные проблемные моменты.

Базовыми работами в рассматриваемой сфере являются труды американских исследователей Дж. Мура [2] и Д. Джонсон [3], которые показали, что компьютерная этика – динамичная и сложная область исследования, которая рассматривает отношения фактов, осмыслений и ценностей относительно постоянно изменяющихся компьютерных технологий. На постсоветском пространстве пока не было проведено таких фундаментальных исследований в рассматриваемой области. В статьях российских исследователей И. Л. Галинской [1], И. Ю. Алексеевой и Е. Н. Шклярик [4] в основном описываются становление компьютерной этики в американской науке, и не анализируются современные тенденции в ее развитии, и не рассматриваются появившиеся новые проблемы. Среди отечественных исследований одним из первых трудов в рассматриваемой сфере являлась статья в учебном пособии «Прикладная этика» под редакцией И. Л. Зеленковой [5]. В данной статье достаточно целостно и системно изложены основные проблемные стороны современной компьютерной этики.

Достижение поставленной цели в исследовании решалось при помощи логических (аналитических) подходов и этических подходов. Однако использование только традиционных этических категорий не может полностью решить все сложные проблемы, поэтому использовались комплексные подходы, которые находятся на стыке этики и юриспруденции, этики и социологии, этики и техники и т. д.

Компьютерная этика является междисциплинарной областью, которая включает в себя, кроме этических аспектов, также и технические, юридические, философские, политические и ряд других аспектов. В связи с этим все проблемы, а точнее группы проблем, носят междисциплинарный характер, находясь на стыке наук.

Все проблемы, рассматриваемые в компьютерной этике, можно условно разделить на несколько групп. К первой группе относятся проблемы, связанные с разработкой мораль- но-этических кодексов для компьютерных профессионалов и простых пользователей, которые в своей работе используют компьютерные технологии. Именно в этой группе

23

проблем компьютерная этика получило наиболее яркое проявление. Большинство из существующих этических кодексов было принято в организациях США. На постсоветском пространстве был разработан пока только один такой кодекс – Национальный кодекс деятельности в области информатики и телекоммуникаций в России (1996 г.). Кодексы не регламентируют выполнение конкретных действий, совершаемых в различных ситуациях, а являются основой для принятия каждым отдельным индивидуумом своих собственных нравственных решений. Ко второй группе относятся проблемы, связанные с защитой авторских прав, прав на личную жизнь и информационную свободу относительно компьютерных технологий. Данная группа проблем наименее разработана из существующих групп. Это касается как юридических и политических, так и морально-этических аспектов. К третьей группе принадлежат проблемы, касающиеся появления компьютерной преступности, ее моральной оценки и определение ее статуса с точки зрения юриспруденции. Данные проблемы кажутся сложными из-за скоротечной природы электронной связи, международного действия сторон и технической изощренности преступников. К данной группе можно отнести также проблемы, связанные с деятельностью хакеров, которые занимаются взломом компьютерных систем и Интернет-сайтов, кражей информации [6]. Отдельно стоит проблема, связанная с тем, что операции компьютера большую часть времени остаются «невидимыми» [2]. Мы знаем входящую и полученную в итоге информацию, но не имеем представления о том какие процессы протекают внутри компьютера во время получения необходимой информации. Мы не задумаемся о достоверности и логичности полученной в итоге информации.

Таким образом, компьютерная этика является новым направлением в прикладной этике, связанным с разработкой специальных кодексов, а также с проблемой защиты авторских прав и компьютерной преступностью. Как любое новое научное направление компьютерная этика находится на этапе формирования теоретической базы, ведется разработка оптимальных методов оценки существующих и появляющихся проблем. Проблемы компьютерной этики, по мере быстрого развития компьютерных технологий, затрагивают все большее число людей в самых различных ситуациях.

Литература

1.Галинская, И. Л. Компьютерная этика, информационная этика, киберэтика / И. Л. Галинская. // Россия и современный мир. – 2001. – № 2 – С. 75–89.

2.Moor, J. H. What is computer ethics? / J. H. Moor // The Research Center on Computing & Society at Southern Connecticut State University, 2000–2007. – Mode of access: http://www.southernct.edu/organizations/rccs/resources/teaching/teaching_ mono/moor/moor_definition.html. – Date of access: 07.05.2010.

3.Johnson, D. G. Computer ethics / D. G. Johnson // Internacional Center for Information Ethics [Electronic resource]. – 2001. – Mode of access: http://icie.zkm.de/publications/books/johnson.html. – Date of access: 27.07.2010.

4. Алексеева, И. Ю. Что такое компьютерная этика / И. Ю. Алексеева, Е. Н. Шклярик. // Вопросы философии. – 2007. – № 9. – С. 60–72.

5.Зеленкова, И. Л. Прикладная этика / И. Л. Зеленкова [и др.]; под общ. ред. И. Л. Зеленковой. – Минск: ТетраСистемс, 2002. – 208 с.

6.Айков, Д. Компьютерные преступления. Руководство по борьбе с компьютерными преступлениями / Д. Айков, К. Сегер, У. Фонсторх; пер. с анг. – Москва: Мир, 1999. – 351 с.

Bekish A. A

ACTUAL PROBLEMS OF COMPUTER ETHICS AS A NEW DIRRECTION

IN APPLIED ETHICS

Belarusian State University, Minsk

Summary

The transformation of the sphere of computer technologies into most quickly developing branch of a scientific and technical complex leads to substitution of many types of human activity by functions of computers. The value of these processes promoted

24

the appearance of a new socially-humanity discipline of the computer ethics. All problems of computer ethics have interdisciplinary character. It is possible to divide all problems considered of computer ethics into some groups conditionally. The first group of problems is connected with to development morally-ethical codes for computer professionals and simple users. The second group of problems includes the problems connected to protection of copyrights, the rights to private life and freedom information concerns computer technologies. The third group the problems concerns the problems connected with computer criminality. Separately there is a problem connected with the operations of the computer time most part remain "invisible". We don't realize the reliability and logicality received as a result of the information. In conclusion, problems of computer ethics, in the process of fast development of computer technologies, affect the increasing number of people in the most various situations.

УДК 1(091) +303.442.43

Бурсевич В. В.

ИДЕОЛОГИЯ КАК «ПРЕВРАЩЕННАЯ ФОРМА СОЗНАНИЯ» В ФИЛОСОФИИ М. К. МАМАРДАШВИЛИ

Белорусский государственный университет, Минск

Актуальность темы исследования обусловлена особым статусом проблемы идеологии не только с точки зрения теоретических построений, но и для практического использования знания об идеологии при решении важных социально-политических проблем. В этом контексте идеи М. К. Мамардашвили требуют тщательного исследования, поскольку советским мыслителем предлагается особая интерпретация феномена идеологии, включенная в фундаментальную для философии проблему изучения природы сознания.

Целью данной работы будет реконструировать контексты возникновения проблемы идеологии в работах М. К. Мамардашвили и соответственно выделить значимые и для современного исследователя вопросы, касающиеся феномена идеологии, которые затрагивает мыслитель.

Методы, используемые в рамках исследования, включают историко-философ- скую реконструкцию, анализ, синтез и другие логические методы.

Результаты исследования. Рассуждения о природе идеологии не являются центральными в работах М. К. Мамардашвили, однако возникают как сопутствующая проблема в его исследованиях сознания. Для обывателя идеология обычно ассоциируется с неким извращенным отражением реальности. Однако, как подчеркивает М. К. Мамардашвили, уже К. Маркс отмечал, что работа сознания всегда производит определенные манипуляции с реальными отношениями. Ведь сознание оказывается вплетенным в целый ряд социальных взаимодействий, поэтому в отношении его уместны категории интереса и смысла. Причем, пишет М. К. Мамардашвили: «Формы, в которых нечто предстает сознанию… не будучи образом действительности и механизма процесса… не являются также чем-то просто неясным, произвольным, субъективным. Это не некий туман заблуждений» [1, с. 262]. Иными словами, любые формы сознания тем или иным образом выражают социальный опыт, являясь своеобразными «масками», которые одновременно и демонстрируют, и скрывают. Это, однако, не лишает их своего рода объективности, поскольку реальность на определенном этапе развития общества дана именно через подобные «общественно значимые, следовательно, объективные мыслительные формы» [2, с. 86]. Таким образом, объективация и инверсия свойственны предметам сознания как таковым. В рамках подобной трактовки сознания проблема идеологии возникает в связи с вопросом о «превращенных формах» – понятии, которое вводится и активно ис-

25

пользуется К. Марксом в работе «Капитал», и под которым понимается такой продукт работы сознания, в котором стирается память о том, что его происхождение есть результат объективирования реальных отношений между людьми.

В«превращенных формах» затушевывается переворачивание причинно-след- ственной связи «общественное бытие – сознание», а результаты отношений рассматриваются как собственные источники, causa sui.

Среди основных характеристик «превращенной формы» можно выделить следующие: 1) здесь снимается вопрос о содержании, поскольку сама форма автономизируется и обособляется; 2) «превращенная форма» не сводится к субъективным фикциям сознания и поэтому не может быть охарактеризована изнутри системы как ложная; 3) она обладает особого рода квазисуществованием, и поэтому даже исследователем должна восприниматься как объективная данность; 4) выводит из игры действительные отношения; 5) восполняет пропущенное звено в системе, обеспечивая ее стабильность и препятствуя изменениям; 6) для обыденного сознания является непосредственной реальностью; 7) может исчезнуть только в процессе развития системы.

Для повседневной жизни как раз характерно наличие подобных стихийно сложившихся форм и представлений. Идеология в таком случае оказывается одной из реализаций «превращенных форм», поскольку в идеологии прописные истины обыденного сознания становятся отправным пунктом для последующих теоретических разработок, не подвергаясь критическому рассмотрению. Для идеологии характерно псевдорациональное мышление, которое не идет дальше очевидного, не пытается прояснить его истоки. Поэтому в анализе «превращенных форм», а соответственно и идеологий следует стремиться не к обнаружению абсолютной истины и подлинной реальности, но к демонстрации обусловленности подобных форм сознания социальными отношениями.

Всовременном социальном знании весьма востребованными оказываются семиотические исследования идеологии, пытающиеся рассмотреть механизмы ее взаимодействия с языком. В работах М. К. Мамардашвили также можно обнаружить интересную интерпретацию этой проблемы. По мнению М. К. Мамардашвили, язык играет роль простого посредника и не детерминирует механизмы сознания, как это постулируется многими направлениями лингвистических исследований. М. К. Мамардашвили пишет: «Сами по себе языковые оппозиции, как нам кажется, не говорят ни о чем в сознании. Более того, они не говорят и о присутствии сознания» [3, с. 39]. Для анализа сознания более адекватным является не столько понятие «знака», сколько понятие «символа», который рассматривается М. К. Мамардашвили и А. М. Пятигорским не просто как особый тип, но как оппозиция знаку. Знак всегда характеризуется в отношении обозначаемого им предмета в категориях дуализма, при этом совершенно необязательно рефлексировать сами процедуры означивания с точки зрения сознания, т. е. здесь можно наблюдать определенного рода автоматизм и «омертвление» сознания. Символ же оказывается принципиально «беспредметным», неким антизнаком, постигаемым лишь средствами понимания, поскольку то, на что указывает символ, есть «репрезентации не предметов и событий, а сознательных посылок и результатов сознания» [3, с. 99].

Идеология в рамках подобной интерпретации сознания оказывается связанной с механизмами «вторичной символизации», т. е. является результатом интерпретативной работы над первичными символами, непосредственно обращенными к «сфере сознания». По мнению М. К. Мамардашвили, в культуре непрерывно происходит неизбежный процесс формализации символов: превращения их в устойчивые вторичные, третичные знаковые порядки, упорядоченные без обращения к самой «сфере сознания». В идеологических знаковых системах от символов остается только контекст их культурного употребления, вводятся в игру совершенно новые причинно-

следственные отношения, а интерпретации первичных символов

26

натурализуются, превращаясь в нечто само собой разумеющееся и понятное для субъектов.

Выводы. Таким образом, в работах М. К. Мамардашвили идеология рассматривается как один из способов существования и выражения сознания. Подобное понимание идеологии объясняет ее неизбежное существование в культуре, но в то же время и сохраняет возможность для критики идеологий как «превращенных форм» сознания. Однако при этом избегается элементарное сведение идеологии к корыстному умыслу. Можно сделать вывод, что в работах М. К. Мамардашвили обнаруживаются основы более «нейтральной» и расширительной трактовки идеологии, не связывающей ее напрямую с механизмами поддержания власти в социуме. А задачей исследователя в таком случае оказывается не разрушение идеологий, но восстановление символов, реконструирование структур сознания из псевдоструктур, вылущивание первичных систем из вторичных, поскольку последние, хотя и в затемненном виде, все же несут подлинные представления, как о социальных отношениях, так и о «сфере сознания».

Литература

1. Мамардашвили, M. К. Анализ сознания в работах Маркса / M. К. Мамардашвили // Как я понимаю философию. – М., 1992. – С. 249–268.

2.Маркс, К. Капитал: в 3-х т. / К. Маркс. – М., 1983. – Т. 1. – 905 с.

3.Мамардашвили, M. K. Символ и сознание: метафизические рассуждения о сознании, символике и языке / M. К. Мамардашвили, А. М. Пятигорский. – М., 1997. – 224 с.

Bursevich V. V.

IDEOLOGY AS “PERVERSE FORM” OF CONSCIOUSNESS IN

M.C. MAMARDASHVILI’S PHILOSOPHY

Belarusian State University, Minsk

Summary

The article is devoted to investigation of the approach to ideology analysis developed by M.C. Mamardashvili. The author tries to examine the essence of ideology as the way of consciousness representation, to analyze the notion of “perverse form” and its main peculiarities. A special attention is paid to explicate Mamardashvili’s ideas on the connections between consciousness, signs and ideology.

УДК 101.1+159.964.2

Доброродний Д. Г.

