- - 1997

§31. Как ни покажется это странно, однако мы необходимо должны сделать тот вывод, что, предполагая существование идеального человечества, выполнение каждого отправления есть в известном смысле нравственная обязанность.

§32. Изучая поведение с биологической точки зрения, мы должны рассмотреть то взаимодействие чувствований и отправлений, которое составляет существенную принадлежность животной жизни во всех ее более развитых формах.

§33. Можно показать двумя способами, что существует первичная связь между деятельностями, доставляющими удовольствие, и поддержанием или возрастанием жизни, а следовательно, и между деятельностями, причиняющими страдание, и уменьшением или потерей жизни. С одной стороны, начиная с самых низших живых существ, мы увидим, что полезные действия и действия, к выполнению которых существует стремление, суть первоначально две стороны одного и того же действия и не могут быть разъединены без гибельных последствий. С другой стороны, рассматривая развитых животных в том виде, как они теперь существуют, мы заметим, что каждый индивид и каждый вид сохраняют свою жизнь изо дня в день только вследствие того, что стремятся к приятному и избегают неприятного. Таким образом, мы подходим с другой точки зрения к той ранее установленной конечной истине, что невозможно образовать нравственные концепции, в состав которых не входило бы сознание удовольствия. Ибо необходимость подобного сознания коренится в самой природе чувствующего существа. Чувствующее существо может развиваться только под тем условием, чтобы приносящие удовольствие действия были также действиями, поддерживающими жизнь.

§34. Наблюдая известные благодетельные результаты, следующие за неприятными состояниями сознания, как, например, те результаты, которые обыкновенно сопровождают труд; наблюдая затем вредные результаты, которые следуют за получением известных удовольствий, как, например, результаты, вызываемые излишним употреблением спиртных напитков, большинство людей верит, что перенесение страдания, в общем, приводит

кблагодетельным результатам, а получение удовольствия — к результатам вредным. Исключения так завладевают их умами, что лишают их способности видеть общее правило.

§35. Человечество, унаследовавшее от низших существ те приспособления между чувствованиями и отправлениями, которые касаются основных потребностей тела, испытало необыкновенно большую и сложную перемену условий. Это вызвало значительное расстройство в руководстве ощущениями, а еще больше — в руководстве эмоциями; благодаря этому во многих случаях удовольствия не бывают связаны с теми действиями, которые должны быть выполнены, и страдания — с теми действиями, которых нужно избегать, а существует совершенно обратная связь.

§36. Биология может высказать еще другое положение относительно отношений удовольствий и страданий к благоденствию организмов. Каждое удовольствие увеличивает жизнеспособность, а каждое страдание умень-

430

шает ее. Каждое удовольствие повышает прилив жизни, а каждое страдание понижает его. А так как, согласно одному из законов нервной деятельности, каждый стимул, кроме прямого разряжения, направленного к тому органу, на который он действует, косвенно вызывает еще общее разряжение по всей нервной системе (Основания Психологии, § 21,39), то, следовательно, и все остальные органы, так как они находятся под влиянием нервной системы, принимают участие в стимуляции. Таким образом, кроме той помощи, которую органы оказывают друг другу путем физиологического разделения труда и которая обнаруживается более медленно, существует еще другая, более скорая помощь, оказываемая ими путем взаимного возбуждения.

§37. Непризнание этих общих истин портит все вообще рассуждения

онравственности. Обыкновенно при оценке хорошего и дурного эти физиологические следствия чувствований действующего лица не принимаются во внимание. Прямые и косвенные страдания, вызываемые несогласованиями с законами жизни, бывают всегда одни и те же, каковы бы ни были причины несогласований, и не могут быть упущены из виду при рациональной оценке поведения. Если целью этического исследования является установление правил хорошей жизни и если правилами хорошей жизни являются такие, общие результаты которых, как прямые, так и косвенные, как для индивида, так и для всех вообще людей, гарантируют наибольшую сумму человеческого счастья, тогда нелепо игнорировать непосредственные результаты и обращать внимание только на результаты отдаленные.