«ФАКТОР БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО» В СОЦИАЛЬНОМ ПОЗНАНИИ И ОРГАНИЗАЦИИ

Белорусский государственный университет, Минск

Развитие европейской науки и цивилизации, начиная с эпохи Возрождения – это своеобразный путь просвещения, постоянный прогресс рациональности. Рационализация природы осуществлялась в форме научного познания, рационализация экономической и хозяйственной деятельности связана, по словам М. Вебера, со становлением капитализма, а рационализация социальных и политических отношений – с демократией. Постоянное наращивание темпов рационализации привело к расцвету западную цивилизацию, способствовало повышению качества жизни людей и эффективности производства, открыло перед личностью неограниченное пространство самореализации. Мир, созданный человеческой рациональностью за недолгий (для истории) период времени, поражает воображение, а темпы его изменения ставят в тупик самых смелых футурологов. И в этом каждый философ, каждый мыслитель мог бы увидеть предмет для гор-

27

дости, ведь можно сказать, что проект рационально организованного космоса, задуманный еще мыслителями древней Греции и последовательно совершенствовавшийся в философских учениях на протяжении более двух тысяч лет, вопреки косности и ограниченности большинства обывателей наконец реализовался в современную эпоху. Однако случилось обратное. Когда европейская цивилизация «в своей массе» поверила в научно-технический прогресс, прониклась уважительным трепетом перед силой научного разума и возложила на него все свои надежды и ответственность за свое будущее, в философию благодаря А. Шопенгауэру, С. Кьеркегору, Ф. Ницше и другим пришло понимание ограниченности человеческого разума, иррациональной сущности не только природы, но и культуры, общества, человека. Это был новый взгляд и новый проект, который, как всегда, был оставлен без внимания большинством. И в результате современность пожинает плоды в виде глобальных проблем, не имеющих простого и скорого решения.

Осмысление внерациональной сферы бытия личности, начавшееся в философии, получило мощное продолжение в психоаналитическом учении З. Фрейда, попытавшегося концептуально выразить многообразие и масштаб влияния этой сферы как на жизнь личности, так и на социальные отношения, на культурное творчество, используя концепт «бессознательное». Но со второй половины ХХ в. наибольший интерес уже представлял не психоанализ, закостеневший в своих взгляд на сексуальную природу бессознательного, а различные социаль- но-психологические и философские исследования, ориентированные на изучение бессознательного в социальных системах, в поведении толпы, в структуре массового сознания и социального характера, в культуре и языке. Ученым открылся целый материк бессознательного, которое в разных формах и в разной степени присутствует во всех элементах окружающего человека мира культуры и постоянно влияет на внутренние духовные процессы. Без учета «бессознательного фактора» невозможно адекватно понять и объяснить как процессы на уровне межличностного взаимодействия, так и процессы в малых и больших социальных группах, межэтнические, расовые и конфессиональные конфликты, успех тоталитарных режимов прошлого и трудности современной демократии.

Однако, несмотря на значительные достижения в области исследования бессознательного и его влияния на поведение человека, эти знания находятся на периферии науки и общественного сознания, где по-прежнему господствует установка на рациональность человеческой природы и общества. Иррациональность продолжает рассматриваться как некая девиация, а благодаря прогрессирующей медикализации и как «клинический случай». Существующие знания практически никак не реализуются в формах социальной активности, не учитывается при воспитании, образовании, социальном регулировании, государственном управлении. Получается парадоксальная ситуация, когда общепризнанное и достаточно хорошо изученное явление (бессознательное), оказывающее большое влияние на жизнь человека и общества, выносится за скобки при организации социальных практик под давлением наукообразного типа рациональности, авторитарного здравого смысла, подкрепленного экспертным мнением. В результате чаще всего приходится постфактум констатировать несоответствие полученных результатов намеченным целям.

Исключение составляет специфическая сфера политики и экономики, где исследования бессознательного постоянно востребованы и активно внедряются на практике, – это воздействие на массовое сознание, осуществляемое через рекламу и пропаганду. Реклама формирует постоянный спрос и поддерживает экономическую систему общества, а пропаганда формирует политические взгляды электората, сохраняя устойчивость политической системы. Коммуникативная среда, организованная СМИ, направлена на введение общественных масс в трансовое состояние «информационной массы», открывая неограниченные возможности для «медиаманипулирования». Об этом знают или догадываются

28

практически все, но нигде не афишируются и не обсуждаются открыто конкретные методы и средства манипулирования общественным сознанием. Эта важная проблема скрывается за ложными рационализациями вроде «свобода выбора», «свобода убеждений и предпочтений».

Какой же следует сделать вывод из сложившейся ситуации? На мой взгляд, назрела актуальная необходимость реализации существующих знаний о бессознательном в прикладной сфере, чтобы сделать «фактор бессознательного» частью не только социального знания, но и социального процесса. В первую очередь это нужно делать по следующим направлениям:

1.Вносить коррективы в социально-экономическое и культурное прогнозирование и планировании, в программы осуществления реформ, в механизмы осуществления руководства и регулирования с учетом существования бессознательных личностных установок, коллективных архетипов, неосознанных предрассудков, стереотипов, комплексов, которые оказывают огромное влияние на эффективность социальной политики, на то, как задуманное и теоретически обоснованное воплотиться в действительности.

2.Разработать и начать реализацию комплексной программы по планомерной подготовке современного человека к различным формам воздействия на его бессознательное, поскольку от этого во многом зависит будущее всего человечества. Подготовка подразумевает инициирование самопознания человеком своего внутреннего мира, формирование психологической культуры, способности определять собственные желания, чувства и мысли и отделять их от того, что навязывается извне. Следующим этапом должно стать изучение механизмов, средств и способов воздействие на бессознательное, развития навыка выявления их в информационной среде, поскольку осознание манипулятивного воздействия резко снижает его эффективность.

Современный обыватель постоянно пребывает в плотном кольце явного и скрытого информационного давления, при этом его индивидуальность замещается конструктом из заданных потребностей, желаний, знаний, убеждений, жизненных целей и ценностей. Он практически лишен возможности проявить каку- ю-либо спонтанность, оригинальность и независимость. Распространение такого типа личности Э. Фромм считал одной из главных угроз демократии, мира и благополучия. Такая личность не обладает позитивной свободой, а значит, не способна к настоящему творчеству, не способна к ответственному отношению к окружающим людям и природе, не способна на проявление искренних чувств и эмоций. Такой человек подобен автомату, реализующему вложенную в него программу, а ведь именно сегодня, перед лицом надвигающейся экологической катастрофы и международного терроризма, как никогда важно проявление личной инициативы и ответственности со стороны каждого жителя нашей планеты. Человек, лишенный индивидуальности, испытывает постоянное беспокойство, недовольство своим положение и внешним миром, он склонен к скрытой и явной агрессии, саморазрушению.

В заключение можно сделать вывод, что феномен бессознательного давно стал предметом осмысления социальных и гуманитарных наук, осталось сделать следующий шаг признать его значимость в жизни человека и общества и соответственно учитывать его при обустройстве и организации нашей жизни.

Литература

1.Доброродний Д. Г. Психоанализ как методологический проект в социаль- но-гуманитарном познании / Д.Г. Доброродний // Credo new. – 2009. – № 2. – С.

150– 168.

2.Доброродний, Д. Г. Бессознательное в культурной среде современного человека / Д. Г. Доброродний // Философия и рациональность в культуре глобализирующегося мира: материалы Междунар. науч. конф., Минск, 22 – 23 окт. 2009 г. / редкол.: А. И. Зеленков [и др.]. – Минск: Изд. центр БГУ, 2009. – С. 111 – 113.

29

Dabrarodni D.

«FACTOR OF UNCONSCIOUSNESS» IN SOCIAL COGNITION AND OR-

GANIZATION

Belarusian State University, Minsk

Summary

During the XX-th century the socially-humanitarian knowledge has reached the big successes in understanding of essence and mechanisms unconsciousness, the unconscious nature of the cultural and society. However this knowledge wasn't reflected in any way in principles of the social organization, isn't claimed at social building, management and isn't practically considered at the organization of educational and training.

УДК 327.7 ООН: 325.8

Железнова М. П.

Переговоры о создании ООН и вопрос о деколонизации

Белорусский государственный университет, Минск

Вдекабре 2000 г. Генеральная Ассамблея, отмечая сороковую годовщину принятия Декларации, объявила 2001–2010 гг. вторым Международным десятилетием за искоренение колониализма.

ООН играла роль посредника в процессе деколонизации, содействуя стремлениям зависимых народов и создавая предпосылки для того, чтобы ускорить их достижение независимости.

Воктябре 1943 г. по инициативе СССР была созвана Московская конференция министров иностранных дел СССР, США и Великобритании. На этой конференции был сделан первый практический шаг к созданию новой организации и определены ее основы. Как указывал С. Б. Крылов, «местом рождения Организации Объединенных Наций явилась Москва, поскольку именно в Москве была подписана Декларация о создании всеобщей организации безопасности» [1, с. 18].

Всвязи с обсуждением вопроса о создании международной организации безопасности впервые в международном масштабе рассматривалось будущее колониальных народов.

Конференция уделила много внимания рассмотрению проекта декларации по всеобщей безопасности. При обсуждении проекта декларации о всеобщей безопасности американская делегация высказала пожелание, чтобы эта декларация была принята от имени четырех держав – США, Великобритании, СССР и Китая. В ходе дискуссии по этому вопросу народный комиссар иностранных дел

СССР предложил рассмотреть декларацию как декларацию трех держав, поскольку Китай не был представлен на конференции. Одновременно было замечено, что «если в процессе конференции можно будет получить согласие Китая на эту декларацию, то она станет декларацией четырех» [2, с. 113].

Впринятом 30 октября 1943 г. тексте Декларации правительства СССР США, Великобритании и Китая заявили, что они объединены решимостью «в соответствии с Декларацией Объединенных Наций от 1 января 1942 г.» [3, с. 321] продолжать военные действие против тех держав, с которыми они соответственно находятся в состоянии войны, «пока эти державы не сложат своего оружия на основе безоговорочной капитуляции» [3, с. 321]. Таким образом Декларация провозглашала принятое четырьмя ее участниками требование безоговорочной капитуляции Германии. Правительства четырех держав признавали «необходимость учреждения в возможно короткий срок всеобщей международной организации для поддержания международного мира и безопасности, основанной на принципе суверенного равенства всех миролюбивых государств, членами ко-

30

торой могут быть все такие государства – большие и малые» [3, с. 321]. Советская делегация внесла значительный вклад в решение проблемы по созданию международной организации безопасности, предложив образовать в Вашингтоне, Лондоне или Москве комиссию в составе представителей Великобритании, США и Советского Союза, а через некоторое время включить в нее представителей других Объединенных Наций для предварительной совместной разработки вопросов по учреждению всеобщей международной организации [4, с. 186–187].

Государственный секретарь США К. Хэлл отметил, что предложение советской делегации является «фактическим шагом вперед в деле международного сотрудничества» [4, с. 187]. Иден также одобрительно отнесся к советскому предложению.

2 ноября 1943 г. Декларация четырех государств по всеобщей безопасности была опубликована в печати. Она явилась важным шагом на пути к созданию будущей Организации Объединенных Наций.

Принятая Московской конференцией Декларация заложила прочные основы, на которых должна была быть создана международная организация безопасности. Был юридически оформлен принцип совместных консультаций по ключевым вопросам, что станет основополагающим для работы ООН впоследствии. Вклад данной Декларации в становление современного миропорядка трудно переоценить.

США выступили с предложением по колониальному вопросу, «направленным, по существу, на передел колоний, и, следовательно, против интересов Великобритании и Франции» [1, с. 37]. В своем предложении США говорили о необходимости развивать естественные ресурсы колониальных территорий, о необходимости учета интересов стран, которые не являются метрополиями.

24 октября 1943 г. государственный секретарь Хэлл от имени американской делегации представил проект Декларации Объединенных Наций по вопросу о национальной независимости, где говорилось, что «долг и цель Объединенных наций, которые благодаря событиям прошлого стали ответственными за будущее колониальных стран, состоит в том, чтобы тесно сотрудничать с народами этих стран, подготавливая их к тому, чтобы они были способны получить статут национальной независимости» [5, с. 214]. Лейтмотивом данного документа является тезис, что долг всех наций, обладающих колониями, заключается в том, что они должны проводить политику консультаций с другими странами – участницами Объединенных Наций и стремиться к предоставлению независимости всем колонизированным нациям и народам.

Для эффективного выполнения декларированных выше целей и функций американский проект предусматривал создание Международной администрации попечительства, которая, действуя через региональные советы, обеспечивала бы соблюдение интересов различных стран в этих районах. Также предусматривалось сотрудничество таких советов с населением территорий, находящихся под попечительством.

В связи с тем, что делегация Великобритании заявила о своем полном несогласии с проектом США о пересмотре колониального вопроса и отказалась даже от его рассмотрения, он был снят с обсуждения.

Разногласия между США и Великобританией по колониальной проблеме явились причиной того, что вопрос о будущем колониальных и зависимых стран даже не был поднят на конференции в Думбартон-Оксе, проходившей с 21 августа по 7 октября 1944 г. В предварительных предложениях относительно создания всеобщей международной организации по поддержанию мира и безопасности, принятых участниками конференции, совсем не говорится о принципе самоопределения наций.

Так был создан прообраз будущего Совета Безопасности ООН, который в первую очередь занимался рассмотрением колониальных проблем.

31

Важно упомянуть, что Московская конференция дала мощный толчок к обсуждению колониального вопроса, ведь именно на этой конференции представители США выступили с первыми предложениями по устройству колониальной системы после Второй мировой войны. Другое дело, что такой передел мира должен был играть на руку национальным экономическим интересам США, промышленное производство которых нуждалось в рынках сбыта и инвестиций.

Литература 1. Крылов, С. Б. История создания Организации Объединенных Наций / С. Б. Крылов – М.: ИМО, 1960. – 342 с.

2.Запись третьего заседания конференции министров иностранных дел СССР,

США и Великобритании: от 23 октября 1943 г. // Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Московская конференция министров иностранных дел СССР, США и Великобритании (19–30 окт. 1943 г.). – М.: Политиздат, 1980. – С. 109–117.

3.Приложение № 1 к секретному протоколу Московской конференции 19–30 октября 1943 г. Декларация четырех государств по вопросу о всеобщей безопасности // Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Московская конференция министров иностранных дел СССР, США и Великобритании (19–30 окт. 1943 г.). – М.: Политиздат, 1980. – С. 321–323.

4.Запись восьмого заседания конференции министров иностранных дел СССР,

США и Великобритании: от 26 октября 1943 г. // Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Московская конференция министров иностранных дел СССР, США и Великобритании (19–30 окт. 1943 г.). – М.: Политиздат, 1980. – С. 185–196.

5.Проект делегации США по вопросу о национальной независимости // Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Московская конференция министров иностранных дел

СССР, США и Великобритании (19–30 окт. 1943 г.). – М.: Политиздат, 1980. – С. 214.

Zheliaznova M. P.

Negotiations about creation of the United Nations and a question on decolonization

Belarusian State University, Minsk

Summary

The article is devoted to the beginning of activity of the United Nations concerning decolonization. In it in detail considers origin of the first attempts to find the conciliatory proposal of the given problem. The special attention is given to the Moscow conference of Foreign Ministers in 1943 since it has given a push to the further development of dialogue on colonial problems.

УДК 330. 567. 2/. 4

Жук Е. Г.

СИСТЕМА «КОНТРОЛЬ – ДЕНЬГИ – МОРАЛЬ» В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ

Брестский государственный технический университет, Брест

Корень всех зол есть сребролюбие.

(1 Тим. 6, 10)

Как любое социальное явление, контроль реализуется в человеческом обществе. Вне общества не существует контроля. В обществе сталкиваются разные цели и устремления отдельных людей, классов, социальных групп и прослоек.

32

Для того чтобы их интересы удовлетворялись в рамках законов и правил, в обществе необходим контроль. Основная задача контроля – создание условий для устойчивости той или иной социальной системы, сохранения социальной стабильности и в то же время – для положительных изменений [1].

Таким образом, функция контроля осуществляется на следующих уровнях:

–индивидуальном;

–общественном;

–государственном.

Вышеперечисленные уровни связаны между собой и оказывают влияние друг на друга.

Индивидуальный контроль осуществляется с помощью моральных норм, нравственных принципов и религии. Мораль (лат. Moralis – касающийся нравов) – один из основных способов нормативной регуляции действий человека. Нарушение моральных норм рассматривается общественной моралью как покушение на устои общества. Десять заповедей – это одновременно моральный и правовой закон многих народов и культур. Так, на итоговом пленарном заседании VIII Всемирного Русского Народного Собора был принят свод нравственных принципов и правил в хозяйствовании, который предлагается для добровольного принятия руководителям предприятий и коммерческих структур, предпринимателям и их сообществам, работникам, профсоюзам и всем другим участникам экономических процессов, в том числе государственным органам и общественным объединениям, вовлеченным в хозяйствование. Этот документ не повторяет положений законодательства. Свод нравственных принципов и правил описывает идеальную модель хозяйствования, которая не существует сейчас, но к воплощению которой можно и должно стремиться в повседневности. Возможно, реальность еще долго не будет соответствовать данному документу. Но нельзя заранее говорить, что цель следования ему недостижима, так как в стремлении к чистой совести и достойной жизни человек с помощью Божией может пройти сколь угодно трудными путями, даже если дело касается такой непростой сферы человеческого бытия, как экономика.

I. Не забывая о хлебе насущном, нужно помнить о духовном смысле жизни. Не забывая о личном благе, нужно заботиться о благе ближнего, благе общества и Отчизны.

II. Богатство – не самоцель. Оно должно служить созиданию достойной жизни человека и народа.

III. Культура деловых отношений, верность данному слову помогает стать лучше и человеку, и экономике.

IV. Человек – не «постоянно работающий механизм». Ему нужно время для отдыха, духовной жизни, творческого развития.

V. Государство, общество, бизнес должны вместе заботиться о достойной жизни тружеников, а тем более о тех, кто не может заработать себе на хлеб.

VI. Работа не должна убивать и калечить человека.

VII. Политическая власть и власть экономическая должны быть разделены. Участие бизнеса в политике, его воздействие на общественное мнение может быть только прозрачным и открытым.

VIII. Присваивая чужое имущество, пренебрегая имуществом общим, не воздавая работнику за труд, обманывая партнера, человек преступает нравственный закон, вредит обществу и себе.

IX. В конкурентной борьбе нельзя употреблять ложь и оскорбления, эксплуатировать порок и инстинкты.

X. Нужно уважать институт собственности, право владеть и распоряжаться имуществом. Безнравственно завидовать благополучию ближнего, посягать на его собственность [2].

Рели́гия – особая форма осознания мира, обусловленная верой в сверхъестественное, включающая в себя свод моральных норм и типов поведения, обря-

33

дов, культовых действий и объединение людей в организации. Одной из основных функций религии являются регулятивная функция (осознание индивидом содержания определенных ценностных установок и нравственных норм, которые вырабатываются в каждой религиозной традиции и выступают своеобразной программой поведения людей)[3].

Социальный контроль – система методов и стратегий, с помощью которых общество направляет поведение индивидов. Он осуществляется с помощью социальных норм, санкций, идеологии. Социальные нормы формируют систему социального взаимодействия, которое включает мотивы, цели функционирующих субъектов, действия, оценку. Даже простейшие нормы поведения олицетворяют то, что ценится группой или обществом. Социальные санкции существуют двух видов: формализованные и неформализованные.

Формализованные санкции – это такие санкции, процедура применения которых регламентируется законами, постановлениями, инструкциями и другими официальными нормативными документами.

Неформализованные санкции реализуются в ходе неформального общения людей. Поведение индивидов контролируют другие индивиды на основе норм, которых, как ожидается, будут придерживаться все [3]. В общем смысле идеология – это понятие, обозначающее структурированную систему определенных (чаще политических, социальных или общественных) четко сформулированных положений и идей. В более узком смысле идеология (в рамках системно-управ- ленческого подхода) – это логическая и психологическая поведенческая основа системы политического управления. Социальный контроль осуществляется посредством нормативного регулирования поведения людей и обеспечивает следование социальным нормам.

На государственном уровне контроль осуществляется на основе законодательства. Государственный финансовый контроль – это контроль государства в лице компетентных органов, а также иных уполномоченных органов за законностью и целесообразностью действий в процессе аккумулирования, распределения, использования денежных доходов государства и предприятий в целях эффективного развития страны. Комитет государственного контроля Республики Беларусь является органом, осуществляющим государственный контроль за исполнением республиканского бюджета, использованием государственной собственности, исполнением законов, актов Президента Республики Беларусь, Парламента Республики Беларусь, Совета Министров Республики Беларусь и других государственных органов, регулирующих отношения государственной собственности, хозяйственные, финансовые и налоговые отношения [5].

На основе представленной схемы можно проследить не только взаимосвязь частного, социального и государственного контроля, но и взаимосвязь и взаимозависимость таких категорий, как контроль => деньги => мораль. От соотношения и приоритетов данных категорий зависит результат деятельности предприятия и благополучия граждан.

Литература

1.Выговская Н. Г. Контроль как механизм обеспечения социальных норм

2.Православное информационное агентство – Режим доступа: http://www.rusk.ru – Дата доступа: 26. 05.2010

3.Свободная энциклопедия – Режим доступа: http://ru.wikipedia.org – Дата доступа: 01.06.2010

4.Комитет государственного контроля Республики Беларусь – Режим доступа: http://www.kgk.gov.by – Дата доступа: 10.06.2010

УДК 314.117(476.1)

34

Коротаев В. К.

СДВИГИ В СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЕ НАСЕЛЕНИЯ МОЛОДЕЧНЕНСКОГО РАЙОНА В XXI ВЕКЕ

Белорусский государственный университет, Минск

На международной Каирской Конференции по народонаселению и развитию (1994 г.) отмечалось, что мировое сообщество никогда ранее не располагало таким количеством ресурсов, таким объемом знаний и такими мощными технологиями, как в конце XX века. Наряду с этим нынешний этап характеризуется и наличием самых сложных проблем, требующих незамедлительного реагирования. Одной из таких проблем является проблема занятости населения и рационального использования трудоресурсного потенциала. Эта проблема общемировая, глобальная, ее называют «социальная проблема № 1». Проблема занятости вплотную коснулась и Республики Беларусь. При этом наряду с общемировыми тенденциями, в условиях Беларуси она имеет ряд специфических, «местных» особенностей [1].

В условиях перехода к постиндустриальной стадии развития в Республике Беларусь возрастает значимость исследований в области рынка труда, структуры занятости, безработицы и в целом по проблематике сдвигов в социальной сфере белорусского общества.

Данное исследование посвящено географическому анализу сдвигов в социальной структуре населения в XXI веке на примере одного из административных районов Беларуси – Молодечненского, который в хозяйственном комплексе страны относится к урбанизированному агломерированному району Минского столичного региона. Временной период 1989–2009 гг. Исследования сдвигов проводились на основе анализа возрастной структуры и уровня образования населения.

Возрастная структура населения Молодечненского района за период 1989– 2009 гг. претерпела следующие сдвиги:

а) доля лиц дотрудоспособного возраста уменьшилась на 8,6 %. Доля лиц трудоспособного увеличилась на 5,2 %. Доля лиц послетрудоспособного увеличилась на 4,5 %. Таким образом, можно отметить быстрые темпы постарения населения района в XXI веке [рис. 1].

20091989

Рис. 1. Динамика возрастной структуры населения Молодечненского района 1989-2009 гг., % [сост. по данным источников 3 и 4].

б) В современной структуре населения преобладающей является групп лиц в трудоспособном возрасте – 63,2 %. Доля лиц моложе трудоспособного возраста на 5,6 % ниже доли лиц старше трудоспособного возраста (16,1 и 21,7 % соответственно).

в) В сельской местности наблюдается более худшая ситуация с наличием трудовых ресурсов, чем среди городского населения. Доля лиц в трудоспособном

35

возрасте в сельской местности в 2009 году на 7,6 % ниже, чем в городе. Но стоит отметить более высокую долю лиц моложе трудоспособного возраста среди сельского населения (16,6 против 15,9 % в городе),что можно частично объяснить возвратной миграцией молодежи.

г) По сравнению с Минской областью Молодечненский район выглядит несколько благополучнее относительно обеспеченности трудоспособного населения (на 1,9 %) за счёт более низкой доли людей старше трудоспособного возраста (23,6 % против 21,7 %). Доля лиц моложе трудоспособного возраста идентична. В территориальном разрезе сельское население Молодечненского района моложе сельского населения области, а структура городского населения является более старой.

Также следует отметить, что сельское население Молодечненского района является более молодым, чем сельское население Республики Беларусь. Возрастная структура городского населения практически идентична общереспубликанской структуре.

В настоящее время и в ближайшей перспективе нагрузка на трудоспособное население будет снижаться как в городской, так и сельской местности, что связано, как уже говорилось, с абсолютным и относительным снижением численности детей и лиц после трудоспособного возраста и ростом численности населения в трудоспособном возрасте. В отдаленной перспективе эта тенденция может измениться, но постоянное снижение доли детей сгладит эту ситуацию[2].

Несомненный интерес представляет анализ изменения среднего возраста населения. Наши расчеты показали, что средний возраст в целом по Беларуси постоянно растет. В 2004 г. он составил 39,6 лет для женщин и 35,6 лет для мужчин в городах. В сельской местности старение населения прослеживается еще более явно: средний возраст 46,9 и 40,0 лет для женщин и мужчин соответственно.

Анализ уровня образования населения Молодечненского района показал, что доля населения с высшим образованием в районе выросла с 8,8 % до 14,8 %, а также выросла доля населения со средним специальным выросла с 16,3 % до 26,0 %. Одновременно с этим произошло сокращение доли лиц со средним общим образованием с 35,5 % до 22,7 %, неполным средним с 17,2 % до 9,0 %, начальным с 14,7 % до 9,0 % и не имеющим начального образования с 6,36 %до 0,0 % (рис. 2).

Рис. 2. Динамика структуры уровня образования населения Молодечненского района 19892009 гг., % [сост. по данным источников 3и 4].

36

В территориальном разрезе сельское население отличается меньшей динамичностью уровня образования в отличие от городского, а также естественно и более низким его уровнем. Если посмотреть на уровень высшего образования населения в сельской местности, то за исследуемый период он вырос с 4,7 % до 10,0 %, также возросла доля среднего специального образования с 10,8 % до 20,2 %. Если обратить внимание на долю общего среднего, неполного среднего образования, то их доля у сельского населения за десятилетие почти не изменилась, в отличие от городского населения, где доля этих категорий уменьшилась.

Молодечненский район имеет более высокий уровень образования населения, чем область в целом. Городское население имеет более высокую долю населения с высшим, средним специальным и профессионально-техническим образованием. Среди сельского населения превосходство района по этим показателям незначительно.

Таким образом, в ходе проведенного исследовании можно сделать вывод о том, что в условиях перехода Республики Беларусь к постиндустриальной стадии развития социальная структура Молодечненского района имеет некоторые конкурентные преимущества перед другими районами республики. В частности это более высокий уровень образования населения, чем в целом по области и относительно более благоприятную возрастную структуру сельского населения, чем иные районы республики.

Литература

1.Манак, Б. А. Е. А. Антипова Экономико-географический анализ демографической ситуации и размещения населения на территории Республики Беларусь / Б. А. Манак, Е. А. Антипова. – Мн.: БГУ, 1999. – 292 с.

2.Тихонова, Л. Е. Государственное регулирование демографической безопасности Беларуси: учеб.-метод. пособие для студентов экон. и геогр. фак. / Л. Е. Тихонова. – Минск: БГУ, 2007. – 115 с.

3.Население Республики Беларусь. Статистический сборник. – Мн., 2009 –

463с.

4) Фондовые материалы Главного управления статистики Минской области.

Korotaev V K

in the social structure of the population Molodechno region in the XXI Century

Belarusian State University, Minsk

Summary

Korotaev, VK Shifts in the social structure of the population Molodechno region in the XXI Century . - Minsk, 2010. - 3.

Social structure, age structure, the structure of education.

A description and analysis of social structure Molodechno region. Recognized territorial differences in education levels and age structure of populations.

Ref. 4 titles., PI. 0, Fig. 2.

УДК 300.399-34:[342.342.3.342.342.1]

Костюкович А. Э.

К ВОПРОСУ О СУЩНОСТИ ГОСУДАРСТВЕННОГО СУВЕРЕНИТЕТА

Белорусский государственный университет, Минск

Государственный суверенитет является одним из важнейших политикоправовых институтов, предметом изучения и исследования в рамках науки конституционного права. Проблема содержания государственного суверенитета стала

37

центральным объектом исследований в работах таких отечественных и зарубежных специалистов в области права как Н. И. Палиенко, Б. М. Манелиса, И. Д. Левина, В. С. Шевцова. Н. А. Ушакова, Г. Б. Оппенгейма, И. Д. Эльвина, М. С. Джунусова, И. В. Котлярова.

Актуальность изучения данного института связана с распадом в начале 90-х гг. XX в. Советского Союза и провозглашением государственной самостоятельности и независимости ряда государств, ранее входивших в его состав.

Впервые термин «суверенитет» употребил Ж. Боден для обоснования сформулированного им политико-правового принципа, однако до сих пор среди ученых нет единства как в определении и сущности государственного суверенитета, так и в соотношении этого понятия с государственной властью.

Так, в «Советском энциклопедическом словаре» термин «суверенитет» означает независимость государства во внешних и верховенство во внутренних делах [1, c. 1279].