§38. Этические теории, отличающиеся подобными извращениями, суть продукты тех форм общественной жизни, которые возникают вследствие неполного приспособления человеческой природы и к которым они достаточно приноровлены. Одновременно с полным приспособлением человечества к общественному состоянию возникнет и признание той истины, что действия могут считаться вполне хорошими только тогда, когда, кроме способствования будущему счастью, как специальному, так и общему, они имеют еще и непосредственную приятность и что неприятность, не только отдаленная, но и непосредственная, есть спутник дурных действий.

§39. Таким образом, и биологическая точка зрения, подобно точке зрения физической, гармонирует со взглядом, который мы приобретаем, рассматривая поведение вообще с точки зрения Эволюции.

VII. Психологическая точка зрения

§40. Здесь мы будем рассматривать воспроизведенные страдания и удовольствия, чувственные и эмоциальные, как образующие сознательные мотивы — факторы сознательного приспособления действий к целям.

§41. Обозначим символами а и b какие-нибудь связанные между собой

явления в окружающей среде, имеющие известное отношение к благоденствию организма; а символами си (/обозначим впечатления, простые или сложные, получаемые организмом от одного из них, и движения, одиночные или комбинированные, посредством которых этот организм приспосабливает свои действия ко встрече другого. Психология вообще занимается связью

431

§ 45. Нравственный мотив тем отличается от других мотивов, с которыми он бывает соединен, что, вместо того чтобы образовываться путем воспроизведения случайных, побочных, не необходимых последствий действия, он образуется путем воспроизведения последствий, естественно вызываемых действием. Теперь мы можем понять, почему нравственные чувства и соответствующие им ограничения возникли позднее чувств и ограничений, порождаемых властью политической, религиозной или общественной, и почему они так медленно выделялись и даже до сих пор так несовершенно отделились. Ибо только эти низшие чувства и ограничения могли поддерживать условия, при которых развиваются высшие чувства и ограничения. Только после того, как политические, религиозные и общественные ограничения привели к установлению прочного общежительства, достаточно обширный опыт мог привести к сознанию страданий, положительных и отрицательных, чувственных и эмоциональных, причиняемых насилием, и породить нравственное отвращение, питаемое к подобным преступлениям вследствие сознания того зла, которое является их неизбежным результатом.

§ 46. Мы должны ответить еще на один вопрос, а именно: каким образом возникает чувство нравственной обязанности вообще? Откуда возникает чувство долга, рассматриваемое как нечто отличное от различных других чувств, побуждающих к умеренности, предусмотрительности, кротости, справедливости и т. п.? Ответ состоит в том, что это есть известное чувство, образованное способом, аналогичным тому, каким образуются отвлеченные идеи. Нравственный мотив, который только путем медленного процесса выделяется из среды политических, религиозных и общественных мотивов, продолжает сохранять в течение долгого времени то сознание подчиненности некоторому внешнему агенту, которое соединено с этими мотивами;

итолько после того, как он приобретает независимость и господство, он утрачивает это присоединенное к нему сознание: только тогда чувство обязательности бледнеет. Отсюда вытекает то поразительное заключение, что чувство долга, или нравственной обязанности, имеет переходный характер

ибудет уменьшаться по мере возрастания нравственности. При полном приспособлении к социальному состоянию тот элемент нравственного сознания, который выражается словом «обязанность», исчезнет.

§47. А это приводит нас к психологической стороне того вывода, которого мы достигли в предыдущем разделе с биологической точки зрения. Удовольствия и страдания, порождаемые нравственными чувствами, сделаются, подобно телесным удовольствиям и страданиям, такими хорошо приспособленными к потребностям побудительными и удерживающими мотивами, что нравственное поведение станет естественным поведением.

VIII. Социологическая точка зрения

§ 48. С социологической точки зрения этика является не чем иным, как определенным изложением форм поведения, таким образом приспособленных к общественному состоянию, что жизнь всех и каждого может достигнуть наибольшей величины, как в длину, так и в ширину.