Ряд ученых полагают, что под термином «государственный суверенитет» следует понимать полную независимость государства от других государств в его внутренних делах и во внешней политике [1, с. 169].

Другие стоят на позиции того, что государственный суверенитет есть высшая юридическая, то есть зафиксированная способность государства осуществлять свои функции в качестве полноправной организации на своей территории и независимого члена международного общения государств [с. 43].

Существенное значение для определения понятия суверенитета имеет вопрос о соотношении в нем политического и юридического свойств. Политическое содержание суверенитета состоит в организации и осуществлении господства социальных групп внутри страны и во взаимоотношениях с другими общностями за ее пределами [1, c. 156].

Правовой аспект государственного суверенитета находит своё отражение в правомочиях, которыми обладают современные государства (право законодательной власти, взимания налогов и пошлин, помилования, государственного принуждения), а также в Конституции государства, совокупности норм права, международных договорах и соглашениях.

Стоит подчеркнуть, что правовой и политический аспекты необходимо рассматривать в единстве, потому что любой нормативный правовой акт базируется на политических мотивах и целях, коротые будут определять его содержание.

Согласно традиционному подходу присущая государству суверенность находит свое проявление в двух взаимосвязанных свойствах – верховенстве государства на своей территории и его независимости в международных отношениях [2, с. 312]. По нашему мнению, власть государства является высшей и распространяется на территорию государства, следовательно, обладает полнотой публичной власти. Верховенство выражается в том, что в государстве публичная власть выступает основой полномочий всех государственных органов и должностных лиц.

По мнению ряда ученых, независимость проявляется в отношениях между государствами, а именно в неподчинении одного государства другому, в то время как независимость во внутренних делах будет включать самостоятельное установление общественного и государственного строя, правопорядка, которые отвечают потребностям и уровню развития конкретного государства [2, с. 261– 263]. Таким образом, государственная независимость практически всегда абсолютна, так как допускает ограничения лишь в исключительных случаях, когда они вызваны требованиями международного права или международного сообщества.

Обобщая вышеизложенное, представляет интерес точка зрения, выдвинутая В. С. Шевцовым, который под государственным суверенитетом понимает верховенство и независимость, то есть2009такие суверенные2009свойства государственной

38

власти, которые выражают ее сущность и проявляются в соответствующих формах во внутренней и внешней политике государства [7, с. 138].

Таким образом, необходимо разграничивать понятия «суверенитет» и «государственная власть», так как последняя выступает в конкретных действиях при реализации государством своих прав, а суверенитет необходимо рассматривать как показатель характера власти государства.

Подводя итог вышеизложенному, очевидно, что понятие государственного суверенитета не формально юридическая абстракция. Суверенитет отражает подлинные особенности конкретного государства, проявляющиеся в общественных отношениях, в определении направлений внутренней и внешней политики, самостоятельности принимаемых решений.

Полученные результаты могут учитываться при исследовании и развитии государственного суверенитета как института конституционного права Республики Беларусь.

Литература

1.Советский энциклопедический словарь / под ред. А. М. Прохорова. – изд-е 3- е.– М.: Советская энциклопедия, 1984.

2.Манелис, Б. Л. Проблема суверенитета и ее значение в современных условиях / Б. Л. Манелис. – М., 1977.

3.Левин, И. Д. Принцип суверенитета в советском и международном праве / И. Д. Левин. – М.: АН СССР, 1947.

4.Джунусов, М. С. Суверенитет как социальный феномен / М. С. Джунусов. – М.: ИС РАН, 1994.

5.Эльвин, И. Д. Суверенитет / И. Д. Эльвин. – М.: Юрид. изд., 1948.

6.Оппенгейм, Г. Б.Международное право / Г. Б. Оппенгейм. – Т.1. – М., 1948.

7.Шевцов, В. С. Суверенитет советского государства / В. С. Шевцов. – М.: Юрид. лит., 1972.

Kostukovitch A. E.

TO THE PROBLEM OF ESSENCE OF STATE SOVEREIGNTY

Belarusian State University, Minsk

Summary

The article is devoted to the research of the most important political institution which is the subject of study in the frame of constitutional law – state sovereignty.

The author analyzes the problems of contents and definition of state sovereignty, correlation and importance of political and legal characteristics of sovereignty the aspects of manifestation of this institution in such characteristics of state as supremacy and independence.

УДК 300.399-34:[342.342.3.342.342.1]

УДК 811.111’42+811.161.1’42+321.01 (470+73)

Кудько Е. В.

ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ НАПРАВЛЕННОСТЬ, (НАД)ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ СПОСОБЫ ПЕРЕДАЧИ ОФИЦИАЛЬНОЙ ИДЕОЛОГИИ В ОБРАЩЕНИЯХ ПРЕЗИДЕНТА К НАРОДУ И НАЦИОНАЛЬНОМУ СОБРАНИЮ (Б. ОБАМА, Д. МЕДВЕДЕВ). КРИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ДИСКУРСА

Белорусский государственный университет, Минск

39

Значимость и актуальность социальных наук определяется их способностью проанализировать, объяснить и предсказать пути, направления и результаты развития общества, выявить действенные методы для достижения поставленных целей и предупредить нежелательный исход. К концу XX века стало очевидно, что ни одна отдельно взятая социальная наука не способна удовлетворить вышеобозначенные нужды, что и привело к формированию критического анализа дискурса, который позволил создать более объективную картину мира и объяснить взаимосвязь между событиями и явлениями общества. Исследования государственных идеологий посредством критического анализа дискурса предоставили действенное средство для проведения эффективной государственной политики.

Цель данного исследования – выявить лингвистические и надлингвистические способы формирования и передачи государственной идеологии, определить, какие из методов являются наиболее популярными и действенными. Исследование проводится на материале Послания Федеральному Собранию Российской Федерации Президента Д.Медведева (ноябрь 2009 г.) и Послания Конгрессу США и американскому народу Президента Б.Обама (февраль 2010 г.) посредством критического анализа дискурса.

Под критическим анализом дискурса мы понимаем междисциплинарные исследования дискурса, сфокусированные на отношениях власти и доминирования и их отражении и передачи посредством дискурса. [2, c. 271–280]. Являясь частью общего дискурса, политический дискурс определяется как «сложная форма человеческой деятельности», где язык и речь занимают решающее место в проведении политического курса [1, c. 207].

Речь и язык определяют политическое поведение и являются средой для политической деятельности, что достигается через стратегические функции языка в политическом дискурсе: 1) объединение, сплочение; 2) конкретизация, перенос исторического состояния на современность [3, c. 25–30]; 3) сокрытие, отвлечение внимания; 4) легитимизация и делегитимизация [1, c. 207]; 5) создание «идеологических площадей» [4, c. 11–15].

Однако выбор стратегических функций для формирования и передачи идеологии определяется социо-политическими условиями и идеологическими целями. Получив статус независимой страны и одновременно являясь полноправным наследником СССР, Российская Федерация стремится оказать сопротивление США в борьбе за мировую гегемонию. На поддержание этого статуса и направлена в первую очередь государственная идеология США, причем второстепенные задачи являются дополнением обозначенной основной цели: поддерживать гегемонию через достижение материального благосостояния, повышение уровня человеческого развития, формирование образа США – мировой державы, устранение врагов, стремящихся разрушить гегемонию (включая терроризм). Идеология России направлена на восстановления статуса страны как мировой державы путем экономических реформ и формирования нового конкурентноспособного общенства.

Анализ посланий показал, что для заострения внимания на наиболее важных для говорящего идеях, им отводится наибольшая доля текста. Так, в соотетствии с вышеобозначенными целями в послании Б. Обамы больше внимания уделяется воросам экономики, социальной политики, национальной безопасности, внешней политики, причем лейтмотивом выступления и каждой части в отдельности остается образ Америки как мировой державы и успех американского общества. В речи Д. Медведева наибольшая часть текста посвящена преодолению кризиса путем экономических реформ, развития науки и технологий, борьбе с коррупцей, формированию нового общественного сознания, военным действиям и терроризму, однако лейтмотивом является историческая роль России на мировой арене и восстановление таковой роли.

40

В результате исследования были выявлены основные стратегические функции текстов: оба оратора в первую очередь обращались к функции идеологического объединения и сплочения нации, а также функции конкретизации, переноса исторического состояния на современность. В США такая необходимость вызвана историческим разъединением народа в соответствие с территориально-полити- ческим делением и партийной принадлежностью, в России – разрозненностью действий граждан, традиционной низкой политической активностью. Как Б. Обама, так и Д. Медведев обращаются к прославленному прошлому нации для пробуждения патриотических чувств граждан, увеличения политической активности и объединения усилий граждан на благо государства. Обе идеологии формируют идеологические площади, создавая «внутреннюю» группу («мы») с положительным восприятием и «внешнюю» группу («они») с отрицательным восприятием, где «мы» – американцы/россияне и все, кто разделяет наши принципы.

Среди других стратегических функций можно выделить сокрытие, отвлечение внимания (Б. Обама уделяет незначительно малое количество времени разделяющим общество вопросам – государственные расходы на военное дело, всестороннее рассмотрения реформы здравоохранения), легитимизации (оба президента истолковывают государственную политику как благоприятствующую росту благосостояния народа в целом и каждой личности в отдельности), интернационализации (Б. Обама возводит ценности американского государства до уровня глобальных; Д. Медведев стремится заручиться партнерством других стран и поддержкой международных организаций).

Кроме того, используются такие лингвиститические методы пропаганды, как «наклеивание ярлыков» и «блестящие обобщения» (для создания положительного образа «нас» на фоне отрицательного «их»: «непобедимый дух американского народа» (Б. Обама), «общество умных, свободных и ответственных людей» (Д. Медведев)), эффект страха – создание образа врага и необходимости борьбы с ним (для США – террористы, антидемократические государства, для России – боевики Северного Кавказа, международные террористы), эффект присоединения к успешному большинству (в США – подчеркиваемый успех демократического государства, успех социальной политики вызывает у слушателей желание присоединиться к победителю; в России – только приверженцы нового порядка и новой структуры могут надеяться на лучшее будущее).

Таким образом, сходство идеологий США и России (стремление завоевать мировое лидерство) определяют сходные лингвистические и надлингвистические средства распространения идеологии (стратегические функции объединения, переноса исторического состояния на современность, отвлечения внимания, легитимизации, создания «идеологических площадей»; наклеивание ярлыков, блестящие обобщения, эффект страха и эффект присоединения к успешному большинству), однако отличия в социо-политической обстановке привели к различному словесному воплощению и различиям в степени значимости тех или иных стратегических функций для ораторов.

Литература

1.Chilton, P. Discourse and Politics/ P. Chilton, C. Schaffner // Discourse as Social Interaction; ed. T. van Dijk. – London: Sage, 1997. – C. 206–230.

2.Fairclough, N. Critical discourse analysis / N. Fairclough, R. Wodak // Discourse as Social Interaction; ed. T. van Dijk. – London: Sage, 1997. – C. 271–280.

3.Thompson, J. B. Ideology and Modern Culture: Critical Social Theory in the Era of Mass Communication / J. B. Thompson. – California: Stanford University Press, 1990.

4.Van Dijk, T. What is political discourse analysis? / T. van Dijk // Political Linguistics; eds. J. Blommaert, C. Bulcaen. – Amsterdam: John Benjamins, 1997. – C. 11–52.

41

Kudzko A. U.

IDEOLOGY, LINGUISTIC AND EXTRALINGUISTIC MEANS OF TRANSFER OF OFFICIAL IDEOLOGIES IN PRESIDENTIAL ADDRESSES TO THE NATION AND NATIONAL ASSEMBLY (B. OBAMA, D. MEDVEDEV). CRITICAL DISCOURSE ANALYSIS.

Belarusian State University, Minsk

Summary

In this article we examine the addresses to the nation by B.Obama and D.Medvedev to show how the ideologies are shaped and transferred by means of discourse, how the discourse itself is determined by the desire to establish or maintain the dominance and what methods are used to do that (strategic functions of legitimization, unification, reiteration, dissimulation; propaganda devices).

УДК 327(5-013)(082)

Курочкина О. С.

ЯДЕРНЫЙ ФАКТОР ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ ИНДИИ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ

Белорусский государственный университет, Минск

Несомненная актуальность данной темы определяется теми угрозами, которые представляет регион Южной Азии для глобальной безопасности, в частности риском распространения ОМУ. В этой связи роль Республики Индии, одной из ядерных держав, в сохранении региональной и глобальной стабильности и безопасности сложно переоценить в том числе в рамках тех усилий, которые предпринимает белорусское государство в сфере обеспечения международной безопасности и стабильности.

Целью исследования является изучение места и роли индийской ядерной программы как фактора, определяющего отношения Республики Индии c глобальными игроками, а также значение, которое страна придает данному фактору в приобретении статуса мировой державы.

В основу исследования положен метод системного анализа, поскольку предмет исследования – ядерный фактор во внешней политике Индии – представляет собой систему, состоящую из нескольких военных, политических, экономических и культурных компонентов.

Данная проблема подвергается глубокому исследованию в работе «Южная Азия в мировой политике» В. Я. Белокреницкого, H. H. Москаленко и T. JI. Шаумян. Особого внимания заслуживают исследования индийских авторов З. Миана, А. Х. Найяра, Р. Раджарамана, М. В. Раманы «Делящиеся материалы в Южной Азии и последствия американо-индийского ядерного соглашения», а также работа Р. Басрура «К вопросу о ядерной доктрине Индии».

В годы «холодной войны» разработка Индией ядерной программы определялась такими факторами, как острая конфронтация с Пакистаном, ростом напряженности в отношениях с Китаем, общей международной напряженностью, гонкой вооружений, накапливанием оружия массового уничтожения в сопредельных с Индией регионах.

42

В целом после ослабления основного регионального противника Индии – Пакистана – и начавшейся нормализации отношений с Китаем угроза безопасности Индии как на региональном, так и на глобальном уровнях снижалась. Тем не менее, Индия не только не ослабила, но даже активизировала развитие своей военной ядерной программы.

По оценкам экспертов, Индия в настоящее время располагает 30–35 ядерными боезарядами, а также определенным количество готовых компонентов. Запасы оружейного плутония оцениваются в размере от 225 до 370 кг, что достаточно для производства 50–100 ядерных боезарядов [1, с. 237]. Осуществление военной ядерной программы в Индии сочеталось с решением проблемы средств доставки: военных самолетов, ракет. В 2009 г. Индия спустила на воду свою первую атомную подводную лодку «Арихант».

Еще 4 января 2003 г. была обнародована ядерная доктрина Индии [2], положения которой можно свести к принципу неприменения ядерного оружия первой, массированности ответного удара, который может быть нанесен только с санкции гражданского политического руководства страны, и возможности применения ядерного оружия в ответ на химическую или биологическую атаку.

Довольно широкое распространение в Индии и Пакистане получило мнение: именно потому что индо-пакистанское противостояние приобрело ядерный характер и применение этого вида ОМУ будет иметь большие материальные и человеческие потери, возникает эффект «всеобщего страха» [1, с. 243].Это делает невозможным применение данного оружия, создает некий паритет взаимного сдерживания и стабилизирует обстановку в регионе.

Причиной развития индийской ядерной программы явились также геополитические интересы Индии, которые не ограничиваются рамками Южной Азии и определяются тем, что Индия стремится к утверждению в статусе мировой державы, сопоставимой по своей значимости с постоянными членами Совета Безопасности ООН, которые образуют «ядерный клуб».

Достигнуть этой цели в условиях, когда ядерное оружие расценивается как символ влияния и могущества, можно было либо присоединением к «клубу ядерных держав», либо лишением этих держав «ядерной исключительности», что могло быть осуществлено лишь на путях всеобщего и полного ядерного разоружения. В своей реальной политической деятельности Индия двигалась к цели по обоим направлениям. Так, она выступила в поддержку ДНЯО, рассчитывая на то, что этот Договор обеспечит ликвидацию ядерного оружия. Однако, придя к выводу, что он лишь закрепляет ядерную монополию «пятерки» и лишает остальные страны права на собственный выбор, она превратилась в его противника, расценивая Договор как дискриминационный в отношении подавляющего большинства стран, как «ядерный апартеид».

На встрече в Дели в марте 2006 г. между президентом Дж. У. Бушем и премьерминистром М. Сингхом было объявлено, что правительство США принимает предложенный Индией план разделить ядерную программу на гражданский и военный компоненты [3]. Разделительный план предполагает отнести под гарантии МАГАТЭ восемь индийских ядерных электростанций, которые или уже работают или сооружаются. Эти «гражданские» реакторы будут постепенно поставлены под гарантии к 2014 г. и останутся открытыми для инспекции без всякого ограничения по срокам [4]. Оставшиеся восемь индийских ядерных станций и все ее исследовательские реакторы являются частью военной программы. Соответствующий договор был подписан в 2008 г.

США пересмотрели собственное законодательство, а также повлияли на международные организации с целью снятия ряда ограничений на передачу Индии топлива, реакторов, другого оборудования и технологий для АЭС. Действия США создали необходимые условия для признания Индии ядерным государством и приравнивание ее к государствам – участникам ДНЯО.

43

Следует отметить несомненную экономическую выгоду данного соглашения для обеих сторон. Выйдя на чрезвычайно емкий индийский рынок, американские компании смогут получать до 150 млрд долларов ежегодно [5]. Индия же, в свою очередь, являясь одной из наиболее быстро развивающихся экономик мира, остро нуждается в энергоресурсах. В настоящее время ядерная энергетика удовлетворяет лишь 3 % индийских потребностей [6], однако подписание американо-индийского соглашение, как ожидается, способно увеличить эту цифру в несколько раз.

Таким образом, основной причиной ядерного развития Индии является фактор престижа, т. е. положения в структуре системы международных отношений. Страна стремится к повышению своего международного статуса до уровня мировой державы. В этом качестве Индия сможет более активно участвовать в глобальной политике.

Литература

1.Белокреницкий, В. Я. Южная Азия в мировой политике / В. Я. Белокреницкий, H. H. Москаленко, T. JI. Шаумян. – М.: Международные отношения, 2003. – 368 с.

2.Басрур, Р. К вопросу о ядерной доктрине Индии / Р. Басрур // Перспективы; [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.perspektivy.info/print.php? ID=35990. – Дата доступа: 21.08.2010.

3.U.S.-India Joint Statement // White House; [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://georgewbush-whitehouse.archives.gov/infocus/india-pakistan/. – Дата доступа: 25.08.2010.

4.Делящиеся материалы в Южной Азии и последствия американо-индийского ядерного соглашения / З. Миан [и др.] // Национальная и государственная безопасность Российской Федерации; [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.nationalsecurity.ru/library/index.htm. – Дата доступа: 31.08.2010.

5.Crucial Deadline for Nuclear Energy Business in India // The Brookings Institution; [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.brookings.edu/topics/indias-economy.aspx. – Дата доступа: 07.09.2010.

6.India parliament passes civil nuclear power bill // BBC; [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.bbc.co.uk/news/world/south_asia/. – Дата доступа: 28.08.2010.

Kurachkina V. S.

NUCLEAR FACTOR IN THE MODERN FOREING POLICY OF INDIA

Belarusian State University, Minsk

Summary

This article covers the main aspects of the nuclear factor in the foreign policy of India, its purposes and contradictions. Besides the author tries to estimate the effect of the US-Indian nuclear agreement of 2008 and its political and economic consequences for both parties.

УДК 659:316.3

Лемтюгова Е. Б.

ДИНАМИКА ОТНОШЕНИЯ РОССИЙСКОГО ПОТРЕБИТЕЛЯ К РЕКЛАМЕ (НА ПРИМЕРЕ ГОРОДА ТАГАНРОГА)

Южный федеральный университет Технологический институт в г. Таганроге

44

Данное исследование посвящено одной из самых злободневных проблем современной цивилизации, а именно взаимодействию рекламы и общества. Актуальность темы обусловлена недостаточной изученностью данной области [1] и интересом со стороны теоретиков и практиков прикладной психологии, создателей и потребителей рекламы.

Цель – изучение рекламы и определение отношения потребителей к ней.

Предметом исследования является реклама. Объект исследования – жители города Таганрога. Метод исследования – социологический опрос. Сроки проведения исследования 2007–2009 гг.

Существует мнение, что реклама не может создавать потребности, что она лишь информирует, а право выбора остается за потребителем [2]. Это не совсем верно. Реклама способна не только создавать потребности в конкретных продуктах и услугах, но в известной степени формировать даже такие высокие стороны личности, как эстетические вкусы, предпочтительные социальные ценности, нравственные принципы. И происходит это незаметно. Можно сказать, что реклама – это экономико-психологический феномен. И нужно понимать те опасности, которые она в себе таит.

Если обратиться к психологии общения, необычную популярность примитивных роликов можно легко объяснить. Персонажи клипов живут как все, их психология близка большинству населения [3]. Именно этим рекламная кампания обязана успеху у миллионов людей. Она дает надежду, успокаивает, обещает светлое будущее. Она сродни мыльным операм, герои которых так полюбились нашим телезрителям. Это, к сожалению, типично российская реклама, созданная с учетом национального менталитета [4].

Автором был проведен социологический опрос жителей города Таганрога, общее число опрошенных составляет 647 человек, среди которых студенты ТТИ ЮФУ – 107 человек. Результаты опроса были сравнены с данными аналогичных исследований автора за 2007 г.

Анализ результатов опроса показал, что 75 % опрошенных людей покупают рекламируемые товары (в 2007 г. – 78 %). Упаковка, внешний вид играют далеко не последнюю роль в продвижении товара на рынке. Почти половина (52 %) респондентов с радостью приобретают продукты, красочно и актуально оформленные.

Особенное место в нашей жизни занимает телевидение. У телерекламы есть один серьезный недостаток, который в то же время является и ее достоинством, – огромная аудитория [5]. То, что может быть привлекательным для одной категории людей, может утомлять другую. Отношение опрошенных людей к неизбежным рекламным вставкам на телевидении скорее негативное. Только 12 % (в 2007 г. – 16 %) респондентов всегда продолжают смотреть телевизор во время рекламной паузы. Хотя 29 % (в 2007 г. – 27 %), отвлекаясь на другие дела, все же не переключают канал. То есть опосредованно, но потребляют предлагаемую рекламу. Большая часть респондентов (в 2009 г. – 53 %, а в 2007 г. – 55 %) с началом рекламной паузы сразу же переключают на другой канал. Однако 11 % участвовавших в опросе устраивает то, как часто идет реклама на телевидении. В 2007 г. 78 % респондентов с удовольствием смотрели по ТВ хорошо сделанную рекламу, а в 2009 г. этот показатель составляет 75 %. То есть 3/4 населения наслаждается этим видом искусства. Это довольно оптимистичный показатель для нашего времени.

По-настоящему важным симптомом российских реалий оказался процент людей, рационально подходящих к рекламе. Они могут не любить телерекламы, не слушать призывные лозунги радиостанций, не смотреть в сторону наружных щитов и вывесок, но всегда заглянут на рекламные страницы газет и журналов, воспользуются купонами, предоставляющими скидки, и отзовутся на предложение, в данный момент отвечающее их потребностям. Эти люди предпочитают все сначала увидеть собственными глазами, тщательно сравнить свойства

45

предлагаемого продукта с аналогами. Интересно читать о новых товарах и услугах 65 % россиян (в 2007 г. – 67 %). Кроме того, нашим людям свойственна так называемая коллегиальность (корректировка своего впечатления от рекламы с учетом мнения друзей и знакомых, продавцов и знаменитостей). До покупки больше половины людей (64 % в 2009 г. и 62% в 2007 г.) стараются узнать мнение других об этом.

Согласно опросу, 95 % респондентов предпочитают смотреть смешную рекламу.

Проведенный анализ показал, что женщины воспринимают рекламу более лояльно и терпимо, чем мужчины. Последние скорее рационалисты, женщины же более эмоциональны и возбудимы.

Отношение к рекламе в основном зависит от:

1)возможности купить рекламируемую продукцию;

2)возрастных предпочтений;

3)характеристик интеллектуального развития человека.

Первый пункт отражает отношение «доход – лояльность». Здесь проверяется (и подтверждается) гипотеза о том, что чем больше средств к существованию мы имеем, тем более терпимо и во многих случаях даже с интересом воспринимаем рекламу. Второй – оценивает возрастные отличия населения в отношении к рекламе (здесь учитываются традиционализм и консерватизм старшего поколения против ориентиров современной молодежи на западный образ жизни). Последний пункт в основном соотносит вопросы образованности, культуры и духовности групп респондентов с разным восприятием тех или иных рекламных образов. Представители интеллигенции советских времен зачастую неприязненно относятся к рекламе. Верно и обратное: чем ниже образовательный уровень человека, тем неразборчивее он в отношении распространяемой рекламной продукции, тем бездумнее он старается следовать зарубежному и часто не адекватному в силу определенных причин для него образу жизни.

Негативное отношение к рекламе объясняется многими причинами. Здесь и невысокий уровень жизни населения России, т. е. раздражение, вызванное недоступностью рекламируемых товаров, и не всегда высокий профессионализм тех, кто создает рекламу, и частое несоответствие качества товара образу, созданному рекламой. Если реклама пытается изменить сложившиеся представления людей, возникает определенный внутренний дисбаланс, и челове,к не может правильно классифицировать для себя рекламируемый товар или же классифицировав, не будет испытывать доверия к нему. Отсюда большой процент (55 %) людей, декларирующих свое недоверие к рекламе.

Подводя итог, можно отметить, что треть населения не любит, когда им насильно внушают рекламу товаров (услуг), и стараются избегать непосредственного ее воздействия.

Реклама оказывает воздействие на общество в целом и на отдельных людей. Она влияет на сознание людей с попыткой изменить их моральные устои, навязывает свои идеи. Взаимодействие общества и рекламы оказывается двуединым процессом: общество развивает и интенсифицирует рекламную деятельность, а рекламные технологии, в свою очередь, дают соответствующий стимул соци- ально-экономическому развитию общества.

Проведенные исследования показали, что люди меньше доверяют рекламе, но, несмотря на это, обращают внимание на хорошо сделанную рекламу.

Литература

1.Полукаров, В. Л. Основы рекламы: учеб. / В. Л. Полукаров. – 2-е изд-е, перераб. и доп. – М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К0», 2004. –

240с.

2.Музыкант, В. Л. Реклама и PR-технологии в бизнесе, коммерции, политике: учеб. пособие для студентов вузов / А. Л. Музыкант. – М.: Армада-пресс, 2004. – 686 с.

46

3.Панкратов, Ф. Г. Коммерческая деятельность: учеб. для студентов вузов / Ф. Г. Панкратов, Т. К. Серегина. – М.: Информационно-внедренческий центр «Маркетинг», 2004. – 327 с.

4.Ромат, Е. В. Реклама / Е. В. Ромат. – СПб.: Питер, 2008. – 512 с.

5.Ученова, В. В. История рекламы / В. В. Ученова, Н. В. Старых. – 2-е изд-е. – СПб.: Питер, 2002. – 304 с.

Lemtyugova E. B.

THE DYNAMICS OF CHANGES OF A RUSSIAN CONSUMER'S ATTITUDE TOWARDS ADVERTISING, BY WAY OF EXAMPLE OF TAGANROG

Southern Federal University, Taganrog Institute of Technology. Russia

Summary

This research is devoted to one of the most topical and interesting problems of the modern civilization - to the interaction between the society and advertising. The author has carried out a survey to reveal the consumers' attitude to advertising. As a result, the reasons, influencing the perception of this phenomenon by different categories of people, were revealed, and also the negative consequences which advertising has on the society, were detected.

УДК 323.1

Марцуль Ю. О.

НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ: ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ АНАЛИЗА

Белорусский государственный университет, Минск

На сегодняшний день национальное деление является одним из ведущих принципов организации геополитического устройства мира. Однако образование глобальных экономических корпораций, развитие информационных технологий, увеличивающийся рост миграционных процессов и развитие международного рынка труда привели к проблеме определения сущности феномена национальной идентичности. В силу этого изучение существующих теорий является весьма актуальным и позволяет наиболее полно раскрыть сущность понятия «национальная идентичность».

Целью проводимого исследования стал анализ основных теоретических подходов к определению понятия «национальная идентичность». При проведении исследования использовались исторический, социологический, структурно-функ- циональный методы.

В теории психоанализа под идентификацией понимается уподобление себя другой личности, бессознательное ощущение. Сам термин «идентификация» был введен в научный оборот З. Фрейдом в эссе «Психология масс и анализ Я». Фрейд рассматривал идентификацию как «самую первоначальную форму эмоциональной связи с объектом; бессознательный процесс подражания». [1, с. 45]. Идентичность представляет собой результат самоотождествления человека с другими людьми, социальными группами и сформировавшееся на этой основе представление о себе, своем положении среди других членов социума и внешней оценке своих действий. Формируясь на основе широкого ряда источников (территориальных, политических, культурных и др.), идентичность определяет направления деятельности людей. Несмотря на то, что, в первую очередь, идентичность существует на личностном уровне, можно говорить о различных ее «социальных» проявлениях, таких как культурная, этническая или национальная идентичность.