433

§49. Возникают весьма несходные группы выводов касательно человеческого поведения, смотря по тому, занимаемся ли мы обществом, находящимся в состоянии постоянной или временной войны, или же мы имеем дело с обществом, находящимся в состоянии постоянного и общего мира. Взглянем же на эти несходные состояния и несходные выводы.

§50. Вначале благоденствие общественных групп, обыкновенно находящихся в постоянном антагонизме друг с другом, имеет преимущество перед индивидуальным благоденствием; правила поведения, пользующиеся авторитетом в течение этого времени, приводят к некоторой неполноте индивидуальной жизни, ради поддержания общей жизни. Но в то же самое время эти правила поведения должны поддерживать, насколько это возможно, и права индивидуальной жизни, ибо благоденствие агрегата в значительной мере зависит от благоденствия единиц.

§51. Но постепенно, по мере того как воинственность убывает, постепенно, по мере того как принудительная кооперация, необходимая при столкновении с внешними врагами, становится ненужной и уступает место добровольной кооперации, которая успешно содействует внутреннему поддержанию общества, кодекс поведения, присущий добровольной кооперации, получает все большее развитие. И только один этот окончательный и неизменный кодекс способен получить определенную формулировку, и, таким образом, один он образует этику как науку в противоположность эмпирической этике.

§52. Какую форму должны принять взаимные ограничения с возникновением кооперации? Или, лучше сказать, каковы те вторичные взаимные ограничения, которые прибавляются к первичным взаимным ограничениям для того, чтобы сделать кооперацию возможной? С установлением разделения труда кооперация может гармонически совершаться только при добровольном соглашении и соглашении, выраженном не молчаливо и неопределенно, а открыто и определенно. Невыдача кем-либо другому того, что было открыто признано равноценным полученному продукту или работе, стремится сделать кооперацию невозможной, возбуждая недовольство со всеми его последствиями. И очевидно, что в то время, как вызванный подобным образом антагонизм препятствует развитию жизни единиц, и жизнь агрегата подвергается опасности вследствие уменьшения связи между индивидами.

§53. Всеобщим базисом кооперации служит соразмерность получаемых выгод с оказываемыми услугами. Без этого не может существовать ни физиологическое разделение труда, ни разделение труда социологическое.

Атак как разделение труда, как физиологическое, так и социологическое, приносит пользу и целому и каждой его части, то из этого следует, что от

поддержания необходимых для него условий зависит и общее и частное благоденствие. В обществе эти условия поддерживаются только тогда, когда выполняются договоры, как открыто принятые, так и молчаливо признанные. Таким образом, помимо первичного требования, выполнение которого необходимо для гармонического сосуществования в обществе и которое состоит в том, что единицы не должны прямо нападать друг на друга, возникает

434

ище вторичное требование, чтобы они не нападали друг на друга и косвенно, путем нарушения соглашений.

§54. Теперь нам нужно указать на то обстоятепьство, что полного выполнения этих условий, как первичных так и производных-; еще не достаточно. Предел эволюции поведения не будет достигнут до тех пор, пока, кроме воздержания от нанесения прямого или косвенного вреда другим, не возникает самопроизвольного стремления споспешествовать благоденствию других.

§55. Таким образом, социологическая точка зрения на этику дополняет физическую, биологическую и психологическую точки зрения, указывая на те условия, при которых только и возможно такое ведение совместных деятельностей, когда полная жизнь каждого совмещается с полной жизнью всех и даже ведет к ней.

IX. Критика и разъяснения

§56. Известного выяснения затронутых нами вопросов можно достигнуть путем рассмотрения здесь некоторых взглядов и доводов, принадлежащих прежним и современным моралистам.