47

Для определения национальной идентичности целесообразно обращение к понятию нации. Латинское слово «natio» означает родовую общность. Ж.-Ж. Руссо определял нацию как «народ, имеющий constitution» (этим термином Ж.- Ж. Руссо обозначал как основополагающий закон государства, так и «устройство» человеческого или политического тела, т. е. телесную конституцию когоили чего-либо) [2, с. 88].

Со времен Французской революции слово «нация» (на Западе) стало обозначать уроженцев страны, государство и народ как идейное и политическое целое и противопоставлять понятию «подданные короля». Именно деятелями революции был пущен в оборот новый термин «национализм», согласно которому каждый народ суверенен и имеет право на образование собственного государства.

В современных трактовках под «нацией» принято понимать исторически возникшую стабильную общность людей, сложившуюся на основе общности языка, территории, хозяйственной жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры. В настоящее время существуют два основных подхода к пониманию «наций» – примордиализм и конструктивизм. Первый подход определяет нации как объективно существующие, исторически определенные общности, обладающие своим жизненным циклом. Конструктивизм же рассматривает нации как продукт человеческой деятельности. Один из ярких представителей конструктивистского подхода английский социолог Э. Геллнер писал: «Два человека принадлежат к одной нации лишь только в том случае, если они признают принадлежность друг друга к этой нации. Иными словами, нации делает человек, нации – это продукт человеческих убеждений, пристрастий и наклонностей...» [3, с. 35]. Другой сторонник конструктивизма Б. Андерсон определил нации как «воображаемые сообщества» [4, с. 39].

Определение понятия «национальная идентичность» представляет для исследователей существенную проблему, тае как во многом зависит от методологической позиции автора. На Западе чаще всего под нацией понимается согражданская общность, т. е. совокупность граждан определенного государства, независимо от их этнической, языковой, конфессиональной и многих других принадлежностей.

Такой позиции придерживаются и многие российские исследователи. В. М. Межуев отмечает: «Нация в отличие от этноса… это то, что дано мне не фактом моего рождения, а моими собственными усилиями и личным выбором. Этнос я не выбираю, а нацию – выбираю, могу выбрать… Нация – это государственная, социальная, культурная принадлежность индивида, а не его антропологическая и этническая определённость» [5, с. 16].

Основными факторами, влияющими на формирование национальной идентичности, выступают историческая территория, общий язык, общая экономика, общая религия, общие мифы и историческая память, общая массовая культура, общие законы и обязанности для всех членов. При формировании идентичности на основе принадлежности к государству на первый план выдвигается стремление к политической общности и единству. На основе национальной идентичности формируется «политическая нация», которая объединена общей политической жизнью. Этим она отличается от «культурной нации», объединенной общностью культуры, языка и религии.

В современном обществе национальная идентичность играет все более ощутимую роль в качестве фактора мобилизации и ориентации. Наряду с этим национальная идентичность выступает в качестве средства легитимации политической власти и неотъемлемого условия перехода к демократии. Д. А. Растоу назвал единственным предварительным условием для перехода к демократии именно «национальное единство». Одним из мощных стимулов, способствующих укреплению гражданской и в том числе национальной идентичности, является развитие регулирования общих «проблемных» направлений: регулирова-

48

ние иммиграции, демографических проблем, общая стратегия противостояния изменениям климата, экологическим рискам и угрозам безопасности граждан. В результате проведенное исследование позволяет определить понятие «национальная идентичность» как чувство принадлежности к определенному государ- ственно-организованному обществу, в основе которого лежит комплекс общих и признаваемых в качестве интегрирующих факторов, таких как политические институты, территория, язык, национальная идея и культура, история, характерные для данного общества экономическая и правовая системы.

Понятие «нация», а вследствие и «национальная идентичность», включает в себя два принципиальных смысла – отношение гражданства и отношение этничности. В настоящее время гражданская идентичность как неотъемлемая составляющая национальной идентичности превалирует над этнической, а реализация в жизнь идеи нации связывается именно с созданием своей государственности.

Представление о национальной принадлежности, наличие «национального единства» непосредственно влияют на формирование политических ориентаций людей во внутренней и внешней политике. Существование в рамках определенного государства не отдельных индивидов, а единого общества граждан является важнейшей предпосылкой для политического и социально-экономического развития, а так же сохранения своей национальной уникальности.

Литература

1.Фрейд, З. Психоаналитические этюды / З. Фрейд – Мн.: Беларусь, 1991. –

606с.

2.Ачкасов, В. А. Этнополитология: учеб. / В. А. Ачкасов. – СПб.: Изд-во С.-Пе- терб. ун-та, 2005. – 337 с.

3.Геллнер, Э. Нации и национализм / Э. Геллнер. – М.: Прогресс, 1990. – 320 с.

4.Андерсон, Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма / Б. Андерсон. – М.: КАНОН-пресс-Ц, 2001. – 288 с.

5. Межуев, В. М. Идея национального государства в исторической перспективе / В. М. Межуев // Полис. – 1992. – № 5–6. – С. 9–42.

Martsul Y. O.

NATIONAL IDENTITY: THEORY AND METHODOLOGY OF ANALYSIS

Belarusian State University, Minsk

Summary

Research work is devoted to a problem of definition of «national identity’s» concept. In research work the main theoretical concepts of national identity and essential factors influencing its formation are considered. The revelation of the role and value of national identity in political life of society takes a special place in research.

УДК 1:316.7:316.43

Мацевич И. Я.

ОБЪЕКТ-ОРИЕНТИРОВАННАЯ МЕТОДОЛОГИЯ АНАЛИЗА ПРОГРАММ «КРЕАТИВНОЙ ИНДУСТРИИ» И ЕЕ ВЛИЯНИЕ НА ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ СОЦИАЛЬНОЙ И ЭСТЕТИЧЕСКОЙ ТЕОРИЙ

Белорусский государственный университет, Минск

Введение. В условиях современного экологического и экономического кризиса все большую актуальность приобретает постановка вопроса о целесообразных формах и средствах развития креативной индустрии – сферы интеграции искус-

49

ства, науки, промышленности и бизнеса. Речь идет о поиске оптимальных границ реализации человеческой фантазии, ее креативного потенциала с учетом задач устойчивого развития. В связи с этим обоснование целесообразности воплощения эстетических замыслов авторов в реальности все чаще происходит с привлечением аргументов и понятий социальных теорий. Особую роль в инкорпорировании элементов эстетической теории в рамки социальной теории играет объект-ориентированная методология, которая применяется при разработке современных программ и концепции «креативной индустрии». Учитывая актуальность данных вопросов, необходимо определить и обозначить возможное воздействие концепции «креативной индустрии» на развитие онтологии и эпистемологии современной социальной философии.

Основная часть. Реконструкция концепции «креативной индустрии» на основе современных программ культурной и социально-экономической политики в рамках актор-сетевой теории (Б. Латур, Дж. Ло) актуализирует переосмысление онтологического статуса феномена индустрии и продуктов ее функционирования как объекта исследования социальной философии. Преимущество использования актор-сетевой теории (АСТ) заключается в уравновешивании значения субъектов и материальных объектов в концепции «креативной индустрии». С одной стороны, репрезентируемая концепция подчеркивает роль креативной личности и креативного капитала в целом, в интенсификации интеграционных процессов между искусством, наукой, промышленностью и бизнесом. С другой стороны, важно отметить, что происходит преодоление антропоцентризма в процессе переосмысления того, кто/что является субъектом креативной индустрии, объектом ее воздействия, продуктом ее функционирования. В результате осуществляется традиционное для неклассической философии преодоление субъект-объектной оппозиции, однако, в своеобразной форме.

Обозначение методологии как «объект-ориентированной» в контексте социаль- но-философского анализа программ «креативной индустрии» носит двойственный характер. Акцентуация роли и места объекта как «вещи», подверженной испытанию аналитическим взглядом социального актора, порождает ряд ассоциативных и смысловых отсылок к классической социальной теории Э. Дюркгейма и его последователей. Но обращение к этой методологии в контексте работ С. Лэша, Дж. Урри, Дж. Ло и Б. Латура способствует переосмыслению значения понятия «объект» в современной социальной теории. Все эти исследователи приводят примеры из области креативной индустрии, описывая объекты, вещи, предметы потребления, среду их создания, поле их взаимодействия как новые формы проявления и описания социальной субъективности. При этом предполагается не столько размывание границ между субъект-объектными дифференциациями на уровне построения социальной теории, но, скорее, рекурсивность непрестанного обращения одного в другое.

В результате проникновения принципов «эстетического мышления» (С. Лэш), эстетического суждения о ценности того или иного объекта в недра социальной теории происходит ее существенная трансформация. В качестве социальных акторов, детерминирующих законы структуризации социальных полей, теперь рассматриваются и «социальные вещи» (С. Лэш), «предметы потребления (commodities)» (З. Бауман). О смерти «социального» писал уже Ж. Бодрийяр. В современной социальной теории согласно доминирующему взгляду современных исследователей реализуется переход от социума как системы социальных отношений к культуре в многообразии форм взаимодействия между одушевленными субъектами и материальными объектами (Дж. Деланти, М. Фезерстоун). Своеобразие этого перехода проявляется в том, что в качестве системных элементов культуры как объекта социальной теории все чаще описываются не социальные группы, личности или институты, но сами артефакты социальной деятельности.

50

Всвязи с актуализацией роли глобальной креативной индустрии отдельные исследователи фиксируют поворот современной социальной теории в сторону «социологии объектов» [1, p. 3]. В контексте последней Дж. Урри описывает трансформацию объекта социальной теории и традиционных дисциплинарных рамок его анализа в предмет «постдисциплинарной социальной/культурной/политической науки» [1, p. 3] из-за бурно растущей массовой индустрии культурных продуктов. В этих условиях автор предлагает рассматривать в качестве предмета современной социальной теории мобильные горизонтальные потоки «неодушевленных» [1, p. 14] объектов (порождаемых массовой индустрией).

Следствием эволюции такого рода идей сегодня является то, что онтология вещи берет реванш, «социология вещи» продвигается на передний план социальной теории. Эти процессы системно описываются в книге «Глобальная культурная индустрия» С. Лэша и С. Лари (2007) [2] на основе экспликации взаимосвязи развития исследований культурной и креативной индустрии и объекториентированной методологии анализа социальных процессов. Авторы применяют обозначенную методологию с целью экспликации и «картографирования» траекторий движения потоков обращения продуктов различных типов культурной индустрии с опорой на теории Г. Зиммеля, Ж. Деррида, Ж. Делёза, Ф. Гваттари, Фр. Джеймсона, А. Аппадураи. Для выделения и обозначения специфики того онтологического статуса, который появляется у вещи в результате конституирования пространства глобальной индустрии, производящей культурные блага, С. Лэш и С. Лари вводят понятие «поле вещи» («thingifield»). Последнее в значительной степени отсылает к физическим параметрам нахождения и движения вещи в пространстве, формируемом креативной индустрией.

Всоциальном пространстве креативной индустрии происходит переход от ранее фиксируемого представителями постмодернистской философии детерминизма виртуальной реальности к акцентуации роли «места вещи» в физическом пространстве, от ценности знака и символа вещи к ценности «топоса» локализации и потребления вещи. Поэтому С. Лэш и С. Лари подчеркивали роль методов «картографирования» социальной географии в исследовании субъектов и объектов как продуктов движения потоков вещей. В результате бурного роста глобальной индустрии производства культурных благ происходит «культур-и- фикация» (следует отличать от понятия «культурализация») всех форм индустрии – «медиация индустрии» [2, p. 9] в вещах и через вещи. Соответственно тотальная «культур-ификация» и эстетизация социальной реальности обосновываются в качестве ее существенных характеристик.

Заключение. Проанализированные тенденции развития социогуманитарной

мысли позволяют сделать вывод о роли и значении инкорпорирования эстетической теории в рамки социальной теории в условиях интенсификации интеграционных процессов между искусством, наукой, промышленностью и бизнесом. Экспликация и обоснование объектов потребления в качестве акторов социальной реальности, детерминирующих закономерности социальной структуризации, повлекли необходимость исследования принципов их самоорганизации. Марксистская критика фетишизма и неомарксистская критика общества массового потребления обернулись (в контексте современной социальной теории) методологическим основанием развития концепций, в которых категория социума замещается понятием универсума социальных объектов гетерогенной природы. Все вышерассмотренные работы выступают в качестве теоретико-методологи- ческого основания инкорпорирования эстетической теории в рамки социальной теории при анализе феномена креативной индустрии и продуктов его функционирования. Использование объект-ориентированной методологии в контексте переосмысления роли эстетических форм культурных благ, воздействующих на принципы взаимодействия социальных акторов, способствует расширению границ познания социальной реальности. Попытки современной социальной теории интегрировать различные типы материальных и одушевленных акторов в

51

сети «гетерогенных собираний» (понятие АСТ) особенно явно проявляются в концепции «креативной индустрии».

Литература

1.Urry, J. Sociology beyond Societies: Mobilities for the Twenty-first Century / J. Urry. – London, New York: Routledge, 2000. – 255 p.

2.Lash, S. Global Culture Industry / S. Lash, C. Lury. – Cambridge: Polity, 2007. –

240p.

Matsevich I. J.

OBJECT-ORIENTED METHODOLOGY OF THE ANALYSIS OF CREATIVE INDUSTRIES PROGRAMS AND ITS INFLUENCE ON COMMUNICATION BETWEEN SOCIAL AND AESTHETIC THEORIES

Belarusian State University

Summary

The article describes the foundations and peculiarities of interactions between aesthetic and social theories in the context of socio-philosophical analysis of the creative industries programs. The author explains how creative industries studies in the context of social philosophy accumulate a significant part of elements of aesthetic theory; reveals the tendencies of the expansion of social theory borders in the process of the elaboration of the creative industries conception.

УДК 32.01.

Михайловский В. С.

ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПРОГНОЗИРОВАНИЕ КАК ФОРМА ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОГРАММИРОВАНИЯ

Белорусский государственный университет, Минск

Политика определяется как искусство возможного, при этом это возможное часто направлено в будущее в виде различных обещаний, прогнозов и планов, некоторые из которых с течением времени реализуются на практике, а некоторые так и остаются простыми высказываниями о будущем. Таким образом, цель статьи – выявление механизмов влияния политических прогнозов на политическую действительность на современном этапе, задача – анализ процесса преобразования политического прогноза в политическую программу. Для этого предлагается применить постструктуралистское понимание политики и политического прогнозирования, т. е. ориентироваться именно на семиотическое истолкование политической реальности.

В рамках статьи политическое прогнозирование понимается в широком значении, а именно как высказывание, которое само себя определяет как прогноз и которое само себя определяет как прогноз именно в политической сфере, как выработка вероятного суждения о состоянии какого-либо политического явления в будущем. Таким образом, в рамках данного подхода политическое прогнозирование выступает синонимом политической футурологии как части общей футурологии, представляющей собой обобщенное название концепций о будущем человечества, в которой выделяются политические концепции, касающиеся властных отношений в государственно организованном обществе. Методологическим основанием данного подхода служит установка на то, что футурология не может следовать научному методу, так как не может быть верифицирована никакими методами, кроме как ожиданием будущего.

Необходимо отметить существование иной точки зрения на данную проблематику, согласно которой футурология представляет собой науку со всеми требованиями (принцип альтернативности, принцип верификации и т. д.). Тогда и по-

52

литическая футурология и политическое прогнозирование как ее направление будут представлять особое научное исследование перспектив развития политических явлений и процессов, в большей степени с количественными оценками и с указанием более либо менее определенных сроков конфигурации данных явлений и процессов. При этом граница между предметными областями политической футурологии и политического прогнозирования определяется масштабом предмета, для политической футурологии общие политические процессы на уровне человечества, а для политического прогнозирования отдельные (локальные) явления и процессы на уровне государств, обществ и групп.

В любом случае необходимо отметить, что исследование всегда имеет субъективную составляющую, т. е. осуществляется в определенной системе координат. Определяя что-либо или выбирая готовое определение для чего-либо, мы тем самым задаем определенный контекст исследованию, не говоря уже о том, что любой опыт имеет тотальный лингвистический характер, т. е. заранее согласован. Исходя из этого можно предположить, что научная составляющая футурологии, а отсюда и прогнозирования, во всех его направлениях, есть конкретный случай (вариант) футурологии.

Таким образом, прогнозирование (футурология) в широком смысле представляет собой приписывание определенным будущим моментам времени определенных «картинок». Данное понимание прогнозирования исходит из традиционного (по крайней мере, для современной человеческой культуры) восприятия времени как циферблата часов, в котором присутствуют все моменты времени. Сознание индивида способно таким образом объединить моменты времени в последовательность картинок, способно воспринимать мир как фильм. Время в таком понимании как бы разворачивается, открывается для воспринимающего свое временное существования индивида. Однако философ Жак Деррида указывает на невозможность такого восприятия. «Имманентный синтез времени не может совпадать с трансцендентным синтезом времени, потому что трансцендентное время не может быть синтезировано, оно существует во всех своих моментах одновременно» [1].

Время – это взаимообусловленность и взаимозависимость моментов «сейчас», движение и повторение этих моментов. Поэтому, прогнозируя будущее, приписывая картинку моменту времени в будущем, мы приписываем ее моменту «сейчас» (приписываем новый смысл моменту настоящего), и следующий момент «сейчас» уже исходит из нашего прогноза, несет в себе его присутствие. И так происходит с каждым последующим моментом времени, в результате чего прогноз конструируется и в конечном итоге реализуется.

Настоящее выступает настоящим, если соотносится с прошлым, только в этом случае оно может быть отличным от него и может тем самым вообще быть. Будущее всегда появляется как настоящее, и это настоящее соотносится с прошлым, несет в себе его след. Отсюда необходимо сделать вывод, что между моментом презентации политического прогноза и моментом его осуществления он (прогноз) присутствует в отличие от точки зрения, согласно которой прогноз реализуется как чудо, как пророчество, якобы из неоткуда, как случайность.

Очевидно, что не любой прогноз о будущем, в частности о политическом будущем, должен в конечном итоге реализоваться. Для того чтобы политический прогноз реализовался, он должен на определенном этапе стать политической программой. При этом необходимо отметить, что в данном случае используется расширительная трактовка программы. В рамках статьи политическая программа в содержательном плане представляет собой политический прогноз (в широком понимании), а в формальном плане отличается от его тем, что имеет уста - новку на собственную реализацию, а не на простое «появление» (и возможно скорое исчезновение) в политическом дискурсе. Именно преобразование политического прогноза в политическую программу дает ему возможность присутствовать в настоящем и тем самым «выжидать» момент реализации. Этот про-

53

цесс включает в себя ряд этапов и условий: доля вероятности прогноза; информационная емкость прогноза (тиражирование, рекламирование, повторение и т. д.); переход в безличную форму («Говорят…»); переход в знание, которое не требует информационной поддержки; ожидание реализации этого знания; поиск подтверждений знанию; В результате возникает «эффект очков», когда любое событие имеет бытие в

координатах соответствия или не соответствия нашему ожиданию и интерпретируется уже исходя из существующего, заданного нами контекста. Самоконструирование прогноза, его программное бытие как бы «подтягивает» реальность под собственные структурные ожидания, и даже если реальность полностью противоречит прогнозу, то это все равно его конструирует, ибо держит в дискурсе, в общественной памяти.

Даная точка зрения может быть продемонстрирована на ряде примеров. «Теория столкновения цивилизаций» С. Хантингтона является ярким примером преобразования политического прогноза в политическую программу. Информационная емкость прогноза была высокой, что обеспечило дальнейшее прохождение по этапам преобразования в политическую программу и в результате обеспечило высокую вероятность интерпретации конфликтов между сторонами (мусульманским и западным миром) именно как столкновение и именно как цивилизаций, хотя была возможность обойтись интерпретацией ситуации как просто военного конфликта, регионального конфликта или конфликта просто государств, тем самым задав иной контекст и дальнейший сценарий развития, но для этого не было готовой структуры восприятия, а было общее знание о столкновении цивилизаций. Такими же примерами может выступить современный политический дискурс Российской Федерации и США в русле «холодной войны», ожидание экономического могущества КНР и др.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что политический прогноз при определенных условиях способен приобретать форму политического программирования и в результате интерпретировать, влиять на различные ситуации исходя из собственных потребностей. Отсюда открываются возможности для политического манипулирования и политического конструирования ненасильственными методами, а также возникает проблема независимого бытия политики как особой сферы не только социального, но и психологического.

Литература 1. Грицанов, А. А. / А. А. Грицанов, М. А. Можейко // Постмодернизм энцикл. – Минск, 2001. – С. 136–140.

Mikhailouski V. S.

Political forecasting as a form of political programming

Belarusian State University, Minsk Law department

Summary

The article explores specifics of political forecasting, defines the conditions under which political forecasting takes the form of political programming, indicates the philosophical foundation of this process und shows the examples of political practice.

УДК 316.334.22(476)

Палховская Е. Б.

54

ДИНАМИКА ТРУДОВОЙ МОБИЛЬНОСТИ ЗАНЯТОГО НАСЕЛЕНИЯ ИЗ ПРОИЗВОДСТВЕННОЙ В НЕПРОИЗВОДСТВЕННУЮ СФЕРУ ЭКОНОМИКИ1

Институт социологии НАН Беларуси, Минск

Разделение экономики на производственную и непроизводственную сферы создает предпосылки для внешней трудовой мобильности. Трудовая мобильность, по П. Сорокину, представляет собой перемещения человека из одной профессиональной сферы, непригодной для него, в другую, которая лучше соответствует его способностям и призванию, а также перемещения внутри профессиональных рангов [1, с. 188–195]. Взвешивая выгоды и издержки, сопоставляя свои способности и навыки с требованиями производства, работник делает выбор наиболее выгодной ему сферы деятельности, профессии, специальности, должностной позиции. Этот выбор является отражением экономического поведения индивида.

Целью данного исследования является выявление динамики и направленности трудовой мобильности занятого населения Беларуси. В целом с развитием рыночных отношений наблюдается устойчивая тенденция повышения спроса на рабочую силу в традиционных отраслях непроизводственной сферы экономики: торговле и общественном питании (в 1,3 раза – с 10,7 % в 1995 г. до 14,5 % в 2008 г.), а также в жилищно-коммунальном хозяйстве и непроизводственных видах бытового обслуживания населения (в 1,35 раза). Темпы прироста численности работников в сферах, связанных со становлением инновационной экономики, остаются невысокими (1–2 % против 6–7 % в развитых странах). При этом наметилась тенденция сокращения численности работников в наукоемких отраслях – науке и научном обслуживании (на 20,0 % за 2000–2008 гг.) [2, с. 10–11].

Анализ динамики распределения занятого населения по отраслям экономики Республики Беларусь свидетельствует о положительных изменениях в отраслевой структуре занятости в ходе перераспределения рабочей силы по отраслям общественного производства: численность занятых в отраслях материального производства снизилась с 54,2 % в 1995 г. от численности всех занятых в экономике до 45,4 % в 2008 г., а численность занятых в непроизводственных отраслях за тот же период увеличилась с 45,8 до 54,6 % [3, с. 111]. Позитивной тенденцией можно считать сокращение уровня занятости в промышленности, где доля работающих снизилась с 27,6 % в 1995 г. до 26,6 % в 2008 г. В то же время, многие наблюдаемые тенденции в этой отрасли имели регрессивный характер. Наибольшее сокращение работников произошло в обрабатывающих отраслях промышленности при росте их численности в добывающих [3, с. 125]. Необходимо отметить, что динамика изменения соотношения между производственной и непроизводственной сферами свидетельствует о том, что уменьшение доли материального производства в белорусской экономике происходит, в основном, не за счет повышения технико-технологического уровня производства, а за счет «обезлюдивания» сельского хозяйства. При этом, высвобождение работников из сельскохозяйственного производства (их численность уменьшилась от 19,1 % в 1995 г. до 9,4 % в 2008 г. от общей численности занятых в экономике) носит кризисный характер, так как структурные преобразования сопровождаются низкой производительностью труда, дефицитом квалифицированных кадров, сокращением числа занятых в фермерских хозяйствах [3, с. 111].

Несмотря на расширение занятости в сфере услуг, Беларусь по этому показателю существенно отстает от других стран. Можно говорить о конкурентоспособ-

1 Автор выражает признательность профессору, д.ф.н. Соколовой Г.Н. за помощь в подготовке тезисов.

55

ности ресурсов труда, если соотношение занятых в сфере услуг и производственном секторе экономики сохраняется как минимум на уровне 60 % : 40 %, тогда как в развитых странах доля занятых в сфере сервисных услуг и сервисного производства достигает 80% [4, с. 64]. В Беларуси, напомним, оно находится на уровне 54,6 % : 45,4 %, по данным 2008 г. К тому же расширение непроизводственного сектора экономики происходит в основном за счет роста традиционных отраслей: торговли и общественного питания, ЖКХ и бытового обслуживания – в то время как трансформация сферы услуг в ходе модернизации белорусской экономики предполагает сдвиг в направлении развития новых высокотехнологичных услуг, ориентированных на потребности инновационного развития производства.

Рассмотрим внешнюю трудовую мобильность работников в зависимости от их социально-профессиональных групп [5, с. 4–5; 6, с. 55–56]. Уменьшение работников производственной сферы происходит за счет уменьшения группы рабочих. Так за период с 1994 г. по 2008 г. доля рабочих, занятых в производственной сфере экономики, сократилась в 1,4 раза. Доля служащих, наоборот, несколько возросла, в основном за счет увеличения доли специалистов и руководителей. В непроизводственной сфере мы наблюдаем рост и рабочих и служащих, однако, динамика роста служащих в 1,4 раза быстрее, чем у рабочих. В группе служащих наиболее значительно увеличились доля специалистов (в 1,4 раза) и руководителей (в 1,6 раза).

Таким образом, внешняя трудовая мобильность характеризуется постепенным перемещением работников из производственной в непроизводственную сферу. Причем происходит это за счет уменьшения группы рабочих производственной сферы и роста группы служащих непроизводственной сферы. Данная тенденция совпадает с общим повышение образовательного уровня работников. Так, доля лиц, имеющих высшее и среднее специальное образование, увеличивается, тогда как доля работников, имеющих общее среднее и базовое образование, снижается.

Согласно результатам республиканского социологического мониторинга (2002– 2009 гг.) фактор получения достойного заработка является ведущим фактором трудовой мобильности работников из производственной в непроизводственную сферу экономики. Несмотря на необходимость отраслевых перемещений работников, стимулируются такие перемещения в обратном направлении. Например, зарплата работников многих отраслей непроизводственной сферы таких как здравоохранение, образование, культура, искусство, намного ниже средней по народному хозяйству республики. Внутри непроизводственной сферы наблюдается существенная неоднородность уровня зарплаты работников разных отраслей. Например, заработная плата работников аппарата управления выше, чем у работников образования, культуры и искусства в 2 раза, тогда как должно быть наоборот. Зарплата банковских работников превышает зарплату работников науки и научного обслуживания на 20 % [7, с. 10–11]. В результате такого «стимулирования» темпы прогрессивных отраслевых перемещений низки и имеют тенденцию к замедлению. При этом неготовность непроизводственной сферы принять, переобучить и трудоустроить перемещенное количество людей создает проблему вынужденной безработицы при наличии недостаточно развитой непроизводственной сферы.

По мнению экономистов, на современном этапе развития рынка труда наиболее острой проблемой является повышение эффективности использования трудовых ресурсов и поэтапное снижение потребности производственной сферы в кадрах. Следует активизировать деятельность по обновлению и улучшению структуры рабочих мест, перераспределению работников в сферу услуг. Среди первоочередных задач – повышение уровня развития и качества сферы услуг. Что касается социально-культурных отраслей, в большей мере ориентированных на потребности населения, то одним из направлений их модернизации

56

должно стать внедрение новых, прежде всего информационно-коммуникацион- ных технологий в здравоохранении и образовании, сфере культуры и постепенный переход на мировые стандарты обслуживания.

Литература

1.Сорокин, П. А. Человек. Цивилизация. Общество / Общ. ред., сост. и предисл. А. Ю. Согомонов; пер. с англ. – М.: Политиздат, 1992. – 307 с.

2.Трудовые ресурсы и занятость населения Республики Беларусь в 2008 году – Минск: Национальный статистический комитет Республики Беларусь, 2009. –

27с.

3.Статистический ежегодник Республики Беларусь 2009: стат. сб. / Минстат Республики Беларусь; редкол.: В.И. Зиновский [и др.]. – Минск: УП Минстата «Главный вычислительный центр», 2009. – 599 с.

4.Социальные механизмы регулирования рынка рабочей силы / Г. Н. Соколова, И. И. Куропятник, И. Ю. Никитина и др.; под. ред. Г. Н. Соколовой. – Мн: Тэхналогiя, 1998. – 230 с.