§57. Возражение, сделанное Сиджвиком гедонистическому методу — затруднения, присущие гедонистическому исчислению, — содержит в себе долю истины, но также и долю ошибочности. Ибо, хотя положение, что счастье, индивидуальное или общее, есть цель деятельности, и не может быть опровергнуто доказательством того, что это счастье не может быть никоим образом оценено путем измерения его составных частей, тем не менее можно допустить, что при преследовании счастья руководство простым взвешиванием удовольствий и страданий, хотя и допустимо на практике в известных случаях, бывает совершенно невозможно в гораздо большем числе случаев. Можно вполне последовательно и утверждать, что счастье есть конечная цель деятельности, и отрицать в то же время возможность достижения его, если оно будет поставлено непосредственной целью. Сиджвик совершенно прав, когда говорит, что «мы должны, по крайней мере, допустить желательность подтверждения или исправления результатов подобного сравнения (удовольствий и страданий) при помощи какого-либо иного метода, доверять которому мы имеем основание» (The Methods of Ethics, 1877, p. 134); но мы можем пойти далее и утверждать, что в весьма многих случаях руководство подобными сравнениями должно быть совершенно оставлено и заменено другим руководством.

§58. Признание той истины, что удовольствия, связанные с преследованием какой-либо цели, возникают гораздо более вследствие удачного пользования средствами, чем вследствие достижения самой цели, приводят нас к факту, имеющему глубокое значение. В течение эволюции постоянно совершалось наслоение новых и более сложных групп средств на более древние и более простые группы средств и наслоение удовольствий, сопровождающих пользование этими последовательными группами средств, причем каждое из этих удовольствий само становится, в конце концов, целью. Лишь только, для лучшего поддержания жизни, более простые группы

435

средств и удовольствий, сопровождающих пользование этими средствами, дополняются более сложными группами средств и соответствующих им удовольствий, эти последние средства и удовольствия получают первенство

иотносительно времени и относительно повелительности.

§59. Это отношение между целями и средствами может быть прослежено и во всех позднейших стадиях развивающегося поведения; оно существует также и в человеческом поведении, даже в его самых высших формах. Успешное пользование каждой более сложной группой средств становится ближайшей целью, а чувствование, сопровождающее это пользование, становится, непосредственно отыскиваемым удовлетворением, хотя при этом может возникнуть и обыкновенно возникает ассоциированное сознание более отдаленных целей и более отдаленных удовлетворений, которые будут достигнуты.

§60. Перейдем теперь к учению Бентама о том, что высшая законодательная власть должна поставить своей непосредственной целью наибольшее счастье наибольшего числа людей. Что предполагает это учение? Оно предполагает, что счастье может быть достигнуто при помощи способов, придуманных прямо для этой цели, без всякого предварительного исследования условий, которые при этом должны быть выполнены; а это, в свою очередь, предполагает уверенность, что таких условий вовсе нет. Ибо, если существуют такие условия, без выполнения которых счастье не может быть достигнуто, тогда первый шаг должен состоять в определении этих условий для того, чтобы выполнить их; а, допустив это, мы допускаем, что не само счастье должно быть непосредственной целью, а выполнение условий для его достижения. Альтернатива проста: или достижение счастья ничем не обусловлено, тогда каждый образ действия так же хорош, как и всякий иной, или же оно чем-либо обусловлено, тогда непосредственной целью должен быть требуемый образ действия, а не само счастье, которое должно быть достигнуто благодаря этому образу действия.

§61. Гармоническая кооперация, которая одна только может во всяком обществе повести к достижению наибольшего счастья, становится, как мы видели, возможной только при уважении прав друг друга: для этого не должно существовать ни тех прямых посягательств, которые мы называем преступлениями против личности и собственности, ни тех косвенных посягательств, которые обнаруживаются нарушением договоров. Таким образом, поддержание справедливых отношений между людьми есть необходимое условие для достижения наибольшего счастья во всех обществах, как бы ни было различно или по своей природе, или по своему количеству, или по обоим этим элементам величайшее счастье, доступное для каждого отдельного общества.

§62. Признавая в должной степени все разнообразные этические теории, поведение в своей наивысшей форме примет за руководителей врожденные перцепции справедливого, надлежащим образом просветленные и сделанные точными путем аналитического мышления; при этом постоянно будет сохраняться сознание того, что эти руководители обладают ближайшим верховным авторитетом только потому, что ведут к конечной верховной цели — к общему и частному счастью.