5.Численность, состав и профессиональное обучение кадров в 1994 году / Национальный статистический комитет Республики Беларусь. – Минск, 1995.

6.Численность, состав и профессиональное обучение кадров в 2008 году/ Национальный статистический комитет Республики Беларусь. – Минск, 2009.

7.Численность, заработная плата работников, затраты организаций Республики Беларусь на рабочую силу в 2008 г. (по данным разработки годовой отчетности по труду). – Минск: Национальный статистический комитет Республики Беларусь, 2009. – 31 с.

Palkhouskaya K. B.

THE DYNAMICS OF LABOUR MOBILITY OF THE WORKING POPULATION FROM PRODUCTIVE (of production of goods) TO NON-PRODUCT- IVE SPHERE OF ECONOMY

Institute of Sociology, National Academy of Sciences, Minsk

Summary

In the article the author analyses the dynamics and direction of labour mobility of the working population of Belarus. The peculiarities of labour mobility are studied by the analysis of variation of numerical strength and structure of the professional groups (workers, employees) in the trades.

УДК 325.252

Иванько А.П., Шавлюго В.Д.

ВКЛАД БЕЛОРУССКИХ ЭМИГРАНТОВ В РАЗВИТИЕ КРУПНЫХ КОМПАНИЙ

УО «Белорусский государственный экономический университет»

В современном мире, благодаря процессам глобализации, роль многих выдающихся управленцев и предпринимателей становится обезличенной и на первый план выходит логотип компании, максимум ее владелец или основатель, и в редких случаях – его происхождение. В данной статье исследуется вклад наших соотечественников в развитие крупных компаний. Эти люди родились в Беларуси или их родители когда-то проживали на территории нашей страны, но в силу различных обстоятельств они оказались за границей, где и вели свою активную деятельность. Цель исследования - раскрыть имена этих людей, показать значимость их деятельности для мировой экономики, а также доказать, что они являются белорусами, а не русскими и поляками, как это считается в большинстве случаев.

57

Удивительно, но у американской киностудии Metro-Goldwyn-Mayer белорусские корни. Эта компания была создана Луисом Барт Мaйером (Louis Burt Mayer), который родился в рабочей еврейской семье в Минске. Майер стал ви- це-президентом и генеральным менеджером студии. По предложению нашего земляка и с его активным участием в 1927 г. была создана Академия киноискусства с ежегодным вручением почетных призов - знаменитых Оскаров.

Marks & Spencer (M&S) – одна из основных сетей розничной торговли Великобритании, владеющая около 900 магазинами в 40 странах мира, а также крупнейший продавец одежды на рынке Соединенного Королевства. Майкл Маркс родился в 1859 г. в Слониме, а в 1882 г. отправился в Англию. В 1897г. Маркс вместе со своим партнером, Томасом Спенсером, открыли собственный магазин, который впоследствии стал центром розничной сети и насчитывал 37 подразделений в разных городах Великобритании.

Уроженка Беларуси, Ида Розенталь, повлияла на внешность не только американских женщин, но и представительниц прекрасного пола всего мира. Ведь она считается создателем современного бюстгальтера. Ида родилась 9 января 1886 года под Минском, а когда ей было 19, она иммигрировала в Америку. Ка- кое-то время она работала портнихой, но вскоре открыла свой собственный бизнес по пошиву одежды - Maidenform Company. Бизнес быстро развивался и начал распространяться на рынки Европы и Латинской Америки.

На сегодняшний день компания «Maidenform» является самым крупным производителем белья в США и контролирует 35% рынка Америки. Продукция фирмы продается более чем в 70-ти странах мира. Начав свое развитие с производства только бюстгальтеров, на современном этапе компания может предложить широкий ассортимент предметов дамского туалета, корсетных изделий и корректирующего белья. [1] Другим выдающимся человеком, который оказывается по происхождению ко-

ренным белорусом, является Давид Сарнов, отец американского теле – и радио вещания, основатель Национальной радиовещательной компании США (National Broadcasting Company – NBC).

Давид Сарнов родился в 1891 г. в небольшом еврейском поселении Узляны, что располагается в 40 км от Минска. Когда Дэвиду было 9 лет, его мать Лея решилась на долгое и утомительное путешествие в США, где их ждал отец Дэвида, уехавший искать лучшей доли четырьмя годами ранее. Начав с должности простого посыльного, Давид Сарнов в 1930г. становится президентом Радиокорпорации Америки и NBC. [2, с. 103]

Ральф Лорен входит в Тор 10 миллиардеров, сделавших состояние на модных брендах. В 2009 г. состояние 69-летнего модельера насчитывало 4,2 млрд. долл [3, с. 17]. Его бренды Polo/Ralph Lauren for Men, Ralph Lauren for Women, Double RL, Ralph Lauren Home известны по всему миру и ассоциируются с роскошью и высочайшим вкусом.

Кто бы мог подумать, что легенда моды – это сын еврейского иммигранта из Беларуси, врожденный Ральф Лившиц (позже он сменит фамилию на Лорен). Ральф Лорен по сей день является председателем совета директоров Polo Ralph Lauren Corporation. Товары компании продаются через сеть из 300 магазинов, а стоимость самого бизнеса перевалила за $10 млрд.

Стивен Энтони Баллмер, больше известный как Стив Баллмер является главным исполнительным директором (CEO) компании Microsoft с 2000 г. Его состояние в 2009 г. оценивалось в 11 млрд долларов [4], благодаря чему Стивен входит в число самых богатых жителей планеты. Он стал вторым в мире миллиардером, который заработал свое состояние, получая опционы на акции компании, в которой он был наемным сотрудником, а не основателем. Стив Баллмер родился в 1956 г. в Детройте. Его отцом был эмигрант из Швейцарии, а мать была дочерью белорусских эмигрантов из Пинска. [4]

58

В 2007 году Президент Джордж Буш назначил генеральным прокурором США Майкла Бернарда Мукасей. Но несмотря на всю важность полученной должности, немногие в Америке знают о происхождении это человека.

Отец будущего генерального прокурора, Альберт Мукасей, жил около Барановичей, а в 1921 г. иммигрировал в США. [5] Позже он женился на американке Мае Фишер. Майкл появился на свет 28 июля 1941 г. в Нью-Йорке.

Кроме своей государственной деятельности Мукасей также занимается частной практикой и является партнером крупной американской юридической компании Debevoise & Plimpton, которая в течение нескольких последних лет была признана лучшей в этой сфере. Среди ее клиентов American Airlines, CNN, The Coca-Cola Company, Deutsche Bank, SONY, Shell Oil Company, Siemens, Yahoo! и другие.

Проведя данное исследование, мы убедились, что белорусов, повлиявших на развитие мирового бизнеса, огромное количество. В нашей работе мы упомянули только наиболее яркие примеры, но даже о происхождении эти людей мало кто знает, хотя их имена у всех на слуху. Зачастую их принимают за поляков или русских, но пришло время всем узнать, что белорусы тоже заставляют этот мир вращаться вокруг своей оси.

Ivanko H.P., Shauliuha V.D

THE CONTRIBUTION OF BELARUSIAN EMIGRANTS TO THE DEVEL-

OPMENT OF WORLD CORPORATIONS

Belarusian State Economic University

Summary

Belarus gave origin to outstanding expatriates who had a great impact on the development of world business and made it move in a particular direction. These personalities in the shade are: Steven Anthony Ballmer, the CEO of Microsoft Corporation, Michael Marks, founder of Marks & Spencer, fashion designer Ralph Lauren, Louis Burt Mayer, the founder of "Metro-Goldwyn-Mayer", David Sarnoff, who established NBC, Ida Rosenthal who created Maidenform Company, Michael Mukasey - a partner at the international law firm Debevoise & Plimpton.

Библиогр. – 7 назв.

Литературные источники:

1.Maidenform в России [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.maidenform.ru/about/history/. Дата доступа: 08.11.2009.

2.«БОСС. Бизнес – организация, стратегия, системы». – 2006. - № 2. – С. 100-

3.«Карьера». – 2009. - № 4. – С. 16-17.

4.Steve Ballmer - Wikipedia, the free encyclopedia [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http:// en.wikipedia.org/wiki/Steve_Ballmer . Дата доступа: 12.12.2009.

5.Who Really is Michael Mukasey? [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.rumormillnews.com/cgi-bin/archive.cgi/noframes/ read/ 110185. Дата доступа: 09.11.2009.

6.Сачанка, Б.І. Беларуская эміграцыя. – 2-е выд., дап. і папраўленае. – Мн.: Рэд. газ. “Голас Радзімы”, 1991. - 111 с.

7.Кіпель, В.Я. Belarusans in the United States. – Lanham etc.: Univ. Press of America, 1999. – XIII, 569 p.

59

УДК 338.28(476):339

Ружанская И. Ю.

ОЦЕНКА ИННОВАЦИОННОГО ПОТЕНЦИАЛА ПРОМЫШЛЕННОСТИ БЕЛАРУСИ ПРИ ВХОЖДЕНИИ

В ГЕОЭКОНОМИКУ

Академия управления при Президенте Республики Беларусь, Минск

Актуальность темы исследования. В наши дни экономическое и социальное положение разных стран мира крайне неоднородно и отличается резкими контрастами. В большей степени неравенство определяется спецификой каждой страны, характеризующейся исторически сложившейся специализацией, особым географическим положением, а также инновационным потенциалом. В условиях современной экономики именно величина инновационного потенциала и эффективность его использования предопределяют потенциальные возможности и горизонты роста национальной экономической системы. Все это подчеркивает актуальность поиска методов оценки величины инновационного потенциала промышленности страны.

Величина инновационного потенциала является параметром, позволяющим исполнительной власти страны оценить эффективность управления и определить стратегию инновационного развития, поэтому необходим анализ его структуры и комплексная оценка [2, с. 10]. Однако теоретические и практические проблемы формирования и эффективного использования инновационного потенциала, несмотря на их значимость являются недостаточно разработанными.

Необходимость поиска эффективного механизма инновационного развития, разработка универсальных методов оценки величины инновационного потенциала и уровня его использования с целью повышения инновационной активности обусловили выбор темы научного исследования.

Цель и задачи исследования – разработка механизма оценки инновационного потенциала промышленности страны на основе комплексного анализа существующих методов отечественных и зарубежных ученых и применения опыта различных международных организаций.

Достижение поставленной цели обусловило необходимость решения следую-

∙изучить разные подходы к определению понятия инновационного потенциала и выделить факторы, влияющие на его величину;

∙исследовать методологические основы оценки инновационного потенциала и инновационной активности на макроуровне;

∙разработать и обосновать методику оценки инновационного потенциала промышленности страны;

∙исследовать ситуацию в геоэкономике и обосновать ее влияние на выбор методики оценки инновационного потенциала.

Материалы и методы исследования составляют современные концепции госу-щих задач:

дарственной политики в области инновационного развития Беларуси, системы научных взглядов на инновационные процессы и управление инновационного развития страны, отраженные в законодательных и нормативных актах, в классических трудах отечественных и зарубежных ученых, а также экономика науч- но-технического прогресса, теории инноваций.

При решении поставленных задач были использованы: системный подход к исследуемому объекту и предмету и логический метод.

Результаты исследования и их обсуждение. На современном этапе развития экономики, когда основным фактором и необходимым условием международной конкурентоспособности страны является успешная инновационная деятельность национальных компаний, термин «инновационный потенциал» прочно вошел в обиход экономистов-страноведов и деловых людей и его характеристика стала неотъемлемым элементом анализа экономики страны [3].

60

В экономической литературе существуют различные методологические подходы к оценке инновационного потенциала с точки зрения его способности формировать инновационно активную экономику.

Инновационный потенциал можно оценить, рассматривая его как совокупность научного, кадрового, технического, финансово-экономического и информаци- онно-коммуникационного потенциалов [1, с. 9].

Автор доклада предлагает метод оценки инновационного потенциала промышленности страны исходя из уровней потенциалов отраслей экономики. В условиях специализации стран как экономических субъектов мировой экономики для прогнозирования их развития важно учитывать уровень инновационного потенциала промышленности страны.

Проанализировав отраслевую структуру экономики Беларуси, можно сделать вывод, что основное место в ней принадлежит машиностроению, лесной, химической, легкой, пищевой промышленности. Они обеспечивают 9/10 валового продукта промышленности страны. Соответственно потенциал промышленности страны (P) как часть потенциала экономики страны можно рассчитать по формуле:

P = (AX1)+(BX2) + (CX3) + (DX4) + (FX 5), где

A – потенциал машиностроения; B – потенциал лесного хозяйства; C – потенциал химической промышленности; D – потенциал легкой промышленности; F

– потенциал пищевой промышленности; X1, X2, X3, X4, X5 – доли отраслей в ВВП страны.

Пример показателей для расчета потенциалов отраслей промышленности приведен в табл. 1 [1, с.12].

Предлагаемый автором метод расчета инновационного потенциала промышленности страны позволяет не только проанализировать инновационную деятельность и определить величину инновационного потенциала отраслей и потенциала промышленности страны в целом, но и выявить возможности и резервы роста отраслевой экономики, определить направления государственной политики в области стимулирования инновационного развития промышленности.

Таблица 1 – Система показателей оценки инновационного потенциала отрасли

61

Выводы. В результате исследования были изучены разные подходы к определению понятия инновационного потенциала и выделины факторы, влияющие на его величину, также были исследованы методологические основы оценки инновационного потенциала и инновационной активности на макроуровне, разработана и обоснована методика оценки инновационного потенциала промышленности страны.

Литература

1.Алексеев, С. Г. Инновационный потенциал региона: интегральная оценка и механизм развития / С. Г. Алексеев. – Улан-Удэ, 2009. – 25 с.

2.Алпеева, Е. А. Развитие инновационного потенциала региона / Е. А. Алпеева.

– Курск, 2010. – 24 с.

3.Масленников, Н. Методология «оценки знаний» и инновационный потенциал Японии / Н. Масленников [Электронный ресурс]. Режим доступа:. – Дата доступа: 17.09.2010.

Ruzhanskaya I. U.

THE EVALUATION OF INNOVATION POTENTIAL OF THE REPUBLIC

OF BELARUS WHEN ENTERING THE GEOECONOMY

The Academy of Public Administration under the Aegis of the President of the Republic of Belarus

Summary

Nowadays one of the most important indicators of the development of any country is the level of its innovation potential. In this report a new-brand method of evaluation of this indicator is offered. It’s actual on condition that economies of modern countries are included in the processes of integration and specialization. According to this method the innovation potential of the country can be estimated as the sum of its branches’ of economy innovation potentials.

62