436

X. Относительность страданий и удовольствий

§63. Мы должны указать здесь на одну истину, имеющую основное значение как данное этики. Она заключается в том, что мерило счастья различно не только для людей, принадлежащих к различным расам, но и для различных людей одной и той же расы, даже для одного и того же человека в различные периоды его жизни.

§64. Хотя отношение между положительными страданиями и действиями, которые положительно вредны, и имеет абсолютный характер в том смысле, что оно существует всюду, где существует чувствительность, однако даже здесь мы можем указать на известную относительность. Ибо между действующей силой и вызванным чувствованием нет неизменного отношения. Количество чувствования изменяется с величиной организма,

схарактером его внешнего строения, со свойствами его нервной системы,

атакже и с временными состояниями той части, которая непосредственно подвергается действию, с временными состояниями вбего организма вообще и нервных центров в частности.

§65. Относительность удовольствий гораздо более очевидна и примеры ее, даваемые чувствующими существами вообще, бесчисленны. Стоит только взглянуть на разнообразные вещества, при поедании которых различные существа испытывают удовлетворение, и мы вспомним, что вкусы относительно пищи изменяются соответственно строению организмов. То же самое нужно сказать и относительно других чувств. Получение всякого приятного ощущения зависит, во-первых, от существования органа, который при этом функционирует, а во-вторых — от состояния этого органа: от его готовности или неготовности к деятельности.

§66. Равным образом бесспорна та истина, что эмоциональные удовольствия сделались возможными вследствие существования соответствующих органов и вследствие известного состояния этих органов. Факты вроде того, что излюбленный конек какого-нибудь человека часто кажется его приятелям просто смешным, показывают нам, что приятность деятельности того или другого рода вытекает не из чего-либо, присущего самой этой деятельности, а из упражнения каких-либо имеющихся способностей. Таким образом, возникновение каждой приятной эмоции, подобно возникновению каждого приятного ощущения, обусловлено не только существованием известного органа, но также и известным состоянием этого органа: он должен находиться в условиях, пригодных для деятельности.

§67. Освободившись от привычки думать, что известные виды деятельности неизбежно приятны, потому что они доставляют нам удовольствие, а другие виды деятельности, которые не нравятся нам, неизбежно неприятны, мы увидим, что постоянная переработка человеческой природы, совершающаяся для приспособления этой природы к требованиям общественной жизни, приведет в конце концов к тому, что все полезные деятельности сделаются приятными, тогда как все деятельности, противоречащие этим требованиям, сделаются неприятными. Мы должны прийти к выводу, что с ослаблением тех эмоций, которым общественные условия дают мало или вовсе не дают простора, и с усилением тех, для которых находится постоянная

437

практика, вещи, которые теперь делаются с неудовольствием и только под влиянием чувства обязанности, будут совершаться с чувством непосредственного удовольствия, а от тех деяний, от которых теперь отказываются вследствие сознания долга, впоследствии будут отказываться вследствие того, что они будуть казаться противными.

XI. Эгоизм versus альтруизм

§ 68. Что эгоизм имеет преимущество над альтруизмом с точки зрения повелительности своих требований, это очевидно. Ибо выполнение тех актов, которые делают возможным продолжение жизни, должно в среднем выводе иметь более настоятельную необходимость, чем выполнение всех тех актов, которые становятся возможными благодаря жизни; к этим последним принадлежат и те, которые приносят пользу другим индивидам.

§69. Переходя от жизни, как она существует теперь, к жизни как явлению, претерпевающему процесс развития, мы видим то же самое. Чувствующие существа прогрессировали от низших состояний к высшим под давлением того закона, что существо высшее должно извлекать пользу из своего превосходства, а существо низшее должно страдать вследствие своего несовершенства. А это означает, что эгоистические потребности должны иметь преимущество перед потребностями альтруистическими.

§70. Сообразование с этим законом было необходимо и продолжает быть необходимым не только для поддержания жизни, но и для увеличения счастья, ибо высшие существа суть те, способности которых лучше приспособлены к потребностям, т. е. способности которых при своем упражнении приносят более удовольствия и менее страдания.

§71. Эта истина доказывается и более'специальными соображениями, поддерживающими эти более общие соображения. Тот эгоизм, который приводит к сохранению бодрого духа в крепком теле, благоприятствует счастью потомков, которые унаследуют такую организацию, при которой труд будет легок, а удовольствия сильны; наоборот, те, которые передают своему потомству организацию, расстроенную вследствие недостаточного внимания к самому себе, передают им несчастье.

§72. Далее, те индивиды, хорошо сохраненная жизнь которых проявляется избытком веселости, служат, просто благодаря одному своему присутствию, источником удовольствий для всех окружающих, тогда как угнетенное состояние духа, обыкновенно сопровождающее плохое здоровье, влияет подавляющим образом и на семью и на друзей. Помимо того, мы видим, что в то время как люди, достаточно заботившиеся о себе, сохраняют способность быть полезными другим, чрезмерная самоотверженность других ведет к тому, что человек не только делается неспособным помогать другим, но еще и сам становится бременем для других.

§73. Это излишнее подчинение эгоизма альтруизму бывает вредно еще и другим образом. Отсутствие себялюбия, доведенное до крайности, само порождает себялюбие, как прямо, так и косвенно. Ибо каждый может припомнить случаи, когда постоянные благодеяния, оказываемые челове-

438

ком великодушным человеку жадному, вели только к увеличению жадности последнего; а чрезмерное расточение материальных средств на пользу других может, препятствуя браку, повести к тому, что альтруистические черты характера не будут переданы потомству, т. е. может повести к возрастанию себялюбия.

§ 74. Наконец, нужно заметить, что рациональный эгоизм не только не предполагает более эгоистической человеческой природы, но даже совместим с такой человеческой природой, которая менее эгоистична. Ибо поддержание своих законных требований предполагает установление предела, за которым эти требования становятся уже незаконными, а следовательно, способствует приведению в большую ясность законных требований других людей.

XII. Альтруизм versus эгоизм

§ 75. Если мы определим альтруистические действия как такие действия, которые, при нормальном ходе вещей, приносят пользу не самому действующему лицу, а другим, тогда окажется, что с самого начала жизни альтруизм имеет не менее существенное значение, чем и эгоизм. Ибо, хотя, с одной стороны, недостача в нормальных эгоистических действиях ведет к ослаблению или к потере жизни, а поэтому и к потере возможности выполнять альтруистические действия, зато, с другой стороны, подобная же недостача в альтруистических действиях, вызывая смерть или неполное развитие потомства, ведет к исчезновению среди будущих поколений таких организаций, которые не обладают достаточным альтруизмом, и таким образом, приводит к понижению среднего уровня эгоизма. Говоря коротко, каждый вид постоянно очищается от чересчур эгоистических индивидов и

вто же время теряет и чересчур альтруистических индивидов.

§76. Подобно тому как существовало постепенное прогрессивное движение от бессознательного родительского альтруизма к сознательному родительскому альтруизму высшего разряда, существовало и постепенное прогрессивное движение от альтруизма семьи к социальному альтруизму. Рассмотрим теперь различные способы, посредством которых в условиях общественной жизни личное благоденствие зависит от достодолжного внимания к благоденствию других.

§77. Полнота эгоистического удовлетворения при общественном состоянии зависит, прежде всего, от поддержания нормального отношения между затраченными усилиями и полученными выгодами, а это предполагает существование такого альтруизма, который не только побуждает к справедливому поведению, но побуждает также и принуждать других к справедливым поступкам. Эгоистическое удовлетворение каждого зависит в значительной мере прежде всего от справедливости самого субъекта, затем от поддержания справедливости в отношениях между другими людьми, наконец, от поддержания и улучшения тех учреждений, которые отправляют правосудие.

§78. Но тождественность личных выгод индивида и выгод его сограждан простирается гораздо дальше. Все, что увеличивает их силу, касается и его, ибо оно уменьшает стоимость всякой покупаемой им вещи. Все, что отно-

439